***
После двух рюмок Питер Паркер думает, что Тони Старк мог бы стать его спасителем. Ему двадцать два, столько же, сколько Питеру, но он разобрался... он разобрался во всем. — Итак, Джейкобу я на самом деле не нравился. Номер телефона был поддельным, — подытожил он. — Если ты понравишься парню, —Тони глубокомысленно кивает, потягивая Дайкири, — он возьмет твой номер и даст тебе свой. Он дал тебе фальшивый номер и, держу пари, не спрашивал твой, верно? Питер немного поникает. Вздыхая над собственной глупостью. — Верно. Я думал, мы хорошо проводили время. Тони протягивает руку, чтобы подтолкнуть его локтем. — Тебе нужно знать, на что обращать внимание, вот и все. Когда флиртовать. Когда проявлять интерес. Я знаю таких парней, как ты, милых парней, без всякого неуважения, но ты воспринимаешь каждую мелочь как своего рода знак. О, «он улыбнулся мне» или «он взял меня за руку»... — Но он действительно улыбнулся мне и не улыбался кому-то еще... — Пит, — усмехается Тони, — ромкомы тебя погубили. Наивный… — Оптимистичный. — Наивный, — настаивает Тони с горящими глазами. — Только потому, что вы встретились в библиотеке и одновременно потянулись за одним и тем же изданием «Гарри Поттера»... Питер шлепает его. — Ты такой слизеринец, — свирепо смотрит он. Тони подмигивает ему. — Пуффендуец, ты должен знать, как играть в эту игру. Питер помешивает свой напиток. Размышляет. — Я не думал, что любовь — это игра, – тихо признается он, выдыхая. Бар немного опустел. Стало безлюдно. Телевизоры выключены. Музыка тихая и нежная. Только они с Тони, стоящие за маленьким столиком. — Любовь — это игра, Питер. И мы поможем тебе выиграть.***
Они остаются там еще на несколько часов. Обсуждают прошлые отношения Питера. Флэша, ЭмДжей, Гвен, Джейкоба… Они обсуждают тактику Питера на свиданиях вслепую, как читать людей, как понять, когда нужно прервать общение, но Тони не возражает против неуклюжего идиотизма Питера. Ему нравится помогать людям. И Питер милый, таких милых парней Тони давно не видел. Они не учатся в частных школах-интернатах, в которых он вырос. Их не пускают через древние парадные двери из твердого дерева. — О, эм, — говорит Питер, делая глоток. Напитки, которые он пил, были в основном с сахаром, а не с алкоголем. — Здесь стало пусто... уже закрыто? — он разевает рот, озираясь по сторонам, совсем как олененок. — Все в порядке, Бэмби, — улыбается Тони, взяв Питера под руку и направляя его к двери. — Это заведение принадлежит моему отцу. Я закрою. Ты доберешься домой сам? — Я вызову такси, — Питер кивает, морщась от прохладного ночного воздуха. Тони запирает дверь, прежде чем повернуться и посмотреть на своего нового друга. — Рад с тобой познакомиться, Пит, — говорит он, ухмыляясь, и Питер лучезарно улыбается ему. — Я знаю, ты сказал ни во что не вникать, но... разве не было бы романтично, если бы мы влюбились? Типа ты спас меня от того, что меня бросили... Тони ласково зажимает Питеру рот рукой. Этот парень. — Не тот тип фильмов, милый. Я буду наставником. Гидом. Йодой для твоего Люка. Питер кивает, и Тони убирает руку. Питер блаженно улыбается ему, смотря снизу вверх. — Хорошо. Спасибо, сэнсэй. Я решу последовать вашему совету. Тони он нравится. Он хочет видеть, что у него все хорошо. Он ненавидел вид ребенка (не ребенка, они одного возраста, но Питер не выглядит взрослым; полный идеализма и истории о принцессах), которого бросили. Тони хочет видеть его счастливым. Влюбленным. Не поддающегося на уговоры. Просто потому, что он не для Тони, это не значит, он не хочет, чтобы он был у Питера. — Вот, мой номер, — говорит Тони, забирая телефон Питера, набирая свой номер и отправляя себе сообщение. — Звони мне, когда у тебя возникнут вопросы. Питер с благодарностью берет телефон. Сжимает его в ладони. — Я поддержу тебя в этом. Тони мотает головой. — Я Йода, придурок. — Это обидно, — Питер надувает губы, а Тони смеется в ночной воздух и надеется, что Питер позвонит.***
Бек горячий, мускулистый, и Питеру лишь слегка неудобно из-за того, что он прижат к дивану — твердый подлокотник впивается ему в спину, но это ничего, потому что губы Бека вкуса зубной пасты, а его руки заставляют Питера дрожать. Они познакомились вчера, в кафе. Они оба потянулись за латте со специями из тыквы. Оба рассмеялись. Обменялись номерами. Это была идеальная милая встреча. И Бек позвонил Питеру. Он правильно считал все знаки, он уверен в этом. Питер чертыхается, когда звонит его телефон. Его начальник хочет, чтобы статья была готова к вечеру. Новый дедлайн. Он вздыхает, вырываясь из хватки Бека. — Извини, — искренне говорит он, — Мне нужно идти. Срочная работа. Бек кивает, раскрасневшийся, слегка напряженный, волосы привлекательно падают ему на лицо. — Я понимаю, но ты можешь делать свою работу здесь? Хм? Я закажу еду на вынос, ты можешь остаться на ночь... Руки Бека скользят вверх по рубашке Питера, массируя напряженные мышцы. Питер расслабляется от прикосновения, совсем немного. — Это звучит мило... — признается он, прежде чем рассмеяться, — но я бы никогда не сделал ничего с тобой здесь. Бек целует его в шею, колючий, мурашки идут по коже. — Неужели это было бы так плохо? — бормочет он. — Я действительно не могу... — Это просто отстой, — вздыхает Бек, отстраняясь. — Потому что завтра я уезжаю из города и какое-то время не буду выходить на связь. Я буду скучать по тебе. Из города? В голове Питера звенит. Он не уверен, что с этим делать. Это игра? Он нравится Беку? Он просто хочет секса? Если Питер останется на ночь, он больше никогда не увидит Бека? — Можно мне сходить в туалет? — выпаливает Питер, как будто он в школе, и Бек моргает, сбитый с толку, но жестикулирует рукой. Он находит номер Тони, записанный как «Сексуальный Йода», который просто… — мысленные образы, которые Питеру сейчас не нужны — и он набирает ему. — Пит, ты позвонил, — тепло говорит Тони, отвечая после второго гудка. — О, привет, привет, Тони, — бормочет Питер, сидя на ванне и барабаня пальцами. — Я в затруднительном положении, нужен совет. — Ах, потрясающе, одну секунду, — затем, тише, — Эй, Пеп, ты не против? Я вернусь через 10 минут. — Надеюсь, я не помешал! — Вовсе нет. Итак, на чем мы остановились? — Ладно, значит, мы целуемся… я говорю, что мне нужно идти, он говорит, что я должен остаться… я говорю, что не могу… потом он говорит, что завтра уезжает, поэтому не будет на связи. — Беги, — немедленно говорит Тони, и лицо Питера вытягивается. — Что? Нет, — ноет он, — что, если он действительно просто уезжает из города? — Питер, — говорит Тони своим деловитым голосом. — Куда он мог направиться в этом мире, что означало бы, что он не смог бы поговорить с тобой по телефону? Он хочет перепихнуться. Ты хочешь перепихнуться? — Нет, — несчастно. — Ну, тогда, как я и сказал: беги. Питер вздыхает. — Значит, я ему не нравлюсь? — Уверен, что ты ему нравишься. Ему нравится мысль о тебе в его постели. Кто бы этого не хотел? Ты очень милый. Но он не хочет отношений. Я, конечно, не уважаю парня за то, что он пытается обманом втянуть тебя в это, я откровенен со всеми своими интрижками на одну ночь. Это просто секс, ничего больше. — Я рад за тебя, — сухо замечает Питер. — Итак, бежать? — Беги. Питер бежит.***
На занятиях йогой новый инструктор, Стивен, хвалит его форму, а затем приглашает поужинать. — Беги, — говорит Тони с набитым ртом во время обеденного перерыва. Питер ковыряется в собственном курином салате. — Почему? Мы еще даже никуда не ходили. — Пит, мне обязательно объяснять тебе это по буквам? Йога? Наклоны, гибкость, держу пари, у тебя обтягивающие штаны и все такое. Питер вытирает каплю соуса со своей клавиатуры. — Не все так физически развиты, как ты. Может быть, он думал, что мы поладим. — Он пригласил тебя на свидание, основываясь только на том, как ты выглядишь, когда делаешь «собаку мордой вниз». Пустая трата времени. — Я думаю, ты ошибаешься. Я собираюсь встретиться с ним за ужином. Тони вздыхает. В трубке раздается неодобрительное шуршание. — Дерзай. Я с нетерпением буду ждать твоих извинений. Когда Питер все-таки извиняется, два дня спустя, Тони достаточно мил, чтобы не придавать этому значения.***
Мистер Джеймсон кажется жестоким, но в глубине души мягкотел, Питер это знает. Именно поэтому он старается не позволять очень грубым правкам в своей последней статье вывести его из себя. Все они очень справедливы. Итак, он методично исправляет их, учится, пытается совершенствоваться и не позволяет им сбивать его с толку. Ближе к вечеру, он в ударе, когда звонит телефон. Он рассеянно отвечает на звонок, лежа на кровати, одно колено прижато к груди, другая рука все еще листает документ Word. — Привет? — Привет, Пит, как продвигаются поиски любви? — Тони, — Питер сияет, тепло разливается по телу, отодвигает свой ноутбук и откидывается на подушки. — Как дела? — Хорошо, хорошо, в баре полно народу. Папа вполне доволен, что я им управляю. Хотя новый администратор меня ненавидит. — Пеппер? — Да. Я сказал ей, что это был просто секс — она неправильно истолковала знаки. Не будь, как она, Питер. — Если человек хочет быть с тобой, он пригласит тебя на свидание, он добьется тебя, — Питер декламирует: правило Тони номер один. — Молодец, парень. Что насчет тебя? Джеймсону понравилась твоя статья? — Несколько правок. Я сейчас над ними работаю. На самом деле… фотограф Эдди, он милый, красивый, возможно, я ему нравлюсь? — Возможно? — Ну, я не знаю. Он никогда ничего не говорил. Я могу пригласить кого-то на свидание? Или это против правил? — Ты определенно можешь пригласить кого-нибудь на свидание, — Тони напевает. — Просто убедись, что ты можешь правильно понять его ответ. Пригласи его на свидание, если он занят — ты ему не нравишься. Если он ухватится за этот шанс, что ж, ты справился. — Хорошо, — Питер взволнованно кивает. — Куда мне пригласить его? На ужин? Это не слишком скучно? — Хоккейный матч, кино, черт возьми, что угодно, неважно, просто не пойми его неправильно. — Я не буду. Спасибо за помощь, Тони, правда, — говорит Питер, — и извини, что звоню тебе в субботу. — Не волнуйся, Бэмби. Дай мне знать, как все пройдет с Эдди. — Дай мне знать, если Пеппер простит тебя! Питер возвращается к своей работе. Только перед самым сном он понимает, что на самом деле — Тони позвонил ему.***
— Он сказал «нет», — в наушниках раздается голос Питера, пока Тони размышляет, приготовить ли себе дома смузи из капусты или шпината. Обе упаковки зелени выглядят одинаково полезными. Тони кладет их обе в корзину. Игнорирует парня, косо смотрящего на него, и предпочитает немного взбодрить Питера. — Мне жаль, малыш. Но лучше знать сейчас, чем потом, верно? Когда Питер начинает говорить, его голос звучит подавленно, — Думаю да, — говорит он печально. Тони склоняет голову набок. Слушает. Думает. — И сколько мороженного ты уже съел, Пит? Пауза. Тони ухмыляется: поймал его. — Я не... оно шоколадное. Тут... — ложка снова царапает банку, — еще немного осталось? — Никаких сожалений, правило номер два, ты это знаешь. — Я знаю, — Питер жалуется, — но я думал, что нравлюсь ему, может быть, так оно и есть — ты знаешь, он сказал, что сейчас переживает что-то, недавний разрыв, но, может быть, когда-нибудь... — Это отговорка, — Тони настаивает. — Не придавай этому неверное значение. — Может быть, он действительно просто... — Хорошо, — говорит Тони, ставя свою корзину на ленту конвейера и потирая переносицу. — Нам нужно вернуть тебя в строй. Я знаю парня, которому ты можешь понравиться: Стив. Здоровый, скучный тип. Твой типаж парней? — Ну, когда ты так говоришь, как я могу устоять? Тони качает головой, улыбаясь. — Да ладно, он красивый. Очень по-американски. Высокий блондин, отслужил в армии, теперь он что-то вроде активиста движения «За добро». — Ну, это звучит не так уж плохо. — И что самое приятное? Я думаю, ты можешь ему понравиться. — Я уже начинаю думать, что это невозможно. Тони, фыркнув, протягивает свою карту. — Никаких вечеринок жалости. Ты симпатичный. У тебя такие большие глаза-бэмби, эти милые веснушки, и длинные ноги тоже, учитывая твой невысокий рост. Это мило. Это хорошо смотрится, — на самом деле он может представить это, эти длинные ноги, обхватывающие его бедра. Стройная шея Питера, пушистые волосы, разметавшиеся по подушке — ему нужно сегодня потрахаться. Снова. — Я приглашу его на ужин, представлю вас друг другу. Как насчет завтра? — Завтра? — Питер возбужденно взвизгивает, слышен звук отбрасываемой в сторону пустой упаковки из-под мороженого. — Мне нечего надеть. Тони думает о кремовой коже Питера. О его медовых глазах. — Что-нибудь обтягивающее. Бордовое, если у тебя есть то, что-нибудь прозрачное. Пожалуйста, ради бога, только не то горчичное чудовище. — Мне нравится этот свитер! Тони несет пакеты к машине, чувствуя, как теплое солнце греет его лицо. — О, эй, на улице вроде как хорошо, — он осознает. Питер удовлетворенно вздыхает в трубке. — Да, это правда. Ди-джею Равиоли тоже нравится. Тони останавливается у своей машины. Закрывает глаза. — Кто, черт возьми, — говорит он, — такой Ди-джей Равиоли? — Это мой кот... — Конечно, — смеется он, садясь в машину и включая кондиционер. — Конечно, кот. Что в каждом ромкоме есть у главного героя? Какой-то уродливый кот... — Эй! — И Ди-джей Равиоли! Что это за имя такое? — Он такой милашка, да, ты мой маленький равиоли-канноли. — Прощай, Питер! — кричит Тони, вешая трубку. Он не может перестать улыбаться всю оставшуюся дорогу домой.***
Питер пришел рано. Потому, что его воспитывали на мантре Бена «если ты не пришел заранее, ты опоздал», и сейчас он сидит в модном ресторане, теребя скатерть. ЭмДжей уложила ему волосы. Они завитые и странные, но он думает, что в целом выглядит нормально. Он последовал совету Тони, надел тонкую темно-бордовую рубашку с оборками, заправленную в очень узкие джинсы. Ему лучше не есть слишком много. Не уверен, что он смог бы, даже если бы захотел. — Добрый вечер, сэр, — говорит официантка с добрыми глазами, — вы готовы сделать заказ? — О, эм, пока нет, — улыбается Питер, — я жду... — он указывает на два свободных места. Она кивает, отступая назад. О боже, неужели его снова подставили... Облегчение и удовольствие пронизывают его, когда появляется Тони. На нем простой черный свитер, но с таким же успехом он мог бы быть моделью судя по тому, как он облегает его тело. Он наклоняется, чмокает Питера в щеку (теплую, он такой теплый, и от него пахнет одеколоном), прежде чем рухнуть на одно из сидений и жестом подозвать официантку. — Я облажался, Пит, — говорит он в качестве приветствия, просматривая меню. Питер моргает, немного ошеломленный. — Хм? — Стив. Он занят сегодня вечером. Я перенесу встречу, обещаю. — О, — Питер кивает, — хорошо, так что... — Сегодня нас только двое, это нормально? Ты сможешь вынести мое общество? — Тони шевелит бровями, и Питер смеется. Нервозность отступает, и теперь он может расслабиться. — Думаю, я смогу вытерпеть это. Как Пеппер? Тони морщится. Питер смеется.***
Тони, несмотря на все его повадки плейбоя, такой джентльмен, думает Питер. Он заплатил за ужин, не дав Питеру возможности предложить разделить счет. И вот Питер, наевшийся лобстеров, теплый и сытый, а Тони — это теплая полоска тепла на его спине, когда он открывает входную дверь. — Мм, здесь уютно, — напевает Тони ему на ухо, когда они, шаркая, заходят внутрь, и Питер закрывает дверь, сонный и немного взволнованный. Видеть Тони здесь, в своей квартире, поздно ночью... — О, вот и он. Маленький монстр. И, к удивлению Питера, Тони наклоняется и подхватывает Ди-джея Равиоли на руки. Толстый кот слегка протестует, используя новую позу, чтобы размять позвоночник. Питер улыбается, ничего не может с собой поделать, и делает фото на свой телефон. Тони свирепо смотрит на него. — Что? — он хихикает, — я думал, ты не любишь кошек. — Никогда не говорил, что не люблю их, — напевает Тони, потирая большим пальцем за ушами Ди-джея Равиоли, — просто сказал, что это клише, вот и все. В каждой истории любви есть чертов кот. И он ненавидит плохого парня, царапает его, и любит хорошего парня, потому что каким-то образом кот знает, с кем тебе суждено быть. Питер приподнимает брови. — Ну, ты нравишься Ди-джею Равиоли. — Наверное, я хороший парень, — Тони шутит, закатывая глаза. Затем он достает свой телефон, собираясь сделать селфи. Он отправит его своей маме. Кот лениво моргает в камеру. Как только Тони делает снимок, Питер проскальзывает в кадр, приподнимаясь на носочки и делает заячьи уши, заводя пальцы за голову Тони. Тони игриво толкает его. — Ты фотокатастрофа, Питер Паркер. Фототеррорист. Дьявол. Ночной кошмар, — он опускает кота на пол, смотрит, как тот ковыляет прочь. — И ты перекармливаешь этого кота. Питер показывает ему фак и вознаграждается громким лающим смехом Тони. Они пьют кофе, Тони оценивает то, как Питер организовывает свою кухню, а затем в два часа ночи Питер надувает губы и говорит, — Эти джинсы действительно узкие. Ты не возражаешь, если я переоденусь? Тони отхлебывает кофе, искоса поглядывая на него. — Не пытайся соблазнить меня, Паркер. Питер фыркает, радуясь возможности пойти в спальню и стянуть с себя джинсы. Он натягивает свои спортивные штаны с Hello Kitty и футболку большого размера, в которых чувствуешь себя неизмеримо комфортнее. Он натягивает свои самые пушистые носки, ему немного жаль, что он не может предложить Тони переодеться во что-то. Вся одежда будет ему мала. Он демонстрирует себя в танце. — Соблазнение во всей красе, — он дразнит, и Тони оглядывает его, что-то теплое и мягкое в его взгляде заставляет Питера покраснеть. — Это неплохо, — бормочет Тони, возвращаясь к своей чашке кофе. — Ну, уже... — он прочищает горло, — поздно, Пит. Мне пора идти. Питер шевелит пальцами ног в носках, хочет забраться в постель. — Хорошо. Спасибо за ужин. — Спасибо за... — Тони оглядывается, усмехается. — то, что у тебя есть я. Тебе стоит прийти завтра. Посмотри, как живет другая, лучшая половина. Питер провожает его до двери. Тони наклоняется, чтобы провести костяшками пальцев по спине Ди-джея Равиоли. Хвост обвивается вокруг его запястья. Тони осторожно высвобождается. — Около шести? Тони лучезарно улыбается ему. — Отлично.***
Когда Питер просыпается наутро, все становится ясно. Он нравится Тони. Он старается не увлекаться этой мыслью. Пытается быть рациональным, следовать пунктам. 1) Тони дал Питеру свой номер и взял номер Питера. 2) Тони звонит ему. Иногда они разговаривают всю ночь напролет. Тони уходит со свиданий, чтобы поговорить с Питером. 3) Таинственный «Стив» так и не появился. Или, возможно, его вообще никогда не существовало. Питер записывает это в свой блокнот. Это возможно? Тони такой... красивый. Умный. Забавный. С чего бы ему увлекаться — но нет, Тони считает его красивым. Сам так сказал. Сказал, что у Питера глаза Бэмби (прозвище – это знак, Питер записывает его) и длинные ноги. Сказал, что ему идет темно-бордовый. Они сохранены под милыми никами в телефоне друг друга. Ди-джею Равиоли нравится Тони! И еще глаза Тони — что-то теплое и мягкое, что Питер видит время от времени. И тот факт, что Тони спас его от неудачного свидания. Это идеальная милая встреча. Питер визжит. Тони пригласил его на ужин. Никогда не принуждал его к сексу — это должно быть что-то. Он крутится на кухонном табурете и мечтает о том, чтобы жить долго и счастливо.***
Играет радио, пока они моют посуду. Тони моет, Питер вытирает. Их бедра соприкасаются. Это мило, думает Тони, пока они подпевают. Его пентхаус — большой, пустой, большую часть времени, за исключением тех случаев, когда он устраивает вечеринки достаточно громкие, чтобы расстроить соседей, но даже они не идут ни в какое сравнение с тихой компанией Питера Паркера. Питер визжит, когда берет высокую ноту, поэтому Тони поворачивает кран на него, смеясь, когда Питер плюется водой, шлепая его тряпкой. Тони не хочет говорить, что у него есть посудомоечная машина. Ему это нравится. Как только они заканчивают, он валится на диван, наблюдая, как Питер расхаживает по комнате, прежде чем подойти и встать перед ним. Он выглядит задумчивым. На нем тот горчичный свитер, который теперь нравится Тони хотя бы потому, что в нем Питер выглядит мягким и привлекательным. — О чем думаешь? — спрашивает он, пытаясь прочесть мысли Питера. Он хорошо разбирается в людях, отлично разбирается в Питере, но не сегодня. Он не может точно оценить это. Затем Питер, в своем уродливом свитере, красивый, с грацией, о которой Тони подозревал, но не думал, что Питер действительно ею обладает, — усаживается на него верхом и целует. Тони чувствует эти длинные, широко раздвинутые ноги на его собственных коленях, чувствует тепло, исходящее от Питера, эти нежные ладони на своих щеках, этот нежный рот на своем собственном. Он благодарно стонет, открывая рот, беря все под контроль. Его собственные руки обхватывают Питера за талию и... — Я так и знал, — шепчет Питер, довольный тем, что удар пришелся по его щеке, — мы влюблены. Тони отстраняется, холодная вода смывает приятное тепло, разливающееся по его телу. — Мы... что... — он слегка отталкивает Питера от того места, где зубы покусывали его ухо. Питер откидывается назад, все еще сидя на его коленях, все еще выглядя таким невинным, одна рука все еще лежит на члене Тони. — Мы влюблены, — повторяет Питер, сияя. — Мы встречаемся. Тони усмехается, эрекция ослабевает. — Ну и дела, Пит, должен ли я был когда-нибудь узнать обо всем этом? В какой вселенной мы встречаемся? — Мы... — Питер хмурится, с трудом сглатывая. — Я... я тебе нравлюсь? Признаки... — Какие признаки?! — Тони задыхается, давление растет, давит ему на грудь. — Господи Иисусе, Пит. — Он отталкивает Питера от себя, встает на ноги. — Что за хрень? — Я... — Питер сидит на диване, взъерошенный, уставившись на него снизу вверх. — Ты... ты взял мой номер. Ты звонишь мне, С-Стив не появился… ты-ты-мы проговорили всю ночь, мы приготовили ужин, мы помыли посуду... ты возбудился — я подумал... — Что я сказал? Что я сказал? — Тони шипит, проводя руками по волосам. — Если ты нравишься парню, Питер, он пригласит тебя на свидание. Или ты пригласишь его на свидание. Я приглашал тебя на свидание? Глаза Питера наполняются слезами. Он выглядит покрасневшим от унижения, и, отлично, теперь Тони настоящий придурок. — Н-нет. — Питер, — Тони не может смотреть на него, отворачивается и бьется головой о стену. — Почему… почему люди так поступают? Придают всему неправильное значение. Между нами нет ничего, кроме дружбы. А теперь... — он обвиняюще поворачивается к Питеру. — Теперь ты разрушил нашу дружбу. Ты ищешь все эти крошечные, незначительные моменты. Я дал тебе свой номер, потому что хотел помочь тебе, Стив действительно не смог прийти, я пригласил тебя сюда, потому что мы друзья. Я никогда не приставал к тебе, никогда не приглашал тебя на свидание, а ты никогда не приглашал меня на свидание. Ты знаешь, ты же знаешь, что я не ищу отношений. Почему? Почему люди думают, что они самые исключительные? Ты не исключение, Пит, ты не изменишь меня. Ты — правило, а правило таково: если бы ты мне нравился, я бы пригласил тебя на свидание. Но это не так. Ему нужно перевести дыхание, как только он закончит. Питер все еще сидит там, его глаза слезятся, но он не плачет. Воздух напряженный. Густой. — Боже, Пит, — мягко говорит Тони, — я не хочу ранить твои чувства, но... нет. Мы не в отношениях. Мы не встречаемся. Ты мне не нравишься. Это подло. Жестокие слова. Но это правда. Тони прямолинейный, откровенный парень. Он направляется на кухню, наливает себе выпить. Черт, что за вечер. — Я не хочу быть таким, как ты, — доносится тихий голос из гостиной. Тони ставит бренди на стол и с усмешкой поворачивается к Питеру. — Что? Питер смотрит на него снизу вверх, все еще с красным лицом, но храбро. — Я не хочу быть таким, как ты. Ходить вокруг да около, использовать людей. Никогда не найти любовь, никогда не искать ее. Никогда не приходить в восторг от улыбки или не задаваться вопросом, какой могла бы быть твоя жизнь с кем-то. Мне нравится надеяться. Мне нравятся мечты, свидания и большие, нереалистичные романтические жесты, мне это нравится. Тони усмехается, качая головой. — Отлично. Я буду здесь, жить в реальном мире. Питер встает на ноги, хватает свою сумку, вытирает лицо. — Сделай это, Тони, живи совсем один в реальном мире. Ты не найдешь такого счастья. — По крайней мере, меня не будут отвергать дважды в неделю! — Кричит Тони, когда Питер направляется к двери. Питер оборачивается, держа руку на дверной ручке, злой. — Я бы предпочел, чтобы меня отвергли, зная, что это значит, что я все ближе к своему «долго и счастливо». Я буду принимать отказ за отказом, Тони. — Молодец, — хлопает в ладоши Тони, — это еще одно дополнение к твоему досье. Дверь хлопает, и Тони остается один, и ему не на кого накричать, поэтому он швыряет свой стакан с бренди через всю кухню. Дурацкий крепкий стакан даже не разбивается, жидкость просто стекает на кафель, и ему придется убраться позже.***
Прошло три дня. Конечно, Питер уже не сердится на него по прошествии трех дней. Конечно, Тони наговорил много плохого, но это было сгоряча. Они друзья. Он потирает виски, откладывает бумажную работу — не может прочитать ни слова. Ему нужно расписаться в платежных ведомостях, заказать еще продуктов, разобраться с правилами оплаты сверхурочных. Он достает телефон. Сообщений нет. Звонков нет. Дверь открывается, и входит Пеппер, профессионал, последние остатки ее гнева на него почти исчезли. — Привет, Тони, тебе нужно расписаться здесь, — она кладет бумаги. — Спасибо, — бормочет он. В твиттере нет сообщений. И в инстаграме ничего. Он открывает фейсбук. — О боже мой. Тони поднимает глаза, пораженный выражением восторга на лице Пеппер. — Что? — спрашивает он, опуская глаза, и на фейсбуке пусто. Может, есть что-то на электронной почте? — Кто это? — Кто? — Особенный человек, — она смеется, в глазах светится недоверие. — Тот, кто заставляет тебя постоянно проверять свой телефон, гадая, когда он позвонит. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — отвечает Тони, убирая телефон, — ты можешь идти. — Ты весь день не мог сосредоточиться, — размышляет она, присаживаясь на край его стола, совершенно довольная. Он скучает по тем дням, когда она терпеть не могла находиться с ним в одной комнате. — Ты отправил Хавьера мыть посуду, а Ребекку в бар — ошибка новичка. Ты продолжаешь спрашивать, звонил ли тебе кто-нибудь в бар, ты не побрился. И это та же рубашка, что и вчера? — Нет, — решительно говорит Тони, смущенный и вспотевший, — просто уходи. Пожалуйста. Пеппер поднимается на ноги, снова смеется. — Мир любви. Добро пожаловать в него, придурок. Когда она уходит, Тони остается сидеть. Пальцы так и чешутся достать телефон. — Черт, — бормочет он себе под нос.***
Он отправляет Питеру сообщение. Он пишет: Пит, я сожалею о том, что произошло. Мы можем поговорить? Может быть, позавтракаем? Я хочу, чтобы мы были друзьями. Он не получает ответа. В отчаянии ему хочется швырнуть свой телефон о стену. Что за фигня. Он расхаживает по комнате. Держит телефон включенным. Питер публикует фотографию Ди-джея Равиоли, спящего под лучами солнца, с подписью «еще один приятный солнечный день». Что это значит? Тони как-то сказал Питеру, что сегодня был хороший день — это намек? Тайный смысл? Он должен лайкнуть фотографию? Или нет? Он обнаруживает, что проезжает мимо квартиры Питера поздно ночью. Иногда свет горит. Иногда нет. Тони задается вопросом, ест ли он мороженое. Одет ли он в эту дурацкую пижаму. Понравились ли Джеймсону последние изменения. Задается вопросом, гладит ли он кота. Задается вопросом, думает ли он о Тони. Его телефон вибрирует, и он чуть не роняет его в спешке, чтобы увидеть, кто написал. Это его мама. Извини, купила новый телефон, только сейчас увидела — какой милашка! Он твой? (Я имею в виду не кота), ты выглядишь таким счастливым, милый. И еще, ты хорошо ешь? Твой папа передает привет! Тони нажимает на сообщение. Видит фотографию, которую он ей прислал. Они смеются, Тони сияет, повернув лицо к Питеру, который великолепен, сияющий, милый, Тони смотрит на выражение своего лица. Он когда-нибудь смотрел на кого-то так раньше? То, как он смотрит на Питера на этой фотографии? Он действительно выглядит счастливым. Он выглядит... влюбленным.***
— Эй, Тони. Это запись? Привет, Тони, это Стив! Я просто хотел сообщить тебе, что столкнулся с Питером — твоим Питером — сегодня в цветочном саду в Гарлеме. Насколько это безумно? Должно быть, это судьба. Он потрясающий, ты отличный сват. У нас сегодня свидание — я дам тебе знать, как оно пройдет! Тони прослушивает сообщение три раза. Голосовое сообщение, конечно, потому что Стив с таким же успехом мог быть из 1940-х. У него возникает ужасное чувство внизу живота. Что это значит? Что тот самый человек, с которым, как думал Тони, Питер поладит, и есть тот, с кем он столкнулся в Гарлеме? В цветочном саду. Питер, вероятно, был окружен наперстянками, до смешного красивый в своем кардигане с одуванчиками, с потеками крема для загара на лице. Возможно, Стив подошел к нему и сказал, что Питер прекраснее, чем цветы. Это так глупо. И Питеру, вероятно, это понравилось. Он подумал, что Стив красивый, потому что Стив такой и есть. Вероятно, покраснел так, как он краснеет всякий раз, когда кто-то делает ему комплимент, как будто он никогда не получал их достаточно. Количество, которое он заслуживал. Наверное, сказал что-нибудь неубедительное вроде «ты и сам не так уж плох». Ему интересно, как отреагировал Питер, когда Стив заговорил о Тони, указал на их связь. Спрашивал ли он о Тони? В сообщении Стива ничего не было сказано... так что Питер, очевидно, не сказал ничего плохого. Это должно что-то значить. Идут куда-нибудь вечером. Питер идет на свидание сегодня вечером. Тони не хочет, чтобы Питер шел на свидание сегодня вечером. Он хочет лежать с Питером в постели, вместе с этим толстым котом, смотреть телевизор, разговаривать и заказывать китайскую еду. Хочет поцеловать Питера, хочет... — О, — шепчет он, пальцы дрожат, он сжимает ладони вместе. Это любовь. Он влюблен. В Питера. Он был влюблен в Питера с тех пор, как увидел его в баре. Красивый. Сладкий. Идеальный на столько, что Тони не мог поверить, и... Черт возьми. Тони полюбил его с того момента, как впервые увидел. И он все испортил.***
Он видит Стива, идущего ему навстречу. Он прячется за растением, выглядывает из-за листьев. Стив насвистывает, довольно улыбаясь. Ладно, хорошо, значит, у них было хорошее свидание — но Питер не пустил его выпить на ночь. Это должно что-то значить. Тони спешит наверх с колотящимся сердцем. Он стучит в дверь квартиры Питера, пытается привести в порядок волосы и... — О, хорошо, ты забыл свое пальто! — раздается довольный голос Питера, дверь открывается... Это Питер. На нем пальто Стива. Оно накинуто на плечи. В его глазах звездная пыль, на нем брюки чинос и отвратительная фланелевая рубашка, и... — Питер, — Тони выдыхает, хочет поцеловать его. Хочет стащить с него это пальто и сжечь его. Питер твердо стоит в дверях. Не двигается, чтобы впустить его. Его лицо становится непроницаемым. — Что ты здесь делаешь, Тони? — Я не могу спать, — выпаливает он, осознавая, в каком ужасном состоянии, должно быть, находится. — Не могу есть. Не могу ясно мыслить. Я продолжаю проезжать мимо этого места, задаваясь вопросом, проснулся ли ты, что ты делаешь, думаешь ли ты обо мне. Я просто... хочу позвонить. Чтобы найти любой предлог, чтобы... я продолжаю прокручивать в голове все наши... моменты, я... я становлюсь... — Мной, — Питер заканчивает, он смотрит на Тони своими огромными глазами. — Бэмби, — шепчет Тони, и Питер отшатывается, качая головой. — Тони, я просто... Я только что был на свидании со Стивом... — Я знаю, — шепчет он. Уже ненавидящий себя. Он сделал это слишком поздно. Должен был прийти раньше, должен был понять раньше. — И я думаю, что я... я действительно нравлюсь ему, Тони. Он не воспринимает любовь как игру, он звонит, когда говорит, что позвонит, и он не боится отношений... — Я больше не боюсь, — шепчет Тони, делая еще один шаг вперед, — я могу быть твоим... — Но ты не хотел этого! — Питер плачет, качая головой. Боль отражается на его лице, и Тони вспоминает свои слова. Насколько жесток, насколько неправ он был. — Я набросился на тебя, а ты меня не захотел... — Я был неправ. Я был неправ, Пит, а ты был прав. На счет всего. Я не... Я так привык делать одно и то же, держать людей на расстоянии вытянутой руки, что, когда я действительно влюбился, — слова застревают у него в горле, — влюбился, я не... я не знал. Я не осознавал. Питер пристально смотрит на него, закрывает глаза. Наступает долгая пауза. — Тони, — шепчет он, взяв себя в руки, — мудрый Йода однажды сказал мне, что, если кто-то захочет встречаться с тобой, он сделает так, чтобы это случилось. Что я — правило, а не... Он не может этого вынести. Больше ни секунды. Ни одной невыносимой секунды, когда Питер думает, что Тони не хочет его так сильно, он целует его. Это неловко, отчаянно, а потом — нежно. Он обхватывает лицо Питера ладонями, целует его долго, медленно и бесконечно. Пытается излить на Питера всю любовь, надежду и огонь, которые он нес в себе с того момента, как увидел его. Когда они отстраняются друг от друга, Тони не отступает. Остается рядом. Обнадеживающий. Умоляющий. Глаза Питера распахиваются, как у принца из сказки, как у главной звезды романтического романа. — Я исключение, — шепчет он, кладя руки Тони на грудь. Сердце Тони колотится от правды. — Ты мое исключение, — он выдыхает, притягивая Питера и его великолепную улыбку для еще одного поцелуя. Его руки стаскивают пальто Стива с плеч, он для пущей убедительности наступает на него, и он ловит смех Питера, чуть не спотыкается о Ди-джея Равиоли и пинком захлопывает за ними дверь.***
Следующий день они проводят в постели, смотрят телевизор и заказывают китайскую еду. Питер проверяет свою рабочую электронную почту, и Тони тянется и целует его так, словно ничего не может с этим поделать. Питер смеется, на мгновение целует в ответ, прежде чем отстраниться. — Я настолько неотразим? — дразнит он. Тони серьезно смотрит на него со своей стороны кровати. — Да, — он торжественно произносит, — так и есть. — Это значит, что я получу последний блинчик с начинкой? Тони морщится. — Я уже отдал его коту. — Ну что ж, — вздыхает Питер, падая в объятия Тони и отбрасывая телефон. — Тебе просто придется как-то загладить свою вину. Тони начинает осыпать его поцелуями. Руки скользят под рубашку Питера. — Я могу это сделать. Я могу делать это каждый день до конца наших жизней. Питер напевает, вибрируя от ликования. — И это первый день «Долго и счастливо»? — Малыш, — улыбается Тони, убирая кошачью шерсть со лба Питера и целуя его снова и снова, — я думаю, это может быть он.