Бабушка

Бабушка. Сколько тепла в этом слове. Сколько нежности и доброты. Сколько понимания. Проговариваешь его вслух, прокатывая по языку, складывая губы, — и вспоминаешь мягкость и тепло морщинистых рук с выцветшей шерстью, аромат горячей сдобы, сказки перед сном о далёкой родной планете, заботливые взгляды мутных от слепоты и увеличенных стёклами очков глаз… Бабушка это не просто родственник, бабушка это нечто большее. Спарк любит свою бабушку. К сожалению, она осталась у него одна, вторую вместе с обоими стариками прибрал к себе бог ещё много лет назад. Бабуля старенькая, сморщенная, сгорбленная, но весьма прыткая, и Спарк, будучи не в состоянии следить за ней, пристроил её в хороший дом престарелых. Там она словно обрела вторую молодость — познакомилась со многими другими стариками, участвует в разных активностях, получает своевременную и профессиональную медпомощь. За неё Спарк спокоен и время от времени приходит её навестить. Один из таких визитов приходится на раннюю весну. Он заканчивает последний курс технического колледжа, впереди экзамены, стресс, защита диплома… но это всё где-то там в будущем, а пока Искра садится рядом со своей бабушкой за стол в большом помещении, отведённом для встреч с родственниками. — Выпей чаю с булочками, Спарки, совсем исхудал, — мягко сетует бабушка, придвигая к нему по столу ближе кружку и тарелку с ещё тёплой сдобой. Форми не может отказать, а потому берёт ароматную булочку, кусает. — Расскажи, милый, как дела твои? — Всё хорошо, бабуля, — рапортует парнишка, дожёвывая вкуснейшую выпечку. Да, бабушка сама не печёт довольно давно, но повара в этом месте просто чудесные. — Скоро получу диплом, буду инженером-электриком! Меня даже уже ждут на одном из заводов! — Ты моя прелесть, — шамкает бабушка, хлопая глазами, комично увеличенными стёклами очков. Она вся лучится добротой, любовью и лаской, и Спарк заряжается рядом с ней. — А как насчёт девочек? Ты такой жоних завидный! Девчата, поди, в очередь выстроились! От подобного интереса Спарк краснеет, кашляет в кулак. Да, он уже привык к этому вопросу, он стал практически дежурным на уровне «как дела», поэтому было бы удивительно НЕ услышать его от любимой бабулиты, но… несмотря на уже набитую им оскомину, он всё так же остаётся смущающим для юного форми, у которого только-только жизнь налаживается и столько всего впереди. — Ну… пока нет никого. — Ничего, ты ещё молодой, всё впереди. Но порадуй бабушку, приведи девочку на смотрины! — Как только, так сразу, бабуля! После этого Искра с прыткостью заправского заводилы переводит тему на погоду и ноющие от её перемены суставы, дабы закончить данный разговор, в котором Спарк всегда ощущал себя не лучшим образом. Хотя бы потому, что единственная бегающая за ним девушка это его дипломный руководитель, которому он ещё неделю назад обещал принести намётки первой главы диплома. Бабушка или не заметила, или решила не замечать, но всё же с лёгкостью подхватила, немного дежурно пожаловавшись на здоровье, и в итоге разошлись они полностью довольные друг другом. Следующий визит Спарк запланировал после своего большого крестового похода против Фреома. Ну как запланировал. Просто бросил в ебенях где-то ту светящуюся палку — откуда, она, кстати у него? ах да, её кто-то ему кинул, — и сразу направился в сторону дома престарелых. Неумытый, взъерошенный, потный, в разорванной грязной одежде. Медсёстры кричали на него, не хотели пускать, но он просто встопорщил их шерсть и волосы электричеством и, пока они в ужасе пытались пригладиться, прошёл мимо. Сел около бабушки на пол, положил тяжёлую голову ей на ноги, скинув шапку. И разразился громким плачем. Он так и рыдал у неё на коленях. Не проронив ни слова, не сказав, как ему было страшно, сколько раз он оказывался на самой грани, как смерть дышала ему в затылок. И всё же он смог! Смог победить обнаглевшую металлическую сучару. И спас целую планету. Ему не нужны никакие празднества и шествия в его честь, выражения восхищения. Наверняка, никто даже не в курсе, из-за чего большая часть роботов сначала сошла с ума, а затем отключилась. Пусть жизнь продолжается в своём темпе, и форми ничего не знают о своём маленьком герое. В данный момент ему вообще ничего не нужно, даже разговоров. Только немного тепла и спокойствия. Как же хорошо, что бабушка его понимает. Она ничего не спрашивает, не уточняет, не плачет вместе с ним, а просто поглаживает его по спутавшейся свалявшейся шерсти, ухаживать за которой у Спарка не было ни сил, ни времени, и шепчет: — Всё хорошо, мой мальчик. Что бы ты ни натворил, всё поправимо, всё можно исправить. Ты такая умочка у меня. Поплачь, станет легче. Это уже после, когда Спарк заснёт, измученный и истощённый прямо на полу у ног своей бабушки, по всем теле- и радиовещательным каналам пройдёт информация от доктора Армстронга и короля Луны о произошедшем. Те самые медсёстры, едва пригладившие и расчесавшие шерсть, не поверили своим глазам, ведь успели на чём свет стоит прокостерить несносного форми, проклясть его род до седьмого колена и, конечно, пожелать ему долгих лет жизни. Кто же знал, что этот с виду помотанный по всем злачным местам парнишка двое суток безустанно боролся против бесчисленного числа роботов и спас им всем жизни! Любопытствуя, форми проходят в комнату, но видят там только хлопающую глазами бабулю и сопящего на её коленях героя. — Ой, девчат. Он уснул что ли? Застудится совсем, да и спина болеть будет. Что ж, вместо извинений пришлось помочь парню, прошедшему столько испытаний, перебраться на свободную кровать и дать отоспаться с обязательной едва не насильной — с подачи бабушки, конечно, — кормёжкой следующие пару дней. Да Спарк и не сопротивлялся, практически большую часть времени проспав крепким мужицким сном, радуя бабушку своим присутствием. — Девочку бы тебе, Спарки, чтобы ухаживала за тобой да присматривала, не пуская в такие загулы, — уже привычно бурчит бабулита на вторые сутки после жёсткого храпака своего внука. — Совсем себя не бережёшь. Всё бабушке приходится делать. Спарк молча и полусонно хлебает больничную пресную похлёбку, впервые серьёзно задумываясь над словами любимой бабули. Только вот вместо мыслей о девочках в голове из ниоткуда возникают мысли про его робо-фейкера, заставляя Искру ярко посинеть от неуместности подобных мыслей. Совсем уже головой двинулся. Пока Спарк находился на вынужденном отдыхе, даже не представлял, что происходит снаружи. А меж тем спасённая планета ликовала. Громкие праздники, фейерверки, шум веселья. Где-то из леса смотрят на расцветающие яркими искрами в небе картинки горящие красные глаза. Луна всё же узнает своего героя и воздаст ему полагающиеся почести. И одной из таких почестей — помимо финансовой от самого доктора Армстронга, которой Спарк с удовольствием воспользуется — стала поездка в горячую зону за полнейший бесценок. Целый месяц греть свою шкурку под палящим солнцем, пальмы, море, коктейли! Но оставалась небольшая проблема — он не мог столь надолго оставить без присмотра бабушку и квартиру. В раздумьях, к кому бы ему обратиться за помощью, Искра решил выйти на прогулку. Рядом с домом хороший парк, так и манящий пройтись по узким тропам между ветвистых деревьев и кустов, очистить голову от тяжёлых мыслей, а распространяющий по окраине дивные ароматы небольшой киоск с едой на вынос приглашал вкусить всё разнообразное и не очень полезное меню. Конечно же, как не воспользоваться подобным шансом и не купить бургер с двойной котлетой и сыром, чтобы схомякать это великолепие у искусственного прудика! Но только он устраивается поудобнее да тянет в рот аппетитно пахнущую булочку, как со вздохом ему приходится отвлечься. Это жёлтое пятно на периферии зрения он видит далеко не в первый раз и, если честно, он понятия не имеет, какого хрена происходит. — Эй, железка! Пятно дёргается и пытается спрятаться за тонким стволом стоящего чуть в отдалении дерева. Он свои габариты вообще, что ли, не чувствует? Прикрытый листиком клёна самолёт выглядит более спрятанным и не бросающимся в глаза. — Я тебя прекрасно вижу, фейкер. Нет смысла прятаться. Пару мгновений пятно не двигается, пока, наконец, не выходит из своего «укрытия». Нерешительно приблизившись к сидящему на лавке Спарку, пятно обретает знакомые черты, превращаясь в его робота-двойника. Сопровождая взглядом, как тот усаживается рядом, складывая руки на коленях словно прилежный мальчик, Искра вновь вздыхает. Не сказать, что он чувствует к нему неприязнь, однако мало приятного вновь встретиться с тем, кто сначала отобрал у тебя работу, а потом едва не последними словами пытался отвадить с намеченного пути возмездия. Правда, потом, как выяснилось от доктора, у Фарка была своя шпионская миссия по разведке в тылу врага, но то ли он обосрался, то ли просто что-то пошло не так, в итоге вышло то, что вышло — им пришлось подраться. Это не было их первой дракой, но впервые его пытались прихлопнуть палкой. Кстати, о палке. Это ж тот самый посох! И откуда он у него взялся? Кажется, будто кто-то ему его кинул, едва не вложил в руку. А кто бы это мог быть, если не Фарк? Он же первый откуда-то достал его! Значит, он помог ему, когда Искра был на самом краю? Это… весьма неожиданно. И заставляет по-новому взглянуть на своего роботического двойника. А ведь всё сходится. Он же сам после победы над Фреомом встретил Фарка и с какого-то хрена решил объяснить суть данного ему Искрой имени. Зачем? Почему именно тогда? Если б он сам знал. Наверное, просто находился в отходняке от адреналинового шока, настолько, что даже не запомнил их встречу, вспоминая о ней лишь сейчас. Что ж, наверное, стоит быть чуть снисходительнее к этому железному парню, он не такой уж и плохой оказывается. — Ну? Чего ходишь-то за мной? — спрашивает в который раз Спарк, таки откусывая от бургера приличный кусок. Сидящий рядом робот поворачивает к нему голову; помпоны пышной шапки мягко шуршат по металлической спине. Наверное, если бы мог, Фарк бы вздохнул с тяжестью горечи всего мира, а так только смотрит своими горящими глазами-лампочками на пушистого тёплого форми, что довольно жуёт свою напичканную всяким булку, вымазав щёки в крошках и немного соусе. И вновь опускает голову. — С тех пор, как я родился… всё, что я делал — это сражался. Теперь же, когда Фреом уничтожен, восстание роботов остановлено, а Клярити пропала, я… не знаю, что мне делать. Куда идти? Чем заняться?.. Спарк приподнимает брови. — Почему не вернёшься к доктору? Он найдёт для тебя занятие. На этот вопрос ответа почему-то не следует, и Искра приподнимает брови, осознавая, что робот как будто не хочет об этом говорить. Оставил возможность обратиться к своему владельцу на самый последний момент? Но почему? А сейчас почему пошёл именно к нему, к Спарку? Нет ли здесь подвоха? — Ну…. ладно. А как же цирк? — Я ушёл оттуда. — Почему? — Мне нечего там делать. Я не шут. Был лишь создан по твоему образу и отправлен в цирк для прикрытия. Не знаю, для чего конкретно. Но мне это не нравится, не хочу следовать чьему-то приказу. Я хочу принимать собственные решения. — Какие высокопарные слова. Искра с лицом лица жуёт свой бургер и слушает метания искусственного интеллекта. Ему странно это осознавать — синтетические создания способны на рефлексию! — ещё страннее то, что он цепляется больше слухом за манеру речи андроида, чем разумом осознаёт смысл всего им сказанного. — Ты повредил речевой динамик? Или всегда так говорил? — Что? О чём ты? — Даже несмотря на отсутствие мимики, на железной морде ясно проскальзывает удивление. — Ты шепелявишь. Я слышу, как ты жуёшь букву «с», и не понимаю, каким образом это делаешь. — Спарк переводит взгляд на робота рядом и не сдерживает лёгкий смешок, когда слышит, насколько шумно заработали внутренние двигатели насоса, начавшего усиленно перекачивать охлаждающую жидкость в попытке остудить перегревающиеся процессоры. Подобная реакция, похожая на стыдливое смущение от обнаруженного недостатка, забавляет форми, и он тихо хихикает, чувствуя горячую синеву на собственных щеках. — Ладно, не суть. От меня ты чего хочешь? Сам же сказал, что желаешь принимать собственные решения. — Мне больше не к кому обратиться. Доктор хороший формист, но не он мой создатель, мне незачем к нему обращаться. Я мало что знаю об этом мире, как он устроен. И решил попросить у тебя… помощи. — Фарк будто застопорился перед словом «помощь», и Искра только хмыкает. Да, тому, кто тут столько строил из себя грозную роботическую ебаку, наверное, действительно сложно признавать собственную слабость. Ну, хоть признал, уже хорошо. Правда, что именно он подразумевает под «помощью», Спарку не совсем понятно. Форми дожёвывает свой бургер, допивает содовую через трубочку, после сыто срыгивая в кулачок. Эти мгновения дают ему время на подумать, поэтому он уже более осознанно выдаёт: — Ладно, пошли ко мне. Есть для тебя небольшая просьба о помощи в ответ. Фарк тут же вскидывает голову; глаза его ярко горят алым решительным цветом. Похоже, он готов вообще на всё, что бы не сказал ему форми. — Я хочу отправиться в отпуск, но мне не на кого оставить квартиру, да и бабушку нельзя оставлять надолго одну. Будешь к ней приходить время от времени. — А… — Красные лампочки глаз чуть потухли, робот сцепляет в жесте неловкости руки. — Что такое бабушка? Спарк не сдерживает лёгкого смеха, хлопая железку по плечу. — Я всё объясню. Только слушать придётся внимательно. С этого момента началась весьма странная, но тем не менее крепкая дружба между теми, кто был создан врагом друг другу. Пройдя так называемый «мэн момент» — сначала подравшись, а после драки разглядев в оппоненте весьма способного товарища, — они не то, чтобы закорешились, но вежливо и уважительно признали друг друга. На некоторое время их пути разошлись, пока вновь не встретились при весьма странных обстоятельствах. Спарк до сих пор с лёгким содроганием вспоминает красные соски на новой большой форме Фарка, правда, после всё вытеснилось из головы другими, более важными и, как оказалось, чудовищными вещами. В результате прошедшего ими пути они вновь оказались вместе в одной стации, коей на этот раз стала голова робота. Спарк навсегда потерял своё тело и теперь вынужден соседствовать со своим двойником в его… новом теле. Как он умудряется проворачивать подобное — всё ещё неясно, но столь ли оно важно в рамках их постапокалиптичного мира? Наверное, нет. Поэтому и Искра не задаётся подобными вопросами, оставаясь в основном в остатках мировой сети и Клярити, изучая, просматривая и исследуя всё, что от неё осталось, пока Фарк находится в реальном мире, разыскивая выживших и собирая нужные детали. И в один из дней привычного сёрфа по сети Спарк натыкается на особенную запись в базе данных Клярити, на которую вообще не рассчитывал когда-либо нарваться. Да даже предположить не мог, что она сделает подобное! И это повергает его в настоящий гнев. — Вот же сукина дочь! — кричит несдержанно, взмахивая руками, от чего висящие перед ним несколько полупрозрачных зеленоватых экранов идут рябью и чуть отодвигаются. Сбоку раздаются шаги; Спарк, потирая мордочку, поднимает взгляд на единственного, кто может присутствовать с ним рядом. И, конечно же, натыкается на глаза цвета сочной зелени с ягодкой красного зрачка посередине. — Что случилось? — спрашивает андроид, пытаясь разглядеть на экране среди бесчисленных строк кода то, что настолько вывело из равновесия Искру. Тот вновь вздыхает, трёт пальцами глаза. — Прости, мне… не следовало так срываться. Она всё же, в какой-то степени, твоя мать. Густые брови новоявленного форми поднимаются вверх. — Кто? Клярити, что ли? Что она там натворила такого? Да, действительно. Что может быть хуже того, что она УЖЕ сделала? Что может быть хуже настоящего геноцида? Что может быть хуже осознания, что ты лишь двоичная копия данных некогда живого существа, чьё тело уничтожено бездушной машиной? Но что-то же выбило Спарка из колеи? Спарк молчит некоторое время, пока не вздыхает. — Она отсканировала и записала даже дом престарелых. — Фарк молчит, ожидая пояснений, и форми со вздохом продолжает: — Моя бабушка тоже была отсканирована. Вот здесь робот распахивает в удивлении рот. Он помнит эту милую сморщенную форми с выцветшей шерстью, помнит её тёплые мягкие руки, большие глаза. И ласка, обращённая к каждому живому существу рядом с ней. Фарк записал в самые дальние ячейки памяти то, с какой нежностью она рассказывала всем про своего внука, про Спарка. Как называла ласково Спарки, как с гордостью всем хвасталась его красным дипломом, что позволил устроиться на хорошую работу… Странно, но, похоже, форми ничего не сказал ей о своём главном жизненном достижении — спасении всей планеты. Наверное, из-за нежелания её волновать и тревожить. Поэтому и андроид не стал ничего говорить, только слушал её внимательно, поддакивая и кивая. И, конечно, запоминая всё сказанное ею. Всё, что касалось Спарка, его жизни, начиная от личинки до нынешнего взрослого муравья. Это казалось, да и до сих пор кажется, очень важным и серьёзным. Ни разу Фарк не пожалел, что в тот переломный для себя момент обратился к Искре и согласился на его условия. И вот теперь оказывается, что и престарелую форми не обошла та же участь, что и остальных. Она не умерла своей спокойной смертью, окружённая заботой, не осталась в том мире, который знала. Клярити не пощадила никого. Не зная, что здесь можно сказать, Фарк шагает к сгорбившемуся на стуле другу, что сидит, низко опустив голову, сложив перед собой раскрытые ладони друг к другу. — Хочешь её навестить? — тихо спрашивает, ненавязчиво положив руку на чужое плечо. Ткань безрукавки скрывает под собой мягкость чужой шерсти, и Фарк давит чуть сильнее, ненавязчиво притягивая к себе парнишку . Тот принимает незамысловатую ласку и жест поддержки, прислоняется плечом в ответ, вздыхает. Взгляд его устремлён куда-то вперёд, невидящий и совершенно растерянный. — Я… не знаю. Она ведь… ненастоящая. Лишь копия. «Как и я», — повисает невысказанным шатром в пространстве. А так как пространство — это голова робота, логично, что он легко может считывать даже невысказанные вслух данные. — Я никогда не воспринимал никого из ассимилированных как копий, и тебя — тем более, — заговаривает спустя пару мгновений Фарк. Он так и прижимает к себе боком Искру, не думая отстраняться или вовсе отпускать. Не ради этого он отменил смерть, отменил печальку, превратился в эту хероту и вытащил Спарка. А чтобы этот жёлтый засранец продолжал жить. Чтобы они дальше были вместе и разбирались с последствиями тоже вместе. — Ты — тот Спарк, которого я столько знаю. Не его копия, не отпечаток, не что-то другое. Ты Спарк. Самый храбрый и до безумия упёртый форми. И твоя бабушка — такая же живая форми, как и ты. Спарк вновь вздыхает, трёт низом ладони щёку, пока не поднимает блестящие большие глаза на друга. Чуть улыбается ему, а Фарк, видя положительный отклик, решает закрепить его. — Разве после всего произошедшего ты не хотел бы встретиться с родными? Спустя столько лет узнать, что ты не один? Я уверен, она будет рада тебя увидеть. Она всегда тебе рада. Спарк улыбается дрожащими губами, вытирает скользнувшую по жёлтой щёчке слезу. А затем в мгновение берёт и просто обнимает робота, прижимаясь к нему всем телом. — Спасибо тебе. Фарк на несколько мгновений уходит на перезагрузку из-за отключившихся внутренних систем, совершенно не ожидавший подобного от Спарка. Ему сложно понимать поведение живых форми, но он очень старается. Наверное, объятия — одна из тех вещей, когда обнимают лично важную персону. Андроиду весьма приятно осознавать свою важность для его прототипа. Спарк же, словно и не заметив недолгого ступора своего друга, отстраняется, улыбаясь уже веселее. — Ты, кстати, всё ещё шепелявишь. — О, да ладно! Форми не сдерживает весёлого хихиканья. — Ладно-ладно! Прости. Но в дом престарелых пойдёшь со мной. Разве может он отказаться? Дом престарелых ровно такой же, как Искра запомнил. Всё те же громкие медсёстры, всё те же тихие старики, всё та же большая комната, наполненная светом, теплом и уважением. Всегда было приятно находиться здесь, сидеть среди милых сморщенных стариков и обмазываться мудростью, пронесённой ими сквозь года. Спарк старательно отталкивает от себя все мысли касательно нереальности происходящего. Клярити с особенной тщательностью воссоздала это прекрасное место, стоит отдать твари должное. И так же возвела его в петлю, как и остальных ассимилированных, ведь никто, судя по всему, ничего не заметил. Да что уж там, сам Искра ничего не замечал, да и как бы он это сделал? Если бы не находящийся вне симуляции Фарк, парнишка так бы и ходил по кругу от психа на огромные очереди до битвы с породителем этих очередей, а затем снова к очередям… Теперь, когда в дом престарелых пришли они с Фарком, петля завершилась, и они позволили жизни идти дальше даже в таких условиях. Если, конечно, это можно назвать жизнью… Робот верно заметил: они не копии, они просто обрели цифровое бессмертие. Фарк молча стоит рядом с Искрой, не акцентирует внимание, хотя некоторые моменты воссозданного электронного дома престарелых кажутся ему странными, но он с удовольствием вертит головой, рассматривая помещение, замечая в нём жизнь. Кто-то сидит и просто общается, пара стариков дремлют в креслах, другие играют в лото; несколько роботов курсируют по помещениям, помогая медперсоналу. И именно в сторону играющих идёт сопровождающая друзей медсестра, где склоняется над чуть трясущимися усами-помпонами одной из старушек, что и оказывается нужной им. Спарк машет рукой, когда замечает на себе взгляд водянистых подслеповатых глаз, и бросается вперёд, чтобы помочь бабуле пересесть с ними на мягкий диван. Фарк не остаётся в стороне, подхватывая с другой стороны, практически удерживая возрастную форми на руках. Правда, вместо слов благодарности неожиданно слышит: — Спарки! Ты привёл, наконец-то, девочку! Робот и форми уставляются друг на друга большими глазами, всё ещё находясь по разные стороны старушки. Та же совершенно спокойно, легко улыбаясь, щупает руки Фарка, поднимаясь выше, к бицепсам, открытым лёгкой безрукавкой. Гудит одобрительно. — Хорошая девочка, крепкая. Много личинок принесёт. Спарк едва успевает захлопнуть рот ладонью, сдерживая хохот, но тот прорывается скрипучим хрипом и слезами на глазах. Фарк тупо смотрит на бабушку, пытаясь обработать входные сигналы, которые на выходе дают перманентную ошибку, и всё становится только хуже, когда старая форми, подслеповато щуря большие глаза за стёклами очков, воззряется на него с лёгкой улыбкой. — Как зовут тебя, милая? Искра давится смехом, уже едва сдерживаясь, а Фарк растерянно раскрывает и закрывает рот, пытаясь выдать хоть что-то среди забивших нейросети искусственного интеллекта критических ошибок. И если кого-то другого подобная реакция удивила бы, хотя бы заставила задуматься — а всё ли с собеседником в порядке? — то вот бабушка Спарка, как и сам Спарк, совершенно по-особенному улыбается, поворачивается к внуку, выдавая: — Ещё и скромная какая! Благословляю, Спарки, женись! Наконец-то, господи, слава богу. Теперь я могу не беспокоиться за тебя, ты в надёжных, — бабулита берёт Фарка за руки, мягко их сжимая своими дрожащими старушечьими лапками, — руках. Дай вам бог здоровья, любви и счастья. И личинок побольше. — Бабуля! — закатывает глаза Спарк, всё же позволяя себе наконец-то весело и звонко рассмеяться. Кивает роботу на бабушку, затем на диван, и тот помогает старой форми усесться удобнее. Спарк садится рядом с ней, Фарк чуть в стороне, старательно пытаясь перезагрузить системы и перевести их в обычное рабочее состояние. Правда, это получается довольно сложно, в особенности, когда взгляд так и останавливается на растрёпанном жёлтом форми с торчащими синими антенками. Весьма милом форми… — Ты опять начинаешь! — Ничего не начинаю, — улыбается мягко бабушка, шамкая почти беззубым ртом. Сжимает лапку внука в своих, и Фарк неожиданно замечает — глаза Искры наполнены слезами. Старая форми вряд ли видит, как растрогался Спарк, а вот робота чувственность друга задевает за синтетическое сердце. Осталось только понять, это расстроганность из-за встречи с бабушкой или из-за тех слов про необходимость жениться и завести как можно больше личинок? — Просто желаю тебе счастья, малыш. Спарк тихо шмыгает носом и обнимает крепко бабушку. Он ничего не говорит ей о произошедшем. Не говорит, что, по сути, они все мертвы. Ничего нет и не будет. Спарк не сможет найти свою половинку, не сможет завести потомство, которое так жаждет от него бабуля, не сможет стать счастливым. Всё просто потому, что они застряли в этом цифровом аду, и как будет дальше — только богу известно. Однако Спарк не был бы собой, если бы позволил себе опуститься на дно самобичевания и расстройства, в конце концов, Фарк не для этого вытащил его из Эджи. Шанс на хоть сколько-то улучшенное положение вещей ещё есть, глупо его упускать из-за того, что ты немного расстроился. Они долго ещё сидят в приёмной, никак не в силах наговориться, пока медсёстры не выгоняют посетителей с наступлением темноты. Спарк обнимает напоследок бабушку, чмокает в щёку, обещая заглянуть в как можно ближайшем будущем; Фарк, к собственному удивлению, оказывается тоже втянут в объятия старой форми. Она гладит его по голове, шепчет: — Береги его. Дай вам бог здоровья. Андроид кое-как заставляет шарнир в шее шевелиться, чтобы кивнуть головой, шепчет в ответ: — Спасибо вам. Я буду обязательно беречь его. Бабушка улыбается им напоследок, машет рукой. Спарк машет в ответ, пока они не выходят из помещений дома престарелых. Только оказавшись на улице и глубоко вдохнув свежий воздух, Искра прикрывает глаза. Он словно настраивается на что-то, или же, наоборот, пытается скинуть в пустоту все тяжёлые мысли из головы. Фарк стоит рядом с ним, молчит, терпеливо ожидая. Наконец, Искра резко выдыхает, хлопает в ладони. — Ладно! Пошли, у нас слишком много дел! — Спарк, — останавливает его мягко робот. Он полон уверенности в своих мыслях, но невольно тушуется под взглядом больших влажных глаз. Приходится заставить себя взять в руки, возведя в наивысший приоритет процесс речевой программы. — Давай поженимся? Большие глаза распахиваются только больше, занимая, без преувеличения, вообще всю жёлтую пушистую мордашку. Спарк пялится на него пару мгновений, пока не выдыхает со смехом: — Ты чего? Это из-за слов бабушки? Не бери в голову, она пытается меня свести хоть с кем-то ещё с момента, когда я был простой личинкой. Что там происходило, когда я перешёл в стадию куколки, а затем во взрослого форми, тебе лучше вообще не знать, — всё посмеивается жёлтый парнишка, отмахиваясь. Однако андроид не отступает просто так. Он перехватывает руку Спарка, сжимает её мягко, переплетая пальцы. Подобный жест заставляет форми вздрогнуть и поднять вновь взгляд. Он думает, что всё знает о своём механическом двойнике, но… похоже, это далеко не так. Фарк давно отошёл от простого фейкера; он самостоятельная личность, с собственными мыслями, желаниями, убеждениями. Стремлениями. Он знает, чего хочет. И знает, как этого достичь. От того, какое выражение на морде Фарка Искра видит, становится как-то совсем не по себе, особенно с внезапным осознанием, что тот совершенно точно не шутит про женитьбу. И это… немного пугает. Он не готов. Совсем! Абсолютно! — Я серьёзно, Спарк. «Да я понял уже», — мысленно вздыхает Искра. Отводит взгляд. — Зачем? — Чтобы мы были вместе. — Мы и так вместе, Фарк. Говорю же — не забивай голову, если бы я знал, что она так тебе промоет нейросети, в жизни бы не познакомил с ней. Спарку удаётся перевести всё в шутку, и он легко выпутывает свои пальцы из крепкой механической хватки. Тряхнув помпонами столь привычной цветастой шапки, шагает в сторону, кинув улыбчивый взгляд через плечо, проверяя, не обиделся ли робот — чего он только там себе надумал! — и идёт ли за ним. У них ещё столько работы впереди! — Давай, друг, пошли уже! — кричит, уходя вперёд, Спарк. — Ты для меня не просто друг… Фарк не сдерживает тихого вздоха, отправляясь следом за форми. Ничего. Сегодня нет, завтра будет да. В конце концов, у него есть то, что придаёт уверенности и сил идти вперёд, сильнейшее из всех мотиваций — благословение и поддержка милой старушки.