Волк в овечьей шкуре.

Солнце уже зашло за горизонт, немец всё ещё спал. Казалось, ничто не могло его разбудить. Но интересен не спящий немец, а его сон... Белоснежный волк среди бескрайнего сумрачного леса. Его шкура, подобно луне, освещает лес, а дыхание, подобно ветру, колышет листья кустов. Всё прекрасно... Так тихо, так хорошо кругом. Внезапно зверь увидел вдалеке пса. Обычная дворняжка с бурой шерстью.. кажется, он выглядит слабым. В животе волка заурчало... Что же он будет делать в такой ситуации? Конечно же перегрызёт глотку этой дряхлой шавке! Мощные белые лапы застучали по земле, послышалось рычание, визг, лай... Третий поморщился и приоткрыл глаза. Опять этот странный сон... Он преследует его уже как минимум неделю, а то и больше... Наци от него уже успел устать. Но всё же... Теперь пёс кого-то смутно напомнил ему, но парень не стал об этом задумываться и поэтому просто перевернулся на спину, сладко потянувшись. В доме царили тишина и полумрак, свет горел только в комнате коммуниста, и то это можно было понять только по пробивающейся сквозь щель между полом и дверью полоске света. Союз старался вести себя тихо и не тревожить сон немца. Парень поднялся и поправил свою рубашку, в которой спал. Кроме рубашки на немце были его брюки и носки. Чуть подумав, Третий направился к комнате коммуниста и тихонько постучался. Совок, сидевший за столом в компании стопки бумаг, повернулся к двери, отложив ручку. — Входи. Немец прошёл в комнату коммуниста и взглянул на него. Свет настольной лампы падал на его лицо и вместе с тенями придавал ему более резкие черты. На рубашке, в которой сейчас был коммунист, верхние две пуговицы были расстёгнуты для удобства. — Вечерочка. Как спалось? — Нормально... А ты почему не спишь? Третий сел на стол возле русского. — С бумажками разобраться надо, а потом уже лягу. Коммунист кивнул на небольшую кипу бумаг и глянул на немца. — Может... Хочешь отдохнуть?.. — Я привык говорить "делу - время, потехе - час" — коммунист перевёл глаза на стопку листов и вздохнул — ...хотя мне вся эта бумажная волокита скоро сниться будет.. — Понимаю тебя... Но.. я же нашёл время для того, чтобы заехать к тебе? Юноша сел прямо перед коммунистом, глядя на него. Союз поднял глаза и посмотрел на парня. — Что ж, твоя правда.. Пожалуй, мне лучше отложить это дело и уделить время своему гостю, не так ли? — Совершенно верно. Юноша хмыкнул, глядя на коммуниста и ожидая его дальнейших действий. — Что ж, ты спросил, хочу ли я отдохнуть.. Есть предложение? Парень внимательно глянул на немца, подперев голову рукой. — Лично у меня нет идей.. Оо, у немца явно были идеи. Но он не осмеливался их озвучить. — ...а у тебя есть? Коммунист отвёл глаза в сторону, на секунду задумавшись, пока наконец не пожал плечами, склонив голову на бок. — Тоже негусто. Коммунист завёл руки за голову и потянулся, разминая затёкшие мышцы.. очертания которых от натяжения ткани рубашки стало хорошо видно. Немец прищурился, глядя на русского. — ...точно? — Мгм — коммунист вновь глянул на немца — Тебе так сидеть вообще удобно? — Мм.. да, не очень удобно.. Немец уселся на колени русского. — ...хорошо устроился, я смотрю. Союз хмыкнул, глядя на немца. Да, бестактный, прямолинейный и открытый - таким коммунист сейчас видел Третьего, но против этого, по неясной причине, ничего не имел. Лёгкий в общении человек, кому-то может и не понравится, но довольно общительный Союз явно не испытывал от этого дискомфорта, может только лёгкое негодование время от времени, но не более. — Именно. И слезать не намерен. Парень глядел в глаза коммуниста, сидя на его коленях. — ..что, новое любимое место для посиделок?) — возможно, у меня появится место, которое мне понравится намного больше...) — ...интересно, какое же?..) — Мм... Это уже оставь на свою фантазию.) Юноша усмехнулся и провёл ладонью по открытой части груди коммуниста. Союз чуть удивлённо глянул на немца, а после чуть неловко ухмыльнулся. — ...так, или у меня фантазию не туда понесло.. — М? И о чём же ты подумал? Юноша ухмыльнулся, продолжая поглаживать грудь русского. Чуть подумав, немец запустил руку под рубашку Союза, продолжая ухмыляться. — ...ну нет, я могу и ошибиться.. Союз, как не странно, сидел смирно, вообще не мешая Третьему. — Расскажи мне тогда, о чём же ты подумал? Немец улыбнулся и нехотя убрал руку, ведь ему было не очень удобно так изгибаться, чтобы одновременно смотреть на коммуниста и поглаживать его рельефный торс. — ...это место выше моих колен? Коммунист глянул на Рейха и, немного подумав, приобнял его одной рукой, положив ладонь ему на спину. — Определённо.) Парень хмыкнул, глядя на русского. — ..примерно вот на-.. — придвинув Рейха к себе чуть ближе, Союз слегка ухмыльнулся — ..столько? — Мм.. маловато( — А если.. — парень придвинул Рейха ещё ближе, отчего тот теперь сидел уже почти вплотную к красноармейцу — на столько? — всё ещё мало. Третий усмехнулся и уже самостоятельно придвинулся к коммунисту, прижавшись к его телу своим. — ...а вот так в самый раз.) — ...значит, тут тебе больше нравится сидеть?) — Именно.) Ты же не возражаешь?.. — ...нет, не возражаю. Сиди, сколько угодно. Совок только хмыкнул и провёл ладонью по спине Третьего. Юноша усмехнулся и положил голову на грудь русского, прикрыв глаза. Хотелось просто снова заснуть.. но сон с волком и псом не отпускал немца довольно долго, так что лишний раз видеть его Рейху не хотелось. Союз слегка улыбнулся и стал гладить немца по спине, приобняв его. — ...ты же не сильно устал?... — Мм.. Нет, не устал. — ..возможно я хочу попросить тебя о чём-то очень.. мм.. утомляющем... Но.. не могли бы мы...? Коммунист глянул на немца. Он уже полагал, что хочет сказать юноша, но всё же он хотел услышать это именно от него. — Тааак?.. — ...не могли бы.... Чёрт, мне стыдно это говорить. — Спокойно, бить не буду..) — Это уже вопрос воспитания.. — ...стесняешься, да? Союз чуть прижал немца к себе и глянул на него. — ...да.. но ты же понял меня?... — ...ой, не придуривайся. — Ладно, я просто шучу) — ...не смешно... — Ну ладно, извини — парень провёл рукой по волосам Третьего, глянув на него — ..правда хочешь?.. — ..правда... — ...если ты уверен.. Союз наклонился и осторожно приблизился к его лицу. — ..полностью уверен... — ....хорошо.. Совок поцеловал юношу в щёку и глянул на него. — ...и всё?( Рейх разочарованно вздохнул. — Ха, ты правда думаешь, что на этом всё? Красноармеец хмыкнул и стал оставлять на лице альбиноса лёгкие поцелуи. Третий прикрыл глаза. — ...ну, вдруг.. Оторвавшись на секунду от своего занятия, Союз покосился на немца, и, не убирая лицо от его моськи, негромко проговорил: — М-м, точно не всё.. Новый лёгкий поцелуй пришёлся уже на уголок губ Третьего. — кто ж тебя знает?.. Парень хмыкнул и прижался к русскому, никак не сопротивляясь. Слегка улыбнувшись, Совок осторожно коснулся губами его губ и прикрыл глаза. По телу Третьего пробежали мурашки. Он не знал, как реагировать, ведь не понимал: далее последует страстный французский поцелуй или что-то более милое и непринуждённое?... Союз же решил начать более деликатно, поэтому стал целовать немца сперва одними лишь губами. Пальцы одной руки коммунист запустил в волосы на затылке парня. На ощупь волосы парня были на удивление мягкими и шелковистыми. Подумав секунду, не прерывая нежный поцелуй, Союз поднялся со стула и усадил немца на край стола, а сам встал перед ним. Юноша обхватил талию русского ногами, положив руки на его плечи и сжав пальцы. Коммунист положил ладони на бёдра парня и стал осторожно их мять. Спустя пару мгновений Союз осторожно углубил поцелуй, проникнув языком в рот юноши. Третий сильнее сжал пальцы на плечах русского, прижавшись к нему всем телом. Убрав одну руку с бедра юноши, Совок приобнял парня и чуть прижал его к себе. Второй ладонью коммунист провёл по бедру немца. По телу парня вновь пробежали мурашки. Вскоре нехотя прервав поцелуй, Совок припал губами к шее немца, став оставлять на белоснежной коже следы поцелуев. Юноша откинул голову назад, поджав бледные губы. Союз принялся расстёгивать пуговицы на рубашке Третьего, открывая себе больше места для поцелуев. Парень приоткрыл глаза, покосившись на коммуниста. Тот же уже спустил прикосновения губ на его плечи. В какой-то момент Совок нежно куснул бледное плечо и покосился на немца. Бледная кожа юноши тут же покраснела, парень вскрикнул. — Ах!~... Зачем ты... Зачем ты укусил меня?...~ — Было больно?..~ — ..да...~ — Извини.. Не думал, что у тебя настолько нежная кожа..~ Коммунист поцеловал место укуса, проведя ладонью по спине юноши. — Ничего страшного...~ Рейх улыбнулся, показывая коммунисту, что всё нормально и волноваться не нужно, хотя теперь в его плече была неприятная боль, пусть и терпимая. Совок поцеловал немца за ухом и провёл тыльной стороной ладони по его щеке. Немец лишь глухо выдохнул, продолжая прижиматься к русскому. Коммунист мягко подтолкнул немца, чтобы тот лёг на спину, став попутно одной рукой расстёгивать свою рубашку. Рейх послушно лёг на спину, при этом продолжая держаться за плечи русского. Края рубашки коммуниста медленно расходились, открывая взору рельефное тело с ярким мышечным каркасом. Рубашка отправилась на спинку стула, а Совок наклонился и стал осыпать поцелуями плечи и грудь немца. По бледной коже юноши то и дело пробегали мурашки. Никто пока ещё не целовал его тело, коммунист был самым первым... Рейх никогда не думал, что обычные поцелуи могут быть настолько приятными. Парень провёл дорожку поцелуев от плеча Третьего до его шеи, скользнув руками к его ремню и остав его расстёгивать. Юноша глухо вздыхал, чуть извиваясь. Да, ему определённо нравились поцелуи коммуниста. Союз же щедро одаривал немца поцелуями, осыпая ими тонкую кожу. Расстегнув брюки Третьего, русский приспустил их и провёл ладонью по его талии. Бледное лицо немца покрылось краской, Рейх не думал, что когда-нибудь в жизни будет таким застенчивым, как сейчас. Ладонь Союза плавно скользнула по боку немца до его бедра, пока коммунист продолжал осыпать шею юноши градом из поцелуев. По телу парня пробежали мурашки, а с губ сорвался нежный стон. Его бока были очень чувствительны. Наконец уловив звук, который он так ожидал услышать, коммунист покосился на юношу и плавно провёл ладонью обратно, проверяя, точно ли он попал с местом? — ..ммх...~ Третий поджал губы. Коммунист хитро прищурился и нежно провёл по тонкой коже уже подушечками пальцев. Парень выгнул спину и попытался прикрыть бока руками. — ..не нравится?..~ — Совок поцеловал немца в грудь и покосился на него. — ..чересчур приятно...~ — Непривычно?..~ — Да...~ — Я могу не трогать твои бока, если хочешь..~ Коммунист провёл рукой по бедру немца и поцеловал его в щеку. — ..думаю, я привыкну...~ — Значит, мне продолжать?..~ — ..д-да.. пожалуйста..~ Союз чуть улыбнулся и поцеловал немца в висок. — Хорошо..~ Русский вновь мягко провёл ладонью по боку юноши, глянув на него. Третий постарался расслабиться, хотя это было довольно сложно. Коммунист припал губами к плечу немца и стал поглаживать его бока ладонями. Изо рта юноши стали вырываться глухие нежные стоны. Секунлу подумав, Союз наклонился и оставил лёгкий след поцелуя на боку немца, при этом оголив его бёдра, спустив с них брюки. Третий поджал бёдра. Почему-то ему стало слишком стыдно перед коммунистом, хотя он сам его уговорил. Совок покосился на парня и мягко провёл ладонью по его волосам, вновь поцеловав его в бок. Юноша продолжал неумело издавать глухие нежные стоны. Всё же, это был его первый раз именно в нижней позиции, так что он мало понимал, какими примерно должны быть звуки. Наконец и бельё немца скользнуло по его бёдрам. Союз провёл ладонью по его бедру и немного подвинул Рейха к себе. Третий чуть сжался, когда наконец оказался настолько беспомощным перед коммунистом. Видя беспокойство Рейха, коммунист приобнял его и чуть прижал к себе, поцеловав его в плечо. Наци чуть успокоился и прижался к русскому, обняв его. Коммунист провёл ладонью по спине немца. Обняв его, Союз вновь принялся покрывать его шею поцелуями, попутно расстёгивая ширинку. Третий приоткрыл глаза, покосившись на вторую руку коммуниста. Прилагая некоторые усилия в связи с неудобством, русский расстегнул брюки, спуская поцелуи на грудь немца. Парень вновь прикрыл глаза, решив, что сейчас не самое лучшее время пытаться что-то там разглядеть. Тем более в полутьме с его итак плохим зрением. — Если будет неприятно - скажи..~ Союз достал свой возбуждённый орган и плавно проник в промежность немца. Третий зажмурился и выгнул спину. Было действительно неприятно... Для неподготовленной к подобному промежности немца это было тоже самое, если бы кто-то попытался засунуть огромнейший болт в крохотную гайку. Союз покосился на немца и поцеловал его в плечо. Коммунист пока не стал доходить до конца и стал делать достаточно плавные толчки. Юноша издавал скорее болезненные стоны, чем до этого, но стеснялся сказать русскому о том, что ему действительно сейчас больно. Да и слов не нужно было. Совок внимательно глянул на лицо парня. Лицо Рейха корчилось от боли. Коммунист тут же остановился и поднёс лицо к его уху, опалив его горячеватым дыханием. — Почему молчишь?...~ — ...вдруг тебя это как-то обидит.... — Меня бы это не обидело.. Меня только огорчает, что ты сидишь и терпишь, вместо того, чтобы сказать, что тебе больно.. Русский ткнулся носом в висок немца и провёл ладонью по его волосам. Парень прижался к коммунисту, прикрыв глаза. Неужели он нашёл кого-то, кто действительно за него беспокоился?...