Скоро увидимся

Мужчина ровно дышал. Вздымающееся тело лежало на роскошной двуспальной кровати и немного подрагивало. До горечи знакомый ему человек бесстыдно навис над ним. Вглядывался в его голубовато-серые глаза. – Я скучал по тебе. ... Хотя перелеты для Алексея – события, очевидно, рядовые, всё же внутренние ощущения после высадки не были особо приятными. Голова кружилась, тело будто в «стане», а ненавистное Леше солнце безрассудно слепило глаза. «Белое солнце пустыни», – промелькнуло в мыслях у мужчины, вышедшего из аэропорта навстречу дубайскому солнцепеку. Он прилетел в страну, сплошь и рядом окружённую пустыней, в ту самую страну, ставшую цитаделью тусовок звёзд как мировой величины, так и чуть менее популярной – стримеров. Эти самые стримеры и завлекли Губанова на вечеринку в кошерном пентхаусе одного из дубайских небоскребов, где он и его «коллеги по цеху» будут распивать экзотические коктейли, сидя в бассейне, под ушераздирающую клубную попсу, попутно наблюдая рыжий закат, уходящий за горизонт бесконечного океана. Алексей взглянул на время – полвторого дня. По плану за ним с минуты на минуту должно было приехать такси и отвезти в отель (который, о совпадение, находился в том самом небоскребе, где планируется проходить тусовка). В отель мужчине нестерпимо, неимоверно хотелось. От тяжкого головокружения клонило в сон, теплилось желание скорейшим образом завалиться в постель и забыться на ближайшие восемь часов. Молитвы стримера были услышаны, и долгожданный автомобиль наконец плавно подъехал к бедняге, стоявшему почти на одном издыхании. Запрыгнув скорее на заднее сиденье, Губанов задремал сидя. Гул машин, посторонние шумы и оживлённость мегаполиса моментально растворились в мире Алексея – всё погрузилось во временную тишину и темноту. Он проснулся от голосов и рук, оживленно его тормошивших. Проснулся неохотно, со страдальческим стоном, постепенно открывая один глаз за другим. В очертаниях тел виднелись знакомые образы. Взгляд прояснился, и Алексей увидел склонившихся над ним Вадима Эвелона и Александра Зубарева. Мужчины смеялись и были явно в хорошем расположении духа. – Настолько умаялся, старый? Долго мы тебя будили, – Зубарев невинно улыбнулся. Вадим подал невдупляющему товарищу руку. Выйдя из машины и громко закрыв дверь авто, Алексей огляделся вокруг. Он и его товарищи стояли прямо напротив знакомой стекольной высотки. По его руку красовался золотистый парадный вход, латинские буквы над которым мгновенно привлекли рассеянное внимание Губанова. Стример усмехнулся. – Так это и есть тот самый отель, на крыше которого будет мероприятие? Приятели закивали. – Именно. Там уже почти все наши заселились. Давай мы тебя проведем, – Александр притронулся к его спине и повел ко входу. – В смысле почти все наши? Кто-то еще из стримеров в пути? Вадим ответил утвердительно. – А кто именно? – поинтересовался парень. Они зашли внутрь. – Ты и так всех увидишь. Мы тебе не скажем, – хитро и двусмысленно улыбнувшись, Вадим похлопал любопытного коллегу по плечу и повел к стойке регистрации. Замаянное тело незамедлительно плюхнулось на двуспальную постель, предварительно распрощавшись с ребятами до завтра. Иронично, что буквально полчаса назад все мысли Алексея были остро забиты лишь одним непоколебимым желанием скорее завалиться в кровать, желательно не просыпаясь до десяти утра, а в лучшем случае проснуться аккурат за час до вечеринки. Действительно, какая ирония – после намека Вади парень почти напрочь откинул желание «сладко поспать» в полузабытье. Ныне оно уступило вопросу о тех самых стримерах, еще не заселившихся в отель. Людях, намеренно закрытых завесой тайн. «Намеренно» будто бы только Хесусу. – А может ли среди них быть... – стример на секунду замер. Во всех смыслах этого слова, – да нее, бред какой то. Сдавшись, Губанов все же заснул. ... – Долго мы их ждать будем? Блять... – Владимир вздохнул, нарочито раздраженно и неиронично манерно, попутно притоптывая ногой. – Терпение, Вова, терпение, – тон Зубарева был самой невозмутимостью. Его глаза терпеливо наблюдали за создавшимся столпотворением новоприбывших у стойки регистрации. Приедь Вова на двадцать минут раньше, этих явственно «тормознутых», по его мнению, туристов в помине бы не было. Мысли одолевало дичайшее желание разлечься в мягкой колыбели. – Уже десять минут ждем, ебать его нахуй... – Час назад с другим мы быстро прошли. Не повезло тебе, друг, – Вадим ухмыльнулся. Вова выгнул бровь. Пассивный гнев сменился на сиюминутное любопытство, ожидаемо искреннее для Эвелона. – С каким таким «другим»? – Меньше знаешь – крепче спишь, Вован, – Вадим двусмысленно улыбнулся. Владимир цокнул и тихо ругнулся. Прождав энное количество минут, стримеры вконец миновали очередь из медлительных иностранцев. Семенюк на втором дыхании помчался в сторону лифта, уже не обращая внимания на происходящее вокруг, на своих корешей в том числе. Вова прибыл к лифту первее всех и начал судорожно тыкать на кнопку «вверх». Сзади послышались голоса ребят, иронично недоумевающих над сверхбыстрой реакцией Вовы. – Извините, парни, устал, – выдохнул Семенюк и поспешил в лифт с подоспевшими ребятами. Кожу обдало легким дуновением ветерка, стоило Владимиру войти в гостиничный номер. Заметив приоткрытую форточку, из которой доносился не только приятный осенний ветерок, но и далекий гул улиц, мужчина расслабленно улыбнулся. Внутренний голос выпалил долгожданное «наконец-то». Ноги непроизвольно понесли мужчину в сторону ванны. Приблизившись к раковине, Вова взглянул на свое отражение в зеркало: румяная кожа, темные круги под глазами и тотальное отсутствие мимики. Пустой взгляд, обремененный перелетами и недавним томительным ожиданием. – Надо бы умыться. Ополоснул лицо холодной водой, вытер его рядом висящим полотенцем, прошелся руками по волосам – немытые и почти сальные. Тело пахло потом. Недолго раздумывая, потратить ли драгоценное время на освежающий душ или, как обычно, угодить лени и задремать, будучи дурно пахнущим, Вова ожидаемо предпочел второй вариант. Он положил голову на подушку, бездумно уставился на потолок. – А был ли смысл прилетать в Дубай? Вопрос для самого задающего был неоднозначен, скорее даже риторичен. Это было предложение, от которого удивительно сложно отказаться, ведь единственное, что тебе нужно оплатить – перелет туда и обратно. Бенефиции заключались в шикарном пентхаусе и тамошних комнатах, в которых можно было уединиться таким интровертам, как Вова. Несмотря на стойкое неприятие Дубая, тогда Семенюк парадоксально согласился. Разум противился, а подсознательно парень скорее склонялся к «да», чем к «нет». Предчувствие нашептывало, что оно определенно того стоит. Вова усмехнулся: «А может, и не зря...» Бездельничая еще какое-то время, мужчина задремал, а затем окончательно уснул. Теплая звезда сменилась на закат, села за горизонт и обернулась мраком. ... Новый день. Утро светлое, небо ясное, кружит легкий ветер, авто уже вовсю разъезжают в автоколоннах. Свет всецело пронизывал пространство, в котором временно обитал Губанов, и стал причиной, по которой тот воспрял ото сна. Стример присел на край двуспальной лежанки, протер заспанные глаза, потупил взгляд. Телефон лежал на соседней тумбочке. Рукой он произвольно потянулся за ним, ткнул на иконку бумажного самолетика на голубом фоне, открыл свой телеграм-канал, набрал первое, что пришло в голову: «Я в Дубайске. Здесь я буквально на три дня. Как я говорил ранее, подрубов отсюда не ждите. Стример в отпуске. Увидимся через 5 дней :)». Опубликовав сообщение, далее совершил каждодневный утренний променад по остальным каналам, в своей массе новостным, в частности политическим и стримерским. В первых, к справедливому сожалению, всё было стабильно: войны, геополитические вопросы, изнасилования, убийства. В стримерских ничего способного зацепить внимание, хотя Губанов ожидал, что админы «Стрим Инсайда» опубликуют пост касательно поездки стримеров в Дубай. Так Алексею, по крайней мере, был бы известен потенциальный список «потоковых вещателей», стримеров, отдыхающих с ним в одном отеле. К сожалению, завеса тайны осталась не раскрыта. – А что это я так интересуюсь? Вряд ли там будут Илья или Антон, а Вова уж тем более, не интересен ему Дубай... Почесав затылок, Алексей хмыкнул и уставился на экран смартфона. – Да и не сказать, что мне небезразличен Вова. Мне просто любопытно. Любопытно, да... Осознав, что размышления заходят явно не в ту степь, Леша выпалил громогласное «похуй», лег снова на спину и включил «Ютуб». Оставшиеся восемь часов до вечеринки Губанов провел в просмотрах видео и подготовке к мероприятию. ... Тем временем Семенюк все еще находился в сонном царстве. И действительно сонном – ранее он миновал два недолгих сна, и ныне был последний. Сплошь и рядом сюрреалистичный. Его окружали десятки, а то и сотни человеческих очертаний, размытых, серых под стать дымку. Пространство было эфемерно, будто бы не имело определенного времени и пространства: ни цвета, ни погоды, ни звуков – почти сродни вакууму. Только один Вова и блуждающие души. Затем он услышал позади себя приятный слуху голос, до боли знакомый и бархатный. Владимир неторопливо обернулся к источнику звука. Эхообразный голос исчез, и из темной пелены дыма вышел худощавый силуэт. – Я все говорил и говорил тебе, как жажду тебя увидеть, но ты не слышал. Хорошо, что я тебя нашел. Парень опешил. – Хес? – Вова подошел к нему ближе. – Это правда ты? Не колеблясь, рукой он прошелся по его объемным волосам, мягким и шелковистым. Коснулся его шеи, спустился ниже к ключицам, твердым, но притом невероятно хрупким. Оголил плечи, слегка сжал их. Кожа была холодной и покрыта мурашками. – Ты такой холодный. Семенюк прикоснулся губами к оголенному плечику и потерся, будто бы пытаясь согреть. Спустя продолжительное молчание, время и пространство вокруг начали искажаться. Стойкое ощущение холодной кожи на губах пропало, а затем и сам Алексей окончательно ушел в небытие. Ушли туда и безымянные души. Вова остался один. – Куда... – Вова сглотнул, – куда ты? Семенюк провел рукой по пустоте, будто бы Алексей вовсе никуда не исчез. – ВЕРНИСЬ! – мужчина заорал, что есть мочи. Но никто не пришел. Глаза почувствовали яркий, пронизывающий свет. Проснувшись, мозг все еще пытался вернуться в реальность. Перед глазами потихоньку прочерчивалось светлое пространство. Глаза спустя мгновение открылись, оживленно заморгали. Парень недовольно промычал из-за ослепляющего солнца, свет которого целиком падал на его только проснувшееся лицо. Неохотно выбравшись из кровати, тяжелыми шагами он подошел к широким окнам, потянул за шторы и задвинул. Больше утренняя звезда не светила в его сторону. Стример потупил взгляд. Сюжет сюрреалистичного сна эпизодически мелькал в памяти – обрывками, образами, лучше запомнившимся мужчине. Он вздрогнул. – Ну и что за гейская хуйня мне приснилась? Пытаясь отбиться от непонятно откуда взявшегося импульса, он отшутился, вернулся в постель и взял телефон в руки. Зашел в «Телеграм», в свой канал, напечатал первое, что пришло в голову и опубликовал: «Чуваки, только приехал в Дубайск. Как и говорил, потокичей отсюда не будет. Потому что отпуск. Когда вернусь в Москву, подрублю через два дня. А пока что отдыхайте от меня». Затем рутинно проверил остальные телеграм-каналы, зашел в «Стрим Инсайд», чтобы, как и любой стример, держать руку на пульсе. Среди однотипных постов парень ничего примечательного для себя не нашел, только впустую потратил время. Вздохнув, отложил телефон в сторону, задумался, уставившись в потолок: «И зачем мне только Лешка приснился? Я же не из этих...» Перед глазами мелькали оголенные плечи, руки, сжимавшие их, губы, потирающиеся о них, изящная и твердая ключица, телесный запах. Красота, туманящая разум. Семенюк снова дрогнул. На этот раз так явно, что занервничал: «Я не хочу его, я не по мужчинам. Зачем мне такие сны подсовывать?» Вова привстал с кровати, сделав вид, что прошлый вопрос не был им озвучен. Он посмотрел в сторону ванной комнаты, находящейся в тени. В одурманенную голову закралась мысль о желательном принятии душа. Ноги неторопливо зашагали к душевой, встали на холодную плитку. – Да блять! Кожу обдало мурашками. Самым скорейшим образом стример включил горячий «тропический душ», закрыл глаза от постепенно согревающих струй воды, расслабился и наконец освежился, покончив с немытым телом и волосами. Так минули шесть часов. Наступило время вечеринки. ... Лифт незамедлительно тронулся вверх, к самому крайнему этажу, который фактически являлся крышей небоскреба. На той самой крыше и располагался пентхаус – шикарное обособленное от остальной высотки пространство с панорамными окнами и бассейнами на широченных балконах, открывающих панорамный вид на арабский мегаполис. Прибыв на место назначения, Вова неуверенно вышел в небольшое помещение и был несколько растерян. Справа располагалась дверь с надписью «Staff only», рядом красовалось что-то наподобие арабской вырезки, узоров, покрытых золотом. Слева – дверь, из которой доносился оживленный шум, синтез из людских голосов и негромкой музыки. Голоса, по-видимому, принадлежали по большей части «молодняку», а точнее, его коллегам-стримерам, давно пребывавшим на культурном мероприятии. Стример облегченно выдохнул: «Значит, я на месте. Заебись». После слегка поправил волосы, потянулся к ручке двери и вошел внутрь. Он оказался в гостиной. Мгновенно ослепило гаммой розового, сине-фиолетового неонового света, повеяло приятным ветерком. Усилились голоса. На глаза попались знакомые лица – небольшими кучками они скопились в разных углах комнаты: одни разлеглись на диванах, другие засели в баре, попивая изысканные коктейли; третьи снимали «кружки», заливаясь пьяным смехом, последние либо непринужденно плавали в бассейне, либо бесстыдно прыгали туда «бомбочкой», распространяя брызги на рядом стоящих зевак. По нескромному мнению новоприбывшего стримера, дефолтная «тинейджерская» вечеринка по американским канонам. Нерешительный стример, топчущийся на одном месте, не мог не обратить на себя внимания. Хорошо знакомый ему мужчина подошел вплотную, широко улыбнулся во все «тридцать два»: «Вован! Здарова!» Слава Бустер без малейшего стеснения крепко обнял неловко улыбающегося Семенюка, попутно хлопая того по плечу. Как облегчение для Вовы, объятие длилось недолго. Отпрянув, стримеры непроизвольно взглянули друг на друга. Слава блаженно улыбался, глаза были чуть прикрыты. Для Вовы подобное поведение Славы было непривычно: обычно он скромничал и не особо раскрепощался, конечно же, будучи трезвым. В голову закралась мысль, что все, включая Бустера, уже изрядно так выпили, несмотря на то, что с момента начала мероприятия прошло всего каких-то двадцать минут. Усмехнувшись, Владимир вскинул бровь. – Ну здарова. Уже вовсю отдыхаете? Слава засмеялся. – Ну а ты думал! Пошли, мы о тебе как раз говорили. Вместе с Бустеренко Вова прошел к центру гостиной, предварительно реагируя почти на каждого, окружавшего, здоровавшегося с ним. Встал у дивана, где расселись Дима Ликс, Зубарев, Эвелон. Поздоровались, обменялись крепкими рукопожатиями. Сзади подлетела Наташа, обняв Семенюка со спины. – Здарова, Вовка! – почти что пискнув от счастья, Генсуха по-ребячески уткнулась в его плечо. Вова смутился. Впереди сидящие ребята хихикнули, как ни в чем не бывало. – Ну ладно, не буду тебя смущать. Веселись с пацанами, потом поболтаем. Отпрянув от стримера, Наталья сразу же переключилась на другую компанию в таком же расположении духа. Стример снова посмотрел на нее – ее поистине радостное настроение, беззаботная улыбка заставили парня также улыбнуться. Рядом стоящие и в целом все пребывающие на вечеринке люди, хоть и подвыпившие, но искренне осчастливленные, всецело предавались веселью с близкими по духу людьми. – Я смотрю, все довольны. Никто особо не скучает, – произнес Вова, заодно продолжая наблюдать то за одними, то за другими. – Хах, можно и так сказать, – Ликс усмехнулся. – Ты чего стоишь как неродной? Присядь хоть, – тихонько похлопал по сиденью дивана, приглашая того присесть. Только собираясь усесться, Владимир на секунду замешкал, увидав то, мимо чего внимательный взор попросту не мог пройти. Зацепившее внимание являлось ничем иным, как фигурой, засевшей вдали от всей цитадели торжества. – Ты чего застыл? – Вадим улыбнулся, спросив приятеля. Семенюку показалось, что тот принципиально не поворачивается в сторону, куда он смотрит. Да и улыбка Козакова была явно не из обыкновенных. Вова вздохнул: – Видать, мне че-то померещилось. Окончательно усевшись, Вова посмотрел в пустоту. Просидев таким образом какое-то время, парень на всякий случай еще раз обернулся и, как оказалось, не зря, ведь теперь образ одинокой фигуры в полной мере прояснился. Окончательно и бесповоротно. Алексей был устроен странным образом: он никогда не прочь был принять предложение и наведаться на очередное, будь то официальное или неофициальное, вечернее мероприятие, особенно собирающее почти всех его коллег. Была ли это выгода или банальный интерес – Губанов сам до конца не понимал. Ведь единственное, что он из раза в раз практиковал на подобных сборищах, так это немногословно беседовал с максимум тремя-четырьмя товарищами, немного выпивал, а затем уединялся где-нибудь подальше от людских толп со смартфоном в руках, справедливо интроверту. Такой расклад событий его, не сказать, что не устраивает. Он просто свыкся – будто бы иначе быть в его вселенной не может. Сегодняшний культурный вечер не стал для Губанова исключением, даже больше – всё произошло ровно так же. И ныне он воссел на уютном пуфике вблизи панорамного окна с потрясающим наружным видом на огни большого города. Мысли об очередном «информационном променаде» по тг-каналам или же обыкновенном скроллинге ВК-ленты, откровенно говоря, претили стримеру. И так, вдоволь там насидевшись, парню, попросту говоря, и это любимое занятие наскучило, теперь же ему буквально не представлялось, чем себя занять таким-эдаким. Поэтому единственным верным, по его мнению, решением стало изучить окружающее бытие за окном. Так и залип. С неподдельной легкостью он созерцал, как высоко вздымаются бесконечные небоскребы в окружении вездесущего уличного освещения, ярчайших голографических рекламных баннерах и танцующих неоновых фонтанов; как неумолимо быстро мчатся самые дорогие авто – от нестареющей классики до дерзких спорткаров. От сиюминутного дзена Леша расслабился всем телом, непринужденно улыбнулся и слегка прикрыл веки. Вова застыл. Уставился. В голове бушевало от неверия в происходящее, от лицезрения человека, которого он точно не ожидал сегодня увидеть. Несмотря на скрытый шок и одновременное недоумевание, Семенюк продолжил бесстыдно разглядывать Губанова. Его умиротворенная физиономия в свете розового неона была особенно завораживающей: контур лица подчеркивала падающая тень от светодиодных ламп, полураскрытые веки, черные ресницы, темные брови; кожа лица сияла, на вид гладкая, белоснежная – ни единой щетинки; губы розоватые, слегка влажные... Черная рубашка, черные брюки идеально подчеркивали худое телосложение, придавая ему строгость, элегантность, некую закрытость. Рубашка была с неглубоким вырезом, оголяя сильно выделявшиеся ключицы под тонким слоем кожи. Вова сглотнул, обдало незаметным импульсом. Неспортивное любопытство трудно было скрывать. Вова обернулся к ребятам: те непринужденно болтали, забыв напрочь о сидящем по соседству Братишкине. В голове со скоростью света проносились мириады мыслей самого разного содержания: в одних голос разума советовал сидеть как ни в чем не бывало и продолжить общение с приятелями; в других – и вовсе удалиться в комнаты подальше от греха; в третьих – справедливо начать диалог и никуда не убегать. А от чего, собственно говоря, убегать? Чего он боится? Кого? Внезапно для Вовы, только хотевшего подойти к нему, Алексей неспешно встал с дивана, покинул гостиную и направился в далеко располагающиеся комнаты. Неосознанно для самого себя Владимир ни на секунду не замешкался. Молниеносно вскочив с дивана, последовал за Алексеем, не торопясь, чтобы Леша едва ли смог заметить. Пространство и время иллюзорно замедлились. Тело непроизвольно напряглось, сердце нервно постукивало. Никаких мыслей, только движение вперед. Губанов зашел в комнату, далекую от людского шума, закрыл за собой дверь и уселся на краю двуспальной кровати. Выдохнул, бездумно взял телефон в руки, проверил время, возможные уведомления – ничего интересного, как назло скучающему парню, всеми фибрами души надеющемуся скрасить пустое времяпрепровождение. В ту же секунду отдаленно начали слышаться шаги – размеренные и выдерживающие непродолжительную паузу. Мужчина прислушался. Звук шагов, по ощущениям, усиливался, становился ближе к комнате. Некто направлялся в его комнату, и этот «некто» явно не случайно выбрал именно эту, явственно «изолированную» от всей праздной шумихи. Моментально тело слегка напряглось, лицо чуть насупилось, он замер – ничего не оставалось делать, как морально готовиться к встрече с нежеланным гостем, пришедшим нарушить «покой». Звук шагов прекратился, за дверью проявилась едва заметная тень. Постучали слегка, три раза. Губанов вздохнул: – Можно. Выдохнул. Отворилась дверь, на пороге оказался Вова. Его левая рука оперлась о дверную рамку, он застыл. Леша оживленно заморгал, на лице промелькнули мириады эмоций под свойственной ему маской невозмутимости. На лице Вовы проявилась полуулыбка, за которой последовала двадцатисекундная игра в гляделки. Обескураженные, но не подававшие виду, их сердца говорили сами за себя, волнующе стуча в унисон. Ощутимое биение в груди и образовавшаяся немая сцена бесстыдно заставляли щеки понемногу розоветь. Вова заговорил первый: – Я не вовремя, старый? Губанов промолчал. – Даже не поприветствуешь? - Семенюк усмехнулся и поддался слегка вперед. Игриво улыбнулся, не обнажая зубов. Ранее молчаливый Алексей фыркнул и махнул рукой. – Да проходи уже, заебал. Победоносно захихикав, Вова свободно прошелся по периметру уютной и небольшой комнаты, демонстративно не подходя к сидящему на кровати Хесусу. Губанов лукаво улыбнулся, показательно вздохнув и прокашлявшись. – Присядь ко мне, Вова. Семенюк неторопливо обернулся. – Так ты разрешаешь? Спасибо, Леша, – манерно выразился стример и подсел к тому на краешек мебели. Между двумя расстояние было небольшим, но вполне оптимальным, чтобы уловить телесные запахи. Владимир вмиг различил приятный парфюм. Нет сомнений, что Леша всегда умеет подбирать подходящий ему по всем параметрам аромат. – Ну и как тебя сюда занесло? – Аналогичный вопрос к тебе, Хес. Парни обменялись взглядами. – Я не надеялся тебя здесь встретить, – уголки Лешиных губ неторопливо поползли вверх. Вова выдохнул и покосился в сторону. – Боже, старый, не нагоняй драмы. Давай попиздим нормально. Алексей усмехнулся. – Зачем в Америку съебал, пенсия? – Это, по-твоему, «нормально попиздеть»? – Не увиливай. – Иди нахуй с такими вопросами. Мы уже неоднократно это обсуждали, – Хесус расселся поудобнее, расслабив спину и плечи, остановившись взглядом на стене. – И ни разу нормально не ответил, пиздабол, – Вова обернулся к нему, бесстыдно уставившись. Губанов принципиально не установил с ним зрительный контакт, малость смутившись. – Ты всю правду хочешь из меня вытрясти? Тебе делать нехуй? – Именно. Алексей испустил вздох. – Какая у тебя теория? – Ты уехал из-за Гаечки, – Братишкин продолжал пялиться. – Отчасти ты прав. Вова воскликнул: – Да ну?! – Я же сказал, отчасти, – Алексей задумался. – Как бы тебе это объяснить... – набрал воздуха, – я влюбился в Гайку не как в человека, вот, что я тогда понял. Все годы я встречался с девушками, но часто чувствовал что-то не то. Владимир поддался ближе, вплотную заглянув тому в глаза. – Ты гей? Леша перевел взгляд на спросившего, установив с ним зрительный контакт. Оба расплылись в улыбках, одним махом перешедших в смех. – Еблан, блять, – Губанов сдержанно посмеялся, прикрыв рот рукой. Семенюк залился смехом. – Скажи... - остаточно смеясь начал парень. Ранее сбитое дыхание восстановилось. Мужчина снова перевел взгляд на Лешу, продолжая безотрывно смотреть, вглядываться в его глаза, – скажи честно, - закончил не поддельным, мягким тоном. Алексей отвел глаза в сторону. Братишкин заметил, как на щеках проступил румянец. – Это не так однозначно, как ты думаешь. Тогда я понял, что любил не по-настоящему, хотел влюбиться в человека. Переезд в другую страну мог бы освежить мою голову, отрезвить мысли. А желание переехать в Америку у меня уже давно было, вот я и решил... – Решил, что в Америке станешь свободнее, Хес? - перебил стример. – Я понял, что не могу любить одного человека, которого знаю очень давно, так как мы оба в России, – Леша продолжил, – помимо этого, я просто чувствую, что вряд ли смогу встречаться с ним. Мы просто не осилим, как бы мы ни любили друг друга. Семенюк опешил, внутри перемкнуло. Произвольно перевел взгляд в пустоту, затем снова на своего собеседника: – Что это за человек такой? – не на шутку поинтересовался он. – Блять, Вов. – Секрет? Вова игриво заулыбался, видя, как с каждой секундой у того густо краснеют щеки: – Хеес... От накрывавшего вовсю смущения стример нервно зашевелился, почесал затылок и сместился к самому краю кровати. – У стен есть уши, Вова. Поднявшись с лежанки, стример встал в полуобороте, не встречаясь взглядом с сзади сидящим; почувствовал, как разум начал постепенно затуманиваться. Голова тяжелела, становилось жарко. – Пошли в мой номер. Там и продолжим. ... Парни зашли в номер. Окна были приоткрыты, шторы еле развевались. Обдало свежим вечерним ветерком, тотчас на коже проступили мурашки. Губанов вздрогнул, облегченно выдохнул – горячка постепенно отступала, стало проще от накрывшей прохлады. – Наконец-то могу освежиться, – процедил Алексей и уселся посередке кровати, скрестив ноги. Посмотрел на стоящего в дверях собеседника. Вова приземлился рядом, бросил на того взор. В голове Владимира не было ни мыслей, ни внутреннего голоса. Отныне мозг действовал только «на автопилоте». Крепко схватив парня за плечи, Семенюк ловко повалил его целиком на постель, сжал тонкие предплечья и подмял под себя. Кругом пульсировало, кружило – происходил тихий хаос. Вова вздохнул, неотрывно разглядывая лежащее под ним тело. Алексей дышал равномерно, гладко вздымая грудью и осторожно подрагивая; посмотрел на сжимающие его руки, постепенно ослабляющие хватку; невозмутимо переместил взгляд прямо на стримера, бесстыдно нависшего над ним и вглядывающегося в его глаза. – Я скучал по тебе. Произнеся полушепотом, Семенюк принялся торопливо расстегивать пуговицу на рубашке Губанова, одну за другой. Пальцы разгорячились, немного заплетались, будто под гнетом алкоголя. Томно вздохнув, Леша мягко остановил его руку своей, крепко сжал, привстав: – Собираешься меня трахнуть? – Да. – Так не пойдет. – Это еще почему?! - Вова недовольно воскликнул. – Я тоже хочу тебе вставить, - Хесус пикантно ухмыльнулся, плавно скрепив его руку своей. – Предлагаю на «цуефа». Решим, кто будет первым. – Соси хуй, старый. Только я буду тебя ебать. – Цуефа. – Нет. – Цуефа. Алексей был непоколебим. Вова цокнул языком. – Давай. Спустя три раунда победа окончательно и бесповоротно досталась Губанову. Семенюк воскликнул. – Блять! Леша победоносно засмеялся в свойственной ему манере. – Это не так плохо, как ты думаешь, Вова. – Проверял? - Вова спросил с ноткой иронии. – Нет. Я просто уверен, что заставлю тебя чувствовать неописуемое наслаждение. Вова усмехнулся, пытаясь скрыть смущение от его слов. – Это мы еще посмотрим. Одарив парня кокетливой улыбкой, Вова легонько прошелся пальцами по полуоголенной груди, после прикоснулся к щеке, крепко ее сжал, подцепив подбородок с нижней губой. Вожделенно заглянул в голубые глаза, посмотрел на губы, поддался чуть вперед. Неожиданно остановился в сантиметре от них, продолжая желанно разглядывать. Ни капли не раздумывая, Леша нестерпимо впился тому в губы, сиюминутно просунув язык внутрь. Рука мертвой хваткой вцепилась в волосы на макушке, притянув вверх. От неожиданности, Вова охнул тому в губы, блаженно закрыл глаза и еще больше углубил поцелуй, моментально растворившись в лобызаниях. Оба целовались невероятно горячо и бесподобно, не жалея сил. Нутро ощутимо сжималось, кожа покрывалась мурашками. Алексей ловко повалил Семенюка на одну из подушек, продолжая неистово сливаться с ним языками и губами. Руки в то же время начали судорожно шарить под футболкой Вовы, разгоряченно прощупывая кожу на грудной клетке. Вмиг одолело желание раздеть парня с ног до головы. Алексей разорвал поцелуй, от языков протянулась нитка слюны. Он отпрянул, возвысился над лежащим парнем и взглянул, сбивчиво дыша. От Вовы послышалась усмешка: – А ты хорошо целуешься. – Ты тоже. Леша ухмыльнулся в ответ и прильнул к груди Семенюка, попутно снимая футболку. Обнажив кожу, своевременно принялся водить по ней языком, оставляя влажные следы. Тело парня вздрогнуло. Губанов захватил языком левый сосок, параллельно тиская, щипая пальцами правый. Семенюк сомкнул губы, выдав глухой стон. Взглядом пятился то в сторону, то на мужчину, доставляющего ему удовольствие, неровно дыша и с каждой секундой краснея от нежных и в то же время смелых движений Губанова. Алексей стянул с парня джинсы, живо ощупывая оголенные бедра, и так же живо стянул боксеры. Неожиданно прервал процессию, посмотрев на Вову: – Тебе подрочить? Или сразу к делу? Вова тут же непринужденно засмеялся, залившись густой краской. – Боже, дурак старый. – Че ржешь, блять? – Ну ты кадр.. Вова продолжал заливаться смехом. Хесус стыдливо отвернулся в сторону. – Подрочишь мне, когда вставишь, – вдоволь насмеявшись, процедил Вова. – Меня это устроит. Хесус вернулся к нему взглядом и буквально просиял. – Тогда мне нужно тебя чем нибудь смазать. Вова выгнул бровь. Непонимающе уставился на него. – Блять, Хес! Не мог об этом раньше подумать? Губанов усмехнулся. – Что, уже настроился? Ну извини, не подумал заранее. За Вовой потянулось нарочито недовольное «ааа», что стало еще одной причиной для очередной усмешки Губанова. Тот вальяжно встал с кровати и направился в сторону ванны, одновременно приговаривая: – Сейчас найду что-нибудь эдакое. Голые ступни слышно шагнули на кафель, послышались шорохи. Руки активно рыскали в поисках альтернативы лубриканту, без которого вряд ли можно было представить комфортный секс, особенно когда он у них был впервые. Алексей удовлетворенно заокал, заулыбался и возвратился в спальню: – Я нашел. Вова повернулся к парню, стоящему у кровати и держащему небольшой флакончик, демонстративно его потряхивая. Парень сощурился. – И что это? – Масло для лица. От Вовы прозвучал стандартный смешок. – С собой в дорогу взял? – Вова переместил взгляд с масла на Губанова. – Готовился? – Да, всегда готов тебя трахнуть, – Леша опустился на кровать, присев на колени перед лежащим. – Тогда чего раньше бездействовал? – Вова привстал, поддавшись ближе, мягко прикоснулся к его щеке и льстиво улыбнулся. – Америка раскрепостила? Алексей ничего не ответил и легонько толкнул того обратно. Из флакона выдавилась маслянистая жидкость и перетекла на ладонь стримеру. Окунув два пальца в субстанцию, мужчина остановился с ними у межножья, положил ладонь другой руки на бедро и предупреждающе взглянул на Вову: – Я вхожу пальцами. Недолго думая, он плотно вошел в отверстие двумя и попутно принялся стимулировать простату. На этот раз Вова заметно простонал, от нежданно вырвавшегося звука стиснул зубы и сжал плечо Хесуса. – Блять, – из-за неровного дыхания он едва мог говорить. Грудь вздымалась, тело циклично сжималось и разжималось, бросаясь пока в терпимые импульсы. Иллюзорно голова начинала кружиться, взор метаться по кругу, а голос циклично меняться с мычания на негромкий стон со стиснутыми зубами. Руки Леши умеренно двигались, постепенно протискиваясь вглубь. Боль от непривычки смешивалась в кучу с нахлынувшим удовольствием в виде маслянистых тонких пальцев внутри него, которые, как заметил Вова, немного дергались. На лицо Леша был чуть напряжен, глаза были прикованы к своим рукам, растягивающим парня. Вова периодически глядел на его физиономию с приоткрытыми губами, словно пытаясь что-то сказать. – Не больно? – Леша бросил взор на Вову, не останавливаясь. – Нормально... – тут же произнеся, голос перешел на очередное мычание. Семенюк почувствовал, как пальцы неожиданно мягко вышли из отверстия. – Тогда, думаю, я тебя растянул. Вова ненадолго притих. Дыхание приходило в норму, грудь наконец расслабилась. Он выдохнул, посмотрев на потолок и усмехнулся, продемонстрировав парню свою очаровательную улыбку. – Меня трахнет мужчина. – Не чужой тебе мужчина, – уточнил Алексей и вольно взял обеими руками его бедра, прижав к себе плотнее. – И не друг. Может, любовник? На секунду Алексея выбила из колеи подобная реплика. Он тут же уставился в пустоту, после чего вернулся к прелюдии и одарил того двусмысленной улыбкой: – Я был бы не против. Он моментально принялся гладить его ноги с особой нежностью, поднял правую и опустил к себе на плечо; затем неторопливо лизнул кожу на голени, икрах, попутно оставляя влажные следы из серий легких поцелуев, после чего бесстыдно укусил, заставив Вову вздрогнуть. – Ай! – такого рода реакция насмешила Губанова по-ребячески. Вова тотчас смело выпалил: – Вставляй уже, старый. В ответ мужчина усмехнулся. – Так не терпится уже? – он принялся снимать с себя одежду. Расправившись, незамедлительно повел рукой член в дырку, замерев у входа. – Тогда я вхожу. Семенюк мгновенно почувствовал мягко входящий в него орган и непроизвольно напрягся. Стало тепло, в то же время болезненно. Рукой он моментально вжался в постель, начиная содрогаться и сбивчиво дышать, покрываясь мурашками. Из сомкнутых губ прозвучал немой стон. Сквозь мычание он услышал голос Губанова: – Потерпи, пожалуйста. Скоро не будет так больно. Внезапный толчок. Настолько внезапный для парня, что он уже не смог сдержать вылетевший из уст громкий стон. Губанов двигался спокойно, всеми силами пытаясь не доставлять дискомфорт. Вова периодически переключался с мычания на легкий, с легкого – на несдержанно громкий стон, ровно так же, как его температура тела иллюзорно поднималась и понижалась – удивительное ощущение, когда бросало и в жар, и в гусиную кожу. Алексей лег на бок, не отрываясь, толкался внутрь и теперь увеличил темп до умеренного. Семенюк почувствовал прикосновение прижавшегося к нему сзади тела и правую руку, сжавшую его стоячий член и принявшуюся дрочить. Вдарило мощным импульсом – Вова простонал еще острее, тотчас вжавшись своей рукой в наяривавшую руку Леши. – Мм.. Как хорошо... – Вова промолвил невесть как блаженно. Живо вздрагивая, дыша беспорядочно и невообразимо откровенно, он осознал саму быстротечность момента, в котором боль уступила место долгожданному блаженству, целиком наполнявшему его естество. Алексей, дабы выжать максимум удовольствия от животрепещущего процесса, задвигался еще резче и, наконец, вонзился глубже и практически до основания, что в конечном счете привело к неминуемому кульминационному моменту. Вова дрожал пуще прежнего – из уретры фонтанировала струя семенной жидкости, брызгая на едва вздымающийся потный живот. По пояснице вниз стекала другая, пачкая не только тело, но и постель. Семенюк лежал по прежнему на боку, почти уткнувшись лицом в подушку и сжимая ее с натиском. Парень ощутил мягкое прикосновение худых рук к своим волосам, слегка потрепавших и так взъерошенную шевелюру. Некоторое время они только и могли, что молчать, издавая лишь непрекращающиеся попытки восстановить сбившейся дыхание. Затем, когда минуты миновали, а дыхательные процессы пришли в норму, Вова привстал, глянув на уже подуставшего Губанова, точно так же взглянувшего в ответ. Вова лихо прильнул к нему ближе, не медля нависнув над худым телом и заговорил: – Знаешь, что мне снилось недавно, Хес? – Снилось, как ты меня трахнул? – Нет. Качнувшись ближе, он столь внезапно и безжалостно сжал Лешины щеки крепкой хваткой, заставив того болезненно охнуть. – Высунь язык. Без лишних вопросов Леша подчинился. Владимир незамедлительно накрыл ртом его язык, пройдя с его низа до кончика, затем полностью растворился с ним в пламенном поцелуе. Отстранившись, Вова довольно ухмыльнулся и провел большим пальцем по влажным от слюней губам, остановившись на нижней. – Мне снилось, как я трогал твои плечи, ключицы. Ты просто стоял, а были мы где-то в космосе, – промолвил Вова, вскользь массируя его нижнюю губу. Уголки его губ медленно поползли вверх, тем самым вырисовывая утонченную улыбку. – Значит, ты уже давно хочешь меня. Вова промолчал, подтвердив его домысел, и переместил взгляд к груди Губанова. Рассмотрев все как следует, он принялся восхищенно ощупывать те части тела, к которым он прикасался будучи еще в недавнем сне; буквально от плеч до ребер он распутно водил влажными подушечками пальцев, совокупно пробуя языком доселе неизведанную хрупкость тела стримера, тотчас ему полюбившеюся. Губанов вжался в постель и заметно сильнее начал, тихонько мыча, дабы не выдавать свою удовлетворенность от сего процесса, содрогаться от прикосновений теплых рук и языка мужчины. Вова оторвался от тела парня, сразу посмотрев на него. – Так легко тебя возбудить, я смотрю? – Вова игриво улыбнулся и сместил взор с его напряженной физиономии на пах. – А как у нас тут..? Рука крайне резко сжала член. Леша охнул, сразу закрыв рот рукой. Раззадоренный Владимир без промедления переместился несколькими пальцами на кончик, бодро начав его массировать. В мгновение ока Губанова издал мощный вскрик, больше напоминающий стон от непредсказуемого притока наслаждения. – Не надо! – Алексей возгласил сквозь порывистое дыхание, одновременно вжимаясь рукой в постель. Хитро заулыбавшись во все тридцать два, Вова задвигал пальцами еще живее. – Блять, Вова, перестань! – стример буквально завопил. Убрав пальцы с уже порядком возбужденного члена, Семенюк бросил взор на ошеломленное лицо Алексея и засмеялся. – Я понял... – Вова был крайне весел, – не хочешь сейчас кончать. А я ведь хотел тебе уже отсосать, – на последней фразе он заметно подуспокоился и прямо взглянул на парня. – Потом, – продолжая громко дышать, Леша прикрыл глаза и слегка отвернулся. В ответ Вова сыто засмеялся. – Хорошо, старый. После преднамеренно потянулся за стоящим флаконом с частично израсходованным маслом и окунул туда два пальца, что немедленно привлекло почти что рассеявшееся внимание Губанова. – Не понял?! – Растянуть тебя надо, Хес. – Кто разрешил? – Старый, че ты такой нерешительный.. Хесус ничего не ответил и томно вздохнул. Помолчав некоторое время, произнес: – Бля, давай уже. Вова натянул самодовольную ухмылку, крепко ухватил его тонкие бедра, и притянул к себе, попутно поднося масляные пальцы ко входу. – Только не резк... Оборвавшись на полуслове, Леша словно затвердел всем телом и издал нечто напоминающее хрип, когда моментально почувствовал резко вошедшие в него пальцы. В отличие от Губанова, Вова его словно не щадил, всеми силами показывая свою жадность и в то же время любвеобильность по отношению к нему. Хесус издал несколько нетипичных стонов подряд, напоминающих и хныканье, и средней степени экстаз, спешно сменяемый мычанием. В один миг пальцы проникли куда глубже, вызвав у Леши ощущение, никак не поддававшееся выражению. С застывшей мимикой на лице он затрепетал, выгнувшись спиной и моментом распластался на кровати, когда пальцы наконец вышли из него. Владимир ловким движением одной руки подцепил его бедро, другой, не колеблясь, направил член в сторону отверстия. – Я так давно мечтал об этом, – Вова посмотрел на него с вожделенной улыбкой. – Мечтал о ебле с тобой все эти годы. Леша, еще неслышно охая и скуля, исподлобья взглянул на парня сверху и ответил невольным молчанием, в одно мгновение сменившимся на импульсивный стон. Вова несдержанно быстро вошел в него, немного поводил внутри из стороны в сторону. – Узко, бля. Тяжко процедив, Вова предпринял попытку вновь и задвигался умеренно. Руки Губанова намертво вжались в постель. Ноги приютились на его пояснице, пальцы на ногах судорожно сжались и елозили вверх и вниз по коже Семенюка, а голос срывался на периодический стон, звуча в такт движению. – Тебе еще больно? Леша закивал головой, сумбурно дыша. – Блять.. Тогда... Вова прильнул к груди, энергично принявшись водить языком по затвердевшим соскам. Леша заохал пуще прежнего, крепко сжав волосы на затылке стримера. – Вов... Не отозвавшись, Вова в порыве поставил того раком, сжав руками его влажную поясницу и задвигался спешнее. – Вова... Губанов значительно простонал. Семенюк обхватил его спереди, прижавшись телом, поддался губами к его лицу, жадно укусил за мочку уха, и так же жадно засосал хрупкую шею, поныне оставив там свою метку. Алексея одарило непредсказуемой волной возбуждения, переменившейся на небывалую эйфорию, когда рука мужчины взялась стремительно ему мастурбировать. Сию минуту он кончил бурной струей. Вова не остановился и продолжил вдалбливаться глубже, заставляя тело дрожать пуще прежнего. Не в силах выдавать громких стонов, он перешел к слабым всхлипываниям. Над ухом послышался порывистый голос Вовы, бездумно его зовущего. - Леша! Мощным рывком, Вова вошел до предела. Внутри всё наполнилось горячей жидкостью. Леша пал ничком и продолжил хаотично дышать. Вова перевернул его лицом к себе – взгляд рисовался явственно утомленным. Сквозь полуоткрытые веки Губанов бросил на него взор и легонько ткнул того кулачком. – Ты.. какого хуя кончил в меня... – Очень хотелось, – Вова также пытался отдышаться. – Тебе не зашло? – Я не ожидал. Леша выдержал паузу. – Но с тобой надо так же поступить. Вова удивленно улыбнулся. – Как? Тоже в меня кончить? – Ага. Он просиял. Поддался к Губанову ближе и ясно взглянул тому в глаза. – У нас еще вся ночь впереди, Леша. Алексей нахмурил брови, тут же выдав саркастичную ухмылку. – Ты решил секс марафон устроить? – Три года с тобой не виделись, старый, - произнес он и остановился в сантиметре от его губ. – Нужно компенсировать. Губанов усмехнулся и крепко впился тому в губы. Семенюк спустя время нетерпеливо прервал поцелуй и с чрезмерной страстью да похотью насадился тому на член, содрогнувшись куда сильнее, чем в первый раз. ... Дневной солнцепек упорно пробивался сквозь плотно задвинутые шторы. Подуло ветром из приоткрытого окна, обдало мурашками, тело съежилось. Спросонья Вова замычал. Только недавно мозг дал организму сигнал проснуться, но глаза еще не спешили открываться. По ощущениям становилось ясно, что они переспали во всех смыслах этого слова – тело онемело, существенно залежалось. Об этом говорили розовые линии на щеках и предплечьях, голова, хоть и терпимо, но тяжелела. Испустив вдох, Семенюк неторопливо открыл глаза, естественно заморгав. Первым, что бросилось ему в глаза, было рядом посапывающее лицо Хесуса, ровно вдыхающего и выдыхающего. Его аккуратно уложенные волосы в стиле «башни» растрепались, когда их бурная процессия была в самом разгаре. Сейчас же такой неряшливый вид волос нравился Вове куда больше, чем то, что было в канун вечеринки. Вова по-ребячески потрепал их, а затем слегка укусил парня за щеку, что тот моментально пробудился и вздрогнул. – Ай! – Доброе утро, пенсия. Леша потер глаза и взглянул на него исподлобья. – Нахуй ты меня разбудил? – Чтобы не спал долго, ебло. Вова ткнул того в нос указательным пальцем. В ответ Леша непринужденно улыбнулся и посмотрел на парня очаровывающим взглядом. – После секса хорошо спится, Вова. Особенно, после нашего. Вова сразу засмеялся еще не до конца проснувшимся голосом, залился розовой краской на щеках. – Да мы даже не всю ночь трахались! – выпалил он сквозь смех. – Уснули после пятого раза! – Верно. Но главное, что он был. Вова ухмыльнулся и отвел взгляд в пустоту. – Ага. После такого охуенного секса и женщины не нужны... С мужчинами, оказывается, намного приятнее, – Семенюк подытожил и снова взглянул на Хесуса. Тот слегка насупился и натянул ухмылку. – А до секса со мной ты их хотел? – А ты как думаешь, старый? Не попробуешь – не узнаешь. Алексей хмыкнул и на секунду сместил взгляд с его лица. – Мы могли бы встречаться. Физиономия Хесуса приняла задумчивый вид. Вид несчастный и в то же время непонятный как для него, так и для Вовы. Семенюк какое-то время молчал, переваривая последнюю реплику. Он многозначительно улыбнулся. – Могли бы, но это невозможно. Ты сам это понимаешь. На лице Губанова дрогнул мускул, он не подал виду. Сшитое былыми нитками притворство Вова не смог не заметить. – Я понимаю. Леша неожиданно привстал с кровати, пересел на краешек. Взору Вовы открылась его бледная и тощая спина с выраженным позвоночником. Семенюк на секунду впал в ступор. – Куда засобирался? Он сиюминутно к нему прильнул и крепко обхватил сзади, словно отчаянно не желая куда угодно высвобождать. Щекой он потерся о его щеку и проницательно взглянул на слегка изумленное лицо. – Может, хочешь продолжения? Я могу сам все устроить. Жадно укусив за хрящ уха, он без промедления потянулся к заднему отверстию. Пальцы вошли на половину. Губанов поджал губы, издав немой и вместе с тем выразительный стон. Тело задрожало. – А тут еще влажно. Семенюк уже намеревался продвинуться глубже, как разом и спешно его остановила рука Губанова, вцепившись куда сильнее обычного. – Остановись, – его тон был нежданно холодный. Вова вышел, как по мановению палочки. Леша без усилий высвободился из объятий, оставив обескураженного сидеть на кровати. Вова непонимающе посмотрел на него. Тот уже очутился с обратной стороны, встал, скрестив руки и нескрываемо сверлил его взглядом. – Иди-ка в свой номер. Повалялись и хватит. На лице тут же нарисовалось негодование, замаскировавшееся под саркастичную усмешку. – Охуительно ты меня продинамил. Семенюк не решился поддаваться бушующим внутри эмоциям. Демонстративно выдохнув, он неохотно привстал с кровати и принялся натягивать одежду. Натянув футболку, он еще раз взглянул на него. – Мог бы дать искупаться в душе. У меня еще твоя конча в жопе осталась, знаешь ли. – У меня тоже. Вот и отмоемся в своих комнатах. В ответ Вова ничего не смог придумать, кроме как бессмысленно ухмыльнуться. Он прошелся вперед, неспеша, еще мешкая и словно пытаясь найти еще один предлог, чтобы задержаться подольше. Однако, испепеляющий взгляд Губанова он ощущал всеми фибрами души, даже не смотря на него прямо. Он встал у порога, обернулся. Они обменялись недолгими взглядами. Физиономия Леши смягчилась, что дало повод Вове остаться на еще одно короткое мгновение. – Мы еще увидимся? – вопрос прозвучал нейтрально, но со слышной ноткой надежды в голосе. Леша натянул двусмысленную улыбку. – Вполне вероятно. Уголки губ медленно поползли вверх. Мужчина улыбнулся, отстранился и аккуратно закрыл за собой дверь.