Мальчики

В стекло совершенно точно закрытого, но оттого явно не сдерживающего потоки ветра с холодной питерской улицы окна льется свет. В Петербурге поздними августовским ночами тоже было светло как настоящим летом, зато спали все жители дома поголовно в куртках, некоторые–в шапках, а ещё выборочно несколько идиотов умудрялись сопеть по самый нос в шарфы дырявые замотавшись. Короткие черные волосы ледяным ёжиком торчат во все стороны, но Волчью прическу никто не комментирует: да и некому. В комнате кроме него только одна посторонняя макушка: рыжая, аккуратная, почти прилизанная. У Серёжи всегда так. Почему-то выглядит, будто с расчёской он не расстается вовсе. Или продал молодую душонку дьяволу за такую гладкую шевелюру. Сергей–на минуточку–Разумовский, был заинтересован чем-то куда более важным чем ёжики, расчёски и дьявол. Он был занят тем, в чем определенно был хорош: в выведывании новой информации и её дословном запоминании. — а ты что, Олеж, правда мальчиков любишь? Выходит у рыжего как-то слишком удивлённо, будто это не очередная сплетня в детском доме гуляющая, не одна из многих, а что-то правда важное, чего Сережа о друге не знал. От этого и у Олега брови вверх ползут. Мальчиков? Кто ему сказал такую глупость? Олежа Волков никогда о таком не говорил, не заглядывался на местных «мальчиков» и очень даже успешно танцевал в прошлом году на новогоднем празднике с красавицей-Лёлей, отказав ей после танца, разве что, во взрослом поцелуе. Олег считал, что в пятнадцать рано целовать девочек с языком. — мальчиков? Хуйню морозишь, Сер. Ну я похож разве этого? Хмурится, удивляясь такому глупому предположению. Мальчиков Волче никогда не любил: ни разу так и не смог представить себя с каким-нибудь щуплым парнишкой, которого по-нормальному парнем и назвать стыдно. С кем-то вроде Серёжи. Серёжа тоже был только парнишкой, роль мальчика еле переступил в свои пятнадцать с половиной, так что до парня было далеко. А любил Олежка парней. Таких, что уже на пороге становления мужчинами, но скорее из-за возраста, чем из-за чего-то, на что они могли бы повлиять, таковыми не становились пока. Олежик не любил тех, кто казался слабее, кто не смог бы уложить его на лопатки, а затем рассмеяться, разлегшись на холодном мате рядом и зарывшись в свои выгоревшие на невиданных Олегом югах волосы что-то громко и бессмысленно кудахтать. Быть на три года старше шестнадцатилетнего Олега Волкова и спарринговаться с ним на равных. Ну, точнее как, спарринговаться с ним из чистого удовольствия, явно порой намеренно пропуская удары по корпусу и болезненно вздыхая для большей драматичности после каждого намеренно допущенного попадания. Нет, конечно не честно, однако никто из них об этом не заикался и загоревший за лето блондин с хитрыми светлыми глазами непонятного цвета продолжал вызывать и дожидаться. Олег продолжал соглашаться и их, в общем-то, всё устраивало. И дрочить друг другу после в душевых и закоулках всяких по не озвученной причине «адреналин разыгрался» тоже. — нет, что ты, Волч, я так… Раздается откуда-то снаружи, когда Волков понимает, что ему совершенно не нравится это обращение. Ему нравится, когда Вадик рычит ему «Волчик» куда-то в висок, прижимаясь членом к бедру и ни черта больше не делая. Дальше дрочки правда не заходили. Не пидоры же. Вадим сразу сказал, что не пидоры, ещё и нормальным парнем Олега назвал, так что перечить этим словам Волчик уже не мог. Сережа именуемый всем домом «Серый» отвернулся от своего «Волча» сразу же, как закончил фразу: очевидно впитывал и переваривал полученную информацию, хотя информацией это назвать было сложно, да и диалог у них отчаянно не завязывался. Волков чувствует на затылке приятный прохладой сквознячок и тоже отворачивается к стенке, не удосужившись даже пожелать другу спокойной ночи. Ему снятся чужие руки и хитрые глаза, тепло пульсирующей плоти в руке и гортанный рык в самое ухо. Потому что сегодня ночью он будет Волчиком так же, как и следующим вечером, на новой тренировке. Потому что он Волчик по натуре своей, потому что так надо и потому, что форма эта стала куда приятнее слуху и роднее сердцу за год, чем дружеское «Волче» за девять.