Мой кроваво - белый лотос.

. Его рука сжимала одежду того, кто принес всю боль и благовоние в одном примесью обоняния. Глаза прикрылись в немом желании не видеть всего ужаса и воплощения его кошмара, что мучает каждую ночь, заставляя срывать голос на крик. Зарыться пальцами в волосы, тонкими ногтями впиться в кожу головы. Истошно кричать, зная, что никто не придет на этот жалкий крики. Губа предательски задрожала, а на уголках глаз вновь выступила соленая слеза. Этот наставник, этот учитель - больше не мог терпеть боли, что разрывала его внутренности. Демоническая кровь давила на легкие, давила на шею. Железной хваткой кровавые паразиты сжимали всё, что велел ему сам демон. Несносный, капризный ученик. Сам же наставник чувствовал себя юной девой, мать вашу побери. Юная девушка, что терпела животное отношение к себе. Что не могла ничего возразить на напор со стороны несносного ученика. И какого хрена докатилась до всего этого ада? Ладно, просто сдохнуть человеком - палкой. Ничего не сравнится с этими мучениями, что происходят прямо сейчас. Какого хрена Бинхэ стал одержимым психопатом? Черт побери, он любит Цинцю. Но тогда почему так грубо с ним относится. Почему отношение из мягких и нежных, о которых мечтает каждый человек - превратись в нездоровые? Где та самая ниточка, что упустил Шэнь? На челюсть больно надавили, заставляя уже и так, изнывающий от боли рот приоткрыть. А следующее мгновение, рот Цинцю заткнули поцелуем. Мгновенно, язык почувствовал привкус металлической крови, что растеклась по рту Цинцю. Демон сжал запястье руки, что продолжала держать его одежды металлической хваткой, за одно с сложенным веером. Чёрный ноготь в который раз провёл по подбородку Шэна, как бы выделяя острые черты его лица. Это конечно мило..но, мать вашу, не в такой же обстановке. Когда в рот проник длинный и кровавый язык, Цинцю вовсе захотел упасть, и разбить себе голову. Когда язык провёл по небу, его руки задрожали куда сильнее. Из-за металлического вкуса во рту, хотелось скривиться в недовольной гримасе, с омерзением в глазах. Рука Бинхэ с подбородка переместилась на горло. Черный ноготь провел по кадыку, что дергался, пытаясь в жалобных попытках почувствовать глоток воздуха. Дабы, не причинять вред, Демон разорвал поцелуй. С его и подбородка Цинцю стекала каплями кровь. — Мой учитель даже не порадует ученика взглядом? — Раздался у уха бархатный голос. — Этот учитель... Секунда..две..на языке вертелись вихрем самая черствая брань, самые грязные и низкие слова. Как тут выражать свою любовь? Даже подобрать слова было сложно. Не то, чтобы выражать свою любовь. — Этот ученик хочет полный ответ. Ну же, любовь моя. От чего время тянешь? — Этот учитель..хочет, чтобы его ученик.. перестал.. сжимать горло.. Со стороны безжалостного ученика раздался смешок. И вправду. Он был готов расхохотаться. Видимо, его учителю было больно. Ох, зато ему, когда самый близкий человек скинул его в бездну. Нет, гребное болото страданий, которое кишит демонами - было радостно и весело. — Посмотри. На. Меня. Этот тон вызвал у Цинцю волну мурашек. Такой же будоражащий тон был у Бинхэ, когда тот перехватил запястье Шэна со словами :: « Поймал. Вас. Учитель. » Такие же мучительные паузы. Они наполнялись обидой и горестью. Но самое яркое чувство было месть. Оно обжигало ученика изнутри, раздирало плоть, выворачивало кости. Цинцю ничего не оставалось, как повиноваться. Приоткрыть дрожащие веки, разлепить мокрые и влажные ресницы. — Этот ученик хочет задать один вопрос...за что? Учитель, разве..вы не видите, как этот ученик любит вас? — Не прекращая одаривать Цинцю полуулыбкой, что вызывала только мурашки, спросил Бинхэ. Интересно, какой он ждёт ответ? «Да, вижу! Люблю тебя, мой любимый ученик!» Или нет, ещё лучше - броситься к нему в объятья. Шэнь прекрасно понимал, что Бинхэ готов смаковать им и его телом до конца его жизни. Царапать плечи, спину. Оставлять синяки, как метки о своей больной любви. О своей любви, ради которой он был готов всю землю обратить в пепел. . Но разве такая любовь стоит всех мучений. Стоит того, чтобы каждой клеточкой ощущать демоническую кровь, которая распирает вены и мгновенно растворяется. Стоит ли его мучения ради такого проявление любви? Цинцю не знал ответ на этот вопрос. Этот ученик..этот.. когда-то это был белый лотос, и в его голове отнюдь не было никаких мыслей о крови. Это был маленький лучик радости наставника. Но вот...из лучика, он обернулся в тьму. Руки его были по локоть в крови, а на губах остаётся оскал. — Этот ученик без ума от учителя. Учитель, я теряю голову при виде вас. Я не хочу кому-то вас показывать. Бинхэ принялся нашептывать на ухо Цинцю слова о сладкой любви, которая скорее отдавала горечью на губах. Шэнь продолжал сжимать веер, отводя взгляд. Ему было страшно смотреть на такого Ло Бинхэ. Где его белый и мягкий лотос? Где? Вот это? Вот это, мать вашу, кровавый лотос. Сумасшедший демон, что поставил на колени все три мира. — Бинхэ... — Слушаю вас, учитель. — Отстранившись от макушки Цинцю, процедил Ло. — Я..я — Ну же...скажите. — Проведя когтями по щеке Цинцю, прошептал Бинхэ. — Я.. люблю тебя.. Мать вашу, будь он проклят трижды. Невозможно, невозможно просто. Лучше бы терпел до конца, а теперь что? Вы в курсе, что эти слова Бинхэ с ума могут свести? А Цинцю и вовсе будет готов наложить на себя руки. Это абсурд. И тем не менее, результат был в прямом смысле - на глазах. Хватка на шее ослабла, а кровавые паразиты перестали давить на легкие. И тем не менее, дрожь в руках, и ногах все никак не унималась. — Ах, этот ученик так рад это слышать! Я рад, что вы, учитель, наконец-то это приняли. — Хитро улыбнувшись сказал Бинхэ. «Да чтоб я сдох, если приму это.»