Дежавю

      — По-моему, сегодня я видел Люмин.       Голос Итэра уже давно перестал дрожать, когда он говорил о своей сестре. Он больше не плакал (по крайней мере перед живыми существами), не бился в истерике, не обвинял окружающих в её пропаже: всему на смену пришло одно единственное чувство — дежавю. Именно так он именовал происходящее с ним в последние месяцы, ибо другие объяснения выжимали последние капли солёных слёз. Находя черты лица прохожих сходными с её, он говорил себе: "Они показались похожими из-за моей усталости. Передохну — и перестанет чудиться." Голоса жителей Тейвата стали для него неким сборником её мелодичного звучания; касания рук — воспоминанием о беззаботном детстве. Так он боролся с горем потери, но всё-таки оставался поверженным.       "Я должен был сказать, что, проходившая мимо меня, девушка чем-то напомнила сестру" — подумал Итэр уже после того, как выскочила, неприятная для самого, трактовка произошедшего.       — Если тебе показалось, что это она, то почему не догнал? Не проверил своё предположение? — обнимая спинку стула спрашивал Сяо, чьи глаза смотрели в пустой угол комнаты. На самом деле ему надоело, что Итэр посещает его только для того, чтобы поделиться мыслями о сестре, но всё равно продолжал его слушать, полностью отдаваясь диалогу.       — Люмин бы не прошла мимо. — ответил Итэр, вычерчивая своими ногами круги в полу из дуба. — По крайней мере, моя Люмин.       — Не понимаю.       Итэр остановился, откашлялся, а затем снова начал нарезать круги, глядя вникуда. Внутри него происходило слишком много процессов, которые путали его мысли, путали его самого — Итэра, который пытался найти объяснение всему происходящему в его жизни. Он не находил ответа — расстраивался — двигал ногами ещё быстрее — думал дольше — думал без результатно — останавливался — кашлял. Так повторялось на протяжении всего времени, что он находился в покоях Сяо.       — Мне просто показалось, Сяо. Они слишком похожи. — пытался пояснить Итэр, произнося последние слова почти шёпотом. Ему не хотелось этого признавать.       — А если ты ошибся? — янтарные огни сменили направление своего света в сторону Итэра, чей силуэт выглядел настолько встревоженным, что даже сам адепт перенял на себя это напряжение (Сяо никогда не подозревал в себе эмпатии). — Ты не помнишь где видел её? Мы могли бы..       — Это была игра моей фантазии, Сяо. Люмин не ищет со мной встреч. Это факт, который никто не оспорит. — он снова закашлял, на этот раз громче обычного.       — У тебя нездоровый кашель. Людям свойственно болеть, Итэр. — Сяо внимательно изучил привлекательную фигуру, а затем выдвинул свое уверенное предположение. — Ты болен. Люди с трудом переносят похолодание, стресс.. думаю, дело во втором.       Наконец-то Итэр присел на стул возле Сяо, вглядываясь в изучающие его янтарные глаза. Он сам понимал, что простудился, но не хотел уделять этому должного внимания, ведь обязан спасать Тейват, при этом искать сестру и совершенствоваться. Ему попросту не было до этого дела, отсутствовало время и силы. Последнее покидало его с каждым днём всё быстрее и быстрее.       — Я не болен, просто.. — организм-предатель, наложив чёрные чары на Итэра, заставил его снова издать сухой кашель. — Просто подавился слюной, когда говорил.       Сяо, не желая спорить с парнем, решил вернуться к истокам разговора, считая это наиболее логичным продолжением.       — Обещай мне, что если вновь заметишь похожую на Люмин девушку, то не пройдёшь мимо, а подойдёшь и удостоверишься: она это или не она!       — Я ведь уже объяснил.. — голос Итэра казался раздраженном, но это никак не тронуло Сяо. — ты меня совсем не понимаешь!       — Ты сам себя не понимаешь.       — А впрочем, — после минутного молчания, Сяо встал со стула и приблизился к окну, из которого открывался прелестный весенний пейзаж, — ты у меня сегодня надолго?       — Я обещал сходить за рецептом к Сянь Линь. — всё тем же голосом отвечал Итэр.       — Хочу, чтобы ты остался у меня. Начинает вечереть и не думаю, что твой больной организм легко переживает марафон бессонных ночей. — Сяо постарался изобразить на своём лице что-то напоминающее улыбку, но гримаса получилась до того устрашающей, что Итэр, увидев её, сразу же отвел взгляд.       "С чего бы такая забота?" — подумал парень, всё-таки решив согласиться. Ещё одну встречу с созданиями бездны он бы не перенес.       С наступлением темноты красоты за окном начинали приобретать жуткие оттенки, сменяясь с красных, жёлтых и зелёный на темно-синие. Багровое солнце оставило отпечаток на быстро затухающем небе, позволив звёздам и луне доминировать в пространстве. Пелена облаков фиолетового цвета постепенно обволакивала небо, заставляя "светоотражатель" прикладывать как можно больше усилий, чтобы протиснуться к жителям Ли Юэ. Люди более охотно возвращались домой, предвещая серьёзную грозу. "Пахнет дождем" — говорили они, а затем хлопали своими дверями, надеясь уберечься.       Также и Итэр с Сяо скрывались от внешнего мира в стенах гостиницы Ваншу. Первый редко оставался надолго в этом месте, ведь адепт предпочитал находиться в одиночестве — так легче и свободнее. Но каждый раз находясь здесь, на Итэра наплывало множество мыслей, связанных со скоротечностью времени, историей Тейвата, его избранностью, архонтами. Именно в гостинице он ощущал себя как никогда одухотворенно.       — Знаешь, Сяо, — сидя на краю кровати начал Итэр, — порой я размышляю над своим будущем и желаниями связанными с ним. Как только я очутился здесь, я не мог ни о чём другом думать, кроме как о возвращении обратно в родное место. — он говорил это и всматривался в успокоенное лицо Сяо. — А сейчас я будто бы и не хочу покидать Тейвата. Мне стало казаться, что то — родное — стало мне чужим, как и Люмин, семья и люди, что были мне близки. Понимаешь?..       — Вернее всего, ты просто отвык. — сидевший ранее на подоконнике, Сяо его покинул и присел на край кровати к Итэру. — Я не думаю, что все те люди стали тебе чужими. Не верю, что ты можешь так быстро забывать о дорогих.       — Я не хочу покидать Тейвата, ведь это событие бы означало потерю тебя навсегда. — рука Итэра невольно скользнула к холодной ладони адепта, на котором это действие отыгралось ошпариванием. Руки человека оказались слишком горячими для Сяо. — Если я завтра.. послезавтра, да хоть когда-нибудь вернусь домой, то буду самым гадким и жалким, ведь в моей жизни больше не будет тебя.       Сяо слишком тяжело давалось понимание людской сути. Существа человеческие казались ему чрезмерно эмоциональными, переполненными и живыми, чем отличались от него и представлялись противоположными. Но прямо сейчас он как никто другой понимал чувства Итэра, ведь сам испытывал нечто сходное. Ему не хотелось думать, что когда-нибудь, этот замученный, но всё такой же лучезарный парень исчезнет из его жизни. Такая жизнь представлялась Сяо долгой, бессмысленной, как и прежде, и мучительной.       — Если эта последняя ночь с тобой (ведь так может быть на самом деле, правда?), то я не хочу терять ни минуты. — Итэр взволнованно смотрел в глаза Сяо, словно вопрошая о чем-то.       Сяо уверенно опустил корпус Итэра на белые простыни, задерживая взгляд на затухающих глазах.       — Я буду самым счастливым, если ты вернёшься к родным. — прошептал адепт, приблизившись к лицу Итэра.       Рука путешественника сжимала белую ткань, пока все остальное тело было отдано Сяо, чувствительность которого достигла самого пика.       Раскаты грома раздавались с такой силой, что содрогались оконные рамы. Вырубив считок с электричеством, молния погрузила гостиницу Ваншу в состояние неприятной полудремы. В момент отключения света, посетители одарили друг друга громкими визгами, а затем, прийдя в состояние покоя, принялись за разжигание свечей для восполнения недостающих источников тепла. В коридорах наступила суматоха: возмущения, плач детей, дребезг посуды. Казалось, что тишина смогла сохраниться лишь в небольшой комнате, предназначенной для Сяо.       Итэр очень быстро заснул — отсутствие многосуточного сна давало о себе знать. Он даже не позволил себе помечтать. Опустив голову на подушку и натягивая на своё тело одеяло, он что-то промямлил, да настолько неразборчиво, что Сяо даже не стал вдаваться в подробности сказанного. Он видел, что парень наконец-то смог расслабиться и перестать думать о проблемах, вот и не лез к нему.       Суровые дождевые капли молотили в окна посетителей гостиной, прося их распахнуть окна и позволить стихие проникнуть вовнутрь. Они не впускали их, завешивали окна шторами, чтобы не видеть этих насильственно настроенных отродий туч. Так было с остальными жителями гостиницы, но никак не с Сяо. Он глядел на эти дождевые капли, всматриваясь в каждую деталь, словно пытаясь разобрать на атомы. Наблюдал за тем, как они стекают по стеклу, после того, как с молниеносной скоростью разбились, превратясь из цельных капель в брызги. Сяо с удовольствием бы дал им почувствовать свою власть над людьми, он бы открыл окна, впустил их, но Итэр спит. А он не хотел, чтобы кто-либо встревожил его сон.       Измученное путешествиями сознание Итэра наконец-то погрузило его в мир Грёз, правда место оказался лишенным всякой сказачночти. Ему снился Фонтейн, его жители с революционерским настроем, архитектура, приковывающая к себе взгляды, и деликатесы, на которые придётся потратить кучу моры. В сопровождении Паймон, Итэр разгуливал по просторным улицам, практически не вслушиваясь в речи прохожих. В его взгляде читалась какая-то надежда, заставившая его пуститься в поиски чего-то. Сам Итэр не совсем осозновал, что является предметом его поисков, но продолжал находиться в понимании важности действий.       — Посмотри, там человек в самых настоящих доспехах! — указывая крохотным пальчиком на толпу людей, удивлялась Паймон. — Наверное, они такие тяжёлые и.. железные!       Взглянув в сторону толпы, Итэр поймал себя на мысли, что ему необходимо протиснуться между этими людьми, чтобы попасть в центр. Он не находил разумного объяснения своему желанию, но всё равно поддавался ему.       — Ты хочешь посмотреть поближе? — глаза компоньенки загорелись. — Ура!       Они направились к толпе, а затем пытались проникнуть вглубь, стараясь не нанести существенного ущерба близ стоящим. В самом центре находилась девушка-подросток, с накинутой мантией темно-синего цвета, что была усыпанв звёздами. Её лицо было скрыто за объёмным капюшоном, из-за которого виднелись лишь светлые пряди.       "Прям как тогда.. — пронеслось в голове Итэра. Хотя он не знал, когда именно было это "тогда", да и в целом не мог припомнить, чтобы с ним происходило нечто сходное. — когда я видел её в последний из разов."       Щёки парня запылали, а сердце забилось в такихардии. Он знал, что это она — Люмин — его сестра-близнец. И он должен был поговорить с ней. Должен был вернуться домой. С ней.       Уже не замечая окружающего шума и людей, Итэр бросился навстречу к девушке в мантие, которая, стоя на микросцене что-то рассказывала жителям. Когда он приблизился, она, не придав этому значения, продолжала свою уверенную речь. Но он не слышал её голоса.       — Люмин! — крикнул Итэр, потянув за мантию девушки.       Капюшон рухнул с её головы, позволяя каждому, находившемуся в толпе, взглянуть на её истинное лицо.       — Что вы себе позволяете? — это была не Люмин. Он вообще никогда раньше не встречал этой девушки. — Я вижу, вы совсем не местный? Прервали мой спич, так ещё и порвали мантию...       Толпа начала возмущаться: кто-то смеялся над глупостью Итэра, кто-то позволял себе угрозы в его сторону, а другие, решив, что это плохо кончится для них, покинули собрание.       — Извините, мне просто показалось... — стыд накрыл парня, заставляя глаза опуститься в пол. Так делают маленькие дети, когда их отчитывают за что-то.

      "Снова это нелепое чувство дежавю.."

      Итэр очнулся в поту, на прохладной постели Сяо, со слезами на щеках. Он не сразу обратил внимание на хозяина номера, ведь был слишком занят своими душевными переживаниями.       — Тебе приснился кошмар? — слезая с подоконника, Сяо присел на колени у кровати. — Ты крикнул имя сестры, а затем.. — он не хотел произносить "заплакал", потому что это выставило бы Итэра слабым.       — Я боюсь, что больше никогда не встречусь с ней... — наконец-то он дал волю слезам, и они хлынули. Пытаясь быть холодным и стойким, Итэр совсем позабыл про то, каким эмоциональным может быть в моменты одолевающей печали.       Сяо, увидев все это, резко сменил положение, переместившись на кровать. Он крепко обнял Итэра и поцеловал в лоб.       — Ты очень сильный, Итэр. — Сяо целовал щёки, нос, виски, губы. Он старался показать Итэру, что он рядом, что он принимает его чувства, ведь через поцелуи люди высказывают свою преданность друг другу. — Самый сильный человек из всех, что я когда-либо встречал.       А Итэр обливался слезами, пряча взгляд, смотря в пол, прямо как в детстве.