***
Вечно холодные кандалы на ногах и руках мешали быстрой ходьбе. Мужчина сзади, чье имя Какаваша даже не знал, ругался себе под нос за его медлительность, то и дело дергая за поводок на его шее и шлепая плетью по голым икрам. Но к боли мальчик уже привык - единственной мыслью в его голове было : "где же сестра?". Он осматривал длинный коридор, незнакомые ранее картины, двери, тумбы с цветами. Может ли она быть где-то там, за одной из дверей? Всё ли с ней хорошо? Конечно с ней всё хорошо! Сестра всегда учила думать только о хорошем! Да и она такая сильная, разве она может не справиться с чем-то? Мужчина сзади снова резко схватил его за поводок и потянул назад, чтобы Какаваша остановился. Они стояли около закрытой двери, похожей на остальные в этом коридоре. Справа от двери стояла небольшая тумбочка из темного дерева. На её поверхности находилась ваза с цветами, лежал ключ, видимо, от самой двери, и какая-то записка. Какаваша не умел читать, да и язык не был похож на сигонийский. Сестра показывала мелкие вырезки из газет, которые сама вырывала, дабы научить брата хотя бы немного понимать письменность. Мужчина взял ключ и вставил его в замочную скважину, быстро прокручивая три раза. Дверь легко поддалась и открылась, почти не скрипя. Комната, которая предстала перед Какаваши, была темной. По всему периметру стояли свечи и, видимо, они были ароматическими, потому что запах таящего воска смешивался с чем-то очень сладким. От аромата слюна начала выделяться сильнее, а живот заныл от нехватки еды. Комната была небольшой, в её центре стояла кровать, а на ней кто-то лежал. Какаваша тут же задержал дыхание - не хотелось будить спящего. Аккуратно, на цыпочках, мальчик зашел в комнату, а мужчина за ним закрыл дверь, войдя следом. Какаваша, не зная куда идти дальше, встал на месте. Цепи на ногах ударились о пол и паренек вздрогнул, испуганно смотря на кровать. Теперь лежащего, а точнее лежащую, можно было разглядеть получше. Это была девушка. Женское худое тело лежало на кровати. Светлые длинные волосы распластались по всей подушке, пара передних прядь прилипала к лицу. Мальчик сглотнул. Девушка была слишком похожа на сестру. Какаваша только сейчас увидел старую черную майку, лежащую на кровати, а тоненький серый свитер лежал под ней. Женские штаны лежали, скомканные в небольшую кучу, откинутыми возле двери. Нижнее белье на девушке так же отсутствовало. По телу Какаваши прошли мурашки. Он опасался не то, чтобы двигаться, а даже дышать. - Сестра? - тихо позвал он, часто моргая. Темнота в комнате сгущалась. Казалось, что горящие свечи начинали потухать и забирать с собой тепло, - сестра? - спросил он чуть громче. Мужчина сзади не выдержал и снова потянул на поводок, говоря таким образом, чтобы мальчик прошел дальше. Тело девушки было в ужасном состоянии - оков, как у самого Какаваши, не было, но синяки от них оставались напоминанием. Глаза и рот широко распахнуты. На лице так и не успели высохнуть слезы, а ужас - пройти. Страх с большей силой окутал мальчика. Это же не его сестра, верно? Сестра никогда не выглядела так ужасно. Она всегда тепло смотрела на Какавашу, трепала по голове и никогда не плакала. Это не может быть она! Взгляд невольно опустился ниже - ребра выпирали под кожей, впалый живот был испачкан в чем-то белом и красном. Под ним - матрас, так же пропитанный чем-то темным. Что вообще происходит? Почему ему показывают тело девушки? Где сестра?! Почему она не с ним?! Какаваша повернулся назад, на мужчину, намереваясь что-то спросить, но его рот резко заткнула огромная рука. Со всей силы его толкнули назад, на кровать. Голова упала на тонкие бедра девушки и Какаваша вздрогнул. Они были холодные и липкие. Цепь тихо лязгнула, когда мальчик повернул голову обратно на девушку. - Не признал сестру, паршивец? - мужчина скривился, смотря на лежащую девушку и фыркнул, - при жизни она действительно была посимпатичнее. Но так и не смогла удовлетворить меня, - огромные руки потянулись к кожаному ремню на дорогих штанах и медленно расстегнули его. Щелчок пряжки эхом разлетелся по комнате, звеня в ушах у Какаваши ещё некоторое время. "Не признал", "при жизни"? Что это всё значит? Это его сестра? Почему она тогда так ужасно выглядит? Она мертва? - Как хорошо, что ты, мелкий сучий сын, так на неё похож, - ремень отлетел в сторону, а штаны уже спустились до щиколоток вместе с трусами, - будь послушным и снимай с себя свои тряпки. Какаваша не слушал слов. Его внимание привлекала только сестра, лежащая рядом. Она мертва... Он больше не услышит её голоса, её смеха. Не увидит её счастливых глаз, когда она обучает его простейшим вещам. Будучи выходцем с Сигонии твоя судьба уже предопределена - рабство. Планета рабов с прекрасной внешностью и невообразимо красивыми глазами... Ну прелестная зверюшка для богачей. Никакого прошлого, никакого будущего. Ты не знаешь, когда твоя жизнь может закончиться. Когда они захотят, чтобы она закончилась. - На что ты там уставился?! - мужчина рванул поводок на себя и Какаваша закашлял. Шея начала ныть сильнее, синяк точно будет долго сходить. Мужчина нагнулся ближе к мальчику, облизываясь, - вы все, мерзкие рабы, только для грязных вещей и нужны. Я говорю последний раз : снимай с себя одежду. Живо. Какаваша, всё так же молча, зажмурившись, принялся снимать с себя старые вещи. Он старался аккуратно сложить их на кровати рядом с сестрой, но мужчине такая перспектива не нравилась и он скидывал все тряпки: - Хватит копошиться. Мальчик кивнул и стянул с себя футболку. Он остался стоять только в грязных беленьких шортах и штанах, спущенных до щиколоток - полностью их снять не позволяли кандалы. В комнате было прохладно. Возможно было холодно из-за того, что он находился рядом с трупом сестры, но выяснять причину было некогда. Мужчина перед ним с любопытством разглядывал хрупкое и тощее тело мальчика, кивая своим собственным мыслям. Какаваша не знал, что сейчас будет происходить. Ему же уже прожгли клеймо, зачем его снова просят раздеться? - Ложись на живот, - мужчина, вслушиваясь в вновь начавшие лязгать цепи, вплотную подошел к кровати и оперся коленями об матрас. Мальчик боялся, не осмеливался возразить, но перевернулся, как его и попросили. Чужие большие руки обвили его бедра, спрятанные под шортами и с силой сжали тонкую кожу. Какаваша дёрнулся, стараясь отползти от неприятных ощущений. Он чувствовал, как большие и длинные пальцы сжимают его кости, неприятно морщился и брыкался. - Только попробуй пискнуть и тебя будет ждать такая же судьба, как и её, - мужчина стянул последнюю одежду на мальчике и спустил к штанам. Слезы тут же появились на глазах, а всё тело пробила дрожь. Кажется, он понимал, что сейчас будет. Какаваша снова посмотрел на сестру. Он тоже закончит так? Его тело так же будет использовано и брошено вот так? Мальчик сжал ткань простыни, унимая дрожь. Нужно терпеть. Какаваша хочет жить, хочет хоть раз подышать свежим воздухом, хочет увидеть бескрайнее синее небо, зелёную траву. Сестра говорила, что на других планетах, в других вселенных трава может быть не только зеленой, как и небо может быть не только синим. Но самое главное - рассвет. Их с сестрой самая далёкая мечта. Что толку от травы, неба, свободы и воздуха, если нет возможности созерцать восход солнца? Начало нового дня, нового этапа в твоей жизни. За мыслями Какаваша не заметил, как к тонкой шее прикоснулся горячий язык. Сглотнув, мальчик зажмурился, вжимаясь в мягкую кровать всем телом. За языком пошли укусы, а руки с бедер переместились на худую детскую талию. Что-то твердое проскользнуло между ягодиц, что-то, что Какаваша явно знал, но до последнего не хотелось принимать всё за реальность. Пусть это будет самый ужасный кошмар, сейчас его разбудит сестра, вытрет слёзы и прижмет в теплые и нежные объятия. Но пробуждение не наступило. Пришла только ужасная боль, от которой хотелось кричать со всей силы. Какаваша пискнул, но тут же сжал зубы со всей силы. По голове прилетело кулаком и на контрасте боль в тазовой части немного, да притупилась, уступая первенство боли в голове. Ошарашенные и заплаканные глаза снова устремились на сестру. Она тоже чувствовала это? И как часто ей приходилось терпеть эту боль? Мысли не останавливались в голове надолго и разлетались, как перепуганные птицы, при каждом грубом толчке в него. Тоненькая рука потянулась к руке сестры и сжала её, переплетая свои горячие пальцы с холодными. У себя в голове Какаваша услышал тихое "ой" от сестры и просьбу чуть ослабить хватку. На это мальчик, сквозь свои тихие всхлипы, гул от сжатых зубов, вздохов и слов со стороны мужчины, смог услышать хруст. Хотелось верить, что это его пальцы переломились от сильного напора, а не прекрасные, тонкие и изящные сестринские. С каждым выходом из хрупкого тельца на члене мужчины появлялось всё больше и больше крови, но это его не заботило, наоборот, наконец-то он начал входить практически без боли для себя. Какаваша его сильно удивил - он действительно почти не издавал громких звуков, в отличие от своей непутёвой сестры. Та кричала, просила о помощи и даже нападала на него. Лишь угроза в сторону любимого брата смогла усмирить её. Но не до конца. Сцена под ним сейчас была очень занимательной - Какаваша даже в самый, возможно, ужасный миг для него боролся за жизнь и цеплялся за сестру. От этого даже небольшая капелька печали ударила в мозг, но вмиг исчезла, вернув все чувства обратно. В голове мальчика снова зазвучал нежный голос сестры. Когда-то сказанная невпопад фраза, совершенно странная для маленького Какаваши : - Прости меня, если в один момент тебе придется ощутить нестерпимую боль. Прости меня, если в один момент тебя будут трогать в разных местах. Прости меня, если ты не сможешь жить так, как захочешь. Какаваше на момент показалось, что сестра, лежащая рядом, ожила и плакала вместе с ним. Кричала, плакала и извинялась за всё. И за свои действия, и за действия других. Она умоляла Какавашу не думать ни о чем, говорила, что всё пройдет, что скоро всё будет хорошо. Но лицо девушки по прежнему изображало только ужасающую гримасу, скорченную перед страхом смерти и боли, навечно застывшую на прекрасном лице.***
- Авантюрин! - Рацио, не выдержав, со всей силы толкнул дверь и та с грохотом открылась, пропуская свет из коридора в номер с приглушенным освещением. Авантюрин стоял всё там же, снова повернутый спиной и смотрел на чашу для погружения. Мелкие пузырьки поднимались вверх и мигом лопались, не успевая взлететь. Мужчина не оглядывался на пришедшего, хотя гул от выломанной двери уже привлек немало проходящих постояльцев. - Знаю, это на меня не похоже, но послушайте, - доктор зашел в комнату и закрыл за собой несчастную дверь. Мигом все, кто находился в коридоре, разошлись, понимая, что самой интересной части драмы им не покажут, - я приношу свои глубочайше извинения, - голос Рацио был ровным и говорил он так же громко, как при их предыдущем диалоге. Авантюрин не отвечал. Словно под гипнозом, или уйдя в свои мысли, он продолжал смотреть прямо на воду, от которой исходило слабое голубое сияние. - Авантюрин, - Веритас подошел ближе к мужчине и положил ладонь на его плечо. Сотрудник КММ тут же всем телом дернулся, заставляя спасть от неожиданности руку. Он немного испуганно обернулся на Рацио, сутулясь и сжимаясь, - с вами всё в порядке? - доктор снова хотел схватиться за плечо Авантюрина, но рука повисла в воздухе, когда он заметил, что блондин зажмурился. Простояв несколько секунд с закрытыми глазами и не почуяв никаких последующих действий от оппонента, Авантюрин устало выдохнул и выпрямился, приходя в себя. - Какой ужас, вы, доктор, застали меня в не самый лучший момент времени, - мужчина наигранно посмеялся, скрещивая руки на груди, - может, пойдем на компромисс? Представим, что этой сцены вовсе и не было. Сколько вам, мой дорогой друг, нужно кредитов за молчание? - Авантюрин ухмыльнулся, представляя примерную сумму, которой хватит для откупа доктора. - Вам принести чего-нибудь? Совсем недалеко находится главная медсестра отеля. Если вы опишете мне все недуги, я схожу к ней и попрошу лекарств, - Веритас хмуро смотрел на вновь дрогнувшего мужчину. Рацио хочет помочь? Ему? Тому, кого буквально сегодня днем оскорблял? - Мне не нужна жалость обычного члена Гильдии эрудитов. Вы даже не в Обществе гениев, чтобы что-то мне говорить, - Авантюрин старался так же жалить каждым словом, - раз вам, мой милый друг, не нужны деньги, то я прошу покинуть мой номер и забыть о случившемся. Скоро можно будет начать погружение, мне предстоит много с кем встретиться. - Я уйду только тогда, когда уверюсь, что с вами всё в порядке, - на эти слова со стороны доктора сотрудник КММ только хмыкнул и развернулся к своей чаше. Но когда действий сзади никаких не произошло, мужчина снова стал серьёзным. Это же сам Рацио! Авантюрин не знал никого более эгоцентричного человека, нежели он. Да и что блондин ожидал от него? Авантюрин замолчал на несколько минут. Он поджал губы, нахмурился, погрузившись в свои мысли. Немного неуверенно он посмотрел на Рацио через плечо, - вам нравится встречать рассвет? Вопрос застал Веритаса врасплох. Это был один из немногих случаев, когда доктор не смог сразу ответить, - рассвет? Это обычное время перед восходом солнца. Оно может быть красивым глазу из-за более толстого слоя воздуха, что и делает рассеивание света более интенсивным. Это обычное природное явление, - Рацио замолчал. Это явно не те слова, которые стоило говорить. Спина Авантюрина напряглась и даже сквозь плащ видны были зажатые плечи мужчины, - для вас он что-то значит? - Когда я впервые увидел рассвет, я впервые испытал настоящее счастье, - блондин рассеянно усмехнулся. Слёзы счастья, печали, страха и обретения хоть какой-то свободы тогда смешались в один долгий рёв, - моя сестра хотела увидеть его, но мне пришлось лицезреть восход за нас двоих, - мужчина снова медленно повернулся назад. На этот раз Рацио никуда не исчез и стоял перед ним, смотрел и слушал его. Молчание затянулось, ни Авантюрин, ни Веритас не знали, стоит ли его вообще нарушать. Но стоять просто так явно нельзя было. Доктор медленно развел руки и подошёл к сотруднику КММ ближе. Руки в кольцо сцепились вокруг его плеч. Оба мужчины одновременно рвано выдохнули, когда сопротивлений не последовало. Аккуратно, почти невесомо, Рацио начал водить ладонью по чужой спине, немного хлопая по ней. - Какаваша, - Авантюрин не отвечал на объятия, но и не отталкивал Рацио. Он закрыл глаза и положил голову на плечо доктора, упираясь в него лбом. - Что? - Веритас остановил свои мирные похлопывания по спине и чуть повернул голову в сторону блондина, чтобы увидеть хотя бы его затылок. - Моё имя. Какаваша. Его дала мне сестра. Когда я был на Сигонии, у меня был только номер, - голос звучал тихо, но Рацио старался услышать всё. - Какаваша... - медленно произнес доктор, растягивая каждый слог, - оно так контрастирует с Авантюрином. Власть, богатство, неожиданность, вам явно подходит всё это, - Веритас запустил левую руку в светлые волосы, массируя кожу головы. - Да, а ещё удача, изысканность и спокойствие, - мужчина сдавленно посмеялся, понимая, что уже это "значение" его имени ему не очень-то и подходит. - Вы изысканны, Какаваша, - имя Авантюрина хотелось говорить и говорить. Простое, детское, но ясно тёплое, с печальной историей, страхами и секретами. Веритас хотел узнать всё, - вы моё спокойствие. Удача осталась с нами после первой встречи и будет сопутствовать нам всегда.