Это (не) первое и не последнее утро, что я тебе подарю

Хуа Чэн просыпается, и, возможно, он может считать себя самым счастливым человеком в мире, потому что в его руках лежит Вэй Ин. Он лежал так же, как когда они засыпали — голова на его груди, ноги спутаны, а руки в каком-то диком изгибе оплетают шею. Это утро красиво, думает Хуа Чэн, зачарованно рассматривая черты лица напротив. И думает он совсем не про утро. Лицо Вэй Ина милое. Он забавно хмурится, находясь на грани сна и яви, морщит нос и пытается спрятаться в чужой шее от утреннего солнца. Хуа Чэн колеблется пару мгновений, прежде чем протянуть руку и убрать прядь волос с его лица. — Просыпайся, Вэй Ин, — Хуа Чэн слабо улыбается. Он даже звучит довольно, перебирая мягкие волосы пальцами. Ресницы Вэй Ина дрожат, и его веки, наконец, медленно поднимаются. Сонный. Он не знает, сколько время, но уверен, что никогда бы не встал так рано сам. К счастью, теперь он не сам. Вэй Ин лениво моргает пару раз, пытаясь осмыслить картину перед собой. Его глаза расширяются, прежде чем он тихонько выдыхает и снова прячется в груди напротив. — Утро, — бормочет он неразборчиво оттуда, щекоча губами и дыханием кожу. Хуа Чэн снова не может сдержать улыбку. Не хочет. Не видит необходимости. Он немного приподнимается, прежде чем согнуться и оставить легкий поцелуй в макушку. — Ты выглядишь восхитительно, — он выдыхает в волосы напротив, снова целуя в макушку и получая в ответ неразборчивое мычание. Хуа Чэн может увидеть кончики чужих ушей — ужасно покрасневших — и это заставляет его тихонько посмеиваться, прежде чем мягко обхватить щеки Вэй Ина руками и приподнять его голову. Не сопротивляются, но смотрят с легким недовольством, высунув язык. — Гэгэ, — хнычет Вэй Ин, снова морща нос. — Зачем ты разбудил меня в такую рань? Давай спать. Хуа Чэн снова посмеивается, быстро наклоняясь вперед, оставляя поцелуи по всему лицу напротив. Он выцеловывает каждый миллиметр кожи, видит — чувствует — как ярко загораются те места, где только что были его губы. Вэй Ин противится недолго — если его еле слышные протесты можно так назвать — прежде чем начать хихикать в каждый поцелуй, прежде чем перетянуть инициативу на себя, прежде чем самому прильнуть к его губам. Они целуются — мягко, мокро, нежно. Вэй Ин отстраняется первым, слабо цепляясь зубами за чужую губу, прежде чем окончательно отпустить. Он умудряется выглядеть все еще сонным даже так — тяжело дыша, с налившимися кровью и блестящими губами. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Хуа Чэн, мягко поглаживая его щеку. Его голос успокаивает Вэй Ина, вселяет чувство комфорта. Он потирается лицом о его руку. — Хорошо. Отлично хорошо, — хихикает Вэй Ин. Он чувствует легкую усталость после вчерашней ночи, чувствует небольшую ломоту в теле, его горло немного першит. Он никогда раньше не чувствовал себя настолько удовлетворено. — Правда? — Хуа Чэн усмехается, дразнится. — Ммм, — Вэй Ин отзеркаливает его усмешку, прищуриваясь. — Для кого-то твоих лет, у тебя поразительная выносливость, гэгэ. — Невозможный, — Хуа Чэн качает головой, прижимая Вэй Ина ближе к себе. Тот счастливо выдыхает в его шею, обвивая её руками, и улыбается. — У нас разница три года, Вэй Ин. — Я помню, насколько ты старикашка, не волнуйся, — хихикает Вэй Ин, получая слабый подзатыльник. Он улыбается ещё шире, в отместку кусая его ключицу. Не сильно, но следы зубов остаются, а Хуа Чэн тихо выдыхает. Вэй Ин доволен. — Невозможный, — повторяет Хуа Чэн, накручивая смольные волосы на палец. Завороженно наблюдает, как черный шелк рассыпается по светлой спине. — Думаю, нам стоит позавтракать. Хуа Чэн уже начинает двигаться в попытке встать, когда Вэй Ин полностью ложится на него, придавливая всем своим весом — что, на самом деле, совсем немного для мужчины его роста — обратно к кровати. — Никакого завтрака, — Вэй Ин бурчит в его грудь. — Ты время видел? Я вот нет, но уверен, что никто нормальный так рано не завтракает. Нужно спать. Он глубоко зевает, будто подтверждает свою мысль, и устраивается на его груди как на удобной подушке. Хуа Чэн приподнимает брови, шаря рукой по прикроватной тумбочке в поисках телефона. — Сейчас уже десять, Вэй Ин, — он фыркает, медленно поглаживая его спину свободной рукой, пока просматривает уведомления в телефоне. — Ещё только десять, — возмущенно поправляет его Вэй Ин, в прочем довольно мурча на поглаживания. — Сегодня суббота. Я не встану с кровати раньше полудня. Как минимум. Хуа Чэн молча качает головой. Конечно, он знал об… интересном распорядке дня Вэй Ина, но впервые быть его участником забавляет. Для Хуа Чэна день начинался в семь утра — неважно был это выходной или рабочий день. То, что сегодня он проснулся так поздно — «рано» поправляет его любимый голос в голове — лишь последствие долгой ночи, проведенной в руках, губах, ногах человека рядом с ним. Он тратит пару минут, чтобы быстро ответить на несколько важных сообщений. Большая часть из них от Инь Юя, связана с работой. Одно от Хэ Сюаня, и на самом деле оно висит непрочитанным уже несколько дней, но сегодня у него отличное настроение, так что Хуа Чэн нисходит к ответу. Прежде чем отложить телефон обратно, он открывает камеру, делая несколько быстрых снимков. На них спутанные волосы Вэй Ина, скрывающие под своей тьмой почти всё вокруг. Пальцы в них, и кончик уха. Вэй Ин за это время и вправду успевает заснуть — Хуа Чэну остается только поражаться. Он наслаждается тишиной утра и прекрасным видом перед собой ещё с десяток минут, прежде чем заскучать. Попытка двинуться проваливается. Вэй Ин сразу чувствует малейшее движение сжимая его ноги своими. — Лежи спокойно, гэгэ, — недовольно бормочет он, даже не открывая глаза. — Вэй Ин, — посмеивается Хуа Чэн. — Ты можешь поспать, пока я готовлю нам завтрак, идет? Вэй Ин заинтересованно ведет головой, но молчит ещё несколько мгновений. Хуа Чэн отличный повар — потрясающий, особенно для кого-то, кто никогда специально этому не учился. Вэй Ин пробовал его еду пару раз — случайности, сопровожденные неловкими смешками двух «тайно» влюбленных друг в друга друзей. Но, теперь они, кажется, разобрались во всём, так что… — Ты приготовишь? — звучит намного живее, чем всё до этого. — Конечно, Вэй Ин, — Хуа Чэн посмеивается, смотря в серебряные глаза. Поглаживает его волосы, несколько секунд наслаждаясь блеском в них. — Мы теперь встречаемся, так что считай это подарком на начало наших отношений. «Встречаемся» звенит красным в голове Вэй Ина, отдаётся гулким эхом. На его губах сама собой расплывается широкая улыбка, и он глупо хихикает. Потом еще. И еще, посмеивается, глядя в глаза напротив, а потом неожиданно тянется вперед, накрывая своим ртом другой. Они снова целуются — долго, рвано, до сбившегося дыхания. — Спасибо, — шепчет сквозь поцелуи Вэй Ин. Толком не понимает за что благодарит. За всё разом, возможно. — Нет нужды в благодарностях, — выдыхает в ответ Хуа Чэн, прижимаясь лоб ко лбу. Они оба дышат тяжело. — Ещё пару таких поцелуев, и нам придется остаться в кровати. Вэй Ин наигранно недовольно хнычет, морщась. — У гэгэ и правда слишком много сил, — он опускает подбородок на его плечо, устало вздыхая. — Я точно не смогу встать с кровати, если мы продолжим ночные развлечения. Пощади, гэгэ. Хуа Чэн хмыкает, ни на секунду не веря в показушные возмущения. Но ведется, вступая в игру. Сжимает ягодицы в руках, легко вдавливая ногти в мягкую кожу. — Что ж, в таком случае гэгэ придется носить А-Ина на руках, — горячо шепчет в ухо, после чего их позиции меняются. Спина Вэй Ина упирается в постель, а Хуа Чэн нависает над ним, разглядывая с хищным прищуром. *** Вэй Ин устало вздыхает, наблюдая из-под полуприкрытых век как Хуа Чэн заботливо протирает его тело влажным полотенцем. Возможно, ему бы стоило принять ванную или сходить в душ, но Вэй Ин правда слишком вымотан. Все, на что хватает его сил, это приподнимать руки и ноги, когда его мягко просят об этом. — Думаю, теперь тебе и правда придется носить меня на руках, — ворчит себе под нос, широко зевая в который раз за это утро. Часы уже показывают двенадцать, но он не спал половину утра, и очевидно совсем не выспался. — Что угодно, — довольно улыбается Хуа Чэн, бросая полотенце на пол. Он ещё пару секунд внемлет изящным изгибам его тела, чувствуя себя ненасытным. С трудом отрывает взгляд, отходит от кровати, чтобы найти Вэй Ину какую-нибудь одежду. Иначе точно не сдержится. Находит что-то большое и мягкое в глубинах своего шкафа. Он такое почти не носит — здесь в основном только облегающие и узкие вещи. Хотя, на Вэй Ине они всё равно будут немного висеть, Хуа Чэн останавливает свой выбор на оверсайз футболке и паре спортивных штанов, которые он, кажется, не носит уже несколько лет. Вэй Ин лениво следит за ним взглядом. — Сядешь, пожалуйста? — спрашивает Хуа Чэн, возвращаясь к кровати. Вэй Ин несколько секунд обдумывает вопрос, уже зная свой ответ. Еле заметное покачивание головы из стороны в сторону заставляет Хуа Чэна тихо засмеяться. Вэй Ин слабо вторит в ответ улыбкой, когда его тянут за руки, и у него не остается выбора, кроме как принять положение сидя. — Руки, надеюсь, поднять сможешь? Вэй Ин молчит, не реагируя, и Хуа Чэн уже собирается, со вздохом, сам сделать всё, когда он наконец выполняет просьбу. Быстро натягивает футболку на него, после чего оставляет мягкий поцелуй на макушке. Вэй Ин довольно щурится, закидывая голову назад и дуя губы. Хуа Чэн понимает намеки — посмеиваясь, проходится поцелуями-бабочками по всему его лицу. Смотрит за игривой искрой в полуприкрытых глазах и наконец припадает к губам. — Штаны, Вэй Ин, — напоминает в поцелуй, помогая попасть в штанину. Приподнимает за талию, чтобы надеть их полностью, и там же оставляет руки. — Умница. Вэй Ин хихикает, обхватывая его шею руками. — Мы так никогда не доберемся до кухни, гэгэ. — Не моя вина, что ты такой вкусный. Не могу насытиться. — У нас теперь много времени, — широко улыбается Вэй Ин, мягко целуя в уголок губ. — Я твой до последнего вздоха. Хуа Чэн замирает на мгновение, завороженный количеством нежности, плещущей в серебристых глазах. Он улыбается, ласково заключая щеки Вэй Ина в свои ладони. Смотрит долго-долго, утопая в новом чувстве. Он так счастлив. — Ты невероятный, — выходит еле слышно, как-то даже осипши, словно он потерял голос. — Идем завтракать. Я приготовлю всё, что попросишь. — Ловлю на слове, гэгэ. Ты не знаешь, на что себя подписал, — Вэй Ин хмыкает, скрещивая ноги за его спиной, когда Хуа Чэн тянет его на себя. — Уже боюсь, — посмеивается, крепче обхватывая чужие бедра. Вэй Ин преступно легкий — их разница в росте всего пара сантиметров, но Хуа Чэн уверен, что весит вдвое больше. Эта мысль заставляет его нахмуриться. — Вэй Ин? — Мм? — У тебя до сих пор проблемы с питанием? — тихо, напряженно. Тело в его руках напрягается, но лишь на мгновение. Вэй Ин вздыхает, выводя узоры пальцами на спине. — Гэгэ не стоит беспокоиться… — выходит слишком игриво, будто он забавляется. Хуа Чэн не находит в этом ничего забавного. Он знает этот тон и знает, как Вэй Ин уходит от тяжелых разговоров. Но он определенно точно не собирается идти у него на поводу. — Я серьёзно, Вэй Ин. — Я тоже, гэгэ, — слабо улыбается, когда его аккуратно сажают на стул. Прижимает ноги к себе, обхватывая их руками и ежась. Кухня в квартире Хуа Чэна современная, в темных тонах. Уютно. Вэй Ин предпочел бы не вести этот разговор, рассматривая вместо этого блестящие поверхности и магниты на холодильнике. Их почти нет — парочка держит календарь, и ещё один, в форме бабочки бесполезно висит с боку. Хуа Чэн берет его руки в свои, сплетает их пальцы, и Вэй Ину почти больно видеть беспокойство в его глазах. У Хуа Чэна невероятно красивые глаза. Вэй Ин заметил, что у него гетерохромия уже давно — почти в самом начале их знакомства, когда только поступил в университет. Правый глаз обычно скрывался за длинной челкой, и был чуть светлее левого, отливая красным в лучах солнца. Красиво. — Здесь правда не о чем переживать. Я чувствую себя нормально. Хуа Чэн смотрит на него с тревогой, поджимая губы. Осматривает с ног до головы, неудовлетворенно качая головой. — Обещай, что поговоришь об этом со мной, — требовательно. — Обещаю, — слабо улыбается, потому что как бы ни была неприятна причина, забота приятно греет душу. Хуа Чэн, оставшись довольным, отстраняется, чтобы открыть холодильник. — Что гэгэ будет готовить? — Рис с морепродуктами? — полувопрос полуутверждение. Хуа Чэн оглядывается через плечо, встречаясь с улыбкой и энтузиазмом в глазах. — Значит да. Он делает всё быстро, выверено, со знанием дела. Ему рано пришлось взрослеть, будучи фактически предоставленным самому себе. Мать-проститутка, появляющаяся в доме пару раз в неделю — в лучшем случае без мужчин с сальными глазами и мерзкими улыбками — не способствовала счастливому и беззаботному детству. Хуа Чэн не знал своего отца. Ещё совсем маленьким, ночами, кутаясь в старые одеяла, потому что отопление отключили, он мог позволить себе мечтать. О мужчине с доброй улыбкой, который однажды придет и заберет их с мамой в лучшую жизнь. У них всегда будет свет, тепло и еда. Он расскажет историю о том, как спасал мир, а потому не мог заботиться о них. Но теперь всё будет по-другому. Лучше. Хуа Чэн быстро понял, что по-другому не будет. Что ему не положено мечтать. Что счастье не придет само по себе, заключив в ласковые объятия и защитив от всего мира. Что ему придется бороться за своё место под солнцем. Что, пока другие дети играют в машинки и куклы, ему нужно усердно трудиться. Это дало свои плоды, и теперь Хуа Чэн был успешным молодым человеком, но иногда, когда день выдаётся особенно тяжелым, а работы слишком много, он снова чувствует себя маленьким мальчиком, прячась под одеялом от реальности. Когда он переворачивает креветки на сковороде, чужие руки скользят по его талии, скрещиваясь на животе. Вэй Ин кладет подбородок на его плечо, насвистывая какую-то мелодию. — Пахнет просто восхитительно, гэгэ, — он улыбается, покачиваясь с носков на пятки. — Хочу помочь тебе с чем-то. Можно? — Можно. Помой, пожалуйста овощи, которые лежат в миске и порежь их кубиками, — он мягко объясняет, кивая на стеклянную миску в стороне. Улыбается на легкий поцелуй в щеку. Вэй Ин поудобнее обхватывает нож, аккуратно нарезая морковь. Готовит он отвратительно, но порезать овощи в состоянии. Наслаждается тихим шипением масла на сковороде и бурлением кипящего риса, проводя утро — уже день — с любимым человеком. Думает, сколько таких совместных моментов они упустили, не разобравшись в своих чувствах раньше. Посмеивается на очевидно слишком большое количество перца чили, который режет, пожевывая пару кусочков сырыми. — Не добавляй слишком много соуса шрирача, хорошо? — Почему? Тебе ведь нравится острое. — Мне-то нравится, — хмыкает Вэй Ин, после просьбы снимая рис с плиты. — Но с тем количеством перца чили, который я порезал, это блюдо смогу есть только я. А я не хочу, чтобы ты оставался голодным или, ещё хуже, ел через силу. Хуа Чэн улыбается на заботу, но всё равно добавляет чуть больше острого соуса. В конце концов, ему тоже нравится острое. И если придется немного потерпеть пожар во рту ради счастливого Вэй Ина, что ж, он готов понести эту жертву. Все готово уже через полчаса. Вэй Ин забирается к нему на колени и игнорирует наличие свободного стула. Точно так же он начинает игнорировать свои палочки, когда Хуа Чэн шутит о том, что должен кормить его сам. Все заканчивается ровно этим, Вэй Ин довольно улыбается, расхваливая кулинарные способности своего парня едва успевая прожевывать. Хуа Чэн слушает похвалы в полуха, слишком отвлеченный красивым лицом в нескольких сантиметрах от него. Если Вэй Ин замечает, как Хуа Чэн подкладывает ему больше риса и более крупные креветки, то молчит. Но только об этом, потому что после еды он окончательно просыпается, и теперь ему жизненно необходимо говорить. Он рассказывает Хуа Чэну о том, как Не Хуайсан закрыл всю прошлую сессию автоматами, даже у тех преподавателей, которые от роду автоматы не ставили. Жалуется на своего брата, который всё ещё не смирился с тем, что Вэй Ин пошел по своему пути и не захотел поступать с ним на один факультет. С большим энтузиазмом показывает ему фотки а-Лина, рассказывая какой он милый и маленький. Снова жалуется, но теперь на мужа своей сестры. Хуа Чэн слушает настолько внимательно, насколько способен, ему интересен каждый аспект жизни Вэй Ина, но в данный момент его больше привлекают его раскрасневшиеся от острого губы, которые пылают красным. — Ты совсем не слушаешь меня, гэгэ, — хихикает Вэй Ин. — Ты рассказывал о том, что А-Ли хотела устроить семейный ужин, — Хуа Чэн моргает, переводя взгляд на серебряные глаза, чтобы не быть таким очевидным. — Правильно. А ещё о том, что хочу пойти на него вместе с тобой, — Вэй Ин меняет положение, перекидывая одну ногу через его бедро. Он не выглядит уверенным, но смотрит с надеждой. — Если ты, конечно, не против… — С тобой куда угодно, — улыбается Хуа Чэн, соединяя их лбы. Видит счастье в глазах напротив, и сам становится счастливее. — Ты такой ужасный романтик, гэгэ, — дразнится Вэй Ин. — Я скажу цзэцзэ. Уверен, она будет рада тебя увидеть. И А-Лин тоже! Знаешь, он такой умный для своего возрас… Его прерывают жадным поцелуем. Вэй Ин пару секунд возмущенно мычит в поцелуй, прежде чем расслабиться и приоткрыть губы, впуская язык. В отместку кусается, но Хуа Чэн не против, почти не чувствуя укуса. — Боже, какой ты… — Невозможный? — Потрясающий. Невероятный. Удивительный. Идеальный. Восхитительный, — расставляя точки короткими поцелуями. — Мой. — Твой, — выдыхает в ответ Вэй Ин.