Зависимость

Вокс шипит, резко ударившись затылком, но Аластор не обращает на это внимания и продолжает методично вдавливать своего партнера лопатками в зеркало. Поза вообще-то дико неудобная и абсолютно неустойчивая: Воксу приходилось цепляться за край стола и стоять одной ногой на носке. Гораздо, гораздо удобнее было бы, обними он этого мудака за шею, но тут правила всегда были одинаковы: секс сексом, но никаких, сука, прикосновений к его радио-величеству. Сначала это порядком бесит, потом привыкаешь и даже учишься ловить с этого извращенный кайф. Впрочем, сам Аластор никогда себя в прикосновениях не ограничивал. — Блять, Ал, — возмущается Вокс, когда партнер с силой прижимает его согнутую ногу к груди, делая позу еще более невыносимой. Аластор, благополучно проигнорировав недовольство ведущего, цепляет зубами его нижнюю губу и прокусывает до крови. Вокс дергается назад, но, в общем-то, отступать ему все равно некуда. Чужой язык проходится по подбородку, стирая тонкую струйку крови. Вокс кривит подрагивающие губы и на выдохе задирает голову вверх, едва не заехав Алу в нос. Благо тот успевает чуть отстраниться, а затем уткнуться в сгиб шеи партнера на особенно сильном толчке. Где-то на периферии сознания Вокс искренне надеялся, что мудак не решит вновь изуродовать ему шею своими блядскими зубами. Телеведущему из-за этого потом приходилось сидеть на эфирах в рубашках с высоким воротником недели две, потому что от грима на открытых повреждениях шло раздражение. Нет, в моменте это измывательство над шеей было восхитительно, но если подойти к вопросу рационально, то две недели неудобств не стоят пяти минут удовольствия. — Ш-ш-ш, не так громко, дорогой, — остановившись, проворковал Аластор и невесомо провел кончиком языка по линии ушной раковины. Вокс ненавидел, когда он так растягивал процесс. Во многом их сексуальные вкусы сходились, но вот эта нарочитая медлительность выводила порой из себя. Они трахаются в гримерке с незапертой дверью — с какой стороны не посмотри, ни разу ситуация не располагает к неспешному сексу. Но Аластор как будто делал это назло, что на самом деле могло оказаться правдой, учитывая его характер. — Ал. — М? — Завались нахуй. Партнер тихо засмеялся и резко сорвался на быстрый, грубый темп, не позволяя Воксу даже вздохнуть спокойно. Пару минут чистых фрикций и Аластор прижал телеведущего к зеркалу в оргазменном спазме, а затем очень вежливо подождал, когда тот тоже достигнет разрядки посредством движений собственной руки. — Что на тебя вообще нашло? — из чистого любопытства спросил Вокс, отдышавшись и вытерев с живота эякулят. Аластор пожал плечами и, не особенно задумываясь, ответил: — Вдохновение? — Вдохновение, — усмехаясь, повторил Вокс. Он пошарил рукой по столу в поиске пачки сигарет. Найдя, зажал сигарету меж губ и принялся искать уже зажигалку. — Как там, кстати, поживает твоя жена? — явно издеваясь, поинтересовался Вокс. Милая миниатюрная джазовая певица, достающая им обоим макушкой лишь до плеч, которая без ума от своего харизматичного супруга. Кажется, она хотела от этого мудака детей, но забеременеть не могла уже год этак третий. Вокс считал это к лучшему, но в момент, когда расстроенная и порядком захмелевшая девушка тайком пожаловалась, что муж во время близости ведет себя с ней как с фарфоровой куклой, и она даже не уверена, доходил ли хоть один их половой акт до конца, ее стало по-человечески жаль. С другой стороны, певичке лучше не знать насколько сильно Аластор может изуродовать тело партнера, если сделает все так, как хочет того сам. Вокс вот тоже не хотел знать. Как и не хотел знать, что ему это понравится. — Все отлично, — улыбнулся Аластор. Он оперся о стол рядом с ногой Вокса рукой и услужливо поднес к его сигарете огонек собственной зажигалки. — А как там поживает твой криминальный элемент? — отзеркалил радиоведущий вопрос, со странным блеском в глазах. Криминальным элементом Аластор называл Валентино — еще одного мудака в жизни Вокса, с которым они периодически встречались. — Не ревнуй, — затянулся Вокс и выдохнул дым в потолок. — Не могу же я вечно ждать твоего вдохновения. — Я и не ревную, — пожал плечом мужчина. — Просто по-дружески беспокоюсь за твое здоровье. Он, кажется, известный в узких кругах сутенер? Вокс закатил глаза, сильнее откинувшись на зеркало и скрестив ноги. Валентино и правда был сутенером и, в общем-то, уебком, сующим свой хуй во все что движется, дышит и хоть чуть-чуть напоминает человека. Но кто вообще в их время СПИДа и сифилиса трахается без гандона? К тому же кому-кому, а Аластору было поебать на здоровье Вокса, его скорее бесило, что давний товарищ по дружескому перепиху не ждет его аки монашка. Ал просто ебанутый собственник, вот и все. — Кто не без греха? — в итоге отвечает Вокс. Затем он поправляет воротник Аластора, на котором были видны едва заметные в полутьме гримерки пятна крови. — Тем более тело моего прошлого ебы… партнера нашли в лесополосе. Свято место пусто не бывает. Аластор улыбался. Вокс ненавидел этого уебка, но между ними было так много всего, что ненависть переплеталась с какой-то больной привязанностью, которая из раза в раз заставляла впускать данного человека в свою жизнь и тело. — Не думал, — Аластор отобрал сигарету, сделал затяжку и вдавил окурок в стол, — что я твой партнер? Вокс прищурился. Так уж и не ревнует. Да его раздражение за милю видно. Все эти улыбочки телеведущий уже наперечет знал. — Не смей этого говорить, — предупредил Вокс. — Не после того, как я буквально был шафером на твоей свадьбе. У меня, как и у тебя, есть право на личную жизнь. Я не твоя собственность, если ты еще вдруг не заметил. — Оу? — насмешливо выгнул бровь Аластор, будто мужчина сказал сейчас что-то охуенно глупое. Вокс почувствовал невероятное желание пнуть его в живот и в очередной раз попытаться выбросить из своей жизни психопата, который делал что хотел, когда хотел и как хотел. В том числе с самим Воксом. — Ал. Будь так любезен, иди нахуй. — Просто не хочу, чтобы ты обманывал себя, — улыбнулся Аластор вполне дружелюбно. — Ты являешься по первому моему зову, без вопросов ложишься под меня, покрываешь… Мне продолжать? Разве не ты сам вручил себя мне? Вокс убрал одну ногу с другой и наклонился корпусом вперед, тихо выдохнув в самое лицо ублюдку: — А по-моему, мы просто эпизодически трахаемся. Ухмылка Ала стала фальшивой и в уголках его сощуренных глаз можно было прочесть не слишком тщательно скрываемую злость. В эти игры могут играть двое. — Что ж… — прошептал Аластор с наигранной досадой куда-то в шею Вокса и его рука медленно поползла вверх по бедру телеведущего. — Раз мы с тобой просто эпизодически трахаемся… Договорить он не успел. Его прервал абсолютно неуместный в накаляющейся обстановке звонок на телефон Вокса. Когда телеведущий уже собирался просто сбросить, его внезапно остановил Ал, тихо приказав: — Ответь. И Вокс послушно ответил, ощущая как ему в надплечье впиваются чужие зубы, а по голой коже торса проводят ногтями до кровавых полос. — Да, Вал?.. Нет, я немного занят… Может, но не сейчас… — Вокс зажмурился и прикусил губу, когда Аластор провел по саднящей укушенной ране языком. В голове крутилось только бесконечное: «Как же я тебя ненавижу, уебок». — Не нужно за мной заезжать, твой лимузин это… ну… катастрофа, понимаешь да? Аластор усмехнулся, продолжая медленно, но верно превращать тело партнера в одно красное месиво. И самое мерзкое, что Вокс чувствовал, как от этого у него тяжелело в паху. Разговаривать становилось сложнее, но собеседник как-то не собирался прощаться. Одного приставучего еблана заменить на другого — талант, сука. — Вал, этот лимузин все равно что огромная надпись «ШЛЮХА» на моем лбу… — Вокс просто благодарил свой навык как ведущего пиздеть в любом состоянии, правда, не слишком приятно, что он пригодился именно в такой ситуации, когда ему нужно было усидеть на двух хуях. — Вал, прекращай… Вал, это я должен возмущаться, это же ты расхуярил мне машину, и она теперь в ремонте, так какого же ху- Тут Ал особенно сильно двинул коленом между ног Вокса, одновременно с этим проходясь губами по его чувствительной шее, и как бы звезды сложились так, что ведущий совершенно случайно не сдержал рванного выдоха. На той стороне резко наступила секундная тишина. А затем в трубке раздался резонный вопрос Валентино: — Детка, ты там трахаешься что ли? Возможно, его мгновенная догадка была как-то связана с тем, что он сутенер, но Воксу эти причинно следственные связи никак не помогут выкрутиться. — Дрочу на твой голос, — мрачно спиздел Вокс, надеясь выдать это за шутку. На самом деле не было ничего страшного в том, чтобы Вал узнал о любовнике своего вроде как парня. Просто если этот пиздец в меховой чисто сутенерской шубе в данный момент угашенный, то есть шанс вызвать у него истерику и желание кого-нибудь срочно убивать. Да, Вокс никогда не умел выбирать себе партнеров, это было ясно уже на моменте, когда он стал трахаться с другим пиздецом с фетишем на радио и кровь. — Развлекайся, детка, — добродушно усмехнулся Валентино. — Только в следующий раз зови папочку с собой. Вокс прервал вызов и небрежно отбросил телефон в сторону. Аластор сверлил его взглядом и улыбался. Снова блять улыбался. — Если это недоразумение позвонит при мне еще раз, то свято место снова станет пусто, — ласково пообещал радиоведущий. Вокс многозначительно хмыкнул. Он бы посмотрел на то, как эти двое, словно пауки в банке, раздирают друг друга. — Угомони свои замашки маньяка, Ал, — посоветовал Вокс, притягивая его к себе за ворот рубашки. — И трахни меня снова.