Убей меня сам

Ночь липкая и противная, словно растущий кошмар расползается по городу. Все жители Дерри спокойно спят, в отличии от одной семьи. Семьи Денбро. Билл Денбро, плачущий и испуганный до невозможности, видевший смерть своих самых близких людей, сидит в подвале и наблюдает за тем, как танцующий клоун Пеннивайз выбирается из темноты подвала прямо к нему. К самому лакомому кусочку. — Ну где ты, сукин сын?! — Слышится сверху, вместе с тяжёлым дыханием и не менее тяжёлыми шагами. Некоторым временем ранее. Зак Денбро испускает свои последние секунды жизни на своей же постели. Рука, которая должна была помочь и стать преградой для кровоизлияния, отведена в другую сторону обезумевшим Генри Бауэрсом. Он тяжело дышит, надавливая на артерию и пачкая два пальца в крови. Ловит с этого не хилый такой стояк вместе с кайфом, готовый кончить только от одного вида окровавленного ножа. Подумать только… Сейчас убьет ещё одну дамочку, а потом и этого раздражающего заику. Почему? Просто потому что может. Потом пойдет к очкастому педику и его парню. Сколько он слышал из разговора самого Билла, то это двое сейчас вместе. Ночёвка у них значит… Все это прерывает крик женщины. Только что вошедшей в комнату Шерон Денбро, матери семейства, что уходила попить после кошмарного сна. Женшины, только что лишившейся ещё одного близкого. Женщины, судьба которой уже определена. Шерон стояла в одной ночнушке, более похожую на одежду из какого глупого сериала, которые так любил смотреть отец Бауэрса. Крик женщины заставляет старшего из сыновей Денбро проснуться. Билл садится на кровать, пытаясь понять, не показалось ли ему вообще… Резинка полосатых, словно какой-то кот, пижамных штанов неприятно давит на низ живота. Свободная белая футболка слегка задралась, из-за чего парень завел руку за спину, чтобы поправить ее. Босые ступни коснулись ужасно холодного пола. По телу пробежал табун, нет, лигион мурашек. Мама еще называла их гусиной кожей. Билл приобнял себя за плечи, стараясь спастись от холода, зашагав к комнате родителей. Странные звуки и чей-то слишком знакомый голос дали понять, что юноше точно не показалось. Зайдя в комнату, его глаза были готовы вылететь из орит, покатиться по полу и спрятатся под родительскую кровать. Генри Бауэрс, глупый школьный хулиган, душил его мать. По щекал Денбро покатились слезы. — Мама! — громко кринул Билл даже без заиканий, цепляя руку Генри, стараясь оттащить, спасти, уберечь, сделать что угодно, но определенно помочь маме. До него не сразу дошло, что мама уже и не дышит вовсе. Сердце пропустило пару ударов, ноги стали ватными и подкасились. Он упал прямо на пятую точку перед Бауэрсом. В ту же секунду почувствовал лезвие ножа на своей щеке. Это был отвлекающий манерв или Генри хотел убедиться в том, что она точно не очнётся? Металл ножа был очень холодный, по сравнению с пылающими щеками мальчишки. — Сейчас тебе будет больно, заика. Очень больно. Все Денбро сдохли, как поганые собаки, давай я отправлю тебя на курорт вместе с твоей ебаной семейкой? — голос Бауэрса звучал ужасно угрожающе и слишком агрессивно. Билл? А что Билл? Что может то?.. Вот именно. Сил хватило только на то, чтобы сидеть и плакать так же, как плакал на похоронах Джорджи. Старшему не хотелось думать, что скоро в могиле будет лежать и он. Кожу разрезал холодный меттал, кровь потекла сначала тонкой, но со временем уже более большой струйкой. Запачкала шею, скатилась на плечо, впитывалась в белоснежную футболку, словно приговор. Негласное соглашение о собственной смерти. Денбро падает назад, шипя от боли, когда Генри пытается ковыряться в его ране пальцами. Эдди бы уже завижал от «антисанитарии», ведь кто знает, где Бауэрс до этого шлялся. Может он убил еще кого-то, а может шел по пыльной, темной улице, слегка покачиваясь, словно призрак. Шел с одной мыслью — убить семью Денбро. От этой мысли у Билла вновь пошли мурашки и голова закружилась от страха. Врезав ногой по челюсти убийцы, а после, ёбнув ему по башке свитильником, который парень притянул к себе за шнур, заике все-таки удалось подняться на ноги и выбежать в коридор. Что делать?! Что, черт возьми, ему делать?! Бежать к входной двери слишком долго, тем более даже если он прибежит, не факт, что Генри его не догонит, да и не факт, что дверь будет открыта. Вдруг этот придурок залез в дом через окно? Тогда самое разумное место — спальня Джорджи. Там… Там… Нет, нет. Тебе кажется Билл, там не темнота, там спит Джорджи… Должен спать. Он не пропал, никакого Пеннивайза, нет, нет, нет. А еще ему начинает казаться, что его сейчас стошнит от страха. «Подвал» — на секунду промелькнет в мыслях. Тошнота практически сводит с ума и он наконец падает на колени, позволив вечернему ужину выйти наружу. Отвратительное зрелище. Денбро морщится, шмыгает носом, кашляет пару раз. Не помешало бы умыться, чтобы смыть с себя остатки рвоты и выпить воды. На ватных, почти не сгибаемых ногах забегает в подвал. Идея — ужасная. Здесь слишком темно и практически никакого шанса выбраться наружу. Так, надо думать… Он спрячеться, а после запрет здесь Генри и убежит. Да, именно так. Хороший план, Билл, хороший план. Только ты не учел, что Бауэрс не единственный, кто хотел бы полакомиться тобой. Не единственный. Два желтых глаза смотрели на него из темноты. И он знал обладателя этих самых глаз слишком хорошо. — Оо, малыш Билли бой, сам нашел меня! — клоун противно захихикал — пора вознаградить его за это! — Остальное он уже не слушал… Лишь поднялся с пола и пошел на встреву клоуну. Шагнул в темноту, словно кукла, которую в любой момент можно разорвать на кусочки. Пеннивайз уставился на него удивленным взглядом. — Убей меня…- прошептал Билл, практически обнимая танцующего клоуна. — Малыш Билли? — все еще неудомевая, позвал клоун. — Сд-д-делай, ч-что уг-г-годно. Заб-бери мен-ня, съешь, за-застав-вь лет-та-тать, но не отд-давай меня ем-му — заиканий стало больше, ему стало еще страшнее. Осознание всего происходящего накатило огромным комом… Он бессилен и ничего не может сделать, кроме как умереть. Пеннивайз раскрыл свою пасть с кучей зубов, аппетит не на шутку разыгрался, стоило почувствовать детский страх, но… Он не смог сомкнуть зубы на теле у Денбро. Не смог даже попытаться отгрызть ему руку или ногу. Мальчик дрожал в его объятиях, на его левой щеке был замечен порез, низ футболки слегка испачкан в крови, как и спина. Веселая же ванная у него была… Сам человечишка зажмурился, ожидая своей смерти. Теплый язык клоуна коснулся его щеки, слизывая и кровь, и соленые слезы. Нет, ему определено не нравились страдания именно этого мальчика. Если бы это была бы та же самая рыжая девчонка Беверли, он бы с удовольствием сожрал ее и даже не подавился, но его Билли не рыжий. И не девчонка вовсе. Его волосы черного, смольного цвета, со своей глупой прической, упрямым характером и его милым личиком. Его Билли не носил юбки и безвкусные платья, не отращивал волосы, не курил, от него всегда пахло порошком и чем-то вроде ягод каких-то. Пенни принюхивается, а после плюхается на землю, кладя своего мальчика на себя. Его Билли совсем другой. Денбро тихо хныкает, а после просто обессилено лежит на груди у клоуна. — Он уб-бил их.- подаёт голос тот, слегка поднимая голову. Смотрит, щенячьими, заплакаными, красными глазками. — и… Уб-убьет и-и меня… — — Нет. Я не позволю. — слегка рычит клоун, удобнее устраивая Денбро на себе. Весь этот клоунский костюм кажется намного мягче, чем обычно. Запах канализации совсем не чувствуется, лишь запаха сладкой ваты, карамельного попкорна, яблок в карамели и разноцветных пончиков, от которых обычно пахло ягодами из-за начинки. А ещё… Арахиса, который так любил Джорджи. Билл вновь ощущает не только вину, но и ненависть к самому себе. Это грёбаный клоун убил твоего младшего брата, а ты тут с ним сюсюкаешься?! Нет, надо брать себя в руки. Мальчишка утирает слезы, слегка вздрагивает несколько раз, старается успокоиться. Голова начинает гудеть, а после он чувствует, как его макушку гладит рука в шёлковой перчатке. — Малыш Билли бой мне ведь все расскажет, правда? — вайз заинтересовано пробегается взглядом по телу. Рассказать… Надо открыть свой чертов рот и рассказать все что произошло. — Генри Б-Бауэрс. Он только ч-что уб-б-ил моих род-дителей — произносит практически клоуну на ухо, боясь, что если он произнесет его имя, то тот точно появится где-нибудь. Но этого не происходит, а его лишь заботливо гладят по волосам. — Генри говоришь… А ты хочешь убить его? — янтарные глаза смотрели прямо в голубые глаза человека. — Я…Не знаю — он опустил голову, прикрыв глаза. С одной стороны, он хотел бы увидеть как Генри мучается, как он плачет, как он извиняется, а с другой… Кому тогда стать главной причиной банкета? Тогда все свалится на Билла и решат, что он убил всех. Стоит ли это несколько минутное отвратительное по своей природе удовольствие того, чтобы лишиться всего? — Н-Не хочу… — все-таки утвердил свое мнение Билл. — Тогда можно я его припугну? — жалобным голосом произнес клоун. — Дел-лай, что хочешь, но не уб-бивай — — Слушаюсь, малыш Билли бой! — Пеннивайз улыбается во весь рот полный своих огромных зубов, а после кладет голову на макушку мальчика. Прошло несколько минут прежде, чем этот самый малыш встал и отошёл от Пеннивайза. Сам клоун выпрямился и стал подходить ближе. Они вместе… -Ну где ты, сукин сын?! — Слышится сверху, вместе с тяжёлым дыханием и не менее тяжёлыми шагами. Денбро, запаниковав, поднимает голову вверх, к двери. Клоун за пару шагов оказывается рядом и Билл ощущает, что больше не один. Уверенным шагом, почти не боясь, поднимется по лестнице. Щёлкает щеколдой двери, позволяя себе ощутить не сырой и прохладный воздух, а вполне себе сухой и теплый. Где-то горит свет, на полу заметны пятка крови и осколки светильника… В голове быстро проносится: «Молодец Билли бой! Ты и без меня неплохо справляешься! " Сам юноша вертит головой в поисках Генри. Куда тот успел уйти?! Пройдя до комнаты родителей, Билл слегка толкает приоткрытую дверь. Сразу начинает тошнить… Лужа отцовской крови на полу, почти доползла до дверного проема. Рядом лежит мать… По виду можно сказать, что Бауэрс несколько раз пырнул ее, прежде чем придушить, словно какую-то игрушку. В голове клоун присвистывает от такого, явно не ожидавший подобного. Денбро переступает через кровь и садиться на пол рядом с матерью. Сжимает ее, уже начинавщую холодеть, руку, пытается растереть ее своими двумя, но ничего не получается. Зажмурившись и просидев так пару минут, парень находит в себе силы, чтобы встать. Вновь переступает через кровь, выходит в коридор, слышит шум позади себя… Поворачивает голову… Бауэрс. — Н-наш-шел — передразнивает его Генри, ступая ближе. Растерявшись заика старается защитится руками, прикрыв себя ими. Лицо утыкается точно в сгиб локтя и последнее, что видят перед этим голубые глаза — бросившегося на него того самого школьного хулигана. Темно. Боли нет. Страха тоже. Убрав руки, Денбро замечает, что Бауэрс словно смотрит сквозь него, куда-то за ним… Осознание происходящего приходит так же быстро, как и ощущение чужой руки на своем плече. — Никому нельзя обижать моего мальчика — хрипит клоун, показывая свою пасть. Только этот мальчик хочет поднять голову, чтобы увидеть Пеннивайза, так сразу на глазах начинается чувствоваться мягкий шелк перчаток. Не хочет, чтобы он видел это? Пусть так. Билл не будет спорить. Спустя несколько минут приехала полиция. Генри, уже начинавшего заикаться от страха, задержали. Он из-за всех сил кричал что-то про то, что он здесь не виновен и все это какой-то грёбаный клоун. Единственного выжившего Денбро упекли в детский дом с почти ежедневным посещением психолога. Кто знает, какие могли быть последствия после увиденного? Но сам парень точно знал, что никаких. Все самое страшное уже случилось. Гораздо неприятнее было бы, если бы Генри все ещё был на свободе. Спустя время Пеннивайз снова придет к нему и захочет забрать обратно в родительский дом. Туда, где Биллу нужно быть. К неудачникам… Клоуну явно не понравится в том детском доме. Но это будет уже совсем другая история.