до безумия, до хрустящих рёбер.

огонь в очаге окончательно потух уже как несколько часов. он помнил точное время, когда: 04:50. помнил, потому что с тех пор не сдвинулся ни на сантиметр, всё буравил взглядом чертов очаг, надеясь, что пепел внутри вспыхнет и осветит залитую чернилами комнату. он зажмурился, дрожа, не смея шевельнуться. бормотал что-то себе под нос. но открывая глаза мог снова и снова видеть лишь гнетущие очертания комнаты.    будь сейчас лето, весна, осень - солнце уже попыталось бы дотянуться до него успокаивающими прикосновениями сквозь стёкла маленьких окон. но не в эту безжалостную, удушающую писателя зиму.       — пожалуйста, приди, услышь... — быстро, шепотом проговаривал заученную мантру. никогда не помогало, так с чего бы сейчас? — пожалуйста, приди, помоги мне.    веки сомкнув накрепко, он не прекращал шептать заветные слова. всё верил в то, что от них есть прок, хотя уже мог чувствовать наступающие на него щупальца. тьма скоро подступит ближе, обернётся кольцом вокруг шеи, он знал, она всегда подступает. спрут обвивает собой всё тело, проникая внутрь сквозь глаза, уши, горло. обволакивает, не оставляя место ни для чего, кроме жгучей, убивающей паники. и не отступает до первых лучей безучастного солнца.    — пожалуйста, приди... — она не придёт, он знал. не придёт никто, зато придёт ничто и никогда.     он уже чувствовал скользкие прикосновения на плечах, затылке, шее. зажмурился крепче. он был в оцепенении, не в силах сделать ничего. может, на этот раз существо поглотит его целиком? не оставив от него ни кусочка.    — пожалуйста, помоги мне, пожалуйста... — он больше не думал о маргарите. она не могла появиться до полудня, когда солнце высоко, а опасность лишь в навязчивой мысли на подкорке сознания.    он думал, нет, он молил о спасении. он ждал спасительной силы. веру в то, что эта сила появится, скоро задушит спрут, но пока она жива, он продолжал молиться.    тихий шум, сопровождающий щупальца нарастал. скоро всё закончится. возможно, ему следует начать молить о смерти.    — прошу, пожалуйста, помоги мне... — шум продолжал нарастать, спрут обвил собой все его конечности. эта ночь станет последней. — прошу, приди.. — он проник внутрь, наполнил собой лёгкие. скоро молящий шёпот замолкнет навсегда. шум стал оглушающим. — помоги мне.    — Мастер.    голос звучал отовсюду, из стен, потолка, из его собственной головы. вдруг он обнаружил, что вновь мог дышать. он больше не слышал шум, не слышал тиканье часов, ничего. не слышно было ничего. он не смел открыть глаза.    — Мастер.    не галлюцинация, не послышалось.    он открыл глаза. всё еще темно, хоть глаз выколи, но никаких склизких щупалец.    прядо перед диваном, на котором он лежит, был Воланд. он стоял на коленях, лицо выражало беспокойство, однако в глазах было уверенность, знание, как и всегда.    — Воланд? — голос мастера звучал хрипло, тихо, можно сказать, не звучал вовсе. он опустил взгляд на свою руку, что до обеления пальцев сжимала ладонь того, кого он привык считать дьяволом. он не знал, когда взял её, даже не чувствовал до этого момента, однако сейчас прикосновение ощущалось необычайно остро.    "нужно спросить. спросить, что он здесь делает" — запоздалая мысль пронеслась в голове мастера в то время, как он всматривался в глаза гостя. как так вышло, что он не замечал их разность?    — Ты звал меня. — Воланд, как всегда, отвечал на то, что не было высказано. или было, просто беззвучно?    мастер хотел возразить, сказать, что не звал, а ежели и так, то не мог быть услышанным. но всё показалось таким нелепым.    да, пожалуй, звал.    Воланд резко махнул рукой куда-то в сторону, краем глаза мастер уловил отблеск огня, почувствовал тепло. открыл было рот, чтобы спросить "как?", но вдруг почувствовал на своей щеке прикосновение чужих пальцев. они осторожно пробегались по местам, которых ранее касались щупальца, будто залечивали их. так показалось мастеру, хоть он тут же подумал, что быть этого не могло. — Он не вернётся, — тихо, спокойно проговорил Воланд. не поняв этих слов, мастер задумался над тем, почему они были произнесены без акцента. - спи, мой Мастер. - акцент вернулся, а по телу мужчины пронеслась дрожь.    глаза закрылись против его воли. мастер хотел возразить, ведь спать ему никак нельзя, но сознание предательски ускользало. он чувствовал, как рука Воланда отпускает его, ощутил слабое сожаление, будто потерял что-то важное.    ведь этого всего не могло быть, так? абсолютно невозможно, что Воланд действительно пришёл в его запертую квартиру, услышав шёпот мольбы, и держал его руку.    — это сон? — он мог бы не задавать этот вопрос вслух, и всё равно получил бы ответ, но было в этих звучащих словах что-то правильное.    — Конечно. — мастер был уверен, что голос прозвучал в его голове, но уже не был способен мыслить. лишь ощутил лёгкое прикосновение чьих-то губ к своим.

***

   он проснулся от скрипа входной двери и голоса маргариты, приветствующей его. неужто уже полдень? он поднялся на ноги, протирая сонные глаза и чувствуя непривычную лёгкость внутри.    маргарита обняла его, целовала. он отвечал, улыбаясь широко, искренне. они вместе прошли мимо очага с догорающим пламенем, чтобы приготовить завтрак в маленькой передней.