Один странный сон

Битва на экзамене оставила болезненный отпечаток на теле Рока Ли, и пошатнула его уверенность в исполнении мечты стать прекрасным ниндзя. Разговоры о скором третьем этапе, казалось, преследовали на каждом шагу, из-за чего неприятные мысли в голове вертелись лёгким вихрем. Эта тема так волновала в настоящий момент, что умудрялась иногда проникать в сновидения Ли. В основном среди них: отрывки поединка с Гаарой, напоминания врачей о тяжёлых травмах, хождение с костылём и неспособность драться на миссиях. Но вот его последний сон значительно отличался от предыдущих - тех, что хоть как-то связаны с экзаменом на Чуунина... Поначалу всё шло обычно, если можно так сказать. Больничная палата, в которой Ли оказывался даже в мире грёз, выглядела как взаправду. Отличали эту атмосферу только светло-розовое небо за окном, похожее больше на сказочное, чем на настоящее, и слишком неформальная обстановка за закрытой дверью. Слышались звуки струн, напоминающие гуцинь; разносились возгласы пациентов о соревнованиях по игре в маджонг; медсёстры что-то весело обсуждали, упомянув зачем-то Кибу и Чоджи, и то, как последний съел все порции омлета омурайсу в столовой. Впечатление, что вместо больничного коридора - парк, где все гуляли, смеялись и общались. Подобное нисколько не удивляло, ведь большинство снов сюрреалистичны, и некоторые моменты не имели смысла, но не всегда понималось от начала до конца, что это просто игра воображения, а не реальность. Потом зашли Гай-сенсей, Неджи и Тен тен, подарив для выздоровления дыню (круглую, как мячик), сказав, что она поможет восстановить повреждённые конечности. И Ли верил; в сновидениях можно поверить многому, словно ты попал в страну чудес, а наяву оставалось только с досадой принять факт - ничего не давалось легко и быстро. Но Рок Ли это прекрасно знал, и с завидным упорством боролся, старался не опускать руки. А пока, пускай даже на короткое мгновение, он радовался шансу вновь стать здоровым. Дыня оказалась очень вкусной, сладкой и свежей. Нарезанных кусков хватило бы угостить ещё нескольких человек, но Ли пришлось трапезничать в одиночку, так как со слов его команды - это особенный фрукт, который здоровым шиноби есть нельзя. Однако выглядела дыня совершенно просто - яркая оранжевая мякоть на светлой зеленой корке. Ли с аппетитом доедал уже пятый ломтик, отметив, что левые рука и нога начали проходить. Правда, снимать гипс он всё равно не решался - вдруг рано. И вот, когда половина сочного презента была съедена, а другая отложена на прикроватную тумбочку - сон сменился с приятного дня на густые сумерки. Рок Ли не заметил такого резкого перехода, поскольку прикреплённая к изголовью кровати лампа озарила близлежащее пространство. Вокруг же, за пределами границы золотого света, стояла непроглядная темнота, создающая таинственную и жуткую атмосферу. Осевшая тяжёлым воздухом неизвестность заставляла нервничать, и Ли надеялся, что столь доброе сновидение не обратится в ночной кошмар. Он несколько секунд настороженно смотрел по сторонам, когда внезапно услышал тихий шорох на полу. Наклонившись вперёд и заглянув за край своей постели, Ли увидел неспеша ползущий по ковру... песок? Густые брови приподнялись в лёгком удивлении, хотя разум уже предвидел возможное появление... Звук медленных шагов разнёсся по палате чётким эхом, заставив Рока Ли напряжённо уставиться в окружающий мрак и попытаться хоть что-то разглядеть. От ожидания сердце, казалось, стучало в такт чужой поступи. Неприятное ощущение. Приближение некты становилось всё громче, а затем, примерно через минуту-две, показался силуэт с очень знакомыми чертами. — Сабаку но Гаара? — выпалил Ли на одном дыхании, — Зачем ты здесь? Гаара не ответил, что было вполне предсказуемо, но вопрос о цели его прихода так и напросился на язык. Небольшая волна песка набросилась на Ли, толкнув обратно на кровать и придавив тело подобно тяжелому одеялу. — Эй! Что ты...? — вскрикнул он с нотами недовольства и испуга от внезапной атаки. Глаза непроизвольно зажмурились, зубы сжались, а на ум мигом пришла идея открыть несколько Небесных Врат и защищаться. Но давление стало ослабевать, от чего Ли отважился посмотреть что случилось. Песчаный бугорок двинулся по нему вниз, отступая, однако юный мастер тайдзюцу понял, что не может поднять руки; прочные зернистые тиски сковали запястье правой руки и гипс на левой. Происходящее далее Рок Ли уже точно не мог угадать наперёд: песок, всё так же неспеша, стал скользить по коже его правой ступни, превратившись в форму рук. Он был теплый и довольно мягкий на удивление; не такой, как при сражении с Гаарой. Ли чувствовал щекотку, лёгкую боль и нежную ласку, когда рыхлые подобия ладоней беспрепятственно забирались под ткань больничной пижамы. Приятно, даже очень приятно. Густобровик решил не сопротивляться. Каким-то образом он знал, что теперь угрозы жизни не будет, несмотря на стоящую в стороне фигуру Гаары. "Это просто сон, опасаться нечего!" — напомнил разум. Ли расслабился, устремив взгляд вверх. Виднелись только лампа и еле уловимые песчинки, парившие на фоне светлого потолка. К тому времени, как песок уже обволакивал всё тело Рока Ли, проникнув полностью под одежду, ему не удавалось толком различить где удовольствие сильнее. Дыхание периодически сбивалось, веки опустились. Было непросто, но юный мастер тайдзюцу всё-таки смог немного сосредоточить внимание. Больше всего зернистой ласки приходилось на его грудь и место ниже живота, где постепенно появлялись тяжесть и жар. Ли снова открыл глаза и взглянул на Гаару, который всё ещё стоял на прежнем месте. Взор, напоминающий ледяную бирюзу, неотрывно наблюдал за ним. Лицо Сабаку но, поначалу, ничего не выражало, а потом стало меняться: в стоической мимике проявлялись оттенки безумия и удовлетворения, что отчасти пугало. Гаара мог без проблем вот так убить Ли сейчас, раздавить Песчаным Гробом и забрать его останки себе, окрасив перед этим белые чистые простыни горячей кровью. Мог, но ни одна из бледных рук не поднялась для совершения дзюцу. Пустынный медленно подошёл к кровати, упёр одно колено о край, цепкими руками схватил предплечья Рока Ли, наклонился и завладел его губами. Тот тяжело дышал в рот Гаары, устало мычал в знак несогласия. Это не Сакура-сан. Он не мог его целовать, не должен был его целовать! Вот только Гаару явно не волновали метания густобровика. К своему облегчению, Ли недолго чувствовал сухие губы и дыхание с лёгким ароматом матчи, но опомниться в полной мере не успел: Сабаку но расстегнул пару пуговиц на пижамной рубашке, задрал ворот, и, наклонившись ещё ниже, прикусил тому левое плечо. О Боги! Рок Ли не смог остановить стон вперемешку с криком, выгнув спину и сильнее вжавшись головой в подушку. От укуса по всему телу пробежала восхитительная дрожь, а ниже живота стало липко. Одышка сотрясала грудную клетку Ли, и сквозь туманную пелену он едва осознавал, что после зубов последовал язык Гаары. "Песчаные объятия" ослабли, но пока не спешили покидать совсем. — Ты мой! — прошептал бархатный голос на ухо, и после этого Ли сорвался в пустоту, слыша, как слова Пустынного отозвались эхом в его сознании... Ли проснулся. Веки резко раскрылись; удары в груди отдавались так, словно густобровик совершал пробежку вокруг Конохи. Но, увы, то не от тренировки, а от потрясения. Щёки горели от смущения. Правая рука потянулась к левому плечу, но не нашла там никаких следов. Фраза Гаары всё ещё сидела в голове, и Ли был уверен, что она никогда не сотрётся из его памяти, как порой происходило после сна. Успокоившись, он оглянулся вокруг. За окном глубокая ночь, в палате темно, а единственный источник света - растущая луна. Аккуратно перевернувшись на правый бок, и устроившись поудобнее, Ли рассчитывал спокойно проспать до утра; после восьми на процедуры, и Гай-сенсей обещал зайти. Закрыв глаза, и приготовившись вновь заснуть, Ли не ощущал кружащих в воздухе песчинок. Не знал, что с одной из крыш за ним наблюдала одинокая фигура.