Когда трудно ответить "Да"

      Это был самый чудесный и волшебный вечер на свете. Давно Мэйн не чувствовала себя такой счастливой — двенадцать лет, если быть точнее. Боу Хотхуф взял её и Скуталу в Клаусдейл. Они провели весь вечер вчетвером — я сказал вчетвером? Конечно, ведь в Клаусдейле к ним присоединилась и Рейнбоу, показывая своей юной фанатке, которую уже давно называла «Сестрой», свои любимые места города пегасов. Мэйн всегда любила Рейнбоу и относилась к ней, как к старшей дочери. Она знала, что всегда могла положиться на неё, когда необходимо было уехать. Скуталу обожала такие дни — ведь это означало, что она проведёт время с любимой старшей сестрой. В этот день Дэш развлекала младшую, давая взрослым побыть наедине. Скуталу тоже делала всё, чтобы Боу и Мэйн как можно дольше были одни. Они побывали в музее облачного искусства, поели мороженное в любимом кафе Дэш, где она знала практически весь персонал. А потом ещё прогулялись по Мейн-Стрит — самой красивой и богатой улице города. Но! как и всё хорошее, день быстро подошёл к концу. Скуталу и Рейнбоу после такого насыщенного дня заснули практически сразу — ну, или Мэйн так думала. Боу и Мэйн тоже хотели попрощаться, но ни Мэйн, ни Боу не хотели расставаться.       — Хочешь вина? — спросила Мэйн. — Подруга Эпплджек, Дранк Грейпс, прислала ей целый ящик — оно хорошее, правда.       — И как потом лететь домой? — спросил Боу.       — Ну-у, ты можешь остаться здесь на ночь. — сказала чуть смущённо Мэйн. — Уверена, девочки будут только рады! Боу Хотхуфф усмехнулся.       — Ну и где я тогда лягу? — спросил он.       — Я постелю тебе в гостиной, если хочешь. — сказала Мэйн. Она бы не отказалась постелить ему в своей кровати и лечь рядом с ним, но подумала, что это будет излишне навязчиво. Сзади на втором этаже раздался тихий смешок, но никто даже не обратил на это внимания.       — Боу… — сказала Мэйн, тронув его копытом за плечо. — Ты ведь понимаешь, что. если мы будем вместе, девочки совсем не будут против?       — Я понимаю. — сказал, чуть помрачнев, Боу. — И мне от этого только хуже.       — Тогда, Грогар побери, в чём же дело?! — спросила Мэйн, обычно не злящаяся на такое.       — В Винди. — сказал Боу.       — В ком? — недоумённо переспросила Мэйн.       — Мама Рейнбоу. — сказал жеребец. — Когда её не стало… в общем… я не хотел жить. Рейнбоу управляла домом и готовила еду — я три недели не поднимался с дивана, зарос. Рейнбоу пришлось насильно меня кормить. Я не смогу пережить подобное, если…       — Боу Хотхуф! — возмутилась Мэйн. — Ты совсем с ума сошёл? Как я поняла из рассказов Рейнбоу, твоя жена имела проблемы со здоровьем, но у меня их нет!       — Но, Мэйн я…       — Послушай, — сказала Мэйн более мягко, — Я знаю, что ты испытывал — правда знаю. Когда не стало Снэппа, я чувствовала тоже самое, но у меня на копытах был годовалый жеребёнок. И потому я сцепляла челюсти и старалась жить — ради дочери, у которой никогда не было отца. Но это не повод отказывать себе в счастье из страха его потерять. Ведь как говорит наша Твайлайт: «Хуже страха потерять только никогда не иметь». И если ты этого не понимаешь…       — Выходи за меня. — сказал вдруг Боу.       — Ч-что? — изумилась Мэйн, от неожиданности вскинув брови.       — Ты права, Мэйн, — сказал жеребец, — я так боялся снова потерять любимую, остаться одному, что чуть было не лишил себя этого снова. Прости меня… ну так что скажешь? Мэйн ОлГут растерялась — несмотря на то, что всего мгновение назад убеждала Боу дать шанс их отношениям, он говорила именно про шанс встречаться. Но свадьба? Вот так сразу?! Душа просила ответить «да», но разум говорил подождать. Боу? Да, он был красив и безумно обаятелен. Рейнбоу всегда относилась к Скуталу, как к старшей сестре и защищала её от нападок школьников, которые смеялись над ней, что она до сих пор не летает. Но свадьба — это серьёзный шаг, и Мэйн не была уверена, что Боу способен на подобную ответственность. Однако она отбросила все эти глупые мысли. «Он отличный жеребец и ответственный родитель, — подумала она. — Он воспитал в одиночку прекрасного пегаса — смелую, решительную и верную, пусть иногда и импульсивную, безрассудную и чрезмерно гордую».       — Она согласна! — Раздался позади голос Рейнбоу, и она села прямо рядом с Мэйн. — Ведь так? — спросила она, встретившись с её взглядом.       — Ну-у, э-э-э… Я… — протянула Мэйн, замявшись — сказать это перед Рейнбоу оказалось сложнее.        — Послушай, — сказала Рейнбоу, — Я росла без мамы, но я хорошо помню её и как она угасала день за днём. Однако у меня есть воспоминания о ней, о счастливой семье, которой мы были когда-то. Мне было, как Скуталу сейчас, когда её не стало. Я думала, что это худшее, что может со мной произойти в жизни. И знаешь, кто мне помог с этим справиться? Джильда! Она сказала, что мне ещё повезло, ведь у меня остались воспоминания о счастливой и полной семье, а у грифонов и такого не бывает. А теперь скажи мне: есть ли эти воспоминания у Скуталу? Может ли она вспомнить хоть одну прогулку по парку, в которой папа и мама вместе катают её на велосипеде? А хоть один день рождения, на котором папа и мама рядом с ней? Нет? В таком случае ты должна сказать «да» хотя бы ради Скуталу!       — Я совсем не против! — раздался девичий голос со второго этажа.       — Скуталу?! — сказали в голос Рейнбоу и Мэйн. Но было поздно. Маленькая пони, скача, спрыгнула с лестницы и кинулась в объятия мамы.       — Ты ведь согласишься, правда? — спросила она, — тогда мы с Рейнбоу станем самыми настоящими сводными сёстрами! Рейнбоу плутовато улыбнулась Мэйн.       — Ну и что скажешь? — спросила она. — Я ведь видела, как ты смотришь на моего папу. Как смеёшься с его даже самых, казалось бы, глупых шуток. Он ведь правда делает тебя счастливой, Мэйн. И…       — Да! — крикнула вдруг Мэйн, кинувшись обнимать Боу. — Сёстры всесильные, я хотела этого с первого дня нашего знакомства!.. Сбив жеребца с копыт, она прижалась к нему, подарив поцелуй.       — Летим, Мелкая, — сказала Рейнбоу, — дадим им побыть наедине… Рейнбоу подняла сестрёнку и полетела с ней в комнату. Совсем скоро будет свадьба её папы и мамы Скуталу. И тогда они станут настоящей семьёй.       — Рейнбоу, — шепнула Скуталу, — А если я так и не научусь летать?..       — Я буду и без того любить тебя, сестрёнка. — пообещала Рейнбоу. — Я и вся наша семья.