Первый танец

Суворов сплевывает, трет запястьем лицо. Кожа липкая, блестит в полумраке качалки. Над бровью горит рассечение, Вова хрипит, старается держать тело, но ноги подкашиваются. Руки плетьми висят вдоль тела. Напротив него — Кащей в майке, насквозь промокшей и облепившей рельефную грудь. В качалке пусто — скорлупа дружным скопом отчалила в ДК. А этот, с шилом в жопе, остался. Володя крайними силами подтягивает руки к груди, даже не сжимает их под перчатками в кулаки. Кащей отбрасывает свои куда-то за ринг, оттягивает майку и шагает к Суворову. — Все-все, хорош, — сгребает его руки, стягивает перчатки и перехватывает сзади за шею, — Поплыл уже? У Вовы кровь от лица отливает, а под челюстью будто кипятком все наливается. — Че вот ты с ними не ходишь, а? — Кащей вздыхает, за ворот его дергает к табурету в углу ринга, — Молодой парень, — он окидывает взглядом Вову, тот с грохотом падает на стул, — С отличными усами. Поприличнее нарядился, надушился, у папки гандон стащил и вперед. — Я не умею, — Суворов пересохшим ртом сипит, о плечо взмокший ершик на лбу вытирает. Кащей чуть ржать не начинает, а Володя уточняет, — Медляк не умею. Кащей чуть приподнимает брови и кивает. Вот оно что. — Чего там уметь, — без интереса отвечает Кащей, вылезает под канатами и, потирая шею, идет в каморку. — Кащей, — глухо отзывает его Вова с ринга. — Че? — Кащей останавливается, не оборачиваясь, хлопает по карманам, ищет спички, — Бля, куда я их закинул. — Ты же умеешь, — не спрашивает — уже наслушался о похождениях Кащея на дискотеках, — Меня научи. Кащей аж прекращает поиски. И ахуевает от такой наглости к старшему. Вскидывает брови и глядит за плечо, на ринг. Володя, упершись локтями в колени, смотрит сентябрем в ответ. — А мне что с этого? — Суворов пуще хмурится и отворачивается, щупает содранную кожу на лбу. — Пошел ты, — Вова, покачиваясь, поднимается, перелезает канаты и подбирает грязный свитер. Кащей закатывает глаза и возвращается на ринг. Потом Вовка еще огребет за это по пятое число. — Должен будешь. Суворов щурится, исподлобья косится и встает напротив Кащея. На руку вытянутую. Плечами ведет — будто пес принюхивается. Теперь у них не бой, а медляк, блять. Кащея клинит, он чуть в позу не встает по привычке. — Ближе. Ты че также мухрыжиться будешь рядом с бабой? — Кащей насмехается, подшагивает и дергает столбом вставшего Вову на себя. Тот ладонью ему в грудь упирается, чтобы носом туда же не воткнуться. Володя шею оттягивает, упрямо исподлобья глядит щенком зашоренным. Кащей его по лопаткам хлопает, — Спину выпрями, — и руку его себе на плечо кладет. — Я че бабой буду? — Суворов как-то обиженно морщится, а Кащей ехидно скалит верхние зубы, передразнивая его рожу. — Ну не я же, — Кащей ладонь под ребра ему укладывает и хватает его за вторую руку, филигранно пальцы устраивает, локоть чуть подворачивает. На лоб ему смешно волосы налипли. У Вовы тоже. — Вся прелесть не в медляке, Вова, а в том, как прелюдировать и кончить, — Кащей чуть покачивает бедром, тянет Суворова в сторону. Володя неосознанно повторяет — бедром тоже — переступает с ноги на ногу. На ногу Кащею. Тот матерится, цыкает, отдергивает ногу и Вове затрещину дает. Суворов хмурится, потирает затылок, но не отходит, руку с плеча не снимает. — Еще раз, — терпеливо цедит Кащей и снова прибирает Володю поближе. // Суворов держится лучше, прикрывает лицо и пропускает удар по корпусу. Крючится, в ответ старается задеть Кащея по лицу, выбрасывает руку и валится за ней следом. Виснет на его плече и ртом судорожно ловит воздух. — Ну-ну, боец, полегче, — Кащей смеется каким-то першением и толкает Вову на канаты. Суворов откидывается на тросы, запрокидывает голову безвольной тряпкой, и рывком группируется, уворачивается от подскочившего Кащея. Тот одобрительно ухмыляется, и снова бьет. А Вове опять по лицу прилетает, потому что засветился, как самовар. — Отбей сначала, потом нос задирай, — Кащей скользит по рингу, пружинит, и добавляет Суворову по животу. // — Улыбайся, морда усатая, — Кащей осклабивается, Володя цыкает и также губы растягивает, получается стремно. — Да че ж ты просто скалишься, мне-то идет. Давай, обаятельнее, ты же не фанеру ей пробивать собираешься, — Кащей его за бок щипает, Вова ужом сворачивается и вдруг за плечо его кусает. Они ржут, медляк превращается в потасовку. Суворов, раздраконившись, своим, юношеским, сильнее нужного лбом его бодает по подбородку. Щелкает челюсть, Кащей язык больно прикусывает. И Володю за грудки хватает, подтягивает к себе и широко оскал тянет. — Выше головы-то не скочи. Вова тяжелым взглядом его сверлит, челюсть сжимает, и Кащей плечи расправляет, ладонь его сжатую берет. — Кто приглянется — сразу приглашай, но если же тебя дама пригласила, — Кащей как ни в чем не бывало разворачивает его ногу носком туфли, — То у меня плохие новости — ты ничем от нее не отличаешься. Как с подружкой потанцевала, считай. Суворов чуть кивает, уже уверенней покачиваясь в руках Кащея. Задумывается. И руки в мгновение ока им меняет, теперь он в роли кавалера. Не сдерживает победной улыбки, а Кащей глаза закатывает, но подыгрывает. Вова перехватывает его за поясницу, пальцы удобнее в ладони своей устраивает и, качнув бедром, рывком прижимает голову Кащея к груди. Кащей только и успевает, что в возмущении ему на ключицу виском надавить, да коленом по бедру мазнуть, чтобы не перебесился. Суворов ему в волосы выдыхает шумно. У него сердце по всей груди мечется, то под лопатками екнет, то к горлу прыгнет. У Кащея какое-то помутнение случается — иначе он объяснить не может, как за затылок Володю к себе дергает, сухими губами жжется и вдыхает глубоко — до мушек перед глазами. А Суворов вздрагивает, руками его за щеки ухватывает, щелкается зубами и тянет в каморку. Кащей вниз руками съезжает, пальцами цепляется за майку, и Вову за задницу хватает, когда тот его на диван валит. Тот как-то загнанно хрипит, бормочет, и Кащея грудью прижимает, рукой между ними шарит. Оглушительно лязгает пряжка ремня, Кащей отлипает от Суворова; шея пылает, они глаз друг от друга не отрывают. У Володи усы с проплешинами и смешно задрались, успевает заметить Кащей, прежде чем задыхается и бессознательно прикладывется затылком о подлокотник — Суворов ему под трусы залезает. Вова пяткой тумбу задевает, чертыхается, выше подтягивается, головой к животу Кащея прижимается. Кащею пах сводит, он дергается, когда Володя ему на стояк выдыхает. Суворов шумно рот раскрывает, и за щеку берет. Кащей плечи задирает, по загривку его царапает, ногами барахтается между бедер Вовы. А Суворов глубже берет, жесткие усы щекочут пах, и Кащей захлебывается смешком. Вова пиздецки старается, пыхтит в живот, а у Кащея кажется, крышак едет. Он бессвязно думает о том, что будет почаще Суворова в должниках держать. Кащей сдавленно выругивается, Вова с ахуенно пошлым чмоком вытаскивает член и полтора раза додрачивает, пока Кащей не кончает, хрипло замычав. Володя краем майки стирает следы их деятельности, кусает приподнявшегося Кащея за подбородок и улыбается. Мягко, сладковато устало и до невозможного обворожительно. И Кащей больше не хочет, чтобы он так на медляке кому-то улыбался. Пусть лучше как дикий скалится.