Насилие не бывает лишним.

Америка подошёл и одновременно грубо и страстно поцеловал Канаду в губы, заводя руки за талию парня, и, сильнее притягивая к себе, чтобы тот не брыкался. Мальчик сначала растеряться от такого внезапного порыва действий, но спустя мгновение по его телу прошлась приятная дрожь, а из его рта вырвался первый стон, который заглушил Аме, снова и снова, жадно впиваясь в такую юную и желанную плоть. Подросток, опомнившись, как неудивительно, приставил руки к груди старшего, пытаясь отстраниться, и начал ёрзать в его хватке. Это ещё больше заводило Аме, но поблажки в его планы не входили, и он довольно сильно шлёпнул Кана по его упругой попке, в тоже время прикусывая его нижнюю губу, уже чувствуя, как по этим изнеженным губам стекает струя алой жидкости вкуса крови. Канада сразу же нахмурился из-за нарастающей боли со всех фронтов и уже хотел снова предпринять попытки отстраниться, но его тело решило по-другому, ведь внизу сильно потянуло, а сам член вздрогнул от таких ласк со стороны США. И вдруг парень понял, что его возбуждает боль. Он уже хотел откинуть эту мысль подальше, но не смог, как только почувствовал, что его кинули на диван, но не бросая на совсем, а вновь начиная приставать к нему. Америка, не теряя времени, полез под одежду младшего, неспешно расстегивая его брюки, а сам спустился к ушку Канады, опаляя его своим горячим дыханием. — Не представляешь, на сколько сильно ты меня возбуждаешь, милый. Настолько, что я готов съесть тебя целиком, прям как змея, — последние слова он проговорил немного шутливо, но возбуждение в его голосе и хищную искру в глазах нельзя было скрыть ничем. Эти искра и голос пугали мальчика, но в тоже время манили, как запретный плод. Конечно, в душе он понимал, что все, что происходит между ними неправильно, но постепенно отголоски здравого смысла стали покидать голову канадца, заменяясь мыслями о его любимом брате, который сегодня будто сорвался с цепи. Но это даже к лучшему. Америка спустился к шее Кана, кусая ее и, почти что, протыкая изнеженную кожу насквозь, оставляя на ней красноватый след, из которого совсем скоро стала просачиваться кровь. Канада болезно вскрикнул, а на глазах начали выступать слезы. Штаты тут же зализал рану, вкушая всю боль, исходящую от подростка с красной жидкостью, обнажая животный оскал. Он исподлобья посмотрел на Кана. В его взгляде читалось лишь безумство и бесконечное желание заставить это прекрасное тело вздрагивать, постоянно отвечая на его прикосновения. Но постой, в нем было что-то ещё кроме этого. Что-то непонятное для Кана, и это что-то ему ещё предстоит понять. Он настороженно ответил на взгляд старшего, боясь сделать лишнее движение. Не то чтобы младший его сильно боялся, просто становится не по себе от этого взгляда, да и от самой ситуации в целом. Вдруг Америка подал голос: — Honey, твоя кровь ну уж очень вкусная, сможешь ли ты позволить мне совершить ещё один, слегка болезненный укус, чтобы хоть немного насытиться тобой? — горячо, смотря прямо в душу, выдал он. Кан ошарашенно поглядел на США, а в глазах застыл ужас и страх. —Аме.. я боюсь тебя, не говори так, — сказал Кан, пытаясь сделать свой голос максимально твердым, со стороны это было даже смешно. —Оу, родной, не стоит. Я когда-нибудь причинял тебе вред? М? — почти риторически, с гадкой ухмылкой спросил американец. — Так с чего же сейчас начну? — Америка остановился, будто задумавшись, — хотя почему же, начну, — улыбнувшись во все тридцать два зуба, проговорил Соединенные Штаты, хватая одной рукой подростка за шею, и, кусая уже в новое место на хорошо выраженной ключице. Свободной рукой парень наконец разобрался с надоедливой пряжкой ремня и одним рывком стянул с мелкого штаны. Вновь почувствовав ту самую боль, но уже в зоне ключиц, Кан снова вскрикнул, переходя с крика на гортанный стон, который так ласкал слух актива. Ему было больно, он не хотел продолжать, но второе я не могло позволить этому остановиться, боль, это же так приятно, правда ведь? А Америка, словно дикий зверь. Перед ним нельзя давать слабину, иначе он раздерёт тебя в клочья во всех смыслах. Канада прекрасно знал, что его брат, мягко говоря, непростая личность, но все равно позволил овладеть собой, зная, что может при этом случиться. Он, конечно, понимал, что случится что-то плохое, но даже не подозревал, что настолько. Из своих мыслей его вывел голос США. — Дорогой, я понимаю, что это уже будет наглостью с моей стороны, — слегка виноватым тоном выдал Аме, на что младший, который ещё не отошёл от пульсирующей боли в районе шеи и ключиц, подозрительно посмотрел на брата, — но прошу, извини меня. Кан недоумевающе смотрел на него, ощущая, как сжимается рука на его горле, уже неприятно перекрывая кислород. — За что? — притихшим от нехватки воздуха голосом, спросил брюнет. — За это, — Америка со всей силы ударил подростка по лицу, другой рукой так же держа горло младшего, чтобы тот остался на месте в случае чего. Во время удара послышался резкий стон, после которого мальчик затих, но быстро стал покрываться активно вытекающими слезами. Он ожидал чего угодно, но не этого. Канаде было больно, и не только физически. Это заставило его впиться руками в запястье старшего, пытаясь отцепить эту ненавистную хватку от своей шеи, и смотреть на него взглядом зашуганного кота, который отчаянно борется за свою жизнь. Из-за потерпения неудачи, он начал буквально рыдать от своей безысходности. Но, черт, если он здесь, значит сам на это согласился, верно? Сразу же после удара Штаты повернул лицо Кана обратно, посмотрев в его глаза. Почувствовав, что он пытается выбраться, Аме сильнее сжал горло пассии, вдавливая глубже в диван. — Милый, извини меня, я больше так не буду, обещаю, — корыстно, но с улыбкой проговорил блондин, — в любом случае постараюсь. Ничего же такого не произошло, так? — начал тараторить парень, пытаясь успокоить мальчика, а потом затягивая его в глубокий поцелуй, не обращая внимания на попытки уйти от него. Вскоре он разорвал его, почувствовав, что тот стал слишком мокрым, — Шш, малыш, ты же не хочешь заработать себе паническую атаку? — достаточно спокойно для данной ситуации сказал Америка, — все хорошо, не надо так расстраиваться, — переместив руку с горла на предплечье, он начал покрывать маленькую шейку, на которой остался красный след от ладони, поцелуями. Именно поцелуями, нежными, ласковыми. Канада думал было откинуть брата и убежать, раз его отпустили, но увидел взгляд Ама, смотрящего на него, и, одновременно целующего его шею, в котором читалось явное предупреждение. Нет. Он никуда не сбежит. Во-первых, ему этого банально никто не позволит сделать, а во-вторых, он просто не сможет, ведь то, что делает с ним его родной брат, пиздецки заводит, но есть один минус. Это до ужаса больно и страшно. Одна его часть хочет убежать, а другая остаться и дальше поддаваться разврату, пока они оба не выдохнуться до потери пульса, сливаясь в одно целое. Больше, конечно, хотелось слушать первую часть, но на данный момент это невозможно, да даже из-за банального страха уйти и того, что с ним могут сделать потом. Замечая, как подергивается член младшего от его прикосновений, США понял, что нужно уже переходить к делу. Он, выпрямившись на коленях, приставил два пальца ко рту мальчика, одаряя его игривой улыбкой. —Соси~ Помедлив, Канада все же взял в рот, осторожно смачивая пальцы слюной, проходясь по ним своим юрким язычком. Вроде такое незамысловатое действие, но оно заставило Кана возбудиться ещё сильнее. — Какой послушный мальчик, — решив, что смазки хватит, Ама вынул пальцы из рта пассива, чмокнув его напоследок в губы. — Если будет слишком больно, то кусай меня в плечо, договорились? — наклонившись к лицу младшего, и, услышав положительный ответ, он резко ввел сразу два пальца в промежность подростка и, не дожидаясь пока тот привыкнет, стал активно двигаться. Брюнет вскрикнул от неожиданности и быстроты действий. Ему было больно, но до жути приятно осознавать, что в нем сейчас находятся пальцы брата. Это пиздец как ведет его. Кан жалобно проскулил то ли от боли, то ли от возбуждения. — Знаешь, ты ведёшь себя, как сука во время течки, — как только Штаты проговорил это, Канада внизу сильнее сжался и положил руку к губам, кусая ее. — О, нет, нет, нет, милый, — убирая искусанное запястье от брата, начал Америка, — я же сказал, кусай меня, — уже более твердым голосом проговорил старший, резко и до упора, введя пальцы глубже в тело. Младший болезненно вскрикнул, но все же выполнил условие брата, со всей силой укусив его за предплечье, самое неблагоприятное место для укуса из-за наличия там мышц. США шикнул, но продолжил долбить зад парня, становясь все жёстче. — Умничка, — немного рвано выдал Аме, видя, как его по груди стекает алая жидкость, — боже, Канни, в тихом омуте звери водятся, да? — в конец заводясь от такой болезненной, но приятной картины, томно проговорил парень, вынимая пальцы из попки младшего. Канада недовольно простонал от чувства незаполненности внутри и наконец отпустил плечо брата. — Прости, я не хотел этого, — виновато произнес канадец, смотря на кровоточащую рану, и, проводя около нее рукой, как бы приглаживая. Он переживает за Америку даже после того, что он сделал? Это могло бы быть даже мило в другой ситуации, но сейчас же это только заводит ещё сильнее. Штаты уже хотел что-то сказать, но в голову пришла гениальная мысль, от чего в его глазах сверкнула искра. — Ты не представляешь, как это было неприятно, — играет Ама, — не думаешь, что за проступки нужно расплачиваться? — Кан настороженно посмотрел на США, на что тот взял его за бедра и сменил позу, усадив подростка на себя. Посмотрев на него, блондин ухмыльнулся. — Тебе не мешает футболка? — заводя руки под ткань спросил Аме, — мне кажется, что нужно от нее избавиться, если мы хотим заняться чем-то интересным, — он снял майку с парня, откинув ее куда-то на диван. Канада удивлённо похлопал глазами, прежде чем заметил, что остался полностью без одежды со стояком и на коленях такого горячего мужчины. От такого вида из члена подростка сочился пердэкулят, а сам он покраснел, отводя взгляд, пытаясь не встречаться глазами с его активом. Америка заметил эту игру взглядов, но они с Каном будут играть по его правилам. Расстегнув ширинку, он приспустил штаны с боксерами, освобождая довольно внушительных размеров стоящий колом половой орган. Другую же руку пендос положил на колено своей пассии, медленно переводя ее на бедро, неприятно сжимая его. Канада понял, что дело пахнет жареным, но отступать было уже некуда, Америка не даст. Зато по видимому Кан даст ему. Хотя это нельзя назвать обоюдным согласием, или принуждение уже стало им? Сейчас мы это и проверим. Внезапно Штаты обхватил бедра парня своими руками и слегка насадил на свой орган, услышав громкий стон. — Какой ты у нас голосистый, — все подначивал Ама. На щеках Кана возобновись дорожки слез, вытекающих с новой скоростью, а рот застыл в немом стоне, который скоро накрыл старший, одаряя смазанным и мокрым поцелуем, в то же время прикусывая его нижнюю губу. Кану становится слишком больно. Через чур. И он начинает ерзать, пытаясь соскользнуть с члена и прервать поцелуй. — А та та Канни, что это мы делаем? — заметив, что отрицательные действия продолжаются полосатый не выдержал, — Тебе так хочется, чтобы тебе причиняли боль?! — неожиданно грубо для себя прорычал Ама, насаживая бедра мальчика до упора с новой силой. По комнате разнёсся гортанный стон, наполненный жуткой болью. Канада вцепился в запястья старшего, пытаясь оторвать от себя мертвую хватку мужчины, но эта попытка пресеклась и Америка, схватив парня за волосы, бросил спиной на диван, а сам навис сверху, забирая руки Кана за голову. — Смотрю, ты совсем не учишься на своих ошибках, — высокомерно прыснул Штаты, снова входя в мальчика до упора. Извиваясь под блондином, Канада со вскриком выгнулся до хруста костей, пытаясь избавиться от изнуряющей боли внизу. Америку это начинает изрядно бесить. — Ты, шлюха, начни хоть немного отвечать мне, разве я многого прошу?! — почувствовав, что внизу прекратилась возня, и, увидя под ним ошарашенные глаза, вновь и вновь, наливающиеся слезами, в его голове что-то переклинило и он, попытавшись смягчиться, свободной рукой погладил щеку Канады, большим пальцем вытирая ручейки новых и уже застывших слез. Америка вздохнул. — Darling, ну почему ты не можешь просто расслабиться и получать удовольствие? Будет крайне обидно, если его буду получать только я, — улыбнувшись, проговорил США, к концу предложения переходя на тон тише, и, ведя носом по шее пассии. Подросток на это только тяжело сглотнул и поднял подбородок вверх, предоставляя Америке доступ к шее, как бы давая разрешения на дальнейшие действия, от чего тот, с хитрой ухмылкой стал покрывать уже настрадавшуюся шею новыми засосами, не забывая потихоньку двигаться в теле Кана. С каждым новым толчком изо рта младшего доносились негромкие стоны, которые несомненно радовали слух старшего. Решив, что на пока достаточно, американец оставил нежную кожу шеи и примкнул к желанным губам, сминая их и покусывая. Канада постепенно начал привыкать к члену брата и стал издавать более протяжные и громкие стоны в рот Штатов, говоря о том, что можно перейти на следующий уровень. Старший, конечно же, этим разрешением воспользуется, ускоряясь в ритме, буквально выдалбливая из парня последующие стоны. Потом он перешёл на редкие, но резкие толчки до упора, что не могло не вызвать уже гортанные стоны у Кана на каждый темп. Спустя каких-то десять минут канадец сдавленно простонал в благородно подставленное плечо актива от вновь задетого комка нервов и излился на свой живот, чуть задевая торс мужчины. — Дорогой, ну ты хотя бы предупреждай, — усмехнулся Америка, и, сделав несколько последних глубоких толчков, излился в самого Кана. Увидев во взгляде младшего вопрос, он ответил. — Да ладно тебе, я уверен, что это первый, но далеко не последний раз, — игриво проговорил Штаты и, подтянув штаны, пошел по направлению к санузлу. — Я в ванную, — выдал США, но вдруг он остановился и обернулся на Канаду, — И ты кстати со мной, — не дожидаясь ответа, старший поднял брата на руки и понес в ванную.