Мы друзья, верно?

Дверь за медсестрой закрылась. Сомнительно оставлять в медкабинете двух старшеклассников, один из которых нуждается в помощи. Школьные медики никогда не отличались проницательностью и ответственностью. Повезло, что она вообще оказалась на своем рабочем месте после того, как стрелка часов перевалила на полдень. Взор ясных глаз василькового цвета с интересом окинул кабинет. За витриной медицинского стеллажа стояли пузатые баночки и склянки из зеленого и темного стекла. Таблетки казались жемчужинами, переливающимися в свете яркого солнца, луч которого бил из распахнутого настежь окна. Прозрачная тюль колыхалась при каждом легком дуновении ветерка, задевая кипы бумаг и медицинских карт, аккуратными стопками лежащих на столе. Белые стены и потекший ржавчиной потолок в дальнем углу. Такой медицинский кабинет вы увидите в каждом школе. Это уже эталон. Пальцы-ледышки во влажноватой от волнения ладони Зонтика шевельнулись, привлекая внимание. Трепетный взгляд обратился к лежащему на кушетке парню. Он казался совершенно здоровым: сочные розовые губы, нормальный цвет кожи, темные глаза полны жизни, смотрят прямо и осознанно. Однако чуть подрагивающие ресницы и искаженный страданиями рот выдавали в лежащем если не болезнь, то уж точно болезненность. Он бесшумно шевелил губами, будто стараясь что-то сказать, но вместо этого был слышен лишь шершавый шепот. Зонтик наклонился ниже, прислоняясь ухом почти вплотную к обветренным губам. - Пить, - коротко прошептал новенький, - воды. Торопливо выпрямившись, Зонтик вновь окинул кабинет взглядом. У двери стоял кулер с водой. Отпустив пальцы Пика, юноша быстро наполнил прозрачный пластиковый стаканчик водой и, вернувшись, помог однокласснику поднять голову и сделать глоток. Скривив губы от новой волны страданий, Пик приподнялся и отпил немного из предложенного стаканчика, после чего вновь лег с усталым вздохом. С нетерпением голубоглазый юноша покосился на часы, висящие над дверью. Ему казалось, что каждая минута в ожидании медсестры длится вечность. Он вздохнул и присел на стул, стоящий возле кушетки. Все это время он продолжал держать в ладони холодные пальцы одноклассника, будто бы это имело какой-то сакральный смысл. - Как ты себя чувствуешь? - наконец нарушил тяготящее молчание он. Кашлянув, Пик открыл глаза и слабо взглянул на сидящего рядом парня. Этот взгляд был многословнее любого ответа. Зонтик снова вздохнул и кивнул. Слов не требовалось. Новенький был в ужасном состоянии и юноша, будучи натурой трепетной, мучился уколами вины. Он и подумать не мог, что его резкие слова станут причиной такой катастрофы. - Хочу попросить у тебя прощения, - тихо промолвил он, чуть сжимая ладонь. Губы больного дрогнули в слабой полуулыбке. Значило ли это, что извинения приняты? Зонтик хотел бы думать, что да. Он слегка улыбнулся в ответ и снова бросил взгляд на циферблат. Ну где же медсестра? - Наше знакомство началось не с той ноты, - продолжил юноша, больше не в силах терпеть давящей тишины, - обычно я не веду себя так резко. Не знаю, что со мной произошло. Я не должен был… - Забудь, - тихо ответил Пик, согнув пальцы в ладони одноклассника. Его театральные вздохи и дрожащие ресницы и правда выглядели правдоподобно. Обвинить его в симуляции было просто невозможно. Зонтик кивнул и скривил губы в виноватой улыбке. На душе стало немного легче. Тикающие часы отмеряли минуту за минутой, которые тянулись в безмолвии, но теперь легком, будто бы слова могли все испортить. Наконец, ручка двери опустилась и в кабинет зашла женщина лет сорока в белом халате и с напудренным широким лицом. Она окинула присутствующих вопросительным взглядом, будто удивляясь, что они все еще здесь. Пройдя в кабинет, она взглянула на бумаги на столе, а затем подошла к Пику. Прислонив тыльную сторону ладони к его сухому гладкому лбу, второй рукой она коснулась также своего. Постояв так несколько секунд, она улыбнулась и ободряюще потрепала больного по плечу. - Кажется, опасность миновала, - заключила она, все еще не сбрасывая улыбки с лица. Затем женщина отошла к столу, села на стул и быстро что-то записала, - идите домой. Отлежитесь. Выпейте горячего чая. Вас есть кому забрать? Кряхтя и тихо кашляя, Пик поднялся и принял на кушетке сидячее положение. Чуть наклонив голову, он вздохнул и пожал плечами в нерешительном жесте. Зонтик поднялся со стула. - Я провожу его, - с жаром воскликнул он. Медсестра с удивлением вскинула бровь и, снова расползшись в улыбке, утвердительно кивнула. - Хорошо. Тогда будьте аккуратнее, - произнесла напутствие она и отвернулась к столу, всем своим видом давая старшеклассникам понять, что им лучше как можно быстрее покинуть ее кабинет. Голубоглазый юноша приблизился к однокласснику и, закинув себе на плечи его руку, помог ему подняться. Пик держался на ногах слабо и все его крепкое тело с усилием упиралось на хрупкого паренька. Делая вид, что все в порядке, Зонтик поблагодарил медсестру за помощь и тогда оба школьника вышли за кабинета. Их сумки все еще лежали в коридоре, там, где они их оставили. Именно поэтому Зонтик довел новенького до ближайшего кабинета, усадил его на стул, быстро сбегал за сумками и вернулся, водрузив и сумки и Пика на себя. Стоять было тяжело, не то чтобы идти, но превозмогая себя, он взял курс на дом одноклассника. По пути они несколько раз останавливались у скамеек, чтобы Пик мог немного отдохнуть и посидеть, поэтому дорога заняла довольно много времени. Благо погода в этот день стояла благоприятная. На небе ни облачка, солнце не жарило, а лишь нежно ласкала по-летнему загорелую кожу одноклассников. Легкая духота, стоящая в воздухе, быстро развеивалась при мягких порывах прохладного осеннего ветерка. В такую погоду только и хотелось что сидеть в парке и смотреть на плавающих в пруду уток. Наконец они дошли до особняка. При виде его, в мыслях Зонтика ожили воспоминания прошлой ночи и леденящий душу ужас от младшего братишки одноклассника. Пытаясь не подать виду искренних эмоций, юноша подвел новенького к входной двери и, получив от того ключ, отпер дом. - Вот и все, - с облегчением вздохнул парень, держа в руках сумку темноглазого, - если нужно что будет - звони. Ему вдруг стало так легко и спокойно, ведь этот бесконечный путь был окончен, а его долг выполнен. Теперь он может вернуться домой и забыть об этом сложном и страшном дне. Нужно обязательно позвонить Данте и объясниться. Может быть даже встретиться с ним вечером, чтобы немного прогуляться и обсудить все с глазу на глаз. Зонтик уже представил, какие слова он будет подбирать, чтобы восстановить утраченное доверие лучшего друга. - Ты даже не зайдешь? - с претензией и вопросом в голосе обратился к нему Пик. Сладкие мечты о свободе растаяли точно сахарная вата под палящим августовским солнцем. - Не думаю, что это… - начал мямлить Зонти, спущенный таким прямым вопросом с небес на землю. Он почувствовал себя жалким лицемером, который собирается оставить новенького в таком состоянии. С другой стороны, он сделал все что мог, а перспектива вновь пересечься с Вару была очень сомнительной и по-настоящему пугала. - Никого нет дома, - будто прочитал его мысли Пик, - родители все еще где-то там, а Вару до вечера в теннисном клубе. И тут Пик закашлялся. Все это время он стоял прислонившись к дверному косяку, но теперь силы будто оставили его и он беспомощно сполз вниз, мягко усаживаясь на дощатый пол крыльца. Ветер трепал его темно-фиалковые волосы, делая вид парня каким-то рассеянным и вымученным. Зонтик, встрепенувшись, кинулся его поднимать. - Ладно, я все понимаю, - театрально вздохнул Пик, вновь оказавшись на ногах, - все в порядке. Я как-нибудь справлюсь. Этот спектакль возымел эффект. Воспаленная совесть юноши больше не могла позволить ему оставить одноклассника наедине с его недугом. Он почувствовал непреодолимое желание помочь ему, поддержать. Хотя бы просто быть рядом. - Я останусь, - твердо произнес Зонтик, заводя новенького в дом, - присмотрю за тобой, пока кто-нибудь не вернется. На данном этапе этого было достаточно. Пик кое-как удержался, чтобы не усмехнуться в лицо своему спасителю. Он даже не предполагал, что этим голубоглазым и наивным парнишкой так легко манипулировать. Однако, нельзя было отрицать того, что все это было незнакомо Пику. Забота, внимание, искренние переживания за его состояние. Это пугало и завораживало одновременно. Каждый раз, вновь строя театрально-страдающую гримасу, он задумывался, насколько то, что он делает, правильно. К счастью, совесть Пика уже очень долгое время находилась в режиме сна. Входная зверь захлопнулась за их спинами. Полумрак прихожей возбудил в мыслях Зонтика новую волну воспоминаний. Как сейчас он видел выходящего из кухни Вару, растянувшегося в кровожадной улыбке. По спине пробежал мороз и невольно парень поежился. Дабы отвлечься от навязчивых мыслей, он спустился на колени возле Пика и принялся помогать ему с обувью. Пальцы била откуда-то взявшаяся дрожь, поэтому это заняло достаточно времени. Наконец, разувшись, они прошли в глубину дома, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Это был еще один блокпост. Преодолеть подъем с крепким телом наперевес было заданием не из легких. Зонтик уже представил, как делает одно неловкое движение и они вместе катятся кубарем вниз. Ну что за день сегодня такой? С появлением в его жизни новенького все превратилось в какую-то нескончаемую череду испытаний и преодолений. Остается лишь надеяться, что это закалит его подобно крещению огнем. Переставляя дрожащие от напряжения ноги, Зонтик медленно двигался вверх, потаскивая за собой ослабевшего одноклассника. Дело шла тяжело и медленно, но каждый новый шаг приближал его наконец к свободе. Осознавая эту теплую надежду на облегчение, парень полз вверх. Ступенькой за ступенькой. Никогда еще подъем по лестнице не казался ему такой пыткой. На самом деле, силы были на исходе еще на полпути к дому. Груз тянул его вниз, будто специально тормозя только что набранный темп. Шаг за шагом. Медленно, но без остановок. Долгожданная последняя ступень была пройдена. Мельтешащая перед глазами рябь лестницы закончилась. Оставалось сделать еще несколько шагов, уложить Пика в кровать и наконец освободиться. От понимания этого, у Зонтика будто бы открылось второе дыхание. Он почти единым порывом добрался до комнаты и аккуратно опустил одноклассника на смятое постельное белье незаправленной кровати. - Ложись поскорее, - с толикой требовательности произнес юноша. Пот бежал по его лицу, скатывался по кончику носа, тек за чуть покрасневшими на осеннем холоде ушами. И все же его красивые правильные губы украшала мягкая улыбка. Теперь все позади, - как ты себя чувствуешь? Слабо помаргивая темными ресницами, Пик откинулся на подушку и лег на спину, сложив руки на груди и уставившись стеклянным взглядом в потолок. В такой позе он был похож на мертвеца. В отличии от Зонтика, его кожа была сухой и гладкой, будто он только что проснулся от сладкого сна. Безмятежное лицо с выдающимися вперед скулами было спокойно и свеже. - Дорога меня вымотала, но уже чуть лучше, - прошептал Пик, добавляя своему тихому голосу нотки хрипоты. - Отлично, - еще шире улыбнулся Зонтик, присаживаясь на кровать возле одноклассника, - скажи, если я еще что-то могу для тебя сделать. Эта самоотверженная преданность своему долгу поражала. Только что Зонтик преодолел такой путь с тяжеленным парнем наперевес, а теперь хочет, чтобы его нагрузили новыми поручениями. Конечно, Пика подмывало придумать еще что-то, лучше всего сложное или изощренное, но видя, как бусинки пота копятся под верхней губой юноши, он передумал. Нужно было дать своей игрушке немного отдохнуть, чтобы она не щадила сил на следующем круге Ада. Первая слеза печального дождя коснулась стекла. Вдруг прекрасная и ясная погода сменилась затянутым грузными тучами небом. Их плотные ряды смыкались так тесно, что не было видно больше ни единого луча солнца. На улице почти в одну минуту стало темно будто ночью. Настроение мгновенно упало, в груди что-то с тоской сжималось. Казалось, что они упускают что-то важное, остаются слепы перед Вечностью. Голубоглазый юноша устало вздохнул. Уголки губ опустились, срывая с лица до того торжествовавшую улыбку. - Я начну разобраться с домашкой, а ты постарайся уснуть, - наконец нарушил молчание Зонтик. Он поднялся с места и, достав из сумки несколько тетрадей и письменные принадлежности, уселся за высокий массивный стол у окна. Полумрак, воцарившийся в комнате, резал глаза. Могло показаться, что оба они ослепли в одночасье. Не спрашивая на то разрешения, юноша щелкнул выключателем настольной лампы. Теплый и ласковый свет озарил комнату, в мгновение создав атмосферу уюта и покоя. Все это время Пик с кровати наблюдал за своим гостем. Ему чудилось, что в каждом движении Зонтика была какая-то решительность и уверенность, будто бы это он был хозяином в доме и безошибочно знал обо всех вещах и их местах. Укол обиды и какой-то странной наивной ревности кольнул его сердце. Он пожалел о том, что позволил себе на время оставить одноклассника в покое. - Может и мою домашку сделаешь заодно? - спросил он, тяжело дыша. Изображать отдышку у него получалось лучше всего, - а то я совсем расклеился. Оторвав взгляд от учебника, Зонтик с вопросом посмотрел на новенького. Это было наглостью. Кажется, он достаточно сделал, чтобы хоть немного подышать полной грудью. Отказаться? Это была первая мысль. Парень подумал, что может себе это позволить, но эта решительность быстро его покинула. Глядя на театрально вздыхающего и кашляющего Пика он понимал, что тот не сможет сосредоточиться на задании в таком плохом самочувствии. - Ну не знаю… - в сомнениях промямлил голубоглазый, теребя в руке карандаш, - может вместе сделаем? Я тебе буду читать и записывать, а ты попробуешь решить и сказать мне ответ. Конечно, это не то, что ожидал услышать Пик после своего очередного представления. Он перекатился со спины на бок и, подложив руку под голову, с недовольством покосился на гостя. Соглашаться не хотелось, но он понимал, что сейчас уступив, сможет в дальнейшем позволить себе больше. И все же искреннее желание Зонтика помочь ему нравилось. Эти горящие долгом васильковые глазки, устремленные прямо на него. Так и подбивало завалить его работой. Однако, Пик пообещал себе держаться. Нельзя так сильно растрачивать доверие этого наивного паренька, иначе он слишком быстро обо всем догадается. Пришлось согласиться. По правде говоря, Пик особо никогда не испытывал проблем с учебой, потому заданные на дом упражнения были для него не сложнее обычных. Конечно, это не то, чем он хотел заниматься, но лучше так, чем писать все самостоятельно. Нужно сказать, что Зонтик часто не просто записывал, а даже немного корректировал ответы одноклассника. В алгебре он был силен, кроме того, грядущие экзамены подстегивали его заниматься с двойным усердием. Так или иначе, через какое-то время все задания были решены, поэтому парни позволили себе немного расслабиться. С толикой удовольствия жуя жвачку для мозга в виде домашней работы, Пик настолько потерял свою роль, что позволил себе сесть в кровати по-турецки и активно жестикулировать. Зонтик, казалось, этого не замечал. В любом случае, он не обратил на это никакого внимания. Он просто был рад, что новенький уже выглядит куда лучше. Это давало ему надежду на то, что его наконец-то отпустят на свободу. - Дождь почти закончился, да и время уже к вечеру. Я, пожалуй, пойду, - поднялся из-за стола Зонтик. Он бережно сложил тетрадки в сумку и взглянул на хозяина дома. До этого сидящий в расслабленной и правильной позе Пик вдруг напрягся и с тяжелым дыханием вновь повалился головой на подушку. Как он мог себе позволить дать однокласснику надежду на освобождение? Глупо. Безрассудно и недальновидно. Но почти раскрытая ложь беспокоила его не так сильно, как разочарование. Он почувствовал, что искренне не хочет, чтобы Зонтик уходил. За все то время, которое они провели вместе, Пик совсем освоился. Кроме того, присутствие рядом человека, дарящего свою заботу и внимание пусть было и непривычно, но очень приятно. Пик понял, что именно рядом с Зонтиком он хоть немного отпустил все тяготящие его мысли. - Может все-таки останешься? - почти нерешительно спросил он, поднимая взгляд на Зонтика. - Зачем? - ответил вопросом на вопрос юноша. Кажется, он был бы рад прямо сейчас выбежать из этого паучьего логова и поскорее побежать к себе домой, где пусть и происходит бесконечная вечеринка, зато в его комнате тихо и уютно. - Мне все еще плохо, - быстро сообразил Пик, прикладывая ко лбу тыльную сторону ладони. - Скоро придет Вару. Тебе нужно подождать совсем немного, - предпринимал попытки улизнуть гость. - Но я хочу, чтобы остался ты, - уже тверже и напористее возразил Пик, чуть приподняв голову. Теперь он сверлил взглядом лазурь глаз напротив. Вздохнув, Зонтик вернулся на стул. Кажется, это не закончится никогда. Однако нужно сказать, что больше его не грызло чувство вины или долга. Он слишком вымотался и теперь был почти без сил. Хотелось просто упасть лицом в подушку и забыться на несколько часов. Этот день тянулся мучительно медленно. - Давай тогда ты постараешься уснуть, а я просто посижу здесь? - предложил парень. Он устало потер глаза и снова устало вздохнул. - Только сядь ближе, - тихо, но требовательно добавил Пик, опуская голову. Теперь он наблюдал за Зонтиком из-под опущенных ресниц, как бы не специально. Парень повиновался. Он подвинул стул к самой кровати новенького и, усевшись, достал из сумки какую-то книгу и почти сразу же погрузился в нее. Пик лежал на боку, закрыв глаза. Только дрожащие ресницы выдавали, что он мается без сна. Он лежал почти неподвижно, громко дыша и периодически покашливая. Так прошло сначала 10 минут, затем 20, а потом пошел и целый час. Наконец, Пик открыл глаза, измученный попыткой уснуть. Сталь его холодных глаз скользнула по фигуре одноклассника. Зонтик до сих пор сидел на стуле, откинувшись на спинку. В его руках безмолвно замерла книга, а голова, чуть наклоненная и расслабленная, повисла, проиграв в борьбе со сном. Юноша спал, его дыхание было ровным и спокойным, а до этого момента искаженное усталостью от долгой дороги и всех душевных терзаний этого дня лицо теперь было безмятежно и покойно. Сейчас особенно было видно, что черты лица парня были почти детскими: чуть вздернутый аккуратный носик, тонкие, но сочные губы, округлые щеки со здоровым румянцем. Пик позволил себе изучить каждый сантиметр этого приятного и даже красивого лица. Вчера, когда они засыпали в темноте, он не видел Зонтика спящим, и потому то, что он видел сейчас, было для него открытием. Фыркнув, Пик отвернулся к стене. Он ненавидел себя за то, что позволил хоть на мгновение, но завороженно любоваться этим милым личиком. Компания Зонтика каким-то невероятным образом расслабляла его, превращала, как он считал, в кашу. Где характер? Где шквал бушующих юношеских страстей и бунта? Он совсем не узнавал себя в этот момент. С усилием зажмурившись, он мотнул головой, выгоняя из мыслей запечатленный образ одноклассника. Нужно было заснуть. Пик напрягся сильнее и губы его исказило отчаяние. Вспомнив о старом способе, он начал считать. Нет, не овечек, задорно прыгающих через забор. Это были лошади, скачущие по бескрайнему полю. Их золотые гривы развевались на ветру, они вставали на дыбы, громко ржали, почти пускали пар из ноздрей. Из-под их копыт клубилась пыль, когда они мчались наперегонки, будто это был самый важный забег в их жизни. Через какое-то время это дало свои плоды. Пик наконец уснул. *** В небо устремлялись две тонкие струйки светло-серого дыма. Свесив ноги в пустоту, в оконном проеме то ли полуразрушенного, то ли недостроенного дома сидели двое, куря и глядя куда-то перед собой. Они почти не переговаривались между собой, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Стоял теплый майский вечер. На небе уже начали появляться первые звезды. Их манящий далекий свет отражался в лужах, заливающих большую часть асфальта где-то внизу. Рогатый месяц кривил бок, посматривая на мир внизу своим хитрым юношеским глазом. Покрытые первой зеленью верхушки деревьев чуть раскачивались, погоняемые теплым ветром. В воздухе видал сладко-терпкий запах сирени и приближающегося лета. Муравьи, вылезшие из зимней спячки, бегали по потрескавшимся кирпичам, суетясь и будто куда-то опаздывая. Один из юношей затушил сигарету на их пути одним ловким движением, прервав жизнь сразу двух букашек в горящей отметине. Дотлевающий фильтр полетел вниз, истончая прощальную дымную нить. - Ты долго еще? - обратился брюнет к своему спутнику. Длинная темная челка спадала на глаза, смешиваясь с густыми черными бровями. Гранитного цвета глаза смотрели спокойно, но в глубине их горели ледяные огоньки. Второй парень сделал еще одну затяжку, выпустив в небо клубы дыма и отправил фильтр по уже знакомому маршруту вниз. - Я уже все, - отозвался он, убирая за ухо мешающую обзору фиолетовую прядь. Казалось, сейчас им было самое время встать и покинуть свое укрытие, но они продолжали сидеть, будто бы прикованные к этому месту. Молчание ничуть не угнетало, а скорее казалось чем-то столь же важным, как и нахождение здесь друг с другом. - Хочешь, пойдем ко мне? - сказал Пик, обращаясь к своему спутнику. - Не-а, - коротко бросил Риккардо. Он сменил положение и теперь опирался спиной о те кирпичи, о которых еще минуту назад затушил свою сигарету, - давай лучше здесь. - Посидим? - уточник собеседник. Голос его был многозначителен и он с недоверием поднял уголок рта в полуусмешке. - А ты хочешь посидеть? - поинтересовался Рик, запрокидывая голову назад и устало прикрывая глаза. Пик все же усмехнулся. Он не знал, как реагировать на такие неоднозначные вопросы, потому как каждая реплика Риккардо вводила его в тупик. Он никогда не мог угадать, что у того на уме, поэтому часто становился заложником своих же догадок. Последовав примеру соседа, он сел, оперевшись спиной о камень, но глаз не закрыл, все еще продолжая с интересом вглядываться в лицо друга в попытке прочитать его истинные мысли. - Не знаю, а ты что хочешь? - сдался он наконец. На самом деле, ему было не важно, чем заниматься с Риком. Главное - быть с ним рядом. - Что я хочу? - повторил Риккардо, приоткрыв глаза, - не знаю. Хочешь заняться сексом? - Что, прям здесь? - у Пика вырвался нервный смешок. Он, конечно, знал, что его друг непредсказуем, но каждый раз он мог выдавать что-то такое, к чему парень не был готов. - Так хочешь или нет? - настаивал брюнет. - Хочу. Они потянулись друг к другу. Сидеть на такой высоте было опасно, что уж говорить о том, чтобы заниматься здесь подобным. Губы встретились с губами. Рик всегда целовался грубо, даже жестко. Он запускал пальцы в фиолетовые волосы и, чуть сжимая их на висках, притягивал голову любовника к себе. Иногда он так усердствовал, что мог с легкостью причинить ему боль. Пик всегда молчал, не подавал вида, что ему больно. Ему всегда казалось, что так и должно быть, когда сильно любишь. Брюнет раздвинул ноги, позволяя Пику принять более удобное положение и сесть ближе. Теперь они касались друг друга плечами, могли почувствовать каждый мускул под футболкой. Жар, исходивший от тела Рика кружил Пику голову. Поцелуй становился все глубже, ими завладевала страсть. Такую страсть ни с чем не спутаешь - необузданная, яркая, почти звериная. Куда-то в сторону полетели футболки. От внезапного холода по рукам и спине побежали мурашки. Они прижались друг к другу ближе в попытке согреться. Наконец, брюнет отстранился. Он замер, внимательно рассматривая каждый сантиметр тела своего любовника. Крепкие руки, рельефный торс, чуть покрытый первой мужской растительностью. Спортивная нагрузка делала из него настоящего атлета. Он любовался медленно, смакуя каждое мгновение. Кому-то это могло показаться неловкостью и ненужной паузой, но для Рика это было важно. Он с интересом наблюдал, как напрягаются мышцы под смуглой кожей, когда Пик тянется к нему в поисках ласки. - Нужно войти внутрь. Отсюда нас слишком хорошо видно, - наконец сказал Риккардо, нехотя переводя взгляд своих туманных глаз с торса Пика на его лицо. Не сказав ни слова, собеседник кивнул и они, поднявшись, скрылись за стеной. Прижимаясь голой спиной к холодным камням, Риккардо вновь привлек к себе любовника. Они слились в новом поцелуем, который теперь был не таким пылким, но все еще сладким и желанным. Пик оторвался от его губ и провел влажную дорожку по шее и ниже, спуская к соску. Скользкий теплый язык обвил розовую кожу на груди брюнета. Скованные холодом пальцы теребили другой сосок, моментально затвердевший то ли от вечерней прохлады, то ли от возбуждения. Через какое-то время он поменял позицию на зеркальную. Рик молчал, закрыв глаза и закусив губу от наслаждения. Стонать он не любил, потому как считал это переоцененной частью плотского соития. Спускаясь ленточкой горячих поцелуев вниз, Пик опустился на колени. Несколькими точными движениями он освободил брюки своего возлюбленного и, не в силах томить их обоих долгим ожиданием, обхватил пульсирующий член брюнета губами. Он деликатно обвил языком головку в попытке доставить высшую степень наслаждения. Обжигающая слюна на его губах и половом органе перед его лицом дышала жаром, пропитывая все будто сливочное масло поджаренный тост. Смазанный член плавно проскальзывал в рот парня, который с каждым разом брал все глубже и глубже. Рик запустил в фиолетовую копну длинных волос пальцы, по обыкновению с силой сжимая их. Он привлекал голову любовника ближе к себе, контролируя глубину погружения своего члена в его сладкий манящий ротик. Слишком глубоко. Пик отпрянул, закашлявшись и схватившись за шею. Горло болезненно саднило. Все еще сидя на коленях, он поднял на возлюбленного свой слегка оскорбленный взгляд. Риккардо пожал плечами и, взяв любовника за руку, помог ему подняться. Черные спортивные штаны Пика были в ту же минуту приспущены до середины бедра. Возбужденный пенис, окруженный фиолетовыми завитками, уже был готов. Брюнет положил влажноватную от слюны ладонь Пика на его же член и, склонившись к его уху, обжигающе прошептал команду: «А теперь дрочи». Любовник повиновался без лишних слов, начиная скользить рукой по своему возбужденному органу, стимулируя накатывающие друг за другом волны удовольствия. Теперь они поменялись местами. Риккардо встал сзади, массой своего тела прижимая грудь Пика к холодной кирпичной стене. Рука брюнета надавливала на голову пассива сзади, заставляя того сильно прижаться щекой к стене. Пик закрыл глаза, чувствуя, как к собственным ласкам спереди, добавляется стимуляция пальцами сзади. Он глухо застонал и тогда Риккардо надавил на голову чуть сильнее, доставляя пусть сладкую, но все же боль. Густая, пропитанная табачным дымом слюна попала на копчик и, скатившись, скрылась в ложбинке между ягодиц. Пик почувствовал, как по его промежности скользит член возлюбленного, ища заветную дырочку. Мгновение. Очередной сдавленный стон и Рик наконец оказался внутри. Он всегда входил резко, напористо, так, будто это происходит назло. Поначалу каждое движение возлюбленного не причиняло ничего, кроме боли, однако, когда податливая молодая плоть расслабилась и приспособилась, наконец появилось долгожданное наслаждение. Все это время Риккардо не переставал держать голову любовника, заставив его замереть в таком неудобном положении. Ладонь на члене Пика двигалась с хлюпающим звуком, который в могильной тишине заброшенного здания казался грохотом. Два тела бились друг о друга в попытке достичь оргазма. Краски вокруг смешались в какое-то едва различимое пестрое пятно. Пик до крови кусал губы, надеясь сдерживать стоны. Он не до конца мог противостоять этим произвольным порывам, поэтому иногда все же его голос раздавался и тогда Рик либо сильнее прижимал его голову к ледяному кирпичу, либо с жарким азартом шлепал его по уже алой от ударов ягодице. Могло показаться, что в самом деле Пик только страдает от этого действа, но это было совсем не так. Он наслаждался каждой минутой, даже тогда, когда не чувствовал ничего, кроме саднящей боли на своей ягодице или щеке. Вопреки неверно сложившемуся всеобщему мнению, перевозбужденному юношескому телу многого не нужно. Уже через несколько минут Риккардо был готов закончить. Он рывком вышел из теплой дырочки любовника и, еще немного простимулировав себя рукой, кончил на свои пальцы. Густая, пышущая жаром жидкость покрыла бледную тонкую кожу, которой были обтянуты худые длинные пальцы. Рик с легкой расслабленной улыбкой на губах запрокинул голову назад и прикрыл темные глаза. Ему нужно было прочувствовать этот момент в одиночку. Остановившись, Пик обернулся и глянул на своего возлюбленного. Наблюдать его таким спокойным и умиротворенным было высшим благом, о котором можно только мечтать. Парень подтянул спущенные на бедра штаны и вытер влажную ладонь о свой голый, покрытый мурашками бок. Сейчас он не думал о том, что ему так и не удалось кончить. Он просто смотрел на любовь всей своей жизни и тихонько усмехался. Как все-таки ужасно они поступают всякий раз, когда оказываются в плену у своих страстей. Пульсирующий член Риккардо извергал остатки семени, которые стекали вниз по стволу и путались в темных кудрявых волосках, облепивших все основание полового органа. Наконец, он открыл глаза, резко тряхнул рукой, заставляя оставшуюся на пальцах сперму разбрызгаться в разные стороны. Несколько капель попало на одежду, но большинство навеки припечатались к стене и утонули в пыли, толстым слоем которой был покрыт пол. Подойдя к своей футболке, он поднял ее и без стеснения вытер остатки белесой субстанции о ее изнаночную сторону. Все это время Пик с интересом наблюдал за этим уже почти рутинным ритуалом. - Ты кончил? - наконец спросил Риккардо, облачившись в одежду. - Не-а, - мотнул головой Пик, в его голосе не прозвучали ни обиды, ни раздражения. Они вернулись на свое место в проеме окна, вытащили из полупустой пачки две сигареты и замерцали в сумерках майского вечера двумя красными огоньками. - Чего бы ты сейчас хотел? - нарушил тишину Пик. Он с интересом поглядывал вниз, где со своих дел торопливо бежали домой люди-букашки. - Не знаю. Плюнуть на них, - усмехнулся Риккардо, выдыхая дым в вечернее сумрачное небо. - Так давай. Они скопили во рту побольше слюны и как следует прицелившись, как им показалось, плюнули вниз. Было непонятно, достигла ли их бомбардировка хоть одной цели, но оба были довольны проделанной работой. - Слушай, я уезжаю через месяц, - не без горечи в голосе произнес Пик, когда улыбка от недавно сделанного плевка покинула его губы, - отец опять решил переехать. - Что? - Риккардо повернулся к нему и вопросительно вскинул бровь. Услышать такого признания он не ожидал, - ты собираешься оставить меня одного? - Не по своей воле, ты это знаешь, - вздохнул Пик и, сделав последнюю затяжку, выкинул сигарету вниз. - И что ты предлагаешь мне делать? Прыгать? - тоскливо усмехнулся Рик. Его голос дрожал от обиды. - Хоть прыгай, хоть нет, но мне придется уехать, - пожал плечами любовник, задумчиво посматривая на мигающие в вышине звезды. - Хорошо. Риккардо поднялся на ноги и прыгнул вниз. *** Вскочив с кровати в холодном поту, Пик закрыл мокрое от слез лицо руками. Нет, нет, нет, нет. Все не так. Все было не так. Пытаясь взять себя в руки он вытер влагу с лица рукавом. В комнате было темно. Сколько он проспал? Взгляд непроизвольно метнулся в сторону сидящего на стуле Зонтика. Но стул был пуст.