Путь к свободе

Догдэй. Или Пеклопес. Ранее, до часа радости, он был счастливым, жизнерадостным зверьком, вместе со своими друзьями он любил играть с детьми, петь, танцевать... А ещё раньше он был человеком, правда Дэй почти не помнил это время, но помнил ту боль, когда, будучи ещё живым, его душу переносили в обычный костюм оранжевой собаки. На самом деле боли не было, физической не было, пес чувствовал не её, а фантомную боль. Долгую, режущую боль, которая давала о себе знать ещё месяц после пробуждения в новом теле. Он был первым из улыбающихся зверят, и по иронии через много лет стал последним из них, невольно наблюдая за смертью каждого своего друга. Новое тело Дэя выглядело как большая, двух с половиной метровая, мягкая игрушка с запахом ванили, на нем находилась линия черной молнии, рассекающая туловище бывшего костюма от морды до таза по середине, а на его шее висел достаточно крупный кулон, в виде солнца, что мог светится в темноте, тем самым позволял увидеть Догдэя даже в кромешной тьме, следуя за солнцем. Шерстка на зверьке была желто-оранжевая, короткая, но очень мягкая и приятная, "об неё так и хочется потереться!" — сказал ему как-то один ребёнок. Благодаря этому с ним так часто любили обниматься дети-сироты и обычные дети, чему очень умилялись их родители. Когда-то обнимали... Пеклопес, сейчас, вися на шести ремнях в клетке, без нижней части тела, вспоминал дни до часа радости, чтобы окончательно не сойти сума, вспоминал, когда всё было хорошо, были живы его друзья, дети, сотрудники. Он помнил каждого нового друга, которого отправляли к нему ученые, чтобы он привел их в нормальный вид. Пес редко заботился о себе, стараясь помочь успокоиться другим зверятам после переселения души, зачастую на это уходили недели, если не месяцы. Он учил своих новых друзей чуть ли не разговаривать, ведь они ничего не помнили из человеческой жизни, как и сам Дэй. На протяжении года каждые полтора месяца к нему приходил новый персонаж из улыбающихся зверят, и Дог заботился о каждом из них, заставлял их верить в светлое будущее, вел к свету. Первым после него пришел Бобби, Бобби Обнимишка. Он был очень испуган, когда впервые увидел Дога, а после и себя, ведь он был таким же гигантским, как и пеклопес, пусть и ниже на два-три сантиметра, существом-детской игрушкой, только тот был красным медвежонком и с кулоном в виде сердца, олицетворяющего доброту зверька. Однако Бобби достаточно быстро справился с болью, как психической, так и фантомной, и начал исследовать детсад, где он проведет всю свою жизнь. Следующая появилась Пикки, Пикки-Пигги. Только очнувшись, она свернулась в клубочек и начала тихо плакать, что-то шепча. Зверек не прекращала плакать долгое время, как бы не старались её новые друзья. И через день и пару часов Пикки устала плакать и уткнулась Догу в шею, вдыхая приятный аромат ванили. Зверек была ещё ниже, чем Бобби, примерно на треть головы. Она выглядела в виде свинки, носила медальон в виде красного яблока и с цитрусовым запахом тела. Так, поочерёдно, Догдэй знакомился с каждым из семи зверят, помимо него самого. Последним в компанию пришел Кэт, Кэтнэп или Кот-дремот, друзья его просто звали — Дрёма, он был самым спокойным из всех зверьков. Только проснувшись, кот не плакал, не кричал, не бился в конвульсиях. Он просто сел на мягкую, искусственную траву и сначала даже не увидел сидящего рядом с ним пса, а просто подобрал к себе ноги и схватился за свои уши, смотря глазами, полными страха и боли, куда-то в неестественно зеленую траву. — Хей, привет, новый друг. Меня зовут Догдэй или Пеклопес. Для друзей просто Дэй, а тебя? — тихо, стараясь не напугать новоприбывшего, поприветствовался лидер зверят и обнял одной лапой сидящего. — Я? Ме... Меня зовут Те... Кэтнэп или кот... Кот-дремот, — тихо, словно по-человечьи, как-будто не через динамик, сказал зверек, вздрогнув от касания пса, и, отпустив лапы от головы, взглянул на морду слева от себя, которая смотрела на кота своими веселыми, воодушевленными глазами. Которая смотрела на него своими испуганными, жалобными, просящими пощады, глазами. — Рад познакомиться, Кэтнеп! Как себя чувствуешь, ничего не болит? — заботливо спросил рыжий, пожимая лапу новенькому. — Я... Тоже рад познакомиться, Дэй. Всё тело ломит, и... тошнит, — пожаловался кот своему новому другу. — Тогда давай я отведу тебя в твой новый дом? Там я о тебе позабочусь, — произнес пес, вставая и подавая лапу сидящему. — Давай, — ответил Неп, вставая с травы с помощью лапы Дэя. Сам кот достаточно сильно отличался от остальных зверят, хоть и был такого же роста, как и все друзья мужского пола, кроме Дога, который был выше всех. Нэп казался худощавие и как-будто более полный внутри. В отличии от других зверят, включая самого пса, кот казался более человекоподобным. У Дога тело было практически полностью пустое изнутри, лишь скелет, необычный материал под кожей толщиной около десяти сантиметров и немного электроники в голове и горле. Но у кота будто-то есть все органы, мозг, желудок, легкие и так далее, он был... живее всех зверят? Ещё он отличался цветом шерсти: если у остальных она была ярких, солнечных цветов, то у Кэтнепа она тёмно-фиолетовая, но такая же мягкая как у Дэя, на шее у кота висел кулон в виде желтого полумесяца. Новенький в принципе был полной противоположностью пса, даже его имя говорило об этом. И вот, прошло около пятнадцати лет с того момента, Дэй чуть не сбился со счета, вися в этой клетке, будучи живой и почти невредимой игрушкой уже не его друга, а зверя. Десять лет... Десять лет он висит на этих ремнях, желая своей смерти. Но он этого не желает, ведь они стали зависимы друг от друга. Кот приходил к псу каждый день, а точно ли каждый день? Бывший лидер уже не знал точный счёт времени, изо дня в день, недели, месяцы он находился в одной позе. У него было лишь три "развлечения": вспоминать свою жизнь до часа радости, "маленкие друзья" которые иногда залезали внутрь измученного тела пса и управляли им, и приход Кэтнэпа, пытавшего Дэя, и параллельно он рассказывал что делал, пока отсутствовал. Даже пытал последователь Прототипа необычно, не насиловал его бренное тело, а погружал в глубокий сон бывшего друга с помощью своего красного, как кровь, газа, и избивал, разрывал на части там, не в реальности, чтобы не испортить свою игрушку. Сквозь сон пес слышал только сломанную, искаженную речь кота, в которой он обычно говорил об всех разных вещах, что происходили: как его приспешники нашли труп какого-то человека где-то в пещерах, как он "случайно" раздавил парочку из "маленьких друзей", как он съел несколько из них, как он помолился своему богу — Прототипу, опять рассказывая что он всех спасет, излечит и выпустит наши грешные души, и предлагал снова и снова, что бы зверек принял веру и силу Прототипа, и угрожал тем, что он делает с еретиками. Но кот никогда не убьет Дэя, не сможет. Он уже зависит от пса, привык к нему. Даже если последователю прикажет убить Дога его "божество", то кошачий этого не сделает. По крайней мере, так думал пес. Его дни пребывания здесь были практически одинаковы. Иногда он мог увидеть пробегающих мимо его клетки приспешников кота, которые смотрели на него своим ужасающим, бездушным взглядом. А ведь когда-то пес играл с ними и детьми вместе, в догонялки или прятки. Достаточно редко "маленькие друзья" собирались в большие группы около Догдэя и решали поиспользовать его тело, побегать или поиграться. Каждая раз эта процедура приносила псу сильнейшую боль, в последние секунды, теряя контроль над своим телом, он бился в адской агонии, пытаясь скинуть с себя, залезавших на кожу и внутрь него, зверят. После того, как приспешники покидали тело бывшего лидера, Дэй ещё долго не мог нормально прийти в себя, его словно разорвали и сшили заново, при этом положив под пресс. Тогда, через пару часов или минут приходил Кэтнэп, тащя потрёпанную тушу обратно в клетку и привязывая её. А потом продолжал пытать. Без сожаления. И сейчас Догдэй вспоминал всё это из раза в раз, находясь в темной, влажной камере за сломанной решёткой. На теле пса красовалось несколько швов и множество ремней, которые сковывали его движения. Они обвивали его руки, туловище и шею, сейчас пеклопес был не рад, что ему не требуется дышать, ведь иначе он бы давно повесился здесь и прекратил страдания. Всё помещение было разрушено, везде обломки стен и потолка, кое-где располагались дыры, сквозь которые можно увидеть другие помещения детсада. Это его дом. Всегда был и всегда будет, до часа радости он жил здесь, в бассейне, спал на плиточном полу, ухаживал за чистотой, складывал игрушки на место и плавал вместе с детьми, он по настоящему любил это место раньше. В один момент его дом стал его тюрьмой. Но вдруг Догдэй услышал неспешные, приглушённые, тихие, но мощные шаги, звук которых становился всё громче. Только одно существо в детсаду могло так ходить — Кэтнэп, он опять пришел пытать пленного, никак иначе. Наконец Дремот появился в проёме клетки со своей гигантской улыбкой. Он очень изменился за десять лет: его конечности удлинились, из-за чего кот стал ходить как зверь, на четырех лапах, исхудал ещё сильнее, теперь на его теле отлично видны ребра, позвонки и другие кости, на лапах появились толстые и острые когти. Раньше шерсть кота была тёмно-фиолетовой, чистой и мягкой, теперь она в разных пятнах, от крови до грязи, и уже давно не мягкая, а прилизанная, засохшая от крови трупов, шерстка Нэпа уже не выглядит ни мягкой, ни красивой. Единственное, что могло всегда удивлять пса, это то, что на шее кота до сих пор висел кулон в виде полумесяца, ещё с самой первой их встречи. Кэтнэп смотрел на бывшего лидера большими, пустыми и полными сумасшествия глазами, пока не пуская маковый газ. Их взгляды встретились, смотря друг другу в глубокие, черные глазницы. — Здравствуй, е-р-е-т-и-к, — медленно, искаженно произнес зверь, выговаривая каждую букву последнего слова, и немного зашел в клетку, опасно приблизившись мордой к псу. — Здравствуй, Нэп. Как поживаешь? — спросил Догдэй своим "потухшим", хриплым голосом, спокойно, уже привыкший к коту и смотря в маленький, белый зрачок существа напротив, который глядел словно в душу своего друга. —Прекра-а-асно,— протянул последователь, начиная выпускать алый дым изо рта прямо в морду последнему из зверят. Пес как можно сильнее старался сохранить сознание, наблюдая за распространением макового газа, чувствуя его запах, вместе с лавандой. Тем, чем пах кот. Но газу противиться невозможно, он был создан как снотворное, поэтому Дэй начал засыпать, напоследок увидев садистскую улыбку Нэпа перед собой. "начинаем..." Догдэй проснулся на мягкой, зеленой траве, полностью целым и живым, он не ощущал пустоту внутри себя, еретик чувствовал свое сердцебиение, чувствовал голод и жажду, он мог дышать как человек. Но пес уже давно знал, это лишь сон и через пару секунд превратится в кошмар, где его будут пытать всеми изощрёнными способами. И был прав. Перед ним из под, земли стали вылазить приспешники кота, маленькие копии его самого и друзей, которые начали медленно ползти в сторону спящего, пища и крича своим тоненьким, писклявым голосом. "первым делом я нашел в офисах свежий труп какой-то игрушки..." Дэй не обращал внимания на фоновую речь кота, у него есть проблемы по важнее. Быстро встав, пес начал обороняться от "копий", пусть они были и размеров меньше ладони Дога, но представляли большую опасность своим количеством и бесстрашием, их уже больше двух десятков, и они прибавлялись с каждой секундой. Первые пару штук зверек раздавил ногой, остальным было плевать на смерть одних из них, и они перепрыгнули трупы своих сородичей и продолжили нападать на пса. "и я съел его..." Далее Догдэй стал пинать монстрят в других, немного замедляя их ход и размазывал об землю некоторых особо настырных. Но количество "маленьких друзей" не убавлялось, их прибавилось в четыре раза, заполонив обширную территорию перед взглядом оригинала, они толкали друг друга, а кто споткнулся, уже не вставал живим. "потом я молился всевышнему и съел пару зверушек..." Пес уже не справлялся с таким напором и начал бежать от игрушек по траве, окрашивая её кровью на своих лапах. Он сам был наполовину в крови монстрят. Но Дог резко упал на землю и, как не пытался, не мог встать обратно, его ноги не слушались хозяина, он не мог заставить их ходить или даже ползти, только отбиваться ими. "я хотел обойти весь детсад и его окрестности..." Догдэй пытался отпихивать от себя зверушек, что не особо помогало. Неожиданно сзади на пса прыгнуло несколько монстрят, которые с радостью начали разрывать кожу спящего, принося ему сильную боль. Начали они со спины, чтобы отвлечь оригинала от копий спереди него. Это позволило им запрыгнуть на лапы Дога, начиная их грызть. Он уже истекал кровью, хотел орать на всю воображаемую поляну, но не кричал. Держал в себе, чтобы "маленькие друзья" не забрались к псу в рот и не начали разрывать его горло и внутренние органы. "но меня прервал очень громкий грохот, словно поезд сошел с рельс..." Зверята уже сгрызли почти всю кожу с Дэя, жадно продолжая грызть мышцы и сухожилия, а некоторые начали есть желудок и печень пса, не обделяя даже несъедобные части. Догдэй не выдержал, он закричал от невыносимой боли, уже достаточно давно дергаясь в конвульсиях, и по его щекам потекли слезы, смешиваясь с кровью, как монстрят, так и взрослого. "Маленькие друзья", пользуясь возможностью, быстро проникли внутрь собаки через открывшийся рот, начиная поедать его горло. Тем же временем некоторые другие зверята обратили внимание на глаза Дэя, набросившись на них и сначала расцарапав, потом начиная откусывать от них понемногу кусочки белого зрачка. "причиной этого шума стал человек, который приехал сюда..." Догдэй даже сквозь боль и звуки поедания частей его тела смог услышать шокирующую новость. Он поверить в это не мог, "на фабрику пришел человек? Он спасет нас?". Удивление, надежда и восторг. Эти чувства пес ощущал более десяти лет назад, и сейчас они были настолько сильны, что пленник смог пробудиться ото сна. Проснулся Дэй с криком от фантомной боли, и первым, что он увидел, это удивленное выражение морды кота, который явно не ожидал, что еретик проснётся. Но, помимо удивления, псу показалось, что последователь испытывал ещё одно чувство, но непонятно какое, то ли страх, то ли ревность, то ли гнев или ярость. Но Нэп не стал разглядывать разрубленное пополам тело зверька, а злобно произнес: — Я вижу... что тебе о-очень интересен этот человечишка!? Да...!? Пеклопес? — гневно прошипел кошачий, явно недовольный реакцией Дога на новость о живом человеке. — Что же. Тогда я приведу его сюда и разорву на кусочки... А потом заставлю тебя их съесть. И ты снова будешь испытывать всё, — практически непонятно из-за помех в динамике говорил кот, угрожая псу. Закончив фразу, Нэп покинул Догдэя, злостно задевая длинным хвостом разные вещи и скидывая их. неужели у нас есть шанс освободиться?