На границах рассудка

Через пару часов Никкаль отправится на битву с Тиамат. Рой мыслей жужжал в ее голове, мешая сосредоточиться на чем-то одном. Было дурно, магичку слегка трясло, и даже второе одеяло, которое любезно отдала ей Су, заметившая состояние подруги, не спасало. Сердце билось через раз, и единственное, что слышала девушка в ворохе шума, его тяжелые стуки - раз, два.. задержка.. три, четыре.. и по новой. В нос забился запах слегка сырого пледа, которым она укрывалась в попытке остановить дрожь конечностей, но все напрасно. Казалось, стало только хуже, и даже поджатые к груди ноги не грели. Она долго пялилась в бетонную стену, разглядывая маленькие трещинки, и в один момент сорвалась - обхватила руками под коленями и всхлипнула, давая себе волю бояться. Никкаль ужасно боялась. Раньше у нее была мотивация - спасение Этана. После его смерти появилась другая причина стремления идти дальше - спасение мира от Четверых и Тиамат. А сейчас… для чего это все? Почему она здесь? Ее охватывал ужас от мысли о том, что она может потерять друзей. Ияра, ее светлого, забавного преподавателя музыки. Су, мягкой и заботливой подруги детства. Даже Кингу, который подставил ее и испортил ей жизни - о нем она также переживала. А Ниалл… Ниалл был ее любовью, и за него она боялась больше, чем за себя. Душа ректора была отдана Эрешкигаль, так что в случае гибели он отправится прямиком в Иркаллу, а Никкаль там побывала один раз и возвращаться не горела желанием от слова совсем. Она наблюдала все эти ужасы, не упокоенные души, и точно не желала такой загробной жизни Ниаллу, который заслужил перьевых подушек и самую мягкую кровать, но точно не это. Естественно, и он, и она в силу характеров и нравов кинутся в самое пекло. Заслонят собой другие спины, подставляясь, и умрут за всех остальных. Они останутся героями, но поцеловать друг друга снова не смогут, тогда к чему это всё? Ей столь внезапно захотелось обнять его. Крепко прижаться к мощной груди, почувствовать ласковые поглаживания по пояснице и втянуть запах соли, дорожной пыли и цветов. Когда они все были в Академии, от ее любимого ректора всегда благоухало самыми приятными ароматами, однако Никки поймала себя на мысли, что такой уставший, мягкий Ниалл нравится ей еще больше. Хотя больше, казалось, уже некуда. Она еще недолго полежала, вспоминая Ниалла: их уютные вечера у костра, пламенный поцелуй на улице возле таверны, тренировки в Академии, и осознала, что согрелась. Ее не трясло, конечности не грозились отколоться как ледышки от лишнего движения, но страх того, что совсем скоро Никкаль может его лишиться, не делал ей лучше, наоборот - усугублял ситуацию. Поэтому магичка, на свой страх и риск, выскользнула из наконец-то нагретой кровати и, накинув на себя верхний плед Су, на носках побежала в сторону мужской спальни, где остановилась мужская часть их небольшой команды: Ияр, Ниалл и Кингу. Однако первого и последнего девушка не обнаружила - ступив на порог, как мышка, она запуталась в краях одеяла и едва ли не полетела вниз носом, крякнув, как ее подхватил ледяной ветер, а затем он сменился на твердые и жаркие руки ее мужчины. Доверчиво прижавшись к его нагому торсу, Никки рвано выдохнула, чувствуя, как дрожь, внезапно возникнувшая от неудачной попытки падения, сходит на нет, а сердце приятно сжимается в груди. — Тебе стало меня не хватать, и ты решила теснее познакомиться с полом? — Голос Ниалла был низким и сиплым, и от этого тона по ее плечам пробежались мурашки, отчего Никки ими повела, отодвигаясь от тела Ниалла и коснулась его шрамов, едва видимых, кончиками пальцев. От глупой фразы девушка усмехнулась, но осмелилась ответить: — Мне вполне тебя хватает.. Но сейчас.. — Ее ресницы вспорхнули, когда девушка подняла на него взгляд. Однако тот резко сменился с желанного на опечаленный. Холодные ладошки прикоснулись к теплому лицу Ниалла, и притянули ближе. Лбы двух влюбленных соприкоснулись. Он все понял. — Я так боюсь, Ниалл. — Тебе есть чего бояться, это правда. Но ведь.. С тобой буду я. И ты знаешь, что всегда можешь спрятаться за моей спиной. Я оберегу тебя от всего того, что будет завтра происходить, стоит тебе только попросить меня. — Потому и боюсь.. Я страшусь потерять тебя. И ты знаешь, я скорее сама подставлюсь, нежели зайду тебе за спину.. — Они шептали друг другу в губы, все теснее прижимаясь. — Знаю. Оттого и болит душа за тебя. Страх твой потерять любимого человека взаимен, Искорка, — Большой палец мужчины пробежался по щеке Никкаль, стирая броскую слезу, и девушка не выдержала - набросилась на него, запрыгнув, обхватила стройными ногами талию, чувствуя, как ее несут в сторону кровати. От шустрого движения плед Су скатился на пороге. Ниалл опустился вместе с ней, оперевшись спиной о стену. Руки ректора поглаживали ее поясницу, изредка залезая под ночнушку. Никкаль тыкалась ему в крепкую шею, как котенок, и изредка шмыгала, двигая бедрами навстречу к его ладоням, чувствуя, как на место страха медленно подбирается другое чувство, с которым она и шла целеустремленно к нему - желание, страсть и возбуждение вперемешку с нежностью к этому мужчине. Она хотела его отблагодарить за всё, что он для нее сделал, потому перехватила инициативу, уже сама поцеловала его, тут же вторгаясь языком, заерзав интенсивнее. Дыхание Ниалла тотчас сбилось, ректора обдало жаром - его пылкая и яркая Никкаль сейчас и впрямь была словно кошкой, подставлялась под ладони, но и сама мяла его лапками. — Ниалл.. — На секунду отстранившись, Никкаль опрокинула его на подушку, ловко оседлав. Если бы бывший генерал был против, Никки не смогла бы и с места его сдвинуть, но ей он позволял все. — Пообещай, что даже если ты попадешь в Иркаллу после завтрашней битвы, то будешь навещать меня. Как нибудь. Пожалуйста.. Сбитые и шершавые костяшки пробежались по ее смуглой, мягкой коже, стирая одну сохранившуюся слезу, что все еще была на ее ресницах. Один взгляд Ниалла мог описать его чувства, но больше всего ощущалась именно любовь. Безграничная, умопомрачительная, о которой барды сочиняют баллады, а поэты пишут романы. — Я всегда буду рядом, Искорка. Одно твое слово, и все будет. Мое тело готово защищать тебя, а душа гореть за нас двоих. Никкаль с пылом наклонилась к его оголенным плечам, оставив обжигающие поцелуи. Прохладные даже в таких условиях руки Ниалла опустились на ее бедра, и огненная невольно засмотрелась на них - широкие, с выступившими венами, дарящие для нее безграничное удовольствие… Она не думала о том, что эти руки когда-то держали другие женские бедра. Держали меч, занося его над головами людей. Держали руку их врага - Энки. Стирали кровь с собственного лица. Стирали слезы. Все это стало в тот момент столь неважным… Что ей стало совсем все равно. Ниалл уже хотел в своей привычной манере перевернуть ее, поменяться местами и наконец доказать другими действиями, как сильно он любит ее, однако Никкаль придавила его руками за грудь, прогнувшись в пояснице. Ректор вскинул бровь, не до конца понимая ее действий, ведь никогда раньше девушка не была против. — Сегодня буду вести я. Не «позволь мне», не «пожалуйста», а просто поставила бывшего генерала перед фактом. Ниалл в который раз осознал, что перед ним не шестнадцатилетняя девочка, которая не могла и светлячка зажечь, а его пылкая возлюбленная, обладающая хаосом и в совершенстве владея своим внутренним огнем. Ему в этот же момент стало безумно жарко, будто сама Никкаль пылала, и мужчине передалось тепло, и покорно расстелился по постели, позволяя делать с собой все, что угодно. Пульс Никкаль скакал, и дева спустилась поцелуями с плеч на мощную грудь, покрывая каждый шрам поцелуями, переодически сменяя губы на язык, отчего по торсу Ниалла пробегались мурашки. От этого вида ноги становились ватными, а внизу живота узлом закручивалось возбуждение, из-за чего она ерзала все сильнее, скребя короткими ноготками по его крепкому прессу, искренне наслаждаясь шумными выдохами сверху. Ниалл в постели не был молчаливым - всегда давал знать, нравится ли его действия, но с ней у него будто совсем сорвало башню; он мог стонать ей в унисон, нисколько не уступая женскому высокому голосу. Обоих тут же бросило в мандраж осознание того, что скоро в комнату могут явиться их верные спутники - Ияр и Кингу. И так обостренные чувства начали казаться иголочками, что методично тыкались в кожу, накаляя обстановку. У влюбленных было очень мало вариантов, когда они могут отдаться друг другу, и речь даже не о сексе. Было не время и не место, но оба друг друга переодически зажимали, пока никто не видит, и дарили друг другу жаркие, пламенные поцелуи. И каждый раз Ниалл думал, что когда-нибудь они попадутся, и перед всей компанией будет неловко. Особенно, если поймает их Ияр - тогда еще и от шуточек не отделаешься. Но пока Никкаль, закусив нижнюю губу и двигая ягодицами из стороны в сторону, стягивала с него брюки, ему было все равно. Пусть сюда хоть сама Тиамат явится, он сначала закончит начатое, доставив и себе, и любимой удовольствие, а уже после возьмется за меч и побежит мир спасать. Огненная грива слегка мешала девушке, потому Ниалл, включив на время разум, взял свою собственную ленту с тумбы и, под недоуменный взгляд Никкаль, завязал ей волосы. От этой непроизвольной помощи и ласки ей совсем стало дурно, и тут же захотелось, чтобы Ниалл к ней таки прикоснулся. Поэтому она, вопреки своим словам, слегка подползла к нему, опалив его ухо шепотом: — Ты все еще хочешь доставить мне удовольствие? Ниалл слегка подогнул ноги, обхватив Никкаль за поясницу, и, прервав ее пылким, горячим поцелуем в тонкую шею, ответил: — Будь моя воля, я бы доставлял тебе удовольствие утро, день и ночь, без остановки, пока ты не сорвала бы голос.. Пока сама Тиамат бы сюда не явилась, услышав твои крики.. Ты сводишь меня с ума, Искорка… Как же она была слаба перед ним, Великая Тиамат, как же она была слаба… Разве Никкаль могла противиться такому чуткому и желающему Ниаллу? Ректор думал, что девушка сейчас поддастся, и он сможет нависнуть над ней, а после залюбить, оказавшись между ног, но любимая удивила его и здесь. Никкаль развернулась в его руках и, оказавшись лицом к его паху, вильнула бедрами перед уже его лицом. У него, казалось, кровь начала бурлить в венах от этого. Никки была воинственной, но в постели зажималась, лишь подставляясь под его ладони. Ему все было приятно с ней, но видеть, как та раскрывается перед ним и сама поддается на активные действия, призывая к ласкам и ничуть не стесняясь этого, оказалось особенно приятно. Ниалл взял ее за округлые, смуглые бедра, обведя пальцами небольшие растяжки, и подтянул ближе к себе, почувствовав горячее дыхание на своем члене. Глухо простонав, он провел горячим языком по нижним губам, ощутив вкус ее сока, и неосознанно дернул тазом, стоило Никки вцепиться в его кожу и громко застонать. От каждого стона любимой его словно били кочегаркой по голове - до умопомрачения, дрожи в ногах и помутнения в глазах. Ниалл лизал интенсивно, вжимаясь лицом и поглаживая ягодицы. Язык перебегал с клитора на вход, едва толкался, и возвращался к комку нервов, отплясывая одному ему известные танцы. Рука Никкаль двигалась на крепком, длинном члене, и она честно хотела уделить ему больше времени, однако, когда язык ее мужчины вновь касался клитора, не могла ничего сделать - лишь утыкалась лбом в мужское бедро и стонала, насаживаясь сильнее. А затем слегка отстранилась, внезапно подумав, что, если он так задохнется, то это станет посмешищем. Бывший генерал Пяти, главный сын Энки, ректор Академии Дома Льва умер, пока отлизывал своей бывшей студентке от удушения. Ягодицами. Ее пробрал смех, который плавно перешел в стон, и Никкаль таки опустилась губами на головку, шустро обхватив пульсирующий орган. Благо любезно завязанные Ниаллом волосы не мешались, лишь короткие пряди выпадали из импровизированной прически, впрочем, она не обращала на них внимания. Опускалась губами все ниже и ниже, а после разжимала губы, обводя языком каждую торчащую венку. А было таких венок очень много, и каждая привлекала Никкаль. Долго прохлаждаться Ниалл ей не дал - интенсивнее заработал языком и добавил к нему средний палец. От этой выходки Никки простонала, едва не прикусив член и распространив по нему вибрацию своим мычанием. Ниалл совсем поплыл. Когда к среднему прибавился еще и указательный, а Никкаль лишь водила рукой по члену, томно кусая нижнюю губу и поддаваясь навстречу его руке, ректор оставил глухой шлепок по смуглому бедру: — Искорка.. Еще немного, и.. Она все прекрасно поняла. Пальцы аккуратно вышли, затронув клитор, и погрузились во влажный рот самого Ниалла - ему неистово нравился ее вкус. Сладкий, не приторный, он бы пил ее соки вечность. Никкаль отползла от него, развернувшись, и тут уже Ниалл взял ее за предплечье и потянул на себя, опрокинув на подушки. Перышко впилось в ее шею, отчего та захныкала и завела руку назад, пытаясь нащупать острый кончик, а затем вовсе вцепилась в простыни, ведь губы Ниалла коснулись ее набухших грудей. Свободная от ласк рука мужчины забралась под ее шею, нащупав предателя в лице торчащего перышка, и вытащил его, вместе с тем бережно, однако с определенной властью раздвигая ее стройные, длинные ноги. Свечи в комнате зашлись более жестоким огнем, а Ниалл не мог перевести взгляд - все рассматривал ее. Возбужденная, пылающая от страсти, ласкающая свою грудь и с заплетенными волосами. Но последняя деталь ему не понравилась, и он потянулся к ней, освободив шикарные, огненные локоны. Лента полетела на пол, а вместе с ней остатки самообладания. Оба не осознавали этого, но им не хотелось сейчас привычной нежности: хотелось кусаться, вцепляясь в плечи, запрокидывать голову с немыми криками, бешеного ритма, шлепков. Чтобы забыться. Забыть о реальности, которая нависла над ними опасным куполом и не отпускала. Член Ниалла прошелся между складок несколько раз, дразня обоих, а затем плавно вошел, даруя им, наконец, это ощущения единения. Мужская сухая ладонь легла на грудь, аккуратно сжав, дабы не причинить дискомфорт, и, стоило Никкаль кивнуть в качестве согласия, Ниалл задвигался в быстром темпе. Женские коготки впивались в широкую спину со шрамами, на смуглой коже появлялись все новые засосы, по комнате распространялись стоны и звуки шлепков тел друг о друга. До дрожи, до слез, до скулежа. Ритм, несмотря на его быстроту, был четкий - Ниалл не сбивался, лишь иногда ускорялся, выстанывая ее имя на ухо, тут же обхватывая губами мочку, но не сбивался. Движения выверенные, ровные, и от этого Никкаль лишь сильнее возбуждалась. Ноги, любезно закинутые на талию Ниалла, задрожали, стоило мужчине опуститься левой руке к клитору, пока правая оглаживала чувствительную грудь, что двигалась в такт толчкам. Ректор видел разницу между приятной болью и действительно дискомфортом, а потому, несмотря на общее настроение, держал все в своих руках. Пальцы выводили круги на комке нерв, отчего голос Никкаль сорвался на скулеж - она согнула руку в локте и уткнулась в его сгиб, зажмурившись до мурашек перед глазами. Ниалл, впрочем, тоже стонал все выше и выше, действуя слегка грубовато, но это именно то, что нужно было обоим в данную минуту. Бедра задрожали сильнее, а пальцы на ногах поджались. Она потянула его лицо к себе, и, жарко поцеловав, отпустила себя - кончила, сжав его член внутренними мышцами и зашмыгала от мощного всплеска эмоций. По телу разлилось тепло, ей стало до безумного легко и просто. Ниалл еще пару раз толкнулся и вышел, накрыв член ладонью. Потом этот грозный лев обтер ее мокрой тряпицей, заплел густые волосы в плотную, красивую косу, одел в свою черную рубашку и лег рядом, прижав к мощной груди. Она выводила на ней неизвестные даже ей узоры кончиком указательного пальца, изредка целуя шрамы и слушая успокаивающееся дыхание ее мужчины. Оба молчали, наслаждаясь атмосферой, однако Ниалл все-таки тихо спросил: — Я не перегнул? Не причинил тебе дискомфорт? — Никкаль вздернула голову, уставившись на него, как на идиота, затем клюнула губами в подбородок и устроилась поудобнее в горячих руках. — Дискомфорт мне причиняет лишь осознание того, что нужно возвращаться в комнату. А ты доставил мне удовольствие. Огромное, незабываемое. До сих пор бедра дрожат! — И доказала ему это – опустила его ладонь на свою ногу, на что Ниалл усмехнулся. — Можешь не идти в комнату. — Ага, вот-то Кингу и Ияр обрадуются, когда зайдут сюда, а вместо холостяцкой кровати заметят нас, лежащих почти что голышом. — В обнимку. — Тем более, в обнимку. Тут даже не оправдаешься, что я, гордая одиночка, напившись, пришла доказывать тебе силу своей любви, а ты не смог ей противиться, и.. — На этом Ниалл ее подтянул ближе к себе и жарко поцеловал. Мысли Никки тут же куда-то улетучились. Она обхватила его лицо своими ладонями, проходясь пальцами по его легкой щетине, и вдруг подумала, что ей больше и не страшно. Прямо сейчас, находясь в объятьях любимого, все страхи отступили, и Никкаль осознала, что стала сильнее. Сильнее рядом с ним. Стоило входной двери слегка приоткрыться, а двум парам удивленных глаз уставиться на целующихся влюбленных, Ниалл махнул на них рукой, прогоняя. Кингу и Ияр тут же скрылись, прикрыв дверь, и Никки отстранилась, нахмурившись. — Что такое?.. — Ничего, Искорка. Мухи тут летают. И вновь притянул, смяв ее губы своими.