Орбита

      Зал, украшенный сотнями белых свечей, выглядел превосходно. Джесс нервничала, собираясь на ежегодный благотворительный вечер в честь открытия нового фонда — если бы не подруга, осталась дома с коробкой пончиков и сладким холодным чаем.       Но, оказавшись посреди мерцающих огоньков, греющих одним своим видом в холодную снежную ночь, она на время позабыла об опасности, что неустанно следовала за ней по пятам долгие годы. Впрочем, нежно-кремовое платье от Дженни Пэкхем кого угодно заставило бы чувствовать себя прекрасно — глядя в зеркало, Джесс была влюблена в прекрасную незнакомку, что смотрела на нее в ответ.       И вечер обещал быть чудесным: шампанское растекалось на языке фруктовой сладостью, которая сменилась восхитительным суфле с ароматом груши. За границей Джесс скучала по таким приемам, где можно лавировать между гостей, слушая последние сплетни и оценивая наряды. Роскошь, спокойствие, умиротворение — все это было забыто, отброшено далеко-далеко, когда она бежала из Японии, дрожа от страха.       Но прошло уже семь лет. Она устала бегать. В конце концов, он не мог помнить о ней спустя столь длительное время.       — Ямамото как всегда: пришел на прием с невестой, а сам вовсю строит глазки Чжу Вэй, — Сакура спрятала ядовитую улыбку за веером. — Ты же помнишь Ямамото?       — Как я могу забыть мальчика, что каждый год дарил мне валентинки?       — Разве он не всем их дарил?       Джесс тихо засмеялась.       — Да, но в мои он вкладывал фотографии, которые тайно делал в перерывах между уроками.       — Везет тебе на сумасшедших, — сокрушенно вздохнула Сакура. — Прости! Джесс, прости, я сказала, не подумав! Ты же знаешь мой язык: вечно ляпну что-то, а потом жалею.       — Все нормально. Было и было, — она отпила шампанское, чтобы унять внезапно охватившую тело дрожь.       Не каждый может похвастаться личным преследователем, но Джесс могла. Мальчик из школы по соседству — учебное заведение для обычных детей, как любила приговаривать мать Джесс, и его милая, поначалу кажущаяся забавной влюбленность обернулась побегом из страны.       Он ходил за ней по пятам — молчаливо, как тень, провожая ее до порога. Позже Джесс стали забирать из школы на машине — тогда он объявился возле дома. Мама, едва не упавшая в культурный обморок от возникновения какого-то «оборванца» рядом с ее драгоценными гортензиями, вызвала полицейских.       Так семья Джесс узнала, что преследователя их дочери зовут Харучиё Акаши. Ему шестнадцать, он имеет старшего брата, мертвую младшую сестру и все задатки психопата. Полиция не могла выдвинуть обвинения — ведь он ничего не делал... Просто смотрел.       Смотрел так, что Джесс хотелось съежиться до размеров булавочной головки и распасться на атомы.       Беседа с опекуном Акаши помогла. Преследование прекратилось на какое-то время, но Джесс больше не чувствовала себя в безопасности. Напротив, куда бы она ни пошла — везде ее преследовало ощущение чужого взгляда. Липкого, жаждущего, алчного, остающегося пленкой на коже.       Когда мама заикнулась об учебе за границей, Джесс вздохнула с облегчением. Перед ней открывались большие перспективы: элитный университет с ровными лужайками, вечеринки с футболистами, возможность вступления в сестринство. Несколько лет пролетели как один миг — нескончаемый поток веселья, экзаменов и прочих безумств, на которых способны только студенты.       И, главное — никаких чужих взглядов, пробирающих до костей.       Но как бы она ни любила Америку, ее тянуло обратно. Приглашение мамы провести новогодние праздники на родине пришлось как раз кстати — Сакура, школьная подруга Джесс, тоже вернулась в город. За время разлуки она успела стать невестой и разорвать помолвку, о чем поведала по телефону. Джесс не терпелось узнать все подробности — сегодняшний прием стал отличным поводом для встречи.       — Он оказался типичным занудой, — рассказывала Сакура, успевая едко комментировать гостей. — У него была распланирована вся жизнь вплоть до покупки совместной недвижимости и профессий будущих детей. Он даже пол им выбрал — мальчик и девочка. Я спрашиваю: а что, если будет две девочки? Или два мальчика? И знаешь, что он мне сказал?       — Что? — машинально поддержала беседу Джесс, ежась.       Откуда-то повеяло сквозняком. Обнаженные плечи покрылись мурашками, несмотря на жар от горящих свечей.       — Что у них в семье всегда рождается королевская парочка, — фыркнула Сакура. — В противном случае он будет вынужден сделать тест на отцовство. Подожди-ка, там не Изуми? Пойду, поздороваюсь. Ее мать в прошлом месяце развелась и укатила на острова с водителем.       Джесс удивленно захлопала ресницами. Она уже отвыкла от бойкого нрава подруги, собирающей все сплетни, а Сакура же не только не потеряла хватку, но и усилила ее.       Оставшись в одиночестве, она отошла подальше, к столам, намереваясь перехватить кусочек чего-то вкусного. Музыка, оттеняемая женским смехом и мужскими разговорами, заполняла пространство, услужливые официанты бесшумными тенями скользили по залу. Джесс огляделась. Все было привычно и настолько знакомо, что, казалось, она и не уезжала никуда.       Захватив с собой бокал шампанского, она вышла на застекленную террасу. Кто-то из гостей не закрыл окно и ветер свободно гулял внутри, бесцеремонно касаясь широких листьев растений, приютившихся в углах.       Джесс потянулась к оконной створке, собираясь спасти зелень от обморожения.       — Не закрывайте.       На террасу зашел мужчина, на ходу доставая пачку сигарет и зажигалку. Она растерянно отдернула руку.       — Хорошо.       Он встал поодаль, загородив путь в зал. Она видела горящий кончик сигареты — лицо было скрыто в тени, — очертания волос и темный костюм. Выдыхая дым, мужчина смотрел куда-то в сторону — не на нее, но что-то в его облике показалось знакомым.       Неудивительно, ведь среди присутствующих была куча знакомых — школьные друзья, соседи, партнеры отца... Джесс могла видеть этого мужчину раньше, просто не запомнила.       — У вас легкий акцент. Вы не японка? — вдруг спросил он.       — Японка, но училась в Америке, — вежливо ответила Джесс. — Недавно вернулась провести время с семьей.       Мужчина не ответил. Молчание затягивалось, становясь все более неловким. Ей нужно было либо уйти, либо продолжить разговор — помявшись, Джесс выбрала второе.       — Зима необычайно снежная, — за панорамными окнами крупными хлопьями шел снег.       — Вы вернулись недавно? — как-то невпопад спросил мужчина.       Казалось, он был настолько погружен в свои мысли, что не услышал ее реплику о погоде. Джесс, жалея о том, что выбрала слишком открытое платье, обхватила себя руками.       — Вчера утром.       — И надолго? — дым, прятавший его лицо, немного рассеялся, и мужчина выдохнул новое облачко.       — На пару дней, не больше.       — Япония вам не по нраву?       — Дело не в этом. Я люблю свою страну, — призналась Джесс. — Но большая часть моей сознательной жизни прошла в другом месте. Там мой дом.       — С детства грезили американской мечтой, Джесс?       Она рассмеялась.       — Нет. Я не рассматривала Америку до одного досадного случая.       — Какого? — полюбопытствовал он.       Впервые за весь короткий диалог в его голосе прозвучала настоящая заинтересованность — словно Джесс рассказывала историю и остановилась на самом захватывающем месте.       — Когда я еще училась в школе, у меня появился поклонник, — спустя время и многочисленные обсуждения с подругами она могла говорить об этом спокойно. — Немного странный и замкнутый мальчик, который никогда не пытался заговорить со мной. Он просто... Наблюдал, не переставая. Мои родители были обеспокоены и решили, что учеба за границей — идеальный вариант, который позволит мне получить хорошее образование и быть в безопасности.       — Думаете, он мог бы вам что-то сделать? Этот мальчик.       Джесс покачала головой.       — Не знаю. Думаю, нет?.. Во всяком случае, он не выглядел агрессивным. Но его манера изучать меня, как какой-то экспонат, пугала.       — Изучать? Может быть, он любовался вами?       — Это все равно странно и пугающе, — заметила Джесс.       — Если подумать, люди всю жизнь только и делают, что созерцают. Цветение сакуры, океанариумы, где можно вдоволь рассмотреть морских обитателей, небо, за которым многие любят наблюдать...       В голосе мужчины появилась характерная хрипотца, говорящая о том, что он испытывает неподдельные эмоции.       — Ну, я как-то не хотела выступать в роли морской рыбки, — пошутила Джесс. — Мне было неспокойно.       Алая точка во тьме, несколько раз моргнув, погасла. Докурив, мужчина отправил окурок в свободный полет — Джесс хотела сделать замечание, но постеснялась, решив, что это испортит беседу.       — Вы замерзли.       Мужчина снял с себя пиджак и, плавно шагнув к ней, набросил его на плечи. Она даже не успела запротестовать — тяжелая, пахнущая духами ткань окутала тело, принося с собой тепло.       — Спасибо, — поблагодарила она, с улыбкой поднимая взгляд, чтобы рассмотреть его лицо, — но я уже собиралась ухо... Боже...       Джесс не могла оторвать глаз от шрамов в уголках его рта.       — В-вы...       — Ты такая наивная, Джесс, — Санзу хищно улыбнулся, от чего шрамы обозначились четче. — Даже не заподозрила ничего, когда я назвал тебя по имени. А ведь ты не представилась...       Он погладил ее щеку ладонью. Легкий запах табака, нежное, но навязчивое прикосновение, демонстрирующее весь ужас ситуации, в которой оказалась Джесс.       — Это ты, — сказала она то, что было понятно с первого взгляда. — Тот мальчик... Харучиё.       — Я был расстроен, когда ты уехала.       Она помотала головой, отступая на шаг.       — Это... Невозможно. Ты не мог знать, что я приеду...       — Я не знал, — утешил он ее. — Это чистой воды случайность. Судьба с недавних пор благоволит мне.       В таком случае к Джесс судьба чрезвычайно жестока: несколько лет в тишине и полной уверенности, что все плохое осталось позади... и внезапный, болезненный удар правды.       — Чего ты хочешь? — выдавила она. — Мы уже не дети. Давай поговорим спокойно.       — Когда-то я хотел просто смотреть, но ты не дала мне такой возможности, — спокойно ответил Санзу. — Теперь я хочу попробовать.       Если до этого Джесс еще могла как-то соображать, то после такого признания ее разум погрузился в пучину страха.       Она сделала еще один шаг назад и уперлась лопатками в холодное стекло. Отступать было некуда.       — И снова убегаешь, — с разочарованием заметил он.       Санзу приблизился вплотную. Облако его духов стало гуще — вдыхая тяжелый, терпкий запах пряных трав, Джесс задыхалась от ужаса.       — Я закричу, — предупредила она слабым голосом.       — Давай, — в его глазах мелькнуло веселье. — Развлеки меня.       — Зачем? — прошептала Джесс. — Прошло столько лет... Неужели за это время не нашлось кого-то другого? Неужели ты...       Помнил меня? — едва не сказала она, но прикусила язык.       Она-то о нем не забывала.       — Я не изменяю своему выбору, — он рассматривал ее лицо с жадностью, восполняя утраченное. — Преданность — самое лучшее человеческое качество, Джесс.       Его руки уперлись в стекла по обе стороны от нее.       Джесс замерла.       Парализованное страхом тело не могло двигаться. Она беспомощно наблюдала, как он медленно подался вперед, уничтожая расстояние между ними. Его губы были по-человечески теплыми — как у парня, что поцеловал ее на втором курсе, смущенно сделав перед этим комплимент.       Но тогда Джесс и близко не испытала того, что ощущала сейчас: целый коктейль из эмоций. Страх обострил все чувства, превратил обычное прикосновение чужих губ в нечто особенное — будто, дотронувшись до нее, Санзу каким-то образом смог запустить химическую реакцию в ее организме.       — Почему же ты не убегаешь? — выдохнул он.       Опомнившись, Джесс попыталась оттолкнуть его. Ее руки не успели взметнуться вверх, чтобы упереться в плечи, как были безжалостно пойманы — Санзу широко развел их, прижал запястья к холодному стеклу, лишая ее возможности двигаться.       Как пришпиленная к стене бабочка, Джесс могла только оставаться безмолвным наблюдателем. Внутренности скрутило в комок, когда Санзу провел носом по ее щеке — она закрыла глаза, молясь, чтобы у этой встречи был хороший финал.       Чужое дыхание опалило чувствительную кожу — изгиб между шеей и плечом. Джесс напряглась, ожидая дальнейших действий, но их не последовало. Уткнувшись носом в ее волосы, он просто... Нюхал ее?..       Это казалось намного более пугающим, чем поцелуй.       — Ты приятно пахнешь. Чем-то сливочным, — у нее сердце провалилось куда-то вниз, как лифт, сорвавшийся с тросов.       — Отпусти меня, — взмолилась Джесс.       Она надеялась, что кто-то из гостей выйдет на террасу, чтобы покурить или подышать свежим воздухом — но время шло, и никто не приходил. Каким же огромным было ее облегчение, когда Санзу неожиданно разжал пальцы и отстранился.       Джесс метнула на него недоверчивый взгляд.       — Я могу идти?..       Ей не верилось, что он так просто отпускает ее.       — Мне нравится, что ты спрашиваешь такое, — довольный блеск в глазах и широкая улыбка. — Можешь. Ты права — мы взрослые люди.       Он сделал шаг назад, предоставляя ей больше пространства. Джесс судорожно вздохнула воздух, чувствуя дискомфорт в легких из-за долгой задержки дыхания. Она не отрывала от него глаз, пока медленно продвигалась к выходу, боясь, что он передумает в любой момент.       Но этого не случилось — Джесс беспрепятственно выскользнула в ярко освещенный зал, к сотне беспечных, ничего не подозревающих гостей. Она ощущала их недоуменные, шокированные взгляды, когда опрометью бросилась к Сакуре.       — В чем дело? Тебя кто-то укусил? — подруга недовольно заворчала, когда Джесс вцепилась в ее руку и потащила в угол.       — Послушай, твой водитель может отвезти меня домой?       — Конечно, но что случилось...       — Он здесь, — с отчаянием зашептала Джесс. — Тот мальчик.       Сакура, успевшая опьянеть, бестолково переспросила:       — Кто? Какой мальчик?       — Мальчик, что преследовал меня в школе! — почти выкрикнула Джесс. — То есть, он уже не мальчик...       Совсем не мальчик, — Джесс содрогнулась, вспомнив, с какой легкостью он скрутил ее руки.       Сакура ахнула.       — Тот твой сумасшедший маньяк?       Если бы не белое лицо подруги и расширенные от ужаса зрачки, Сакура бы посчитала все происходящее за шутку. Но думать так ей не позволяло состояние Джесс: она была взволнована, напугана, шокирована — все и сразу.       — Конечно, бери моего водителя, — Сакура сжала ее руку. — Но, Джесс, нужно сказать охране. Пусть его выведут... Здесь приличное общество. Таким тут не место.       — Я буду в безопасности дома, а завтра уеду, — она поежилась. — Не хочу скандала и огласки.       — Хотя бы расскажи родителям, — потребовала подруга.       — Расскажу, — клятвенно заверила ее Джесс.       — Я позвоню Горо, предупрежу, — Сакура обняла ее на прощание, чувствуя, как тело Джесс сотрясает мелкая дрожь. — Напиши, как будешь дома. Я не шучу — буду волноваться, если не получу сообщение.       — Обязательно, — она высвободилась из теплых объятий. — Спасибо, Сакура.       Водитель уже ждал возле выхода, услужливо распахнув дверцу автомобиля. Осмотрев его внушительную, массивную фигуру, Джесс немного успокоилась — такой, если нужно, сможет постоять не только за себя, но и за нее. Оказавшись внутри салона, где густо пахло розами — любимый аромат Сакуры — Джесс выдохнула и откинулась на спинку, продиктовав адрес.       Машина тронулась с места, увозя ее в мнимую безопасность. За стеклами мелькали ночные огни, сливаясь в сплошное пятно — вскоре оно потеряло яркость, превратившись в редкие вспышки: они проезжали один из неблагополучных районов. Джесс копалась в сумке в поисках телефона, когда автомобиль резко затормозил, а со стороны водителя раздалась ругань.       — Черт, опять эти малолетки, — он потянулся к бардачку. — Не волнуйтесь, у меня есть разрешение.       Джесс осторожно выглянула: в свете одинокого фонаря на дороге стояло несколько фигур. Водитель, доставший пистолет, вышел наружу — она и опомниться не успела, как хлопнула дверца. Просьба быть аккуратнее так и осталась невысказанной — нахмурившись, Джесс перевела взгляд на живое препятствие: мужчины, перегородившие им путь, не двигались.       Червячок сомнения зашевелился изнутри. Водитель назвал их малолетками, но они были слишком крупными и высокими... Ее охватило беспокойство. Разве глупые подростки станут вести себя так нахально и уверенно?       В свете фар массивная фигура водителя выглядела сурово и внушительно. Джесс, кусая губы, наблюдала, как он приблизился к хулиганам, помахивая пистолетом в качестве устрашения — но никто не бросился врассыпную, не побежал с криками в сторону темных подворотен.       Это было... Ненормально. Ситуация казалась из ряда вон выходящей, и Джесс усмехнулась с изрядной долей иронии: не успела вернуться, а уже влипла в неприятности. Будто ей мало столкнуться лицом к лицу с тем, от кого она бежала несколько лет назад.       Водитель вышел за пределы света — его фигура исчезла, словно тьма с жадностью слизнула ее, присвоив себе. Джесс вглядывалась вперед до боли в глазах, чувствуя, как с каждой секундой беспокойство перерастает в панику. Когда из темноты выскользнуло несколько силуэтов, каждый из которых был незнаком, паника трансформировалась в ужас.       Наверное, только ужасом и можно было объяснить ту изрядную глупость, которую совершила Джесс. Вместо того, чтобы закрыться в автомобиле и воспользоваться телефоном, ее мозг дал команду «беги» — и она побежала, неловко выбравшись из машины и едва не упав. Как бы ей ни хотелось быть быстрой, точно стрела, выпущенная в цель — каблуки и вечернее платье мгновенно разрушили остатки иллюзий.       Джесс догнали без труда, несмотря на сброшенные туфли. Даже сквозь учащенное дыхание и шум крови в ушах она слышала топот позади, который нарастал — через пару минут ее уже схватили за локоть, дернули на себя. На голову набросили какую-то ткань — позже Джесс поняла, что это был своеобразный мешок: из плотного, непроницаемого, но нежного материала.       Она попыталась кричать, но сразу же поняла бесполезность этой затеи, когда кто-то легонько толкнул ее в спину, предупредив, чтобы она «вела себя потише». И Джесс умолкла, покорно позволив тащить ее в неизвестном направлении.       Когда ее запихнули в машину — другую, не ту, в которой ехала она, потому что пахло там совсем иначе, а не дешевым ароматом роз, — Джесс впервые в жизни задумалась о том, что иметь сталкера — не так уж и плохо.       По крайней мере, будь он здесь, он бы мог помочь ей. Но его не было.