Мы сможем?

Феликс тихо вздохнул, ложась на собственную кровать. Усталость наваливалась с каждым днём всё сильнее и сил на эмоции почти не оставалось. И к сожалению, это не мешало им проявляться. Как бы он хотел сейчас ничего не чувствовать... Наверное, все разрушилось, когда они с Хенджином расстались из-за работы. Многочисленные контракты, нехватка времени, запрет на общение — все это негативно сказалось на отношениях парней и они приняли решение расстаться. С трудом, но сделали это, целиком погрузившись в работу. Прошло больше года и все уже забыли об этом, наверное и сам Хенджин, но сердце при взгляде на него болело. Он был идеален. А потом случилось то, от чего сейчас хочется укутаться в одеяло и просто плакать, пока никто не видит и не слышит. Были бы на это силы. Хенджин очень много внимания уделял Чонину. Выплескивал на него весь свой запас тактильности, не стесняясь делать подобное даже на шоу, вечно флиртовал и всегда, всегда выбирал его. Садился рядом, прижимался, нелепо подкатывал, и каждое его действие ранило. Добило шоу на острове "Обмен бывшими". Убивало, но попытки сесть вместе и попасть в пару хоть на несколько заданий были нужны только ему. Хенджину было плевать и молящий взгляд "выбери меня", он вовсе не замечал. Будто бил по лицу каждый раз, когда выбирал Чонина, и это было ужасно. Не думайте, что Феликс не пытался меняться, нет. Сейчас собственную руку можно было обхватить своей же ладонью. Ещё и место, блять, останется. Он старался, работая на износ, совершенствуя себя и тело, но выбирали все равно не его. "Почему не я?". *** Феликс приоткрыл глаза. И когда он успел уснуть? Теплое одеяло приятно грело и парень слегка приподнялся на кровати, чтобы найти телефон. Сколько время? Парень вздрогнул от резкого осознания того, что на его кровати кто-то сидит. — Ты что? — фигуру в полутьме было не разглядеть, но знакомый до боли голос пробил до мурашек. — Сижу, — ответил Хенджин так непринужденно, будто всегда тут сидел. Будто это была его кровать. Феликс тряхнул головой, наконец включив телефон и посмотрев время. Глубокая ночь. Какое это имело значение сейчас? — Чего не с Чонином? — произнес как бы между прочим, стараясь не заострять внимание на всей странности ситуации. — Дай руки, — вместо ответа произносит Хван, подмахивая широкой ладонью. Ли мешкается, но окончательно сев, подаёт обе руки, как друг и просил. Тот обхватывает обе кисти одной своей ладонью, в темноте хмуря брови. — Хорош себя изводить уже, смотреть больно, в твои глаза особенно. Он мне не нравится даже. И освободи планы на наш полет в Париж. Встаёт и уходит, прикрывая за собой дверь. Почему-то думать об этой странной посиделке не хотелось, но Феликс точно знал, что использует все возможности выкроить свободную минутку, только бы Хенджин был доволен. Хенджин Феликса любил. До безумия, до самых костей и кончиков пальцев, любил так, что готов был на привязь посадить и не отпускать, лишь бы никто не украл. И расставание, инициатором которого был младший, болезненно ударило по сердцу, посеяв зерно сомнения в том, насколько искренен был Ёнбок все это время. Поэтому он флиртовал с Чонином, пытаясь хотя бы в нем найти утешение. Но как бы они с Феликсом не были похожи на первый взгляд, Чонин не мог его заменить. От себя в такие моменты становилось до боли мерзко, а отвращение доходило до степени физической тошноты. Поэтому пока Феликс стоял над унитазом, возвращая в него поздний ужин, лишь бы старший клюнул на его фигуру, Хенджина рвало от отвращения к себе и неописуемой ревности к Ёнбоку. И он хотел в этом признаться. Время, которое сталось до полета, в котором Хенджин хотел все сказать, он попытался провести рядом с Феликсом. Ненавязчиво, дабы не испугать столь резкими переменами, но настойчиво охраняя его от чужих рук и касаний. Ёнбоку. Сердце последнего от этого нещадно болело, разрываясь от любви к Хвану, который наконец дал ему шанс. — Я обменял билеты, — улыбнулся внезапно подошедший Хван, развеяв навалившуюся тоску, — Мы сидим вместе. Феликс поднял на него глаза, улыбаясь. Сердце таяло, когда он находился рядом с ним и сопротивляться этому чувству было сложно. Сложно, но нужно, никто же не хочет вновь разбитого сердца? Конечно, несмотря на разумное желание держаться от Хвана подальше, Ли все равно таял и был готов идти за бывшим куда угодно, как слепой барашек на привязи. — Спасибо, — благодарит непонятно за что, получая в ответ улыбку. Привычный полет, которых Ёнбок уже давно не боялся. Нет смысла волноваться, нахождение в самолёте стало поводом немного отдохнуть и расслабиться до прилёта. Побыть в тишине. Сердце предательски пропустило удар, когда на собственной руке, лежащей на столике между креслами, парень почувствовал чужую. Хенджин слегка сжал ее, улыбаясь и Ёнбок только кивнул, мысленно умоляя того больше никогда его руку не отпускать. Стюардесса приносит заказанный перекус и Хван делит свой с Феликсом, потому что тот опять ничего себе не взял. — Меня не волнует какие на этот раз причины ничего не есть. Феликс, ты должен найти в своем расписании время на психотерапевта. Ли пристыженно кивает, проглатывая кусок курицы. Потом садится, разглядывая Хвана и так и засыпает, впервые за долгое время почти спокойно. Хенджин улыбается, смотря на мирно сопящего друга. Видеть его спящим стало привычно, ведь как ни странно, он почти каждый вечер приходил к нему, иногда пугая этим других участников. Удивительно, что Феликс узнал об этом так поздно. И все же, он был неотразим, пусть эта болезненная худоба и пугала. Было что-то в самом младшем что-то неотразимое, что-то, что нельзя передать даже картинами. Безумно больно было смотреть на погрустневшие глаза, а они ведь были такими из-за него. Феликса нельзя бросать одного ни в коем случае, его надо прижать к себе и не отпускать никуда, ухаживать, любить, в конце концов. А Хван все это упустил и сейчас все, что остаётся, заглаживать свою вину. А потом, в свободный день, Хенджин устроил самую чудесную их совместную прогулку в городе любви. Символично ведь. Они держались за руку, пока никто не видит, как в первые дни отношений, боясь посмотреть друг на друга лишний раз и признаться. Прогулка вдоль Сены, где ветерок приятно треплет волосы, музеи, где все, абсолютно все, восхищало, восхищал и Феликс и сердце просто разрывалось от обилия красоты и необъяснимого чувства любви. Потом был поход в ресторан, где парни и впрямь хорошо покушали, наслаждаясь едой и друг другом. А потом поцелуй в отеле, пока нет камер, пока так тихо и спокойно на душе и счастливая до ужаса улыбка Феликса, нескрываемая радость и капельки слез в уголках глаз. — Феликс, мы сможем?.. — Попробовать ещё раз? Да. У них будут ещё тысячи нелепых признаний, совместных прогулок, поцелуев и безумно много любви, которую наконец можно было выразить.