Encore

В своих снах Муген часто видел птицу танагру. Ему потребовалась вся его жизнь, чтобы понять, что одиночество ему не подходит, но в полной мере он осознал это лишь в последние два года, проведенные вдали от Дзина и Фуу. Он ненавидел этих ублюдков, потому что до встречи с ними в его душе никогда не было бреши, лишь пустота. Пустота, с которой он вполне мог мириться, пока большую часть своей сумасшедшей жизни отвлекался на выпивку, драки и шлюх. Но благодаря цветочной девчонке и четырёхглазому он понял, что жить в одиночестве слишком больно. Простой факт заключался в том, что лишь немногие могли терпеть его, быть с ним, даже любить его. И вот, после бесчисленных тюремных заключений, кровавых сражений, одиноких ночей и бесцельных блужданий по японским тропам Муген понял, что так больше продолжаться не может. Всё, что ему было нужно, — это снова увидеть знакомые лица. Он искал их. Сначала он обнаружил Фуу, поскольку она не была беглым самураем, разыскиваемым за убийство, и поэтому её было легче выследить. Все собранные сведения привели его в оживлённую таверну на юге Японии, где Муген нашел девушку, работавшую официанткой. Прошло уже два года, она успела повзрослеть. Она всегда была цветком, кружившим головы мужчинам, но теперь её первоначальная прелесть расцвела в поразительную красоту. И всё же он сразу узнал её: всё те же русые волосы в тон карим глазам, персиковая кожа, розовые губы, но теперь... пожалуй, она стала крупнее, грациознее, выше. Ресницы длиною в целые дни. Ослепительная улыбка. Длинная шея, высокие скулы и.... Мугену потребовалось мгновение, чтобы осознать это. Он покачал головой. Был очень жаркий летний день. Фуу принимала заказы у постоянных посетителей, вытирая лоб и не замечая, что смуглый пират наблюдает за ней. Однако хозяин таверны — пухлый человечек в очках, с мягким, но озабоченным выражением лица — заметил это и с осторожностью подошёл к Мугену. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил он. Пират бросил на него свой фирменный угрожающий взгляд, и владелец таверны попятился назад. Муген, как всегда, казался устрашающим человеком. Он был сочетанием мрачной угрюмости, рваной и окровавленной одежды, татуировок из разных тюрем и огромного меча, опасно поблёскивавшего у него за спиной. — Послушай, если у тебя нет денег... — Девчонка, — Муген прервал его, указав на неё пальцем. — Я хочу поговорить с ней. Хозяин таверны нахмурился, заметно забеспокоившись. — Простите, но я не думаю, что могу допустить... — Я её знаю. Однако владелец не выглядел убеждённым. Как будто хрупкая молодая женщина могла быть знакома с таким опасным мужчиной с бесстрастным выражением лица!.. — Господин, я вынужден попросить вас уйти… — Муген? Среди всей этой суеты Фуу наконец заметила его, застыв в шоке с подносом стаканов в одной руке, фартуком, обмотанным вокруг тонкой талии, и скрученными в пучок волосами, концы которых ниспадали на её тонкие черты лица. Широко раскрыв глаза и приоткрыв рот, она смотрела на Мугена так, словно он был призраком. Призраком, который вернулся к жизни. — Йо, — негромко поздоровался Муген. Пошатываясь, она поставила поднос и подошла к нему, и тогда стало ясно, что она действительно прибавила в росте. Но улыбка осталась всё той же: тёплой и милой, и он почувствовал, как его сердце замирает от её знакомости. — Это ты, — прошептала она и заключила его в крепкое кольцо своих рук. Ладони Мугена остались висеть по бокам, но он закрыл глаза и расслабился в этих объятиях. Он вдыхал её запах. Запах подсолнухов. Хозяин таверны приподнял бровь, всё ещё обеспокоенный, но решил оставить их в покое и отошёл, чтобы заняться другими своими обязанностями, насмешливо фыркнув. Тесный контакт лучше приберечь для секса и драк. — Ну ладно, а теперь отвали от меня, — прорычал Муген. — Господи Иисусе, ты чертовски эмоциональна. Ты же знала, что увидишь меня снова, так? Фуу отстранилась, хотя на её лице играло выражение нежности. — Что ты здесь делаешь? Как далеко успел пропутешествовать? Как ты нашёл меня? — Она сделала паузу, оглядывая его с ног до головы. — ...Ты голоден? Муген неуверенно кивнул. Последние несколько дней на пути к Фуу он путешествовал натощак. Он был так сильно голоден, что казалось, будто его желудок проваливается сам в себя. Не говоря больше ни слова, Фуу подвела его к свободному столику. — Садись, — потребовала она и тут же исчезла на кухне. Через несколько минут она вернулась с тарелками дымящейся лапши, мяса, овощей и клецок, водой, саке, сладостями. У Мугена потекли слюнки. — Лучшие блюда в этом доме, — улыбнулась она, расставляя перед ним еду. Налив огромный стакан саке, она протянула напиток ему. — Спасибо, девчушка. — Муген кивнул и осушил стакан одним огромным глотком, после чего с жадностью набросился на еду. Несколько работников бросали на Мугена нервные взгляды, как будто он был диким зверем, забредшим в заведение, но Фуу не замечала этого. Она просто смотрела на него, пока он ел, подперев щёку ладонью, всё ещё не совсем веря в то, что он здесь. Она впитывала его глазами. Его щёки стали более впалыми, чем два года назад. На нём появились новые шрамы от незалеченных боевых ранений. Он обзавёлся несколькими новыми тюремными татуировками. Он просто не заботился о себе так, как в те дни, когда путешествовал вместе с Фуу и Дзином. — Муген... — медленно произнесла она, после того как он расправился с последней тарелкой. — Я так счастлива, что ты здесь. — Она положила маленькую тёплую ладонь на его большую липкую руку и многозначительно посмотрела на него. — Я так сильно по тебе скучала. Он молча смотрел на неё, не зная, что ответить. Не зная, как передать, что он тоже скучал по ней и что без неё чувствовал себя пустым и неполноценным. Он хотел сказать это, но он не знал, как. Как он мог передать ей, что прикосновение её руки успокаивало его мятежную душу? Что она, возможно, единственный в мире человек, который, чёрт возьми, скучал по нему? Что во время каждого предсмертного опыта её лицо всегда было последним, что он видел? Что ему не перестают сниться грёбаные птицы-танагры? Что в тех редких случаях, когда он проходил мимо подсолнуха, он останавливался, чтобы понюхать его? Что он больше не мог выносить этого и прошёл более двадцати миль на пустой желудок и с незалеченными ранами только для того, чтобы наконец увидеть её? И поскольку он не знал, как сказать всё это, он просто молчал. — Я думаю, это судьба, — продолжала тем временем Фуу. Муген удивлённо приподнял бровь. — Судьба? Фуу в последний раз сжала его руку и отстранилась, поправляя пучок волос и разглаживая фартук. — Мне нужно совершить важное путешествие. — Она подождала несколько мгновений, осторожно огляделась по сторонам, затем понизила голос: — Я узнала, что мой отец... перед смертью он оставил мне завещание. Муген наклонился к ней и прошептал: — Тот пахучий самурай? — Вообще-то подсолнечный, — Фуу с усмешкой легонько ткнула его. — Речь о моём наследстве. Я собиралась забрать его, но оно находится далеко на севере страны. — Вздох. — Я не могла отправиться в путь, потому что это казалось трудным путешествием. Но вот, ты появляешься здесь ни с того ни с сего, прямо как гром среди ясного неба… — она сделала паузу. — Я думаю, это знак. Я думаю, мой отец посылает мне сообщение о том, что я должна идти. — Судьба, да? — задумчиво повторил Муген. Ему понравилось, как звучит это слово. Он налил себе ещё выпить и мгновенно осушил стакан, хлопнув им по столу. — Ну что же… — он встал, вытирая грязный рот рукавом, и оскалился в злобной ухмылке. — Похоже, тебе требуется телохранитель.