Начало

Испещренный путями неведанный мир, спрятанный меж смертью и жизнью, меж Эго и Ид, место, что мечтали посетить больные старики, место, где жили безумцы — Неизведанное было пристанищем для тех несчастных, что были способны и отчаянны, чей дух мог выдержать испытание тьмрй, а мораль окраситься серым под неумолимым веретином судьбы. Это была другая реальность, сродни Королевству гномов, а может и эльфов. Время тут шло иначе, пространство искажалось силой мысли, а все что действительно имело смысл – это воля и умение смотреть шире, видеть потаённое. Вирт попал сюда будучи юнцом-романтиком, слишком зацикленном на своем «Я» и не видящим дальше своего носа. Но бродя по созданным однажды кем-то тропам в поисках спасения, он не терял надежду, стремясь на волю, подальше из царства забытых богов. Тут он осознал многое. Не всякому человеку можно верить, не всякий страх бояться. В Неизведанном он научился разделять реальную опасность и пустяки, перестал бояться слабых теней и стал храбрее. Но что куда важнее, он наконец понял, что есть кое-что за пределами его пузыря. Грегори, его чудесный брат, замечательный ребенок. Ненавидеть его было глупостью и это знание пришло к Вирту с первыми холодами той зимы. Вначале идея попросить убежища в странной деревушке, населенной добрыми карликами, боготворящими растения – хорошая идея. Странные люди отогрели их, позаботились о болезни младшего, рассказали им больше, чем кто-либо до этого. За те три холодных месяца тело юнца окрепло, привыкнув к работе топором, к охоте вместе с приютившим его стариком и к тяжёлой работе по хозяйству в мире, где не было благ цивилизации. Все, лишь бы пережить зиму и добраться домой, к семье. Вирт совершил ошибку и осознал это поздно, очень поздно. Еорбод – деревушка, что приняла их, была не столь прекрасна. Она укрыла их, лишь чтобы сотворить из него чудовище. Добрые карлики поклонялись огромному древу, окружая их силой и защитой, покровительствуя и даруя им с приходом весны детей из своих корней и зёрен. Была лишь малая формальность, обязательство местных людей – по капле крови от родителей и по жизни одного пришедшего. Слушая увлекательные истории людей вокруг и ощущая их заботу, Вирт жил с четким ощущением, что что-то не так. Когда он заметил бледно-зеленый плод на краю деревни, он впал в ступор. Фрукт посреди зимы? Но что-то манило его. Он, будто околдованный, сорвал его и осторожно откусил кусок твердого, кислого некторина. Из леса за ним наблюдала рогатая тень, забавляясь тем, как неизбежное вновь наступало. Таково уж было проклятие Еорбода – однажды богиня-мать, их обожаемое Древо, должна была отдать свою силу чужому дитя. Она не противилась этому, но слишком уж ядовита была эта сила, подпитываемая ее собственным гневом и горем от потери родного ребенка Вирт должен был погибнуть, он знал это. Жители деревни проявили к нему доброту, выхаживая его несмотря на то неуважение, кое он выказал к их идолу. Вероятно, он должен был отплатить за это своей смертью и оставлением Грегори на произвол судьбы. Но он выжил. Вернее, переродился Кожа его стала бледна, глаза немного впали и стали подобны бездне, а вены позеленели, показывая, что совсем недавно кожа и плоть его разрывалась изнутри стеблями, поросшими от поглощенного яда. Он стал видеть и чувствовать этот мир совсем иначе, будто это была часть его самого. Когда их с Грегори выставили за пределы Еорбода, Вирт уже знал, что из этого мира есть выход. Надо лишь договориться с лесной тенью и, желательно, избежать встречи с могучим Королем этого царства. Бредя по оттаивающему апрельскому лесу, Вирт заботливо кутал младшего брата в кафтан, украденный из деревни, и напевал строки из баллады Гете. Вот темная опушка с холодными ветрами ранней весны, вот засохшие верлы близ озера. А Лесной царь… был ли им тот, кто следует за ними по пятам третий день кряду? Вирт беспокоился, почти боялся этого древнего существа. Он напевал сюжет снова и снова, отгоняя мрак от маленького ребенка рядом с ним. Но тихую мелодию сбевали смех Грегори и его шумные замечания. Вирт ласково щурился на это, притворно ругая мальчика за неосторожность вляпаться в снег и замёрзнуть. А затем снова оглядывал тени деревьев, начиная знакую песнь. Лишь ночью этого дня, когда Грегори уснул у костра в импровизированной палатке, темная рогатая сущность изволила явить себя, освещая лесную поляну светом масляного фонаря. В ту ночь они заключили договор. Зверь указал ему путь в родной мир, в обмен получив остаток засохшего фрукта из деревушки. Глупость и невыгодная сделка по всем фронтам, но если это поможет выбраться им, то оно того стоит – вот как решил тогда Вирт Они вышли из леса к вечеру того же дня, оказавшись на слегка заснеженном кладбище за их городком. Затем пошла череда событий – слезы и счастья матери, отеческая радость ее жениха, встречи с полицией и медицинские обследования, встречи с журналистами и всеобщее внимание. В их мире прошел почти месяц и этого хватило, чтобы всполошить общественность тихого маленького городка. Но вот он – хороший конец пугающей истории, дети вернулись живыми и здоровыми, верно? Вирт знал, что где-то есть проблема, что все не так хорошо, как кажется, просто не мог понять в чем дело. Время шло и однажды он осознал. Все началось постепенно, медленно. Вначале это был запах. Сладкий, почти приторный, что пропитал его кровать и одежду, а после следовал за ним попятам. Затем начавшие поблескивать в свете зелёным некогда карии глаза, просвечивающиеся сквозь кожу на руках и шее темные вены, незаживающие порезы с черной кровью. Последней каплей стали растения. Одним днём, по пробуждению, юноша увидел, как вся его комната и он сам были оплетены крепкими стеблями неведанного цветка. И как бы не щебетала днём ранее его мама, что все будет хорошо и доктора обязательно ему помогут, в то утро он осознал обратное. Этот мир больше не был его реальностью, тут его тело чахло и стремилось обратиться красивым цветеньем. Он выжил в Неизведанном и выбрался, но все это было тщетно. Можно было бежать сколь угодно, судьба настигла бы его. Таким было проклятие добрых жителей маленькой деревни забытого мира. Он провел тот день со своей семьёй, убеждая их, что он в порядке. Он чувствовал радость и искреннее счастье, играя с братом, целуя и обнимая матушку, помогая отчему по дому и проводя время с друзьями. Вечером он подарил самые красивые цветы своей первой любви, запечатлев в единственном их поцелуе всю его привязанность к этому миру. Никто из его близаих не знал, что он исчезнет в свете луны на старом кладбище, но все они это чувствовали, неспособные изменить его решения или помочь. Единственный, кто был в состоянии спасти его, трепетно ожидал его в лесу за садовой оградой. Проходя через едва ощутимые открытые для него границы миров, Вирт напевал последние строки баллады о Лесном царе. Вот в чем был подвох договора со Зверем - Вирт вернулся бы в этот мир, хотел он того или нет, просто ему дали роскошь попрощаться, даровав к тому же свободу и жизнь его дорого брата.