Создание времени

Май 1996 Дамблдор мёртв, и на пороге мирной жизни война. Эта мысль не давала Гермионе покоя, она не знала что будет дальше, как быть со своими родителями? Ведь девчонка золотого трио явно станет уязвимым местом, всё это Гермиона понимала, но дала себе время до утра, ведь сегодня последняя ночь в Хогвартсе перед поиском крестражей. Но это не то, что по настоящему тревожило её, все её мысли были забиты одним человеком, и казалось от этого не спасёт даже оклюменция. И теперь, сидя на берегу чёрного озера, которое давало раньше то самое спокойствие и забвение, а сейчас лишь холодило заплаканное лицо, легким морозом от воды, девушка глядела на звездное небо, пытаясь найти там хоть какие-то ответы. Но ответом было только то, что звезда Этамин горела ярче всех, давая разглядеть его созвездие, дракона. — Грейнджер! — Драко спускался к берегу, заставляя биться сердце Гермионы быстрее, и не только потому что она не ожидала его увидеть сейчас, а потому что кругом стояла темнота и из-за влажной травы можно было свернуть шею. — Не боишься испачкать свои аристократические брюки, Драко? — Гермиона пыталась скрыть свое волнение и разочарование, но так и не научилась этому умению, поэтому эта фраза вышла не настолько агрессивной, насколько отчаянной. Неуместный для этой ситуации румянец покрыл её щеки. — А ты? Сколько будешь морозиться всезнайка? С этими словами Драко уселся рядом, и накинул пиджак Гермионе на плечи, а взор серых, туманных глаз, упал на водную гладь. В его голосе звучала нежность, настолько неуместная нежность, будто бы не они оказались в этой реальности, не ей придётся принимать одну из ключевых ролей в спасении волшебной Британии, и не ему прислуживать чёртовым пожирателям смерти, ведь так решил его папочка, не он выходит замуж в следующем году, ведь Годрик его подери, так принято у всех чистокровных, священных двадцати восьми. Девушке казалось, что это просто безумие, пережиток прошлого, она была бы готова отстаивать права этих молодых людей в точности как и эльфов, если бы это нужно было бы им, и не являлись бы они такими заносчивыми. Видимо Гермиона слишком долго задумалась об этом, что молчание затянулось. На её плечо упала мужская рука — Герм. Я ничего не могу сделать сейчас, я узнал, что связан обетом в этом году, если бы я знал раньше, я бы и не начинал ничего год назад, но вспомни! Ты сама говорила что мы везде найдём выход! Я пытался найти ответы, пытался понять как снять этот чёртов обет, но ни черта не нашёл, это эгоистичное желание, дать нам ещё год этой тайной и такой обманчиво спокойной жизни, обернулся мне боком. Теперь же Драко сидел без прежней нахальной улыбки, и пытался прочесть эмоции на лице девушки, взгляд полный мольбы понять его, метался по профилю лица, но Гермиона даже не посмотрела на него, она вновь рассматривала луну в отражении озера. — Герм я… В этот раз Гермиона не дала ему договорить, не обращая внимания на то, что его голос стал более хриплым, будто бы ком в горле не давал нормально говорить. — Что ты? Ты всего лишь женишься на Астории Гринграсс, боже Малфой, ты хоть понимаешь, что на момент вашей свадьбы ей будет всего 16?! И ты, вместо того чтобы понять весь масштаб абсурда, решил промолчать об этом весь учебный год, делая вид что между нами все как и раньше? А заявить об этом только на вечеринке слизерина, я молчу о том, что я попала туда совершенно случайно, и прям на пьесу " Любвь слизеринского принца и прекрасной сучьей ведьмы», Драко на пороге война и — на этом моменте Гермиона замолчала, да, яд сочился из неё и ей хотелось просто высказать всё, что она думает и не думает о нем, но они оба понимали о чем речь и убийство Дамболдора являлось запретной темой в их секретных отношениях, она понимала что у него не было выбора, он спасал свою жизнь, и жизнь своей семьи. Менее больно от этого осознания не становилось. — Только не обвиняй меня в этом! Драко будто бы ощетинился, в его голосе не было прежней нежности и он был готов отражать любые её нападки, прямо как на занятиях тёмных искусств когда были практики по дуэлям, и получить превосходно. После этого они сидели в молчании, долгое время, просто наслаждаясь последними каплями времени друг с другом, и оба не решались поднять эту тему. Но Гермиона начала первая — Просто скажи что любишь, это все что я хочу слышать, ты не говорил никогда об этом. Гермиона сказала это осипшим голосом после долго молчания и они синхронно подняли глаза друг на друга. Туманная гладь и Янтарь. В обоих лицах читалось отчаяние.