Давно твой

       Хашимото Йошимару уже, наверное, с полчаса пялился в экран своего ноутбука. На экране была развёрнута статья о том, что Хигучи Кохэй и его партнёр Машико Ацуки снимутся в новой дораме. С фотографии на Йоши смотрели две счастливо улыбающиеся физиономии, а в груди разворачивала свои чёрные кольца змея-ревность.       Нет, умом Йошимару понимал, что работа актёра по созданию контента для фанатов — просто работа. И причин, и прав на такое неуместное чувство у самого Йоши нет и быть не может. Но в груди жгло и царапало.       Кохэй стал его наваждением пару лет назад, когда кто-то из посетителей его салона «Eres» оставил на диванчике в зале ожидания журнал, развёрнутый на статье о новой звезде японского кино.       Хигучи Кохэй на первый взгляд не был красивым в том смысле, какой люди вкладывают в стандартное понятие. Но высокие, еле заметно заострённые скулы, плавно изогнутая дуга бровей, ровный нос, чуть полноватые губы заставляли профессиональный взгляд Йошимару всматриваться и изучать. О том, что он зря это делает, догадаться удалось не сразу. Только поймав себя на том, что перешёл от разглядывания журнального фото на рысканье в сети в поисках крупиц информации, понял, что пропал.       Лучший друг и партнёр Рику, пару недель молча наблюдавший за его терзаниями, подтвердил опасения, когда Йоши решил попросить совета.       — Я не слепой. Вижу, куда ты пялишься.       — И что делать?       — Есть два варианта! Можешь попробовать переключиться на кого-нибудь ещё. Вдруг тебе просто нравится смотреть на красивых популярных людей.       — Не помогло.       — Плохо, но не смертельно. Вариант номер два — найти кого-то более материального и восполнить с ним или с ней нехватку витамина Х.       — Это что за витамины такие? Никогда не слышал.       — Отсталый ты в этом вопросе потому что. Последствия твоего воздержания лечить надо, говорю.       — Рико-кун, ты же знаешь… — Рико знал. Наверное, он единственный знал, что, дожив до двадцати трёх лет, Йошимару так и оставался девственником. Потому что психологически не мог лечь в постель с человеком, к которому не лежала душа. А она у Йоши до знакомства с журнальным Кохэем не лежала ни к кому.       — А ты пробовал?       — Пробовал.       — Тогда я не знаю, что делать. Может, со временем само пройдёт?       Не прошло. С того разговора пролетело два года, но Йошимару так и продолжал искать в сети любую информацию об этом человеке. Кохэй как был, так и остался первым лучом света для Йошимару.       Нет, он не был сталкером в привычном понимании этого слова и пытался жить обычной человеческой жизнью, но время от времени позволял себе слабость полюбоваться на того, встреча с кем не состоится никогда.       — Йошимару-кун, мы сегодня салон открывать собираемся? Или поставим табличку: «Пошли все вон! Грустит хозяин!»? — спросил Рику, пинком распахнув дверь и разворачивая Йоши за плечо на его крутящемся стуле.       — А у нас и такая имеется?       — Да конечно! Я её сразу нарисовал, когда ты в своего Хигучи вляпался.       — А ты умеешь рисовать?       — Конечно, умею. Хвостом. Иначе зачем мне хвост? — Рику с насмешкой посмотрел на друга. Но, наткнувшись на непонимающий взгляд, разозлился. — Йошимару-кун, я иногда сомневаюсь, что ты ёкай, а тем более нэкомата. Если бы мы с тобой не росли вместе и вместе же не перешли в эти тела, я бы никогда не поверил, что человек, теряющий рассудок от одного взгляда на экран с фото, — демоническая сущность. В пору решить, что это твой Хигучи демон, а не ты.       — Хигучи Кохэй не демон. Он совершенство!       — Я это уже не первый год слышу. И что? Если он тебе так нравится, сделай что-нибудь.       — Ри-кун, отвали.       Йошимару встал и пошёл выставлять roll-up, сигнализирующий, что их с Рику салон красоты начал новый день.       Позже придут остальные сотрудники. Но два равноправных хозяина всегда приходили первыми, чтобы, если понадобится, помочь какому-нибудь раннему посетителю с улыбкой и радостью встретить новый день.       Два демона, оказавшиеся по воле случая людьми, поклялись друг другу, что смогут стать не такими, как их собратья.       А всё потому, что в момент перерождения только им повезло встретить добрых и искренних людей.       — Ты помнишь, какой сегодня день? — спросил Ри, будто читая мысли самого Йоши. — Ну, раз помнишь, заканчивай киснуть и давай думать, как будем праздновать.       Поднимая ставни и переворачивая табличку на двери в позицию «Open», Йошимару вспоминал, как ровно двадцать лет назад двух старых больных котов сунули в мешок и повезли к реке, чтобы не платить ветеринару за усыпление.       Бывшим хозяевам было абсолютно наплевать на жалобное мяуканье и дрожание отчаявшихся животных, их просто вытряхнули в бурный водный поток.       Юки и Рюу, как их тогда звали, уже попрощались с друг другом и с жизнью, скрываясь под водой, как вдруг рядом раздался плеск и детские голоса.       Дети, мальчишки, одному пять, а второму шесть лет, не умея плавать, бросились спасать «бедных» котиков, становившихся от злости и бессилия бакэнэко. В тот момент ни Рюу, ни Юки ещё не понимали, что эти дети отдали свои жизни за их спасение. Лишь лёжа прижатыми к детской груди на твёрдых камнях и не слыша биения человеческих сердец под лапами, два новорождённых ёкая, переглянувшись, заняли ещё тёплые тела.       Считав память и воспоминания своих спасителей, они, не сговариваясь, решили, что в благодарность за две кошачьи жизни должны сделать лучше жизнь тех, кого любили эти мальчики, и тех, кто любил их.       Никто из соседей не удивился, когда очень скоро два алкоголика-отца, нещадно гонявшие детей и поколачивающие жён, в один далеко не прекрасный для них день попали под грузовик.       Но все с удивлением наблюдали, как оставшиеся без кормильцев семьи вдруг стали жить легко и радостно. И как изменился характер двух друзей, ставших из запуганных открытыми и дерзкими.       И теперь Юки проживает жизнь за Йошимару, а Рюу старается жить за Рико, даря окружающим улыбки и красоту.       — Давай сегодня просто соберём всех на ужин. Говорят, в «Якинику» появились новые моти, а твой Иширу их любит.       Много лет назад они придумали отмечать этот день как день начала их дружбы. В это верили и мамы, и брат Рико, и сестра Йошимару. И только они знали, что это день памяти и поминовения двух чистых детских душ.       — Дорогой друг, спорим, ты не угадаешь, какой подарок я тебе приготовил? — Рико улыбался во весь рот и при этом умудрялся гордо оглядывать всех собравшихся за столом в этот вечер.       — Рико-кун, что такого ты собираешься ему подарить, что буквально лопаешься от самодовольства? — Иширу, брат Рико, и Сатоми, сестра Йошимару, выжидающе уставились на обоих друзей.       — А вот пусть сам угадает. Но готов поставить на кон любимую кисточку, что он даже близко не сможет предположить.       — Опять фен?       — Холодно!       — Фартук?       — Холодно!       — Плойка?       — Даже не близко! Сдаёшься? Сдавайся по-хорошему. Иначе за каждый следующий неправильный ответ будешь мне должен.       — Ладно, ладно, сдаюсь! — рассмеялся Йошимару. Он прекрасно помнил, что Рику по своей кошачьей натуре до сих пор до невменяемости азартен. Ему абсолютно всё равно, о чём спорить или в чём соревноваться, главное — выйти победителем. И ценность приза чаще всего не имела абсолютно никакого значения. Он мог поспорить на три конфеты или на график уборки, а мог поставить на кон любимые лыжи. Бакэнэко такой бакэнэко!       — Вот! — Рико гордо протянул другу плотный голубой конверт. — Открывай!       — Не может быть! — на столе перед Йошимару лежали два билета на фан-встречу с приезжавшими в их город звёздами. Звёздами, которыми стали Хигучи Кохэй и Машико Ацуки после того, как снялись в совместном проекте.       — Не может быть! — взвизгнула рядом Сатоми, заставив Йошимару ревностно прикрыть билеты ладонью. — Рико-сан, как ты узнал, что у нас будет их фанмит? Эта информация появилась только утром, и билеты сразу же раскупили.       — Секрет! Но чего не сделаешь, чтобы порадовать дорогого друга, — Рико не мог во всеуслышание заявить, что уже полгода, как начал переживать за Йоши, который с каждым днём тускнел и чах. Не в природе ёкаев привязываться к кому-либо. Но, видимо, решив быть не такими, как собратья, они сами загнали себя в ловушку. Йошимару умудрился влюбиться в человека, а Рико, относившийся к нему как к родному брату, начал сильно переживать. Он мало что знал об их демонических особенностях, но почему-то был уверен, что если не поможет Йоши, то потеряет его.       — Йоши-кун! Отдай их мне! Ну зачем тебе туда идти? — Сестра почти на ультразвуке пищала и дёргала Йошимару за рукав, заставляя всех присутствующих смеяться, а Йоши беспомощно смотреть на Рику.       — Сато-тян, ты чего к брату пристала? Тебе-то зачем эти билеты? — спросил тот, осторожно отцепляя пальцы Сатоми от рукава чёрного свитшота Йоши.       — Как это зачем? Ты знаешь, какой Ацуки-сан красивый? — опять запищала она.       — Ах, Ацуки-сан?! Ну что же, Сато-тян, я обещаю, что мы постараемся раздобыть для тебя автограф, — Рико сгрёб билеты, опять уложил их в конверт и запихнул его во внутренний карман, не собираясь оставлять его Йоши, прекрасно понимая, что под натиском сестры тот в конечном итоге отдаст билеты ей.       — Рико-сан! Ну почему ты такой жестокий?!       — Потому что, солнышко, ты даже не представляешь, чего мне стоило добыть эти два билета.       Йошимару с тревогой посмотрел на Рико, в отличие от остальных, понимая, что тот говорит совершенно серьёзно.       — И что же ты сделал? — прохныкала девушка, с интересом разглядывая парней, открывающихся для неё в новом свете. — Убил кого-то?       — Почти.       — Ри, — мысленно позвал Йошимару, когда через несколько месяцев они стояли в очереди на входе в концертный зал. Это была ещё одна их общая тайна, они умели разговаривать молча, когда нужно было избежать лишних ушей. — Так как ты достал билеты? — этот вопрос не сильно мучал Йошимару, но давал возможность отвлечься от собственной нервозности перед предстоящей встречей с тем, о ком мечталось.       — Нет, ну ладно Сатоми-тян задаёт глупые вопросы, но ты? Мы с тобой почти не пользуемся этим, но всё-таки мы демоны. И заморочить кого-то нам совсем не сложно. Не смотри так. Никого я не убивал. Просто отвёл глаза толпе людей и влез без очереди в кассу.       — И всё?       — А этого мало?       — Но как ты узнал? Даже я был не в курсе, что их гастрольный тур начнётся у нас.       — Хм… Только не смейся. Но я тоже подписан на новости о твоём Кохэй-сане. А что? Я же должен знать, с чего тебя так уносит. И вот если бы ты не залип на инфу о новой дораме, то увидел бы следующее оповещение, — Рико привык, что жизнь принадлежит им с Йошимару. Они — хозяева. И просто не мог смириться, что в жизни Йоши появилась странная неконтролируемая часть в виде фото жалкого смертного, тянущая его к краю. Но эта составляющая жизни Йошимару стала настолько значительной, что утягивала его в пропасть со слишком большой скоростью. И с этим нужно было что-то сделать.       Йошимару ломало и скручивало. Он чувствовал, как в нём просыпаются все демоны разом. Тот, кто стоял на сцене, был так близко и так далеко одновременно. Тёплая улыбка Хигучи озаряла весь зал, а парень, стоявший рядом с ним на сцене, отвечал ему тем же. Эти двое были прекрасны и подходили друг другу, как никто.       Йошимару беспомощно оглянулся на Рико, но того почему-то рядом не оказалось.       Их места были в третьем ряду, и в принципе уйти незаметно было невозможно. Но Йошимару не видел никого, кроме тех, кто дарил залу радость со сцены. С тревогой заозиравшись, Йоши наткнулся взглядом на улыбающегося Рико с огромным букетом, протискивающегося от входа.       — Ты где был?       — Ты же знаешь, желание — это тысячи возможностей. Вот я и конвертировал твоё желание в одну из возможностей. Держи. Скоро этот балаган закончится, и пойдёшь знакомиться.       — Ты сумасшедший? Меня же затопчут лишь при попытке повернуться в сторону сцены, — ладони жгло так, будто Рико всунул ему не букет, а горсть углей.       — Йоши-кун, напоминаю, мы демоны. Поэтому всемогущи. И если я нашёл для тебя букет в городе, где все цветы раскупили ещё два дня назад, то уж как-нибудь расчищу тебе путь к сердцу твоего мужчины. — Рико расслабленно постукивал пальцами с удлинившимися когтями по подлокотникам. И как только толпа девчонок завизжала и захлопала, давая понять, что встреча актёров со своими фанатами подошла к концу, Рико щёлкнул пальцами и скомандовал Йошимару, растерянно оглянувшемуся на замерший зал: — Иди же! И для Сато-тян автограф не забудь. А нет, лучше забудь. Ей же не тот автограф нужен.       Идя на ватных ногах к сцене, Йошимару лишь краем сознания отмечал, что, кроме него и человека, стоявшего на ней и в недоумении оглядывающегося, все остальные присутствовавшие здесь люди застыли будто по волшебству. И почему как будто? Рико, видимо, не стеснялся практиковать это своё умение.       Сердце билось где-то в районе гланд, не позволяя ни дышать, ни говорить, когда Йоши отдавал букет.       Руки, накрывшие цветы поверх его собственных. Красивые руки с длинными пальцами — его новый кинк. Плетёная серебряная цепочка, несколько раз обвивающая запястье, и подвеска чёрной лисы на ней. Широкие плечи под кремовым пиджаком. Уверенный взгляд нечеловеческих глаз.       Стоп! Почему нечеловеческих?       Парень на сцене слегка сдавил пальцы Йоши и потянул к себе. В его зрачках было веселье. А Йошимару не мог дышать, настолько ему было неуютно от этого пронзительного взгляда.       Он быстро моргнул и заскользил взглядом в обратном направлении, туда, где, казалось, пробегают маленькие молнии. Не казалось.       На переплетении их пальцев действительно пробегали искры. А это могло означать только одно…       — Ты знал? — Йошимару смог успокоиться, только выпив две чашки кофе в небольшом кафе недалеко от зала, из которого вылетел как пуля, стоило лишь осознать, что тот, кто занимал все его мысли, — не человек.       — Йоши-кун, ты можешь нормально объяснить? Какой ёкай в тебя вселился? И чего мы неслись, будто за нами волки гонятся?       — Лисы.       — Что?       — Хигучи Кохэй не человек. Он дзинко.       — Кто? Лиса-оборотень?       — Лис.       — С чего ты взял?       — Так ты не знал?       — Откуда я могу это знать? В новостях об этом не пишут. Да и почувствовать магию или демоническую энергию другого существа из нас двоих можешь только ты. Всё-таки демонический уровень нэкомато несколько выше, нежели у обычного бакэнэко.       — Почему ты думаешь, что я нэкомато?       — Нет, всё-таки твоя любовь делает тебя беспросветно тупым. Объясняю, если ты за столько лет сам этого не понял: если не считать того, что у тебя два хвоста, способность чувствовать магию есть только у таких, как ты. Понятно?       Влажный утренний воздух приятно касался разгорячённой кожи. Бегать в такую погоду Йоши любил. Ещё не навалилась дневная тягучая жара, но уже отступил ночной промозглый воздух. Да и красота вокруг заставляла глаз цепляться и за бирюзовую, убегающую в даль, ласковую гладь океана, и за розовую полоску, уже разделившую горизонт на воду и небо, и за мокрые камешки, которые ласкает утренняя волна, облизывая и уговаривая уйти с ней туда, где нет грусти.       Размеренный звук столкновения собственных кроссовок с асфальтом дорожки позволяет упорядочить мысли. В отличие от велосипеда, на котором Йошимару тоже иногда начинает свой день, неспешный ритм пробежки не вызывает приток адреналина и не толкает на авантюры.       Как получилось, что Хигучи Кохэй — демон? Почему? Как давно? И что мог означать его взгляд?       — Доброе утро! Какое счастье, что вы открыты! — Йоши вздрогнул и развернулся на голос, раздавшийся от двери. В потёртых джинсах, кроссовках и кипенно-белой футболке Кохэй выглядел совсем не так, как на страницах глянца, экране монитора и даже не так, как вчера на сцене. Простой, расслабленный и какой-то домашний, он заставил сердце Йоши ускорить свой ритм, опять стремясь куда-то к горлу.       — Добрый день! Проходите, пожалуйста! Чем можем помочь? — Рико затараторил со скоростью швейной машинки, давая другу возможность прийти в себя.       — Да! Вы должны мне помочь! Наш стилист сломал руку, а у меня через два часа съёмка. Ой, простите, я не представился. Я Кохэй, — гость частил не хуже Рико и выглядел довольно смущённым. Именно выглядел. Потому что поверить в то, что его смущение настоящее, не давал пристальный, изучающий взгляд, ни на минуту не отрывающийся от Йоши. — Хигучи Кохэй. Я актёр, и у меня в вашем городе была встреча с поклонниками. А сегодня должна быть фотосессия, но наш стилист… Ой, простите, я уже говорил. Приятно познакомиться! — Гость протянул ладонь для пожатия сначала Рико, а потом и Йошимару.       — Взаимно! — прошептал Йоши и попытался убрать руку, но, похоже, посетитель был не в курсе, что такое «нет». Хотя «нет» ему сказать так никто и не смог.       — Так значит, вам нужна помощь стилиста, правильно? — Рико вклинился между ними.       — И стилиста тоже?       — Это в каком смысле?       — Мне нужна его помощь, — гость, вмиг ставший хищно-собранным, невежливо ткнул Йоши пальцем в грудь.       — Позвольте спросить, и в чём будет заключаться эта помощь? — напряжение, затопившее небольшое пространство гостевого зала их салона, было таким осязаемым, что его можно было катать между пальцами, как пластилиновый шарик.       — Ещё не знаю.       — Да? Ну тогда с вами пойду я. У Йошимару-куна сегодня запись на весь день. Подождите пару минут, я соберу всё необходимое.       — Нет. Мне нужен именно он, — Кохэй легко отшвырнул загородившего ему дорогу Рико и схватил Йоши за руку.       Такой наглости на своей территории Йоши стерпеть не мог. Впервые более чем за десятилетие он плавно перетёк в демоническую форму. Два хвоста хлестали по бокам огромной чёрной кисы, а звериный рык и выступившие клыки явно показывали вторженцу, что ему придётся приложить усилие, чтобы получить желаемое.       Через секунду позади нэкомато материализовался и бакэнэко, яростным шипением давая понять незнакомцу, что ему совсем не рады.       — Тихо, тихо, котики! Я не ссориться пришёл, — Кохэй вскинул обе ладони в примирительном жесте, спиной прижавшись к стене, когда заметил на кончике хвоста Рико огненный шар. — Мне действительно нужна помощь. Но я думал, что демон только один из вас. Давайте поговорим цивилизованно.       — Говори! — Рико вернулся в человеческое тело первым и, усевшись в кресло, махнул рукой на второе, призывая гостя тоже располагаться.       — Сегодня ночью из закрытого гостиничного номера пропал Ацуки-кун. Сам я не смог его отследить. Кто-то очень старательно почистил следы.       — От нас чего хочешь?       — Вы местные, значит, ориентируетесь в здешних запахах и предметах лучше меня. Поэтому, возможно, сможете увидеть то, что мне не доступно.       — Мы должны подумать.       Гость ушёл, а Йошимару ещё несколько минут сидел, обвив хвостами лапы.       — Ну и чего ты завис? Не хочешь, так и не пойдём никуда. Тем более у тебя скоро первый клиент. Пусть сам ищет своего Ацуки. Тоже мне звезда.       — Не злись, Ри-кун.       — В смысле «не злись»? Ты по нему два года сохнешь, искрило вчера между вами так, что даже мне завидно стало, а сегодня он приходит и заявляет: «У меня Ацуки-кун пропал», и ты говоришь «не злись»?       — Рико-кун, он же не виноват, что встретил своего Ацуки раньше, чем меня.       — Да знаю я. Но меня и это тоже злит. И что думаешь?       — А что тут думать? Переноси запись, и пошли.       — Ну рассказывай, демон, — отбросив всякую вежливость, Рико пытался поддеть Кохэя с того момента, как они встретились в холле гостиницы. И сейчас, сидя за столиком, скрытом в дальнем углу гостиничного ресторана, продолжал это делать, компенсируя полное молчание Йошимару.       — От демона слышу. Как я и говорил, Ацуки-кун пропал из запертой изнутри комнаты.       — Откуда знаешь?       — Когда я не смог дозвониться и достучаться, вошёл по-другому.       — Ну конечно, для столичных демонов запертых дверей нет. Не боялся испугать своего Ацуки?       — Он знает. Он единственный знает, что три года назад я стал тем, кто есть. Ну теперь и вы.       — И как же тебя угораздило?       — Рико, хватит, — Йошимару одёрнул не в меру любопытного друга, заслужив благодарный взгляд ореховых глаз. — Это не наше дело.       Он совершенно не ожидал прозвучавших дальше слов и чужой руки, накрывшей его ладонь.       — Я тебе потом расскажу, хорошо?       — А давайте вернёмся к нашей пропаже, — кашлянул Рико.       — Ну так вот, когда я вошёл к Ацуки-куну, защёлка изнутри была задвинута, ключ стоял в подставке, но номер был пуст.       Рико и Йошимару переглянулись.       — Ацуки-кун тоже демон? — Рико озвучил общую мысль.       — Нет. Он человек. Простой человек. Мой друг, — поникшие плечи Кохэя лучше любых слов рассказали Йошимару, что пропавший парень бесконечно дорог этому демону.       — Мы можем осмотреть номер? — Йоши отодвинул стул и поднялся, стараясь не встречаться взглядом с Кохэем.       Он волновался. Волновался не только потому, что находился рядом с тем, к кому рвалось сердце, но и потому, что этому человеку хотелось помочь. Помочь, даже если потом придётся собирать самого себя по кускам от боли. Но пусть хотя бы один из них будет счастлив.       — Здесь был кто-то из таких же, как мы. Это очень сильный ёкай. И злой.       Рико, замерший у двери и придержавший за плечо Кохэя, в удивлении вскинул голову. Давая возможность Йошимару спокойно осмотреть комнату, он даже не предполагал, что тому вот так сразу удастся что-то обнаружить.       — Откуда ты знаешь?       — Эта одна из особенностей, выделяющая нэкомато из остальных бакэнэко. Он может видеть магию и ощущать остаточные следы присутствия демонов, — Рико ответил вместо Йошимару. — Йоши-кун, отследить сможем?       — Уже. Они в замке. Но переход не построю, потому что ни разу там не был. Переместимся к подножию, а потом пешком.       В средние века, когда Японией правили сёгуны, этот город был небольшим городком вокруг замка. Замок почти четыреста лет назад разрушил тайфун, и сейчас от него остались только фрагменты каменных стен. С их высоты открывается хороший вид на город. И именно там Йошимару ощущал присутствие чужого ёкая.       — Ну здравствуй, Кохэй-кун! — Когда они всё-таки добрались до развалин старого замка, навстречу им вышла пятихвостая лиса. Её мех переливался и сиял в лучах солнца, но от самой кицунэ шёл не жар, а холод. Именно так ощущается одинокий, озлобленный демон.       — Здравствуй, Азуми-сан! Что привело тебя так далеко от столицы?       — Ну тебя же в гости не дождёшься, вот и пришлось самой за тобой ехать.       — Азуми-сан, я ещё три года назад сказал, что твоё предложение меня не интересует. Ничего не изменилось.       — Ну почему же не изменилось. Многое изменилось за это время. Во-первых, ты теперь такой же демон, как и я, во-вторых, хоть ты и демон и должен был страдать от одиночества, ты умудрился завести друга. Кстати, твой друг любезно согласился прийти ко мне в гости.       — Кохэй-кун, не верь ей! Она сама меня сюда притащила, — крик человека, которого они раньше не заметили, раздался от дерева, свисающего над обрывом.       Йошимару и Рико переглянулись и, стараясь не привлекать внимания, двинулись в разные стороны.       — Азуми-сан, это ничего не значит. Мой ответ на твоё предложение всё тот же. Нет.       — Для меня — да, это ничего не значит. Для тебя нет — это значит очень многое. Хоть я и обратила тебя три года назад, но ты так и остался человеком в глубине души. Поэтому вряд ли ты захочешь, чтобы твой друг погиб из-за твоей гордыни. Правда же?       — Чего ты хочешь?       — Всё того же, Кохэй-кун. Ты должен стать моим мужем. Я тебя выбрала. А мне ещё никто никогда не отказывал.       — Азуми-сан, он не может стать твоим мужем, — Йоши обходил двух демонических лис по кругу, постепенно сокращая расстояние между ними и заставляя кицунэ нервничать, чувствуя присутствие чужой демонической энергии.       — Почему это? И кто ты такой?       — Потому что он уже мой муж, — обратившись в свою истинную форму, Йошимару толкнул лапами стоявшего сейчас достаточно близко Кохэя на землю и не задумываясь вонзил зубы в основание шеи, ставя метку. Он не собирался позволить какой-то посторонней лисе, пусть и демонической, присвоить этого мужчину.       — Что ты натворил, кошак облезлый! — заверещала кицунэ. Это был конец всем её надеждам. Если любого человека она могла убрать из жизни того, кого выбрала, одним взмахом хвоста, то выступить против трёх демонов даже с её пятисотлетним опытом смелости не хватало. Можно, конечно, попробовать убить и этого наглого кота, но вряд ли дзинко и бакэнэко будут молча наблюдать. А схватка с тремя демонами сразу, тем более с демонами, защищающими своё, может обернуться чем угодно. Даже смертью. А пожить ещё хотелось.       «И чего, спрашивается, уцепилась за этого мальчишку? Уж на мой-то век на этом свете мужчин хватит». — Ещё раз молча оглядев бьющих хвостами по бокам котов, придавленного к земле дзинко и прижимающегося к дереву человека, кицунэ последний раз тявкнула и растворилась в пространстве.       Стоило лисе исчезнуть, как человек, которого Рико избавил от опасного маневрирования над обрывом, отлепился от дерева и попытался кинуться к Кохэю, продолжавшему лежать под лапами Йошимару. Но достичь цели ему не позволил хвост одного демона, разрезавшего пространство и утаскивающего его подальше от злополучной поляны.       — Прости. Сильно больно? — Йошимару уселся рядом с Кохэем уже в человеческом обличье.       — А метка только мне положена, или я тоже могу поставить? — вопросом на вопрос ответил Кохэй, занимая сидячее положение рядом с Йоши.       — Зачем?       — Я тоже хочу, чтобы у меня муж был.       — Что ты несёшь? Нам теперь нужно искать возможность убрать её, а ты шуточки шутишь.       — А кто тебе сказал, Йоши-кун, что я шучу? — кошачий локоть сжали чужие пальцы, и в то же время чужой язык коснулся основания шеи.       — Отпусти! Что ты собираешься делать? — Йошимару попытался вырваться из захвата, но этот человек был выше и сильнее, а его демоническая аура заставляла даже нэкомато чувствовать себя маленьким котёнком. Да, демон Кохэя был моложе, но гораздо сильнее ментально. Но Йошимару не готов был сдаться вот так сразу.       Зашипев, Йоши опять вернулся в демонический облик, чтобы нос в нос упереться чёрно-белому демоническому лису, смотревшему на него как на законную добычу.       Звонко тявкнув, дзинко подпрыгнул и, подрезав Йоши под лапы хвостом, не дал ему возможности сделать даже шаг, запрыгнув на спину и придавив к земле, как чуть раньше сделал сам Йоши.       А когда кожу плеча прорезали чужие клыки, нэкомато взвыл. Не столько от боли, сколько от злости на глупого мальчишку, творившего всё, что правой лапе захочется. Вслед за зубами плеча коснулся чужой шершавый язык, зализывающий кровоточащий след и уже несколько раз с абсолютной наглостью облизавший кошачью морду.       Неизвестно в какой раз за сегодняшний день сменив одну форму на другую, Йоши вскочил на ноги.       — Ты! Ты! Зачем ты?       — Я уже сказал, что мне тоже нужен муж.       — Ну и пометил бы своего Ацуки-куна, а я бы придумал, как с тебя убрать мою печать.       Возмущаясь и размахивая руками, Йоши не обратил внимания, что пятится от подкрадывающегося к нему Кохэя. Только упёршись лопатками в остаток замковой стены и обнаружив по бокам от своей головы чужие руки, осознал ошибку.       — А я уже говорил тебе, Йоши-кун, что Ацуки мой друг. Ну вот примерно как тебе твой Рико.       — Ну нашёл бы ещё кого-нибудь в своём Токио.       — Зачем? Я уже нашёл того, кто мне нужен. Зачем ещё кого-то искать?       — Объясни. Я не понимаю.       — Я тебе потом объясню, Йоши-кун. — Йошимару стоял и смотрел, как глаза его собеседника с каждым словом всё ближе и ближе. И когда в его рот вторгся чужой наглый язык, он потерял любую связь с реальностью. Йоши мечтал об этом два года, а сейчас не мог поверить, что всё это не сон.       Кохэй притянул его сильнее, вжимая в своё тело, давая насладиться возбуждением, упирающимся в живот. Чужие губы и руки ласкали, даря незнакомые раньше ощущения.       Стон. Рык. Два сплетённых между собой тела, упавшие на кровать гостиничного номера. Ненужная сейчас одежда, разлетающаяся по номеру мелкими клочками. Двое, не сдерживаясь, стремящиеся друг к другу.       Это стремление концентрировалось искрами в ставшем вдруг горячем воздухе, выступало испариной на обнажённой коже, разливалось стоном по комнате.       Это было больше похоже на борьбу, чем на прелюдию.       — Что ты делаешь? — прохрипел вдавленный носом в подушку Йоши.       — А ты сам как думаешь? — удлинившиеся когти распороли последнюю преграду в виде чёрных плавок. — Исполняю супружеский долг, естественно.       — Может, не надо? Я тебе все долги прощу, честно, — на Йошимару вдруг накатила паника. Любуясь своим Кохэем на экране, он даже представить не мог, что когда-то окажется распластанным под сильным горячим телом. А уж от мыслей о том, что будет дальше, внутри всё сжималось и переворачивалось, но при этом дрожало в каком-то странном предвкушении.       — Ты боишься?       — Боюсь. Наверное, как и всякий, кого собираются поиметь.       — Ну и чего ты испугался? — чужой язык ласково перемещался от позвонка к позвонку, а руки оглаживали бока и бёдра. — Ты же сам этого хочешь. Ведь хочешь же?       — Хочу, но… — договорить Йошимару не успел. Его резко перевернули, и вот он уже смотрит в нечеловеческие ореховые глаза, в которых плещется нежность пополам с похотью.       — Просто смотри на меня. Смотри на меня и ничего не бойся. Я не собираюсь тебя иметь, я собираюсь тебя любить.       Наверное, Йошимару хотел что-то ответить, наверное, нужно было обсудить, что будет дальше, но он тонул. Тонул в ощущениях, чувствах, эмоциях.       «Любить» — это хорошее слово. Нужное. Ну и что, что всего лишь слово. Ну и что, что всего лишь секс. Ну и что, что потом придётся выдирать из себя то, что сейчас горячим солнцем согревает сердце. Ну и что, что это всего на один раз. Пусть. Йоши потом подумает, как не сойти с ума и не потерять душу. Как жить, зная, что никогда не сможешь быть с кем-то ещё. Пусть.       Сейчас его любят. Он нужен. Всё остальное потом.       Проснулся Йошимару в номере один. Обошёл пустой гостиничный номер. Прислушался. Кивнул собственным мыслям. Нашёл в ванной халат и, завернувшись в него, разрезал пространство, уходя домой.       Это утро его сломало. Он столько раз за ночь услышал «любимый, солнышко, котёнок, мой сладкий мальчик», что, засыпая на рассвете совершенно счастливым, был уверен, что проснётся не один. Его ласкали руками и хвостом, его целовали до искристых звёзд под веками, ему всеми способами доказывали, что любят.       Но эйфория ночи растворилась вместе с мраком в утреннем отливе.       Видимо, не судьба.       Пустота. Чёрная тягучая пустота заполняла всё его существо, не давая места даже отчаянию. Сейчас Йоши не мог и не хотел ни думать, ни чувствовать.       Шторы в комнате были задёрнуты, и он тихонько залез в кровать, накрываясь одеялом с головой.       В себя его привёл грохот, исходивший от сотрясающейся под чьим-то кулаком двери.       — Йошимару-кун! Открывай немедленно! Я знаю, что ты здесь!       — Рико, иди домой. Я тебе потом позвоню.       — Или ты откроешь по-хорошему, или я войду по-другому, — зашипело с той стороны, видимо, чтобы сохранить их секрет от домашних.       Йоши нехотя встал и пошёл открывать, понимая, что друг не успокоится.       Едва он открыл дверь, как его впихнули в глубь комнаты, и створка с грохотом снова захлопнулась.       — Получите и распишитесь. Мы ушли, — раздалось ехидно с той стороны. Но Йоши этого почти не слышал.       Он смотрел в злые ореховые глаза и чувствовал, как рот сам собой расплывается в улыбке.       — И чему ты радуешься, дорогой муж? — на его горле сомкнулись чужие пальцы, не давая возможности ответить. — Стоило мне на минутку выйти за завтраком для моего малыша, как его наглая кошачья морда сбежала, даже адреса не оставив. Почему я должен носиться по вашему городу, чтобы найти того, кто должен сидеть, а ещё лучше лежать там, где его оставили?       Йоши аккуратно убрал чужую руку с шеи.       — Долго носился? — он обхватил Кохэя за талию и потёрся щекой о плечо.       — Достаточно, чтобы не покусать тебя сразу, как только найду, — по спине Йоши пробежали подушечки чужих пальцев. — Я теперь чувствую всё, о чём ты думаешь. И ты не представляешь, как я испугался, словив твои эмоции, стоя за дверью. Я-то решил, что это ты меня бросил. И пришёл, чтобы сказать всё, что об этом думаю. Но безысходность, которой несло из твоей комнаты, дала понять, что я ошибся. Давай поговорим, Йоши-кун?       — Потом, — Йошимару поднял голову, накрывая губы Кохэя своими. Сейчас ему были не нужны слова. Всё, что хотел знать, Йоши увидел в нечеловеческих ореховых глазах. И страх, и нежность, и волнение, и радость, и страсть. Всё то, о чём даже не смел мечтать, но чего так хотел. Конечно, они поговорят. Обо всём. Но не сейчас. Сейчас Йошимару хотел только одного: стереть с любимого лица тревогу и наконец-то показать Кохэю все те чувства, что скопились в сердце одного демонического кота.       — Если бы ты знал, как это — увидеть человека во сне, осознать, что он твоя судьба, и понять, что вы можете никогда не встретиться. Или, что ещё хуже, что такого человека просто не существует нигде, кроме твоих снов. Ты стал моей одержимостью, Йошимару-кун, моим наваждением. Я искал тебя. Сначала в Токио, потом везде, куда приезжал по работе. Ты даже не представляешь, что я почувствовал, увидев тебя с букетом прямо передо мной. А ты сбежал. Но я знал, что уже не отпущу. И если мне придётся каждый день убеждать тебя и доказывать мою любовь, то и с этим я справлюсь. Ты мой, Йоши-кун! Только мой.       — Твой! Давно твой!