Шкатулка с секретом

Магическая ярмарка всегда заканчивалась барахолкой, и это была самая весёлая часть — уже слегка принявшие травяных настоек и домашних «зелий» покупатели и продавцы становились куда доброжелательней друг к другу, а опустошённые прилавки с новинками заполняли странные и порой не совсем не новые вещички. В последние часы на барахолке Ашер и купил шкатулку. Деревянный ларец размером с увесистую книгу сразу привлёк его внимание своей несуразностью: вырезанная из благородного сандалового дерева, с красивыми бронзовыми петлями и вычурной защёлкой, вещь, тем не менее выглядела грубовато, словно театральный реквизит, к которому не собираются слишком присматриваться на экране, или будто работа старательного ученика с «тяжёлой рукой». Неизвестный мастер постарался изобразить на деревянной поверхности полнейший китч — щупальца вперемешку с кабалистическими символами, египетскими иероглифами, псевдоантичными узорами — полный набор. Как раз для того чтобы украсить полку с собранием сочинений Лавкрафта. Дома Ашер протёр находку салфетками, проветрил от затхлого запаха — и благополучно приютил среди других диковинных вещей, свидетельствующих о его интересе. В офисе строительной компании С*** Ашер Гержидович работал менеджером среднего звена, а по жизни Ашер Исаевич, молодой и одинокий «маг», «работал» в поисках познания вселенной и себя. Правда теперь, когда ему стукнуло тридцать, он был готов признать, что всего лишь имеет эксцентричное хобби, не хуже других. И вот уже несколько лет прекрасно спит по ночам, с тех пор как завязал с постижением осознанных сновидений. *** Тем не менее, в одну из ночей его разбудил странный звук. В его малометражном жилище, далеко за полночь, было тихо и темно, свет фонарей не достигал двенадцатого этажа, и луна сегодня не заглядывала в окно: новолуние, Ашер как раз недавно глядел в календарь. На полу что-то механически щёлкнуло и стукнуло, и человека на кровати прошиб холодный пот: что за ерунда? Нечему там было щелкать и стукать. Нужно было откинуть одеяло и посмотреть, вряд ли там притаилось нечто достойное пары сотен просмотренных фильмов ужасов. Но двинуть рукой не получилось — пальцы дёрнулись и застыли. Дыхание углубилось и стало паническим — но Ашер не мог двинуться с места или повернуть головы. До этого у него практически никогда не было сонного паралича. Потому что что же ещё это может быть? Что-то проехалось по ламинату там, в слепой зоне. Перед глазами потемнело, или это и правда в комнате сгустились тени? «Какой кошмар», подумал Ашер Исаевич, — «какой… обыденный кошмар!». Он был немного огорчён тем, что даже в кошмарном сне с ним никогда не происходило ничего особенного, или хотя бы поучительного… Что-то примяло край одеяла, невидимое, или невидимое только пока. С трудом скосив глаза, будущий пациент психотерапевта не увидел ничего… А нет, постойте. Он увидел… Что-то. «Щупальце тьмы. А вот и ещё одно щупальце тьмы. Опять лавкрафтианские банальности». Но скоро Ашеру стало не до размышлений — это прикоснулось к его ноге под одеялом, абсолютно презрев негласное правило подкроватных монстров. Одеяло оказалось так себе защитой. От прикосновения неведомого монстра напряжённое тело резко расслабилось, и словно бы превратилось в кисель, но по-прежнему отказывалось подчиняться сигналам мозга. «Щупальца тьмы» наконец удалось разглядеть, когда они обвили запястья и потянули их вверх и в стороны — едва оформленные сгустки тени были крепкими и сильными, словно змеиные тела, Ашер вообще-то любил змей, один его хороший знакомый держал шикарного питона, но эти «змеи» нервировали куда больше настоящих и живых. Смутные тени! Вот всё, что он мог разглядеть, пока его распинали на собственной кровати из Икеи. Потом он услышал звук. Цок. Цок. Словно по ламинату ступал большой тяжёлый пёс. С не стриженными когтями. Что-то сдёрнуло с Ашера одеяло. Кто-то! Это определённо был «кто-то». Как в худшем (и до поджилок страшном) малобюджетном ужастике — над Ашером склонился человек-тень, изучая лежащего перед ним человека бледным огнём глаз. Только тень — и глаза. «Антропоморфная сущность», обмирая от жути, констатировал Ашер, — «прямо как на каком-нибудь шаманском бубне». Кровать прогнулась под весом Тени. И тут Ашера, мирно спавшего в одних пижамных штанах, стали трогать. «Это зачем?!», — убивать ладно, пусть убивает, а потом сон кончится, настанет новый день… Тень пропустила через пальцы его отросшие волосы, слегка поиграла в душителя, щёлкнула когтём по подбородку, надавила пальцем на губу; не стесняясь издевательски-нежно царапнула плечи, и пребольно ущипнула за сосок. «БЛЯДЬ!», одно единственное слово неоновой вывеской паники горело в мыслях Ашера. Кошмар-извращенец! Кошмар-насильник! Прикосновения тени не ощущались ни холодными, ни тёплыми, но были абсолютно настоящими. К тому же «антропоморфная сущность» судя по всему была сильна как атлет. И когтиста. И гипнотизировала своими бледными горящими глазами безо всякой радужки. А вот зрачок был. Правда Ашер старался не вглядываться… в это. «А может это суккуб», подумал оккультист-любитель, «может быть мне сейчас сделают очень приятно». Смутные тени щупалец тьмы не отпускали его рук и ног, но кажется мышцы начали повиноваться понемногу. Ашер набрался смелости — смотреть в глаза непонятной твари было страшно, не смотреть — ещё страшнее — оторвал взгляд, вместе с головой от подушки, и посмотрел вниз. Мысленно он застонал так громко, что изумился сам исходящему из полуразомкнутых губ тихому скулежу: конечно же, привет, Зигмунд Фрейд, — у неясной и жуткой тени был неясный и жуткий, но устрашающий размерами… хуй. Никаким другим более литературным словом это было не поименовать. Для довершения сюрреализма ситуации и добавления ярких красок к кошмару, эта штуковина, плохо различимая в темноте, притягивала взгляд огромной алой головкой, и была в полной боевой готовности. Мысленно Ашер уже распотрошил свою заначку и нёс всё накопленное к ближайшему мозгоправу. Но отвлечься на реальность ему не дали: инкуб, или кто он там, ловко сдёрнул с него штаны, а плохо различимые в темноте сильные щупальца снова сдавили щиколотки, защекотали бёдра… Ашер думал своё «не надо!» на все лады, то жалобно, то паникуя, то надеясь на какую-то уступку, сделку, вот только угрожать у него бы не вышло. Было страшно, от прилива адреналина бросало в пот. Жуткие глазищи пригвоздили, распяли, щупы на запястьях сменились ладонями твари, что-то слишком вёрткое покусилось на задницу, так что Ашер почти подпрыгнул, если бы мог — но в него всё равно забрался кончик, чего бы то ни было. Смириться с кошмаром было невозможно, перестать сходить с ума — тоже, но можно было бы потом успокаивать себя тем, что жуткие фантазии возбуждают. Наверное. Потому что Ашер и сам не заметил, когда встало так, что яйца свело и потянуло. Он никогда не хотел — так, он даже снов таких не видел, не с собой в подобной роли. Но он скулили и потел, и думал о неясных размерах теневой твари, о том, что он к такому не готов, но если то, вёрткое, растянет получше… Он тихонько взвыл — какая-то сраная магия не давала звукам быть громкими, иначе он перебудил бы весь квартал — в отличие от всего остального, тёмного и «безвкусного» в тепловом спектре, член твари ощущался живым и горячим, слишком настойчивым, и Ашер постарался не сделать себе больно, а твари — сделать хорошо, постарался впустить больше, хотя будь его воля он сбежал бы на потолок. На Луну. На Марс. «Я, блядь, стараюсь! Стараюсь!». Может быть показалось, но от Тени исходила жестокая насмешка… Но слишком больно не было, просто много, слишком много. И оголённо-нервно, спутано — когда Тень таки стал как следует трахать. Неоновая надпись «Блядь!» в голове Ашера мигнула и сменилась на «Пиздец!», но он просто потерялся в этом, просто… Неожиданно для себя кончил так, что припомнил сотворение вселенной и гибель богов и собственную душу мать, и сонм всех ангелов, исполненных глаз… Что-то в этом роде. Но кошмарное создание не остановилось, наполнив его своим семенем, отчего-то покалывающе холодным. Оно пошло на второй заход, и на третий… Утром у Ашера болело всё. Абсолютно всё! Он не помнил, как закончилось то, что происходило, но его зад и охрипшая от скуления глотка подтверждали что произошедшее было чертовски реальным. Что в таких случаях делают герои фильмов или романов ужасов? Он не знал. Не хотел знать. Не пошёл на работу. Выбросил шкатулку. Потом сжёг. Потом залили святой водой, просто на всякий случай. Конечно же она вернулась. В его квартиру, в спешке снятый гостиничный номер… Она всегда возвращалась. Через несколько дней он сказал начальнику что вполне оправился от гриппа. Шкатулка так и стояла на полке, молчаливая и пустая — дни и дни. Дни и дни, в которые его повысили по работе. Пригласили на обучение. Фантастически красивая коллега стала делать ему недвусмысленные авансы. Ашер начал присматриваться к лотерейным билетам. И к лунному календарю. В следующее новолуние шкатулка снова упала на пол, смутные тени поползли по углам… К психологу Ашер так и не сходил. В конце концов большинство его проблем итак разрешались сами собой. Нужно было лишь научиться просить.