***
«Stasera intendo mostrare tutto al padishah» Письмо от Ибрагима было на удивление коротким, но зато каким информативным! Атике в порыве эмоций тут же бросилась обнимать Джан, которая принесла ей такую хорошую весть от Великого Визиря. — Прикажите принести щербет, — кивнула Атике, — У меня сегодня такой радостный день! Слуги, удивленные такой счастливой реакцией Атике, тут же побежали исполнять указание. В последние дни на лице султанши даже улыбка была редкостью. — Госпожа, есть еще весть, — продолжила Джан, — Повелитель зовет вас прогуляться возле фонтанов. — Неожиданно, — Атике улыбнулась, Тогда щербет не нужен, я прямо сейчас отправлюсь в сад. — А как же встреча с учителями для Альтана? — Все потом. Нельзя заставлять падишаха ждать. Для Альтана наконец-то подобрали наставников. Айдин Эфенди — ученый из Бурсы. Мужчина на вид чуть старше сорока, однако имеет за спиной неплохой послужной список. В ближайшие несколько лет он будет обучать шехзаде грамоте, религии и наукам. Из корпуса янычар выбрали 16-летнего мальчишку по имени Батур. Он обучался военному делу с раннего детства и даже успел побывать на одном из военных походов, в качестве османского аналога оруженосца. Атике уже успела оценить его навыки в дворцовом саду. Еще вчера Батур начал учить Альтана правильно держать меч, пока что деревянный. В целом, парень произвел положительное впечатление, поэтому Атике была довольна. На роль наставника для шехзаде Сюмбюль Ага посоветовал Малкочоглу Бали-бея. Услышав знакомое имя, Атике воодушевилась. Если она не ошибалась, то мужчина по канону должен был появиться в Топкапы чуть позже. Сюмбюль составил для Бали-бея подробное «резюме» и Атике вскоре одобрила кандидатуру, не найдя к чему прикопаться. В Совет Дивана Малкочоглу не входил, однако все были уверены в том, что это надежный человек.***
— Какие у вас планы на вечер, повелитель? Сулейман рассмеялся, сочтя такой вопрос за намек. Однако намека в этом вопросе совсем не было. Атике лишь хотела убедиться в том, что ничего сегодня не помешает их с Ибрагимом планам. Месть, которую она вынашивала несколько месяцев, наконец-то настигнет Хюррем. — Я думал навестить Хатидже после полудня. Если хочешь, можем отправиться туда вместе. — С радостью. Как у Хатидже Султан дела? — Все хорошо, иншалла, — Сулейман остановился возле клумбы с тюльпанами, осторожно сорвал один из цветов и вручил Атике, — Но, боюсь, её расстроит причина нашего визита. Мне нужно сообщить сестре новость. — Что за новость? — Атике насторожилась, — Из-за чего Хатидже расстраиваться? — В Египте началось восстание. Дело очень срочное, нужно было действовать быстро. Поэтому я решил отправить туда Ибрагима Сердце Атике упало в пятки. Это значит, что… — Он вряд ли пробудет там больше месяца, — продолжил падишах, — С тем количеством янычар, что я выделил, предателям очень скоро придется сдаться. Настроение Атике тут же испортилось. Как же не вовремя все произошло. Неужели мятежники не могли подождать хотя бы пару дней! Атике нахмурила брови и в порыве злости сжала тюльпан в руках, из-за чего тонкий стебель цветка сломался пополам. Сулейман, заметив резкую перемену в настроении султанши, тоже нахмурился. С чего вдруг Атике разозлилась из-за новости об отъезде Ибрагима? Не желая думать об этом, падишах решил перевести тему. — Как успехи у нашего шехзаде? Я слышал, ты занялась подбором учителей. — Все верно, — Атике отвернулась, чтобы не показывать своего разочарования. Сулейман может с легкостью что-то заподозрить. — Мне нравится, что ты подошла к делу ответственно. Хорошее образование для шехзаде очень важно, — Сулейман забрал из рук Атике сломанный цветок и положил в карман кафтана, — Но мне кажется, что ты чересчур беспокоишься. Дворцовых учителей вполне бы хватило. — Вполне возможно, — сухо ответила Атике. Разговаривать совсем не хотелось, а предложить повелителю помолчать нельзя. Сочтут за грубость. Дворцовый сад был прекрасен. Когда Атике узнала о том, сколько садовников служат во дворце, то сначала очень удивилась. Неужели чтобы поддерживать красоту нужно столько людей? Однако сейчас, оглядывая идеально ровные кусты и деревья, она понимала, что пара человек с таким огромным объемом работы точно не справились бы. — Что тебя беспокоит? — Сулейман остановился возле одного из фонтанов и развернулся к Атике. — Ничего. Почему вы задаете такой вопрос? — Я же вижу, что что-то не так. Атике слегка наклонилась и провела ладонью по водной глади в фонтане. Вода в нем оказалась холодная, почти ледяная. Нарушать воцарившееся молчание не хотелось. Даже птицы, которые еще пару минут назад о чем-то пели вдалеке, вдруг замолчали. Остался только тихий шелест листьев. — Ты расстроилась из-за отъезда Ибрагима. — Нет, — Атике ответила не раздумывая, может даже слишком резко для такого простого вопроса, — Я расстроилась из-за Хатидже. Просто… Нужно было срочно выкручиваться. Думай, Атике, думай! — Мне сегодня снился сон, в котором была Хатидже. Она рыдала и держала на руках младенца в саване. Может ли это означать что-то? Вдруг госпожа беременна и из-за отъезда Ибрагима что-то может случиться? Вы же знаете свою сестру, ей нельзя нервничать! — Все еще держишь траур по Тахиру? «Я ему про Ерёму, а он мне про Фому» — подумала Атике, — «Причем здесь вообще Тахир?» Траур она действительно больше не держала. Ведь прошло время и боль утихла. Не исчезла полностью, но словно отошла на задний план, уступив место другим чувствам и переживаниям. Атике вопросительно посмотрела на султана, не до конца понимая, к чему тот клонит. Не дождавшись ответа, Сулейман продолжил. — Такие сны говорят только о том, что твоя боль до сих пор не утихла. С Хатидже ничего не случится, даже если Ибрагиму придется задержаться. «Значит, придется действовать самой» — Кстати, — Сулейман подозвал к себе слуг, намекая, что прогулка окончена, — Покои Хатидже уже несколько недель пустуют. Будет лучше, если ты переедешь туда. Старые комнаты до сих пор напоминают тебе о сыне.***
— Валиде Султан, Валиде Султан! В гареме такое происходит! — Что случилось, Дайе? — Валиде тут же подскочила со своей тахты, в голове додумывая самые худшие варианты из возможных. Неужели снова пожар? Кто-то из шехзаде пострадал? Или Сулейман заболел? — Там скандал, госпожа. — Рассказывай скорее, не томи! — Хюррем Султан чуть не подралась с Атике. Повезло, что наложницы были рядом и оттащили их друг от друга. — Какой позор! — Валиде схватилась за сердце, — Как матери шехзаде могли позволить себе подобное? — Не знаю, Валиде Султан. Если я правильно все поняла, конфликт произошел из-за бывших покоев Хатидже. — Они посмели распоряжаться комнатами без моего позволения? Немыслимо! Сейчас же приведи обеих ко мне. — Не могу, госпожа. Султанши отправились в покои падишаха. — Тогда мы тоже идем к сыну. Пока Валиде Султан шла в покои повелителя, в сопровождении верной служанки Дайе, настроение матери султана успело несколько раз смениться. Сначала она была безумно зла. Никто, даже её сын-повелитель, не смеет вмешиваться в дела гарема! Только Валиде Султан в праве решать, кому будут принадлежать бывшие покои Хатидже. Она, честно сказать, уже определила, что комнаты отойдут к её любимому внуку Мустафе. Мальчик уже совсем вырос, не пристало ему жить с матерью. Примерно на середине пути Валиде Султан отчего-то заулыбалась. Она — главная женщина в этом гареме, мать Султана. Её больше не нужно бороться ни за чье внимание и место в сердце. Все эти склоки и сплетни в гареме не достойны даже взгляда от Валиде, к чему ей злиться из-за каких-то рабынь? Но затем, вспомнив лица этих «рабынь», Валиде вновь охватила ярость. Ни с Хюррем, ни с Атике, ей так и не удалось построить хороших отношений. Хюррем была чрезмерно горда и не признавала власти над собой. Атике за словом в карман лезть тоже не приходилось. Но их раскол в отношениях с Валиде произошел после дурацкой свободы, подаренной Сулейманом. Немыслимо! Для чего ей, уважаемой Валиде Султан, следить за правилами и контролировать рабынь, если её собственный сын готов забыть про все устои, когда дело касается женщин? Оказавшись возле дверей, что ведут в покои падишаха, Валиде отворила их, не дожидаясь помощи слуг.***
— Как я смею, Сулейман? — Атике сорвалась на крик, хотя понимала, что ходит по грани, — Ты сам пожаловал мне эти покои, а теперь защищаешь Хюррем? Хюррем обладала удивительной способностью — строить из себя ангела во плоти, если рядом стоял Сулейман. В гареме она что есть сил кричала и ругалась, а сейчас стояла смирно, низко опустив голову. Конечно, на таком контрасте, Атике выглядела, мягко говоря, слегка сумасшедшей. — Успокойся, — Сулейман нервно дернулся. День у него выдался определенно не самый удачный, — Я не позволю повышать голос ни на меня, ни на мой гарем. «Сосчитаем до десяти. Один, два, три…» — Я просто хочу сказать, — Атике понизила тон, сделав глубокий вдох, — Что здесь нет виновных и невинных. Произошло недоразумение, которое нужно решить. — Да, — решила подать голос Хюррем, — То, что ты решила занять мои покои, действительно недоразумение. Брови Атике поползли вверх. Она посмотрела на Сулеймана и заметила, что тот удивлен ничуть не меньше. — Неужели ты забыл, Сулейман? — Хюррем подняла глаза. В такие моменты Атике понимала, почему рыжеволосая так понравилась повелителю. Сейчас её взгляд было не отличить от взгляда кота из Шрека, — Когда только стало известно о нашем шехзаде, ты пообещал мне новые комнаты. Срок почти подошел, и я подумала… — А мне вы обещали поездку в Русское княжество, помните? — Атике рассмеялась, не дослушав реплику. Как все просто! Оказывается, можно было придумать несуществующее обещание, а потом требовать его исполнения. — Все, хватит! — отрезал Сулейман, — На проблемы с памятью я пока не жалуюсь. И если я не помню, Хюррем, что давал тебе это обещание, значит такого не было. — Но как же… Хюррем прервал звук открывающихся дверей. В покоях повелителя появилась Валиде Султан, которая, судя по её выражению лица, была готова рвать и метать. — Сулейман, что это такое? — Валиде? Почувствовав, что пахнет жареным, Хюррем вдруг театрально схватилась за живот. Атике нахмурилась, она притворяется или действительно рожает? В любом случае, это оказалось отличным способом отвлечь всех от конфликта. Выслушивать нотации от Валиде после получасовой лекции от Сулеймана никому не хотелось. — Кажется, шехзаде идет! — закричала Хюррем, схватившись за руку султана, как за опору. — Срочно позовите слуг, — падишах кивнул в сторону стражи, после чего усадил рыжеволосую на тахту, — Нужно отвести Хюррем в её покои. — Спасибо, Сулейман. Благодаря твоему решению, наш сын родится в новых комнатах. Султан даже не успел ничего возразить. Заметив возмущение Сулеймана, Хюррем тут же тяжело застонала, после чего выражение лица повелителя вновь сменилось на обеспокоенное. Атике чувствовала себя здесь третьей лишней. Четвертой лишней, если считать Валиде, и пятой, если учитывать еще и будущего ребенка. Она совсем не знала, куда себя деть. Вскоре в покоях падишаха появились наложницы и увели Хюррем в гарем. Причем не в её старые комнаты, а в новые покои. Вся ситуация сложилась максимально странным образом. Хюррем, как оказалось, организовала переезд еще с утра. Пока Атике гуляла с повелителем в саду, Нигяр Калфа вместе с парой наложниц переносили вещи рыжеволосой в новые просторные комнаты. План был точным, как швейцарские часы, однако Хюррем не учла одного — именно в ту минуту, когда последний сундук с драгоценностями опустился на ковер в новых покоях, Сулейман на другом конце Топкапы предложил Атике переезд в те же самые комнаты. Осматривать новые владения Атике отправилась сразу же после прогулки, прихватив с собой Джан. Эти комнаты, на самом деле, ей были не особо нужны. Однако лишнее свободное пространство никому не помешает. И каково же было удивление, когда на входе она увидела служанок Хюррем. — Что вы здесь делаете? — Атике нахмурилась. Девушки возле дверей переглянулись, недоумевая. — Кто там пришел, Эсма? Пригласи, — послышался голос Хюррем за дверями. Скандалить Атике не хотела. Она думала, что простых объяснений будет достаточно, и Хюррем сама поймет, что неправа. Однако, как ни странно, Атике ошибалась. Хюррем стояла на своем, утверждая, что падишах сам разрешил ей переехать в бывшие покои Хатидже. На шум сбежались слуги, а за ними — Дайе Хатун. Она зашла ровно в тот момент, когда Хюррем замахнулась на Атике, словно собираясь ударить. Никакой драки, конечно, в гареме не намечалось. Однако со стороны наложниц все выглядело слегка иначе. Хюррем удалось все провернуть наилучшим образом. Она не только смогла убедить всех в своей правоте и добиться задуманного, но и сумела обвести султана вокруг пальца. Как выяснилось чуть позже, роды Хюррем были лишь умелой актерской игрой, которая оказалась выгодной для султанши в определенный момент времени. Повитуха сказала, что подобное иногда случается и никакой угрозы для малыша нет. Видимо, Хюррем отсыпала ей пару золотых монет за молчание. А про игру с покоями все словно позабыли, ведь на первый план вышло беспокойство за здоровье рыжеволосой. Атике была в ярости. Но не из-за того, что покои достались не ей. Причина её злости была гораздо серьезней и глубже — Хюррем в очередной раз все сошло с рук.***
Во дворец Хатидже Атике ехала нехотя. Она уже согласилась на эту поездку с утра, а менять свое мнение было бы не под стать султанше. Сулейман ехал впереди, на лошади. Атике же приходилось трястись в карете. К счастью, путь до дворца сестры султана был не долгим и совсем скоро злосчастная карета остановилась. В такие моменты Атике с грустью вспоминала о удобствах 21-го века. Даже в битком забитом автобусе в самый час пик она ощущала себя комфортнее, чем в дорогой карете. Поразительно. Хатидже Султан выглядела слишком счастливой. Новость об отъезде Ибрагима определенно до неё еще не дошла. Но неужели Хатидже так обрадовал приезд брата? Нужно будет обязательно спросить об этом чуть позже. Слуги принесли ужин, и Хатидже пригласила гостей за стол. — Госпожа, вы вся сияете, что же произошло? — спросила Атике, закончив со своим блюдом. Больше тянуть с разговором не было смысла. — Я хотела дождаться Ибрагима, чтобы сообщить эту новость. Но раз он сегодня задержался, вы узнаете об этом первыми, — Хатидже лучезарно улыбнулась, — У нас наконец-то будет ребенок. Я беременна. — Какая хорошая весть! — Сулейман на радостях даже уронил вилку на пол, однако столкнувшись взглядами с Атике слегка помрачнел. В голове тут же пронеслись картинки их разговора с утра в саду. Падишах вспомнил про сон Атике, о котором она рассказала сегодня. Если этот сон начал сбываться, то ни к чему хорошему это не приведет. Может он поспешил с назначением Ибрагима в Египет? — Кстати, брат, а где Ибрагим? Он задержался по работе в Топкапы? Когда он вернется? — Я был вынужден отправить его в Египет, — на одном дыхании выпалил Сулейман, следя за изменениями на лице Хатидже. — Что? — Повелитель, если позволите, я оставлю вас наедине на некоторое время, — Атике поклонилась и поспешила покинуть комнату. Ввязываться еще и в семейные конфликты не хотелось. Склок в гареме и без того хватает. Более того, терять время зря Атике не собиралась. Она весь вечер ждала возможности улизнуть от султана, чтобы осуществить свой план. Раз Ибрагим помочь в уничтожении Хюррем ей не сможет, значит придется делать все самостоятельно. Осталось только забрать дневник Луки из кабинета Великого Визиря. Проходя по коридорам, Атике задумалась. Для чего она вообще решила доверить это дело Паше? Казалось бы, ответ был на поверхности — марать руки в чужой крови ей не хотелось. Только вот если бы Ибрагим не тянул время, то Хюррем уже давно одиноко жила бы в охотничьем домике, без титула и власти. Тогда количество проблем в гареме тут же уменьшилось бы вдвое. Однако эти раздумья сейчас ни к чему. Время не повернуть вспять и ошибок прошлого не исправить. Атике подошла к знакомой двери, ведущей в кабинет Великого Визиря, дернула за ручку и… Ничего не произошло. Дверь оказалась заперта. — Черт, — выругалась Атике, еще несколько раз дернув за ручку для уверенности, — Что теперь делать? — Атике Султан? Атике, услышав свое имя, резко обернулась. Неужели её раскрыли? Позади стояла Нигяр Калфа. — Госпожа, что вы здесь делаете? — Я просто… — Атике мысленно хлопнула себя по лбу. Опять приходится выкручиваться, — Я потерялась. А что ты здесь делаешь, Нигяр? — Неужели действительно потерялись? — Нигяр Калфа решила проигнорировать второй вопрос, — Может быть, вы ищете вот это? Из складок платья, которые по всей видимости формировали карман, Нигяр достала помятую, почти сложенную вдвое тетрадь. — Что это? — Атике решила, что будет играть «дурочку» до последнего. Очевидно, что Нигяр держала в руках дневник Луки. Но у неё сейчас не было времени на раздумья о том, откуда калфа вообще достала эту тетрадь. — Можете не притворяться, я все знаю, — Нигяр сделала несколько шагов вперед, поравнявшись с Атике, — Ибрагим Паша обо всем мне рассказал. Вопросов становилось все больше и больше. Как Нигяр вообще познакомилась с Ибрагимом? На каком этапе их отношения, раз Паша доверил ей такую важную вещь, как тетрадь? Голова начала идти кругом. — Возьмите. Паша попросил передать дневник Луки вам. Калфа коротко поклонилась и скрылась в коридорах, оставив Атике наедине со своими мыслями.