***
Все, кто знал о союзе капитана 5-го отряда и его 4-го офицера, были в недоумении, почему же после его исчезновения она ведет себя так…спокойно? Узнав о гибели своего мужа на одном из последних заданий, Эмилия, как и подобает хорошей и любящей жене, скорбела, но, по мнению окружающих, очень скоро перестала это делать. Среди членов Готея поползли слухи, что их союз не был настолько радужным, как это казалось со стороны, и что она, вероятно, не так уж сильно любила своего супруга. Больше этих гадких сплетен девушку выводил из себя тот факт, насколько всем вокруг было наплевать на выяснение обстоятельств, повлекших за собой гибель нескольких членов Духовного Общества и человека, который был и остаётся любовью всей ее жизни. Она не собиралась объяснять каждому усомнившемуся в преданности ее чувств причину ее настоящего поведения. У нее даже не было возможности навестить могилу собственного мужа, а все вокруг, казалось, требовали от неё какого-то толкового объяснения происходящему. Хирако Синдзи был центром ее жизни с самого ее перевода в 5-ый отряд: сначала она в течение 50-ти лет верно служила ему, как своему капитану, а последние 10 лет заботилась о нем, как о любимом муже. По ним двоим и тому, с какой любовью и преданностью чета Хирако смотрели друг другу в глаза при встрече, даже если разлучались совсем ненадолго, нельзя было с уверенностью сказать, кто из них влюблен больше. Близкие друзья Синдзи отмечали, что с появлением Эмилии в его жизни он перестал быть таким уж невыносимым и капризным человеком. Мия считала это одним из самых великих своих достижений. И теперь, когда его не было, она не знала, как и зачем жить дальше. Первое время, убитая горем женщина плакала навзрыд, отказываясь уступать Айзену капитанские покои. Он с пониманием отнесся к трагедии своего 2-го места и великодушно переехал жить в другую комнату. Более того, он всеми силами делал вид, что беспокоится о ее моральном состоянии: не был слишком строг с ней, перекладывал на других ее бумажные обязанности и не отправлял на особо опасные миссии. Ох, если бы Эмилия могла знать раньше, что скрывается за его великодушием… *** Когда же были выплаканы все слёзы, Эмилия поняла, что больше не ощущает мир так же, как прежде. События минувших дней не сделали ее слабой. Они напротив ужесточили ее сердце до предела. В один день Момо с удивлением для себя отметила, что Хирако-сан вернулась к работе офицера и стала выполнять ее с гораздо большим рвением, чем раньше. Она и до этого была довольно надежным и исполнительным членом отряда, но сейчас, казалось, ничего кроме работы большее не интересовало. Как бы рано Момо не приходила в офис, она и Айзен уже были там, с той лишь разницей, что капитан спокойно попивал чай, готовясь к рабочему дню, а Эмилия уже была с головой погружена в чтение документов. Кроме этого, девушка стала уделять гораздо больше времени оттачиванию своих боевых навыков. Однажды Момо целый день искала свою давнюю подругу, чтобы провести время вместе, а нашла ее в казармах 12-го отряда, тщетно пытающуюся одолеть в бою Зараки Кенпачи. По возвращению в отряд, вся форма ее была испорчена, изрезана и запачкана кровью. — Нет никакой острой необходимости так истязать себя, Мия-чан! — восклицала Момо, помогая перевязывать многочисленные раны на ее теле. — Я волнуюсь за тебя! Кенпачи-сан не зря носит это имя, тебе не стоит сражаться с ним один на один! — Какой от меня тогда толк? — угрюмо склонив голову ответила Эмилия. — О чем это ты? Здесь, в пятом отряде ты незаменима! И в конце концов, ты моя лучшая подруга, ты нужна мне! — лейтенант, кажется, готова была расплакаться, глядя на плачевное во всех отношениях состоянии своей подруги. Эмилия отвела от себя ее руку и покачала головой. — Но какой смысл, если я не могу защитить тех, кого люблю? *** — Хирако-сан? Из его уст это имя звучало особенно паршиво. Так он обращался к бывшему капитану, теперь обращается и к ней, когда ему что-то нужно. Но несмотря на болезненные ощущение, которые вызывает в ее сердце это имя, она не за что не согласилась бы снова вернуться к своей девичьей фамилии. — Да? — откликнулась она, не отрывая глаз от документов. Новый капитан 5-го отряда стоял прямо перед ней и, казалось, не собирался продолжать разговор без прямого контакта глаз. Он деликатно положил руку ей на плечо, вынудив своего офицера посмотреть на него. — Время уже позднее, полагаю, тебе стоит вернуться в свои покои и как следует отдохнуть. Хоть он и был с ней вежлив, в его учтивом тоне она, как и всегда, ощущала нечто неестественное. Как и во взгляде его щенячьих глаз, скрывавшихся за блеском фальшивых очков. Это напомнило ей один забавный случай из прошлого, когда она впервые оказалась в стенах 5-го отряда. Она и Айзен сидели за одни столом в ожидании капитана, пока одна из офицеров наливала всем чай. И хотя он по слухам на многих производил хорошее впечатление, Мие он сразу же не понравился. — Вы можете положиться на Сосуке-сана, и на меня в том числе, если вам что-то потребуется. Надеюсь, вам у нас понравится, Эмилия-сан! — суетилась девушка-офицер, раскладывая угощения по тарелкам и подливая чай в чашки по мере необходимости. По тому, как дрожал голос девушки, когда она разговаривала с Айзеном, и по тому, как краснели ее щеки, Эмилия поняла, что и эта наивная душа пала жертвой его дьявольского очарования. — Если у вас есть какие-то вопросы, я с радостью на них отвечу, — добавил Айзен, привычным жестом поправляя очки на переносице. Тут-то Мию и осенило. — Да, есть один… Ты носишь фальшивые очки, чтобы казаться умнее, чем ты есть, или это часть твоего образа пай-мальчика? — Прошу прощения? — Мия могла поклясться, что на мгновение на его лице проскочило нечто вроде раздражения, прежде чем оно приняло прежнее дружелюбное выражение. — Очки для зрения хотя бы немного, но меняют лицо: делаю глаза больше или наоборот меньше. К тому же, когда ты повернулся, я не заметила, чтобы отражение в них как-то преломлялось. Я сделала вывод, что ты носишь ненастоящие очки. Вопрос: для чего? От ответа Айзена спас появившийся на пороге мужчина, чья ослепительная зубастая улыбка сразу же покорила сердце Эмилии. — Ой, ой, Сосуке-кун, нелегко тебе придётся: не успела я познакомиться с нашим новым офицером, а она уже тебя уделала! Лицо Синдзи, сколько бы раз она не вспоминала его, всегда вызывало в ее душе трепет. Больше всего она боялась, что когда-нибудь не сможет вспомнить ту или иную деталь на нем, или совсем забудет его. — Да, капитан. Желая как можно скорее освободиться от его руки на своем теле, она поспешно встала, собрала документы в стопку и уже собралась было уходить, как вдруг он взял ее за руку. — Что вы делаете? — возмутилась она. Мысль, что-то кто-то кроме Синдзи прикасается к ней таким образом, была ей противна. Она грубо одернула руку и сделала шаг в сторону. — О, прошу прощения, если позволил себе лишнего. Я всего лишь хотел немного приободрить тебя, Эмилия, ибо в последнее время ты выглядишь особенно уставшей. Ведь заботиться о твоем благополучии — мой долг как капитана. — Только лишь о моем или о благополучии всех членов отряда? — язвительно ответила она, хоть и знала, что не должна так говорить. Айзен хоть и необъяснимо раздражал девушку, а все же не сделал за все время их знакомства ничего откровенно плохо, — мне не требуется никакая помощь. Пожалуйста, позаботьтесь о тех, кому это действительно нужно, — уставшее и встревоженное лицо Момо промелькнуло у нее перед глазами. Айзен улыбнулся ей в ответ и с виноватой ноткой в голосе произнес: — Полагаю, я не такой хороший капитан, каким хочу казаться, Эмилия-чан. — Я не совсем вас понимаю, капитан, — недоверчиво нахмурилась она. Движения его были быстрыми, настолько, что она не сразу смогла увидеть, как он кладет одну руку ей на талию, а второй приподнимает ее подбородок, чтобы их взгляды встретились. Ошарашенная, она застыла в такой позе, пока он смотрел прямо ей в глаза. — Может быть, я беспокоюсь о тебе чуть больше, чем об остальных членах своего отряда. От этих слов, от близости и запаха его тела Мию затошнило. Все в нем казалось ей мерзким, отвратительным, пропитанным подлостью и лицемерием. Воспользоваться своим статусом и ее уязвимым положением, чтобы сблизиться с женой своего прежнего капитана… — Я тебя ненавижу, — выпалила она, глядя прямо глядя ему в глаза со всей злостью, на которую была способна, — Ненавижу всей душой. Ты обращаешься со мной так, называя меня его именем, ты ходишь здесь и делаешь все то, чему он тебя научил, ты улыбаешься и делаешь вид, как будто-то ничего не было, ты такой же, как и все они! Тебе все равно, что его нет, тебе это даже на руку, ведь теперь никто не спросит, где ты пропадаешь ночами, никто не поставит тебя на место! Я ненавижу тебя за то, что ты сделал сейчас, для меня ты никогда и близко не станешь таким же, как он!***
Время шло, а дела Хирако-сан становились только хуже. После их с капитаном размолвки, он поспособствовал тому, чтобы продвинуть других членов команды вверх по карьерной лестнице, даже если они этого явно не заслуживали, оттеснив тем самым Эмилию на самые дальние позиции. Вместе с прежним авторитетом она потеряла и свое положение, а потому была вынуждена ужаться в расходах и переехать в более скромные покои. Но это не значит, что она перестала наблюдать за подозрительными повадками Сосуке Айзена. Когда вскрылась тайна его постоянных ночных вылазок и странного поведения, синигами совсем не была удивлена. Зло рано или поздно должно было выйти наружу. Никто не решался занять освободившееся место капитана. Эмилия восприняла это, как вызов. Многолетние усердные тренировки помогли ей успешно сдать тест на капитана и пройти испытание боем. Теперь, спустя почти сотню лет, она занимала роль, которая некогда принадлежала ее возлюбленному. Именно поэтому эта должность значила для нее гораздо больше, чем просто звание, уважение и почет в кругу синигами; больше, чем тяжелый труд или уйма ответственности за каждого из членов отряда. В первую очередь, она ощущала, что защищает честь своего покойного мужа и добрую память о нем.