Мне не важен внешний вид, главное, что внутри.
Его небрежная седина вызывала в ней смежные чувства. Отталкивающе и притягательно. Настолько, что хотелось смотреть на неё, как на Солнце, и при этом, не бояться ослепнуть.А так бывает? Естественно...
Девушка только сейчас понимала, как неправильно с ним поступила, но дело стояло за малым. Проучить, нанести удар, сыграть в легкодоступную игру, из которой она бы вышла победителем и, в некотором роде, его собственным учителем? Кайро взяла телефон и долго всматривалась в экран. Ей было плевать на людей, на условности, на что-либо вокруг, ведь в конечном итоге мораль имеет смысл только тогда, когда чему-то учит и несёт последствия. А если же поступок ничему не научил, то он так и останется незамеченным. Тогда почему же внутри неё было так пусто? — Я знаю, что не должна была отправлять это директору. Поговори со мной, — написав это, она понимала, что границы вновь стëрты. Нет предела фантазиям и тому, к чему они приведут. Она отправила сообщение и отложила телефон в сторону, поджигая пятую за два часа сигарету.«Теперь ты курильщица?»
Прозвучали в ушах слова старой знакомой, и она усмехнулась. — Какая же ты идиотка, Кайро, он не ответит, — категорично помотала она головой, словно пытаясь отбросить мысли о его превосходстве. Но внезапно телефон завибрировал. — Всё в порядке. Я остался без работы. Жена подала на развод. Но весь парадокс в том, что это лучшее, что случилось за сраные семь лет, — ответил он совершенно искренне, и девушка улыбнулась, мимолетно касаясь губ кончиками пальцев. Джонатан Миллер оставил на ней свой след. Весьма прозаично... — Значит ли это, что ты найдешь для меня минуту? — уточнила она, невинно жмурясь, пока отправляла очередное сообщение. — Значит ли… Что мы можем говорить? — Мы можем… Но… Разве тебя интересуют бездарности, что хоронят себя заживо? — направил он, но тут же пожалел, что сделал это, и тем не менее, она не растерялась. — Я так не говорила, я сказала «умышленно импотент». Ты не бездарность. Ты боишься быть великим. Это другое, — ответила она сразу же. — Это как печь печенье, нарочно не добавляя в него сахар… Переборщить с солью… — Я тебя понял, — прислал он вдогонку. — Поступила? — Поступила благодаря эссе, — девушка открыла окно, потому что внезапно в комнате стало очень жарко. Воспоминания того дня сидели где-то на подкорке и слегка дурманили сознание. — Ну, хоть где-то я пригодился, — прозвучало практически с усмешкой, но мужчина добивался не такого эффекта. — Ты много где пригодился, — поправила она его, закусив нижнюю губу и рассматривая себя в зеркало. — Наверное, это своего рода первый шаг. Ты сказал… Жена подала на развод? — Подала, но я давно ощущал… Руины, — признался он честно, и при этом смотрел на луну, слушая классическую спокойную музыку. — Ты можешь приехать и прогнать парочку приведений, что мешают мне спать? — направила она очередной текст с бешенно стучащим сердцем.Неправильно. Откровенно некрасиво с её стороны, но кого волнуют принципы, когда речь идет о настоящей эстетике?
Джонатан растерялся, и обычно спокойное лицо исказилось в гримасе нервозности. Ему всё время казалось, что она играет с ним. — Зачем тебе это? — Я хочу, чтобы всё было правильно. Мне опостылели эти законы. У меня есть идея. Она слегка… Сумасшедшая, — подметила она, задумавшись, и думала отнюдь не о кино и сахарной вате. — Я слушаю тебя. — Я хочу написать книгу… С тобой, — прислала она последнее, и пальцы её сжали телефон в предвкушении. — Книгу… Ты хотела сказать порнографию? Со мной? — Да. Это плохо? Наши стили переплетаются. Они не разные, но дополняют друг друга. Это как… Противоречия, направленные в одно русло. — Ох… Так вот как ты это называешь… — задумчиво написал он, а после не выдержал и набрал её номер. — Если ты действительно этого хочешь, я приеду. И мы обсудим… Книгу, — подбирал он слова, как маленький ребёнок, но при этом его голос был полон хрипотцы и лёгкого аромата безумия. — Ты куришь прямо сейчас… — М? — Ты куришь… И клубья дыма разбредаются по комнате, создавая эффект самозабвения… Это аллегория твоей жизни, Джонатан. Не прячься за дымом. Не убегай от реальности. — Так паучиха была вовсе не метафорой. Это ты… — Возможно. — Ладно… К чёрту, я выезжаю, — сбросил он трубку и на этот раз вёл себя иначе. Более уверенно, раскрепощенно. Как человек, которому было нечего терять. Написать порнографию с бывшей ученицей… Но ведь ей уже было восемнадцать… Никаких правонарушений. Никакого извращения. Но прежде чем написать, надо научить. Мужчина смотрел на свои руки, пока вёл машину. Практически с пристрастием вспоминал свою молодость. Тогда он был более лёгким на подъем. Скорее даже, маниакально лёгким. Властные женщины ломают тебя как солнечная радиация монументы. Медленно, неспеша. То же произошло и с Джонатаном Миллером. И он так и не научился выбирать. Добравшись до её дома, он медленно вышел из машины и с некой выдержкой направился внутрь. Он был из тех мужчин, что с каждым годом становились лучше, как дорогое вино. Его ум завораживал её. Память, воображение, умение сконцентрироваться на деталях. Увидеть то, к чему нельзя прикоснуться. Она ждала его внизу, облаченная в чёрное шифоновое платье. Как и всегда, с нотой вульгарности.Мы те, кто мы есть.
Его глаза цвета хмурого неба пробежались по каждому сантиметру воздушной ткани. Тряпка. Настоящее искусство прячется внутри. — Сегодня нет дождя, — посмотрел он на небо с лёгким огорчением. Девушка подошла ближе, положив ладони на его плечи, собирая гармошкой ткань его синей рубашки. Их дыхание стало общим, когда губы сплелись в долгожданном поцелуе, и в глубине своей души они оба понимали, к чему приведет эта странная вспыхнувшая из ниоткуда связь…Я бегу по тонкому льду с тобою за руку. Со стороны мы как двое влюбленных, безгранично доверяющих и ценящих друг друга. Но как только под одним из нас хрустнет лёд… Другой оставит его, не задумываясь.
Джонатан углубил поцелуй, ощущая феромоны, которыми была пропитана её аура. Его ладони бесстыдно сжались на девичьих ягодицах прямо под тканью платья. Вызывающе, дерзко, словно они с ней оказались не в той реальности. Он вдохнул запах её кожи, выжидательно проводя кончиком носа вдоль её шеи и тоненькой ключицы. — Скучала по мне? — задал он вопрос излишне самоуверенно, но видел реакции её тела и не сомневался. — Ответ очевиден, — всхлипнула она, пытаясь удержаться на трясущихся ногах. В животе образовался тугой узел, который не позволял расслабиться и всё время держал в тонусе её похотливые мысли. — Он пристрастно окутал её одинокое тело своими касаниями, и она перестала чувствовать себя оторванной от всего мира. Словно в сплетении их тел было некое спасение, но оба прекрасно понимали, что отыскали свою погибель, — с придыханием промолвил он, обхватив хрупкое тело широкими ладонями. — Мне нравится, — отдалась она порыву, крепче сжимая стройные ноги за его задницей, пока он нёс её внутрь. — Это почти литературный оргазм, мистер Миллер. Мужчина аккуратно поднялся по ступеням, снял ботинки, удерживая её навесу и прошёл внутрь дома с привидениями, унося её в ту самую спальню, где всё началось. — Продолжай, — приказал он, усаживая её на кровать и расстегивая молнию на её платье. — Его тёплые пальцы за её спиной оставляли след не только на коже, но и на внутренностях. Излишне интимно и почти сокровенно… Пламя, разрастающееся в животе становилось всё горячее и ярче, когда мистер Мëрфи оголил её тонкие плечи и стянул чёрную ткань вниз, изучая, покрытое мурашками тело. Касаясь языком её… Ааа… — вздохнула она, ощутив его засосы на своей груди. — Тебе же это нравится, не так ли? Ты такая же поехавшая, как и я, — он подтянул её к краю кровати и раздвинул стройные ноги, сев перед ней на колени прямо на твёрдый пол. — Ты хочешь этого? — Да, — послушно кивнула она, позволяя ему коснуться себя через взмокшую кружевную ткань. Его палец надавил сильнее, вынудив её простонать громче. Она практически расстаяла под натиском его настойчивых касаний. Все точки в теле соединились. Казалось, что он трогает её везде и одновременно. А затем его вторая рука оттянула ткань в сторону, скользя подушечками по скопившейся на промежности влаге. Девушка захныкала от невыносимого желания и дикого жара в грудной клетке, и слегка откинулась назад, запрокидывая голову. Густые каштановые волосы легли на белоснежное покрывало, и она думала, что не вытерпит больше ни секунды. — Возьми меня, — проскулила она, чувствуя, что по дрожащим бёдрам течёт. Приятное щекотливое чувство вперемешку с грязью и восторгом. — Рано… — шёпотом сказал он, целуя её гладкий лобок и изредка касаясь языком набухшего клитора. — Нет… Нет, не рано, — практически умоляла она, уже поплыв от поддразнивающих движений его языка. — Я сказал… Рано… — привстал он, расстегивая ремень на своих брюках, и высвобождая член из плотной ткани чёрных боксеров. Рука плотно сжалась у основания, и Кайро приподнялась, изучая его вдоль и поперёк. — Понимаешь ведь, что рано, да? Иди сюда. Мужчина подозвал её, рассматривая практически чёрные глаза, которые горели ярким пламенем, и коснулся головкой её губ, заставив её впервые почувствовать это влечение. — Оближи, — не успел он произнести, как оборвал слово, застонав от невинных движений её рта, которые несли в себе и нежность, и желание одновременно. И она смотрела порно. Читала порно. Подчеркивала для себя что-то важное. Настало время применить эти знания на практике. — Так? — провела она языком по его головке и пропустила его неглубоко внутрь, обволакивая мужскую плоть в кольцо и, вытянув губы, принялась медленно двигать своим пленительным ртом. — Да… Так… — простонал он, хищнически обхватывая густую копну в районе затылка. С каждой секундой движения становились всё глубже и невыносимее. Мистер Миллер опустил руку вниз, лаская её подбородок, шею, грудь и проскользил ниже к её трепетно раздвинутым бёдрам. Девушка тяжело дышала, делая неопытные движения, от которых у неё сковывало живот, и даже небольшое его прикосновение к липкой промежности заставило её заскулить. Он остановил и приподнял её, бережно укладывая на живот вдоль кровати. — Ты так это себе представляла? — его ладонь проскользила по её позвоночнику, сволакивая ткань платья в район лопаток, но он не хотел снимать его полностью. — Когда писала о девственной вагине? Ты хотела этого? Ответь мне, Кайро… — Да, — разлеглась она перед ним, слегка приподняв изящные ягодицы кверху. — Я хотела этого. — Мистер Мëрфи… Сделал её мокрой… — потрогал он её ещё раз, заставив заëрзать на его пальцах. Шатенка замерла перед ним в ожидании продолжения и услышала звук фольгированного пакетика. Предвкушение было столь сильным, что она не могла устоять на своих коленях. Мужчина растянул на себе латекс, обильно смазывая головку её же влагой, и протолкнулся внутрь буквально на семь сантиметров, снимая с её уст первый желанный стон. — Он надавил ладонями на её лопатки, заставив её выгнуться сильнее, — простонала она, ощущая, как он входит дальше. — Он был так глубоко, что она чувствовала каждый сантиметр...Люби меня.
Девушка содрогалась от его движений. Щетина касалась её спины, когда он склонялся к девственной коже, и создавала лёгкое покалывание. Через его пальцы проходили импульсы, и они чувствовали друг друга далеко не как ученица и учитель, не как девушка и мужчина, а как двое сумасшедших, параноидальных астрофизика в преддверии нового открытия. Это было чудо, что завораживало. Для неё это было большим, чем потеря девственности, а для него большим, чем просто хороший секс. Это был момент сплетения их талантов. Зарождение чего-то нового и поистине прекрасного. Кайро ощутила себя влюблённой женщиной, но влюбленность была не в мужчину. А в процесс. В самопознание, границы и их определение.Пиши о том, что знаешь...
— Я понял, о чём ты говорила, — гладил он её волосы, пока она лежала у него на груди и отходила от первого в своей жизни оргазма с мужчиной. — Когда закрывается одна дверь, открывается другая… Это про нас. Ты станешь моим соавтором? — Да…Это не о любви...