Разведка Альянса

Прикуривая сигарету, лейтенант критическим взглядом ещё раз перечитывал подробный рапорт о выполнении миссии, по его мнению, получилось просто отлично. Составленный на половину из заранее заготовленных фраз отчет выгодно подчеркивал всё то, что нужно, и утаивал то, о чём не следовало излишне распространяться. "В результате тщательно проведенного расследования было выявлено серьёзное нарушение в общей систематике сообщений, поступающих от агента Тэта-Шесть". Григорий с уважением кивнул своей находчивости, вот теперь никто не скажет, что это была какая-то случайная авантюра и добровольный безрассудный поход в расставленную ловушку. "Успешно избегая превосходящие вражеские силы, было осуществлено скрытное проникновение на занятый враждебными элементами объект, в ходе осмотра местности подтвердился факт гибели осведомителя". Вот, усмехнулся офицер, такими простыми словами с его совести оказались списаны ещё и ряд стычек, куда он был вовлечен из-за личной зависимости от боевого стимулятора. И не имеет ни малейшего значения, как оно было на самом деле, важно только то, что будет подано в рапорте, дополненном правильным выбором видеоматериалов. Кнопка "Отправить" плавно перевела вопрос в поле ведения Дитриха. Большая часть отчета пришла в голову Григория, пока он, первым делом по возвращении в особняк, задержался в арсенале, приводя броню и оружие в порядок после активных боевых действий. Привычными движениями, доведенными до полного автоматизма, бронекостюм очищался от копоти и грязи, проверялись внутренние системы подачи панацелина, пусть сегодня и не пригодившиеся, заменялись батареи кинетических щитов. Немаловажным дополнением было, проходя мимо шкафчика, ещё разок трижды постучать по шлему, а то, как известно, удачи не будет. Продолжительный опыт обращения Григория с оружием, так и не смог притупить в нём того давнего чувства заинтересованности, зародившегося ещё при первом знакомстве. Уход за предметами личной экипировки стал для Демона важной частью жизни, с годами так и не превратившийся в скучную рутину, не отвлекаясь от процесса он вполне непринужденно мог коротать время в беседах, раздумьях, и, при необходимости, составлении столь важной отчетности. "Есть же извращенцы", — поделился страшным внутренний голос, — "что доверяют уход за своим оружием кому-то другому". Боевой нож сегодня получил положенную ему порцию внимания первым, самая малость любви и заботы, и вот уже на нем не осталось ни пятнышка крови. "Палач" был в очереди вторым, неприхотливый и точный, Григорий мог поклясться, что чувствует в пистолете, ту отстраненную холодность отличавшую когда-то первую обладательницу этого прекрасного оружия. "Внешняя холодность", — внес коррективы Демон, прекрасно помня, как эта маска давала трещины, и способы, позволявшие ему обойти эту защиту, проверяя пределы терпения командующего офицера. Старик "Ковалев" мог быть своенравен и даже капризен, оставаясь при этом невероятно смертоносным, он прослужил с Григорием большую часть его карьеры, что несколько раз требовало определенной хитрости помноженной на военную смекалку. Когда требовалось оказываться на шаг впереди бюрократической машины снабжения, пожелавшей вернуть назад "своё", и выдать бойцу что-то другое, пусть и новое, но бездушное. Оставив позади столь важнейшие первостепенные задачи, можно было позволить себе такую приятную мелочь, как скорейшее посещение душевой, к чему подгонял запах пота, быстро заполнявший всю доступную атмосферу скромной комнаты отдыха лейтенанта. Система вентиляции совершенно не справлялась со своей миссией, поэтому, уходя, было принято дальновидное решение помочь ей оставив дверь самую малость приоткрытой. Душевая в конспиративном обиталище была одна, что безмерно радовало одних, и, несомненно, печалило скромничающих других. Графики и расписания, вывешенные у входа, в теории должны были сократить количество неловких моментов до минимума. Нечто подобное в прошлом Григория уже было. Дальняя станция наблюдения, застывшая в процессе активного строительства уже не первый месяц, базировалась на планете, где средняя дневная температура составляла сорок-пятьдесят градусов по Цельсию, а тридцать пять вообще считалось утренней прохладой. Как это обычно бывает в таких случаях, удушающая жара была дополнена всепроникающей пылью. Кондиционер отсутствовал даже у командующего форпостом офицера, что красноречиво сообщало об общей степени комфорта. Невероятной радостью для бойцов был ежедневный душ. Прохладный, освежающий, обновляющий веру во всё хорошее что ещё осталось в этом мире. Но и тут не обошлось без проблемы, за нормированием потребления жестко следил неподкупный ВИ, к вечерней помывке вода в душевую подавалась ровно на пять минут. У ВИ была только одна слабость, количество работающих распылителей он не учитывал. Личный состав оказался перед дилеммой, или пять минут, но все разом; или по две с половиной, но уже согласно половому признаку. Вариант "через день" не рассматривался, иначе смрад немытых тел в казарменном помещении было бы трудно представить. Тогда Григорий неожиданно для себя уловил один момент, после того как в составе взвода боевых товарищей совершишь длительное патрулирование территории, попутно потея со страшной силой, то к исходу дня уже не столь важно чем этот самый боевой товарищ богат между ног. Цель к вечеру оставалась только одна, упасть на койку, и забыться крепким сном. Конечно, было подозрение, что не обошлось без специфических добавок в скромный солдатский рацион. Сама собой организовалась инициативная группа поставившая вопрос ребром, после недолгих дебатов, был сформирован ответственный комитет, отправленный с рядом деловых предложений к Капитану-снабженцу Йованович. Почтенная дама, где-то за пятьдесят, обладала статью и фигурой бывшей тяжелоатлетки. По молодости она даже взяла парочку серебряных медалей на проводимых Альянсом соревнованиях для военнослужащих. Обмахиваясь самодельным веером Йованович с понимающей улыбкой, выслушала просьбы рядового состава, как выразился один из парламентариев — "шокирующие своей прямотой". Поняв суть, незамысловатого предложения, капитан подмигнула представителям своеобразного дипломатического корпуса, томно потянулась, и со словами — "я и сама ещё та дикая кошка, которую вы, сорванцы, не аккуратно разбудили", заверила что завтра, всё будет. Утро следующего дня наступило не по Уставу раньше аж на целый час. Капитан-снабженец, избавив всех, кого смогла от необходимости патрулирования, загнала новообретенные рабочие активы в тесное помещение душевой. Безальтернативно попросив выйти вперед вчерашних парламентариев, Йованович ознакомила весь трудовой коллектив с фронтом предстоящих работ, давая понять, насколько скорейшее выполнение оных отвечает общему благу. Комплекс душевой предстояло полностью переделать, снять облицовочные панели пола, потолка и стен, перекрыть часть труб, проложить несколько новых, закончив с первой частью работ, следовало вернуть помещению отвечающий стандартам Альянса вид. Наградой за проделанное был короткий перекур на относительно свежем воздухе, где в каждом взгляде читался немой вопрос "За что?", а вот поиск виновников быстро остановился на уже и не такой инициативной группе. Далее ждала вторая часть строительных свершений, Йованович плодотворно провела ночь за чертежным столом, прорабатывая общий план и своё видение внутреннего помещения душевой. Две раздельные комнаты для помывки личного состава, учитывающие процентное половое соотношение, чтобы не создавать пустот в одной и толкотни в другой. Дополненные удобными раздевалками и одним общим предбанником. Так ли сложно было сделать всё по-человечески сразу? Вот на таких простых людях, и их умении привлечь не занятые руки к труду держался не то, что Альянс, но и само Человечество. На Омеге, Альянс Систем, учитывая определенный уровень секретности остался верен себе, в оформлении помещения чувствовалась стандартная казенщина, шкафчики вдоль стен, одна длинная лавка, ну и конечно само место для помывки личного состава. Выделялся только приобретенный лично Григорием для нужд Разведки стол, любовно прозванный "Дыба". Официально предполагалось, что в случае тяжелого ранения кого-либо из оперативников, сержант Ву, он же Дракон, получивший до назначения на Омегу соответствующее образование, окажет необходимую медицинскую помощь. Не официально стол должен был обеспечить неподвижность допрашиваемого объекта, все свидетельствовало в эту пользу, и крепления для ремней, входивших в комплект, и грамотно расположенные желоба для стока крови. Нахождение "Дыбы" в душевой объяснялось простым фактом, кровь лучше смывать сразу. Вода заливала открытые глаза, всячески мешая обзору, рассматривать на потолке в принципе было нечего, поэтому через какое-то время Григорий чуть опустил голову. Вытянув левую руку в сторону и вдумчиво пошевелив пальцами, лейтенант еще раз сконцентрировался на своих ощущениях, присутствовал незначительный дискомфорт, неприятная потеря чувствительности, заторможенность движений. Руку украшали, помимо прочего, отметины от пяти пулевых ранений, и хирургические шрамы, оставшиеся после операции, когда медицинский персонал что-то вытворял с раздробленной костью и сильно пострадавшей мышечной тканью. Подробностей операции Григорию в красках никто не расписывал, но было понятно точно, фрагмент кости уже не родной. Колено, вот теперь, под горячей водой, ещё и оно начало побаливать, похоже, тот прыжок через забор был менее удачен, чем показалось на первый взгляд. Офицер плавно перенес вес тела на пострадавшую ногу, чувствуя, как волна легкой боли прокатилась вниз по голени. "Следовало ожидать", — подвел итог внутренний голос, — "теперь пару дней болеть будет. Малая цена, за сегодняшний прекрасно проведенный день". Всё это и в прошлом не имело значения, после каждого ранения Демон непременно возвращался в строй, с его стороны не было ни одного рапорта с просьбой о переводе на более спокойное место службы. "Надо признать — сегодня тебя чуточку занесло". — Вновь проснулся внутренний голос. — "Вот примерно, как три месяца назад, тогда же мы пошли всего за одной головой, и как-то само собой получилось, что район перекрыт и обесточен, а секундомер отсчитывает последние десять секунд до разгерметизации всей секции". Легкий порыв воздуха, с ощутимо упавшей температурой в пропаренном помещении, не оставил сомнений, только что у офицера появилась компания. Григорий не отличался привычкой запирать дверь, хватит и предупреждения что в душевой кто-то есть. "Шаги легкие, женские". — Не оборачиваясь определил диверсант. — "Какие могут быть варианты. Льюис? Сразу нет. Агата? Маловероятно. Только если случилось что-то срочное. А звуков стрельбы я как-то не слышу. Ответ очевиден — Кэйтлин. Похоже, время разговора пришло". Ситуацию Григорий уже обдумывал ранее, и даже неоднократно, ему в чем-то нравилась невероятная простота в общении с Кэйтлин. С первой встречи, её колкие и остроумные ответы, на все его выпады, зародили надежду, наконец-то можно будет пообщаться с равным по званию как с нормальным человеком, а не унылой шестеренкой в Военной машине Альянса, разговаривающей исключительно строчками из Устава. А ведь этого так не хватало на Офицерских курсах, где все прочие оказались моложе лет на десять, если не больше, а держались они при этом излишне надменно и отстраненно, не видя в сержанте-ветеране достойного собеседника. Не исключено что Григорий сам перегнул палку, с порога разделив всех новых товарищей на "сопляков" и "салаг", но он в это не верил. "Разве можно обижаться на правду?" — Искренне недоумевал внутренний голос. Постепенно, за приятными обеим сторонам продолжительными словесными баталиями, стал, мало-помалу, проявляться закономерный интерес, до определенного момента не выходящий на первый план. Внутренний голос пытался хоть как-то остановить ситуацию, всячески напоминая, как ранее Григорий всегда начинал играть некую роль, обращался к арсеналу "красивых слов" и многим прочим уловкам, местами даже противоречащим его истинной природе. Ещё давнишний брак, со скрипом разменявший три года, был подтверждением невероятного свободолюбия и моральной безответственности. В эти черты характера, прожитые годы не внесли коррективы, любое назначение он всегда воспринимал как временное, и даже мысли не появлялось об уместности каких-либо долгосрочных отношений. "Тебе оно не надо, не повторяй ошибок", — регулярно звучали в голове правильные, но проигнорированные, советы. Офицер отключил воду, слух подсказал, что внезапный посетитель уже копошится со стороны раздевалки. Без спешки развернувшись, он рассмотрел знакомые обнаженные формы. — Кэйти, — без труда распознал Григорий. — Какая неожиданность. Разложив вещи в своем шкафчике, ирландка обернулась. Образовавшееся молчание продолжалось до того момента пока взаимные придирчиво-внимательные взгляды наконец-то не встретились. — Многовато шрамов, — с интересом сообщила О’Рейли, — большую часть я уже видела, про этот ты рассказал, но вот остальное. С походами налево, смотрю, не везёт — рука, нога. — Забавная история, кстати, — улыбнулся Григорий, поднимая указанную руку, — прилетело почти в упор, я ору, тот уродец орет, но громче всех орет сигнал о перегреве, а он всё жмет и жмет на спуск. — И? — Последовало предложение продолжить. — Да пристрелили его, — отмахнулся офицер, — как только я с линии огня упал. — Всего-то, — усмехнулась Кэйтлин, — и даже не будет истории, как ты там любишь говорить, "шокирующей своей", чем? — Приземленность, — легко подобрал нужное слово Григорий, — эта история шокировала бы своей приземленностью. — А с ногой что случилось? — Спросила лейтенант, вновь скользя взглядом по телу сослуживца. — Как снимут гриф секретности, лет этак через сто пятьдесят, тогда и смогу рассказать. — Ушел от ответа Демон, приближаясь к О’Рейли на шаг, вытянув руку он указал на грудь собеседницы. — А я вот этот запомнил. — Да, — ирландка задумчиво прикрыла старое ранение, — над сердцем прошло, парой сантиметров ниже и всё. "Она не за этим сюда сейчас пришла", — уверенно постановил внутренний голос. — Я его специально оставила, как напоминание, — призналась Кэйтлин, — а ты, как вижу, ничего не убирал, одних этих царапин по касательной только штук двадцать, да? — Два года назад их стало двадцать две, — ответил Григорий, — с тех пор уже не считал, перебор, так сказать. — А вот это похоже на буквы, — не отступала от выбранной темы беседы О’Рейли. — Буквы и есть, "С" и "Г", — Демон перевел взгляд на нанесенные когда-то самому себе шрамы, — думал заживут без следа, но что-то пошло не так. — Зачем ты это сделал? — Был задан вполне резонный вопрос. — Скучал. — Прозвучал односложный ответ. — Лишь я начинаю подозревать в тебе намеки на нормального человека, ты всё сразу же портишь. — Задумчиво поделилась Кэйтлин. — Ничего не могу с собой поделать. Но что же мы всё о каких-то мелочах? — Решительно перехватил тему затянувшегося разговора Семенов. — Мне, вот предположим, нравится то, что я вижу перед собой, и я готов поговорить об этом. — Нравится? — Искренне усомнилась Кэйтлин. — Что-то не видно. — Ну, извините, — пожал плечами Григорий, — уже давно не двадцать лет. "И две дозы боевого стимулятора за сегодня, удачи, дружище", — не упустил своего внутренний голос. — Пригодилась бы рука помощи? — Последовал насмешливый вопрос. — А то и две, — не растерялся Демон, сделав ещё шаг вперед. — Как слепы тогда были мои глаза, ты не рыжая. — Стараюсь поддерживать стереотипы, — Кэйтлин чуть отодвинулась, — поэтому у меня и на броне изображен трилистник. — Видел, — кивнул Григорий, — на левом полужопце. — Это когда же ты заметил? — В притворном возмущении спросила ирландка. — Месяц или два уже как. Я когда под этим делом, — Демон жестом изобразил инъекцию в шею, — всякие мелочи подмечаю. А что всё это для тебя, если не секрет? — В разнообразии наша сила, — уверенно заявила лейтенант, — у каждого народа свой образ мысли, свои сильные стороны. Ты же понимаешь о чём я? — Стереотипы? — Григорий задумался. — Есть чуть-чуть, все почему-то думают, что я должен играть в шахматы, но увы, моё сердце принадлежит шашкам. — Не пройдет и века, — с грустью заметила О’Рейли, — как все перемешаемся и станем одинаковыми, как эти… Кэйтлин задумалась в поисках нужного слова. — Ксеносы, — подсказал Демон. — "Инопланетные разумные формы жизни", это так называется. — Поучительно, как в Академии, процитировала О’Рейли. — Предпочту остаться при своем мнении, — Григорий выдержал паузу, — может уже к основной теме перейдем? Молчание не было долгим, но и внезапных причин перенести ждавший своего часа разговор, так и не нашлось. — Надо бы серьезно поговорить. — Наконец-то честно сказала Кэйтлин, начав с заранее заготовленной фразы. — Ты же понимаешь, что у всего этого не может быть будущего? "Согласен", — вмешался внутренний голос, — "давай уже, заканчиваем эту комедию". — Кэйти, у таких как мы, вообще нет будущего, — без улыбки сказал Григорий, — только настоящее и груз прошлого. Один, так сказать, день, и проживать его надо по полной, плюс-минус как в тот раз. Ну или как я сегодня. — Каждый день напиваться? Часть меня, такое поддерживает, — улыбнулась ирландка. — но вот с продолжением вопрос другой. — Тогда остановимся на первом, — предложил Семенов, — посетим пару мест, узнаем друг друга получше. Пообщаемся по-человечески, а не как две бешеные псины. "Не делай этого", — безрезультатно пытался вразумить внутренний голос своего хозяина. — Псина была одна. — Кэйтлин указала пальцем кто именно. — Начавший хамить и острить с первых же секунд, так себе способ завязать знакомство. — Да тебе же самой этого не хватало. — Не сожалея о выбранном методе общения сказал Григорий. — Я такого блеска в глазах не видел с… Внезапным вмешательством, не иначе как судьбы, входная дверь в душеную открылась, явив на пороге совсем уж невезучую Синди Льюис, с удивлением вновь обнаружившую себя в повторяющейся неловкой ситуации. — Я… мой код… — Только и смогла сказала оперативница. — Всё в порядке, Синди, — тепло улыбнулась Кэйтлин, — я заходила последней. — Проходи Льюис, — жестом пригласил Григорий, — я уже закончил. — Закончил? — Удивилась О’Рейли, оборачиваясь к замершей в дверях Льюис. — Так оно обычно и бывает, не успеешь начать, а тут уже всё. Не найдя, что сказать, Синди попятилась от происходящего, желая оказаться как можно дальше от офицеров. Дверь закрылась. — Бедная девочка, — с искренним сожалением сказала лейтенант, — меньше всего она заслуживает таких ситуаций. — Одно из двух, — усмехнулся Григорий, начиная собираться, — это либо мы за ней ходим, либо она за нами, даже не знаю, что интересней. — В другой раз? — Задала О’Рейли вопрос, не требовавший уточнений. — Конечно, — заверил Семенов, — я, кстати, через часок в "Туманность" планирую, предлагаю продолжить там. — Дай угадаю. Тот зал, — лицо Кэйтлин скривилось в отвращении, — с варренами? — Угадала. Тот зал, — улыбнулся Григорий, — с варренами. — Зачем мне это? — Тон вопроса и легкая улыбка ясно давали понять, что лейтенант желает услышать, как её будут уговаривать. — Вечеринка Хабрариуса. — Сразу с козырей зашел Демон, уже зашнуровывая ботинки. — Она будет именно там. По легенде тебе всё равно придется туда идти, а так хоть в приятной компании. — Маловато. — Был вынесен вердикт. "Опять одно и тоже", — не оставлял попыток внутренний голос, — "ничему тебя жизнь не учит". — Ужин за мой счет. — Щедро предложил Демон. — Хорошая попытка, но мы оба знаем, что это счет Альянса. — Не поддалась на уловку О’Рейли. "А что если? Давай-ка кое-что проверим. Помнишь, как тогда, с Вебер?" — Предложил совсем уж маловероятный вариант развития событий внутренний голос, желая увести тему разговора. Поправляя повседневную униформу, Григорий посмотрел Кэйтлин в глаза. — Что потребуется от меня? — Безэмоционально произнес он. — Ну записывай… — Весело начала О’Рейли, но увидев странную перемену во взгляде собеседника осеклась. — Так, стой… Лейтенант чуть наклонила голову в сторону обдумывая ситуацию. — Это что, был какой-то пароль? — Пришла к выводу она. — Ты сейчас отзыва ждал, сукин ты сын? Что за игры? — Никаких игр, — улыбаясь заверил лейтенант спиной отходя к двери, — просто недопонимание, шокирующее своей незначительностью. — Дай мне час, и это мы тоже обсудим. — Бросила вдогонку удаляющемуся собеседнику Кэйтлин. "Ну нет, так нет", — резонно постановил внутренний голос. — "Надо бы и других проверить, возможно не ты один отчитываешься перед Эриксоном". Кивнув самому себе, Григорий с разочарованием отметил, что так и не успел побриться, а это следовало срочно исправить. Ведь в "Туманность Судьбы" надлежит выступать при полном параде.