***
Изящные руки потянулись к его одеянию и заползли под край накидки. — Ты слишком нетерпелива, драгоценная госпожа. Я и сам в состоянии снять с себя одежду. — Я нетерпелива? Меня почти раздел, а сам не торопишься, — указала взглядом на своё тело, которое было прикрыто одним лишь подъюбником. Единственная вещь, которая мешала насладиться округлостью её бёдер и стройностью ног. — И разве тебе не нравится то, что я делаю? — Отчего же. Очень даже. — Тогда помолчи, Рам Дубей. Она и вправду выглядела иначе — куда-то пропала привычная робость. Но ему даже нравилось видеть её такой решительной. Пальцы любимой уверенно развязали пояс, стиснули в кулаке ткань, а после сняли с его плеч рубаху, оголяя торс. — Иди ко мне, — он притянул девушку к себе и усадил на колени. Откинув волосы назад, поцеловал ключицы, поднимаясь всё выше, к маленькому ушку, которое украшала золотая серёжка. Брахман укусил девушку за мочку, отчего она вздрогнула в его объятиях. А он про себя усмехнулся, чувствуя её реакцию. Она нащупала пучок на его затылке и распустила чёрные волосы по плечам. Запустила в них пальцы и сжала, когда его губы вновь дотронулись до чувствительной зоны на шее, где под кожей запульсировала сонная артерия. — Ох, — тихий выдох, когда его рука оказалась под нижней юбкой сари и сжала бедро. — Рам, — прикусила губу, стоило пальцам оказаться меж её ног. Он погладил внутреннюю сторону бедра, ещё больше возбуждая госпожу Шарма. Губы брахмана переместились к её точёной груди. Обхватили тёмный затвердевший сосок, затем другой, заставив девушку выгнуться навстречу ведающему. Мужская рука продвинулась ещё ближе к лону, вызывая приятную дрожь по всему девичьему телу. Он и сам дрожал, еле сдерживался, чтобы не уложить Деви на диван, подмять под свое тело и войти в неё. В паху зарождалось сильное желание, которое мешало здраво мыслить. «Хотя, к асурам разум! Надо делать то, что хочется сейчас, пока представляется возможность!» И вот пальцы коснулись влажных нижних губ… — Вам скоро выходить, молодой человек, — рядом раздался старческий голос. Я распахнул глаза и удивлённо заозирался по сторонам. Я всё ещё находился в плотно набитом общем вагоне пассажирского поезда, который вёз меня и ещё сотни человек в Калькутту. Здесь не было деления на мужскую и женскую половину — ехали все вместе. Рядом со мной притулился старик, с которым мы успели познакомиться, его спутница примерно того же возраста и маленькая девочка — их младшая внучка, которую они планировали передать с рук на руки своим детям. Напротив сидели две симпатичные на вид особы, которые с интересом разглядывали меня, пряча под паллу лица. Я давно привык к такому пристальному вниманию. Дело было не столько во внешности, сколько в глазах. Природа наградила меня глазами разного цвета: правый — карий, левый — серый. Одни считали это диковинкой, другие — проклятием. Меня же это даже забавляло. Рядом с девушками, близко к краю, сидел мужчина, который недовольно поглядывал на хихикающих соседок и время от времени сдвигал свои кустистые брови. — Да, спасибо, Варун джи, — я склонил голову перед пожилым мужчиной, благодаря за то, что он меня разбудил. Сердце колотилось от увиденного. Впервые за всё время, как меня начали посещать странные сны о мужчине и девушке, я застал столь интимную сцену. Я, конечно, и раньше видел эротические сны с привлекательными студентками из университета, но этот сон казался таким реальным, будто я сам обнимал и ласкал эту незнакомку. Кажется, будто пальцы по-прежнему ощущали бархат её кожи. Я сжал покрепче дорожный рюкзак и придвинул его ближе к себе. Нет, дело было не в том, что я опасался, что меня неожиданно ограбят, а в том, что мой член дал о себе знать, натянув ткань брюк. И как же я возблагодарил богов, что предусмотрительно положил поклажу на колени, а не оставил стоять в ногах. То-то мои соседи обрадовались бы такому. И ведь наверняка выгнали бы вза́шей, и это ещё в лучшем случае. Я прислонился лбом к металлической решётке, которая была установлена на окне, и сделал глубокий вдох. Сон не прошёл для меня бесследно. Где-то в районе затылка, там, где я обычно стягивал длинные волосы в узел, чувствовалась пульсирующая боль. Я выдохнул сквозь стиснутые зубы. — Нани, смотри, Калькутта! — послышался за спиной радостный детский голосок. — Надеюсь, здесь у меня получится найти ответы на свои вопросы, — прошептал я, чтобы никто не услышал.***
Я спрыгнул с подножки, когда поезд полностью остановился около шумной железнодорожной станции одного из крупнейших вокзалов Западной Бенгалии — Ховра. Шумная толпа тут же заглотила меня и выплюнула уже около внушительного красного здания, где в рядок выстроились деревянные скамейки, на которых сидели будущие пассажиры поезда, их родственники и друзья. Поездка в Калькутту несколько вымотала. Из-за своей беспечности я купил билеты перед самой отправкой поезда. И каково же было моё удивление, когда узнал, что дорогие вагоны были забиты, а мне достался самый дешёвый билет в несколько рупий. То есть о том, чтобы нормально растянуться на полке, речи не шло и мне предстояло трястись в вагоне целую ночь сидя, зажатым незнакомыми людьми. Весёлого мало, но всё же это было лучше, чем ехать на головах друг у друга, будучи утыканным чьими-то острыми локтями и избитым ногами, что являлось не редкостью для бесплатных вагонов. С трудом найдя пустующее место, уселся и откинул голову, подставив лицо утренним лучам солнца. Теперь осталось дождаться Виджая, который вызвался забрать меня с вокзала и провести экскурсию по своему родному городу. Мы как раз договорились встретиться с ним около скамеек, и я рассчитывал, что другу не составит труда отыскать меня среди беспорядка, творящегося на платформе. Прикрыв веки, я, кажется, снова погрузился в сон, потому что звуки, которые мгновение назад доносились со всех сторон, быстро смолкли. Запахи — смесь из дыма от каменного угля, креозота, которым пропитывают железнодорожные шпалы, по́та людей, и, конечно же, пряной еды, — куда-то испарились. Перед глазами поначалу замелькали неясные картинки, словно скрытые стеной тумана. А после туман рассеялся, и я увидел знакомых мне людей. — Слишком глупо для такого человека, как ты. Или забыл, кто должен быть беспристрастным? — не поворачивая головы, сказал Рита-Шива, любуясь закатом через витражное стекло в комнате Рама. — Забудешь о таком, — мужчина поправил повязку на левом глазу, а затем присоединился к своему наставнику и встал рядом с ним. Небо было кроваво-красным — не к добру. — Зачем вообще предложил ей это? К чему эти жалкие потуги изменить будущее? — спокойный взгляд аватара его раздражал, но он продолжал внимательно слушать. — Ведь финал вашей истории ясен. Ты видел, что будет. Пока ещё не поздно, избавься от чувств к Дивии. В противном случае ты сойдёшь с ума. — Думаю, поздно что-то менять. И не хочу. Я не вы, господин Вайш, от чувств просто так не избавишься. Не обладаю теми же качествами, которые присущи вам, богам, — он вздохнул и покосился на собеседника. — Не знаю, возможно ли это, но, надеюсь, что однажды вы разберётесь в том, что значит любить, забыв о последствиях… Обучаясь в делийском университете, мне приходилось жить в студенческом общежитии вдали от отчего дома. И каждое утро начиналось либо с гомона соседей, либо со звона на всю комнату раздражающего будильника. Дома меня обычно будила мама или же я просыпался сам. Но никогда в жизни мне не доводилось подниматься от хлёсткой пощёчины. Поначалу думал, что мне это показалось, но нет. Шлепок. И ещё один, сильнее прежних двух, который полностью вывел меня из сна. Кое-как разлепив веки, я успел перехватить чью-то ладонь, летящую снова к лицу. — Ай! Больно-больно-больно! Отпусти! — услышал я над собой возмущённый женский голос на бенгали. Мне повезло, что, помимо хинди, знал и его. — Какого асура ты творишь? — откинул от себя руку и потёр щёки, которые пострадали от действий этой сумасшедшей. — Вот и помогай людям после такого! — в голосе слышалось негодование. — Избиение незнакомцев ты называешь помощью? — я всё ещё не мог прийти в себя от столь резкого пробуждения. — Неужели все жители Калькутты такие ненормальные, как ты? — Но-но, господин, не нарывайся! — цепкие пальцы схватили меня за подбородок и подняли голову вверх. И тогда я увидел большие глаза, которые вот-вот готовы были метнуть в меня сотни карающих молний. Если бы не знал, что передо мной девушка, то решил бы, что сам Индра покинул свою обитель и решил самолично наказать меня. Этот цвет. Разрез. Характерный прищур. Всё это было мне знакомо. Но я точно был уверен, что лично не встречался с обладательницей этих серых глаз. «Тогда где я мог их видеть?» Мой взгляд метнулся ниже: к её носу, губам, подбородку. Изучил овал лица, опустился на шею, подполз к груди и затем снова вернулся обратно. Я высвободился из её хватки и откинулся на скамейку, предварительно положив руки на спинку. «Та девушка из сна… Я вспомнил!» Незнакомка была удивительным образом похожа на неё. Только если та выглядела довольно благородно и богато, то это же недоразумение, стоящее передо мной, смотрелось, скажем так, не лучшим образом. Дешёвенькое сари, почти полное отсутствие каких-либо украшений. Я даже успел разглядеть голые перепачканные землёй ступни, которые случайно высунулись из-под подола юбки. Волосы незнакомки были заплетены в две толстые тёмные косы, что говорило о том, что она не замужем. «Вроде похожа, но всё же не совсем она». — Что смотришь на меня так пристально? — Запоминаю, чтобы при случае заявить на тебя в полицию за избиение, — сказал я с усмешкой. Кожа всё ещё горела от пощёчин. И я не упустил возможности поиздеваться над девицей. — Возможно, даже помогу нашим доблестным стражам порядка посадить опасную преступницу и получу за это хорошую награду. Девушка закатила глаза, а потом, скрестив руки на груди, заговорила: — Ты спал на вокзале, а это запрещено. Тебя бы быстро оштрафовали. Поэтому хотела разбудить, — незнакомка недовольно дёрнула плечом и продолжила: — Поначалу ты действительно спал, а потом вдруг перестал дышать. Неожиданно, — её глаза расширились. — Богиня мне будет свидетельницей. Я даже специально наклонилась, чтобы убедиться в этом. — То есть вместо того, чтобы ещё прощупать пульс, ты решила хорошенько отхлестать меня по щекам? — Я запаниковала. Это первое, что пришло в голову. Говоришь так, будто не помогло. — Сомнительная помощь, — проворчал я. Несмотря на это, всё же был благодарен девице. Вот только то, что она рассказала, обеспокоило меня. Но это не значило, что я тут же бросился к её ногам и стал радоваться чудесному спасению. — Раз так, то спасибо. — То-то же, — она расправила плечи, горделиво выпятив грудь. И приняла позу человека, который только что спас весь мир. Я хмыкнул на это, но ничего не сказал. После взглянул на наручные часы. «Оказывается, проспал сорок минут. И, судя по всему, раз меня разбудила эта незнакомка, то мой друг так и не объявился. Либо он забыл, что с ним такое частенько случалось, либо где-то задержался». И я больше склонялся к первому варианту. Будучи его лучшим другом, успел изучить все привычки и недостатки Виджая. Позвонить ему не мог, чтобы сообщить, что я приехал. Он как-то обмолвился, что в его доме ещё не установили телефон. Поэтому мне предстояло добраться до него самому. Поднявшись со скамейки, размял затёкшие мышцы и сладко потянулся. Огляделся по сторонам и отметил, что вокзал, на удивление, почти пуст. Только несколько человек стояли на перроне и уже за́годя ожидали поезда. Но я был уверен, что это ненадолго — в скором времени тут снова будет не протолкнуться. Подхватив сумку и не прощаясь с девчонкой, пошёл к выходу. Мне предстояло найти автобусную остановку. Насколько я помнил, путь с вокзала до дома Виджая предстоял неблизкий. — Куда спешишь, господин хороший? — услышал я за спиной голос. Оказывается, за мной следом увязалась девица. — На другую сторону Хугли, — коротко бросил я. Кажется, так Виджай называл местную реку. — Мне надо… — сказал адрес, при этом не говоря номер дома. — На автобусе? — Не важно, — общаться с ней не особо-то хотелось. А ещё эта её неуловимая схожесть с той девушкой из сна настораживала. Обернулся, чтобы отшить прилипчивую незнакомку: — Зачем идёшь следом? Она проигнорировала мою грубость и ответила: — Если да, то автобус только что отъехал от остановки. А ближайший будет через тридцать минут, — девица махнула головой, указывая на остановку, которая располагалась в сотне метрах от нас. И правда, я увидел автобус, который неспешно удалялся. — Вот ведь… — я уже хотел бежать, но понял, что даже если успею догнать, то вряд ли попаду, так как на крыше транспорта уже сидело несколько человек. А это значило, что салон заполнен до отказа. — Такси дорогое, но у нас есть метро. Можешь отправится на нём. Вот оно. Одна мысль о том, что я спускаюсь под землю, вызывала у меня дрожь. Даже в Дели старательно избегал этот вид транспорта, а потом часто слышал смешки друзей. — Мне в голову пришла замечательная идея. И если тебе интересно, то могу рассказать, — заговорила деловито незнакомка, увидев мою реакцию. Я устало потёр виски, принимая для себя важное решение. Хоть и было утро, но солнце уже хорошенько припекало, и стоять полчаса на остановке на самой жаре — это такая себе перспектива. Пришлось решаться. — Излагай, — меня терзали сомнения: а правильно ли я поступаю. Но желание побыстрее отправится оказалось всё-таки сильнее. Она, не говоря ни слова, указала на несколько телег, которые стояли возле здания вокзала. — И это ты называешь замечательной идеей? — мой взгляд упал на самую неказистую из телег, запряжённую рогатой скотиной. И, к моему возмущению, ненормальная именно к ней и направилась, даже не услышав, согласен я или нет. — Эй! Постой! — но разве она меня послушала? Конечно же, нет. Я подошёл к стоянке с телегами, когда девица уже горячо пожимала руку старику с кожей цвета тёмного сушёного финика. Его лицо было испещрено морщинами, как сморщенная кожица сухофрукта. Единственное, что удивило, — это белозубая улыбка, которую он показал при виде меня. Пожилой мужчина кивнул, а после повернулся к нам спиной, уже крича что-то своему буйволу. — И что это значит? — спросил я у девицы. — Нас подвезут почти до центра, а дальше пешком, так как сегодня праздник. И даже денег не возьмёт, — она направилась к кузову, который был заполнен сеном. — Залезай, — сказала она и первая стала забираться наверх. Я мог, конечно, отказаться и сослаться на то, что мне несложно подождать автобус на остановке. Но там скопилась уже огромная толпа, и я почему-то был уверен, что мне придётся ждать не полчаса свой транспорт, а больше. Поэтому решил плюнуть на свою брезгливость. Пока незнакомка забиралась на телегу, я тактично отвёл взгляд в сторону, чтобы ненароком не посмотреть ей под юбку. Но вдруг мои глаза уцепились за пыльную щиколотку, на которой блеснул изящный золотой ножной браслет с мелкими камнями. Он не был похож на подделку, которую нередко продают в лавках. — Так ты не только избиваешь людей, но, оказывается, ещё и воровка, — я неожиданно для нас двоих схватил её за ногу. На что она меня лягнула, попав по груди пяткой и оставив на ней грязный след. — Эй! Ослы — твои родители?! — я сделал шаг в сторону, отпустив девицу, и потёр место удара. — Вроде с виду приличный человек, а девушек за ноги хватаешь. В участок захотел за домогательство? — послышался её смех. — Только после тебя за избиение и воровство, — я забрался в кузов и прижал к себе сумку, на что девица громко фыркнула. — Что смотришь? Кто знает, вдруг ты и меня ограбить захочешь. — Не воровала я браслет. — Ага, верю твоему честному слову… Наша телега тронулась с места.***
С каждым днём головные боли становились всё сильнее. Если благовония и отвары помогали, то это было ненадолго. Он устал, был измучен, но продолжал нехотя цепляться за эту жизнь. Господин Вайш говорил, что это его долг, его обязанность перед всеми жителями Бенгалии, перед дюжиной, перед самой Махакали. Пожалуй, когда-то это было действительно так. Сейчас же эти слова утратили свой смысл. Хотя… Сколько лет прошло? Три года? Пять лет? Или… — Девять лет ты страдаешь по этой женщине, Рам, — около стены, скрестив руки за спиной, вышагивал махарадж дюжины. — Возьми себя в руки. Пора давно забыть её и идти дальше. — Как-нибудь скажи эти слова своей жене. Утешь её. Думаю, Амрита будет счастлива, услышав их от тебя, — брахман откинулся на спинку дивана и искоса посмотрел на брата, который замер на месте. В глазах Раджа полыхнул недобрый огонёк. Рам неспешно сделал глоток вина из кубка и облизал губы. — Что смотришь на меня? Женившись на младшей наследнице семьи Рай, ты лишь прикрыл свой драгоценный зад от дальнейших слухов. Но любить другую не перестал. Разве я ошибаюсь? А ещё ребёнок — плод вашей тесной связи. Как там её назвали? Индира, кажется… — Думал задеть меня, — губы старшего брата искривились в злобной усмешке. — Мне напомнить о твоей связи с невестой лорда де Клера? Или ты забыл о своём сыне? Лакшман, кажется, — передразнил брахмана брат. — Бедный мальчик. По его вине умирает мать. Воспитывается один, вдали от своего отца, который не хочет его видеть из-за того, что он отнял у него Деви. Какая печальная судьба ждёт дитя. — Не говори о том, чего не знаешь, Радж. — Разве его рождение не дало повод устроить резню между нами и англичанами? Рам прикрыл глаза. К сожалению, в этом брат был прав. Но не в другом — причине, по которой он избегал своего ребёнка. — Не упоминай его имя. — А то что? — Если ты не хочешь познакомиться с тенями и бхутами, то будь добр, закрой свой рот и оставь свои мудрые советы при себе. Будешь ими потчевать своих женщин. — Рам, — процедил махарадж и сделал несколько шагов вперёд. Показались руки брата, которые тот сжал в кулаки. — Ты не в себе. Твоё состояние всё хуже и хуже. Если это продолжится и дальше… — То я сойду с ума? — кубок, который был у него в руках, полетел в сторону брата. Вино, точно кровь, окропила все предметы мебели, ковёр и одежду махараджа. — Услышал это от господина Вайша? — младший Дубей громко рассмеялся на всю комнату. Раджа передёрнуло, уж очень ему не нравилось состояние Рама. Два глаза: зелёный и серый — устремились в сторону махараджа. — Хочу тебя огорчить, дорогой братец. Это уже начало происходить. Тёмная Мать зовёт меня к себе. Махакали ждёт. Тёмная Мать… Махакали… Я проснулся от покалывания в правой щеке. Хотел отмахнуться, но попытка не увенчалась успехом. Перевернулся на спину, и стало как-то лучше. Распахнул глаза и увидел над собой голубое небо, по которому медленно плыли облака. В какой по счёту раз я провалился в сон за последние два дня? Кажется, четвёртый. Такого раньше не бывало. И почему-то во мне была уверенность, что дело в этом месте — Калькутте. С тех пор, как я решился приехать сюда, с тех пор мне и стали сниться сны о том брахмане. — Наконец-то очнулся, — небо скрылось и на его месте появилось лицо незнакомки. — Ты — шактист? — Чего? — я уселся на сене. «А, так вот что меня разбудило!» — Нет. Мои родители поклоняются Богу Вишну. Я же… Неважно. К чему ты вообще ведёшь? — Во сне ты несколько раз повторил «Тёмная Мать» и «Махакали». Вот я и подумала… — Тебе показалось, — не хотелось говорить с ней о своих снах. — Кстати, зачем тебе этот дом? — девица с двумя косами помахала в воздухе бумажкой. — Отдай, — я попытался выхватить из её пальцев листок, но, не рассчитав свои силы, повалил её на сено, приземлившись прямо на неё, и носом уткнулся в шею, от которой приятно пахло. Странно… — Ой! — Откуда взяла? — зашептал я ей в ухо. — Всё-таки копалась у меня в карманах? — ладонь легла на сгиб её локтя. Пальцы медленно заскользили по удивительно гладкой и нежной коже руки, коснулись запястья и сомкнулись на нём. — Опять обвиняешь меня в том, чего не делала, — голосок тихий, немного испуганный. Я подтянулся и внимательно всмотрелся в лицо незнакомки. Всё-таки она была похожа на ту девушку, хоть я и отрицал данный факт некоторое время назад. Этот взгляд. Его сложно забыть. Столько раз до этой встречи видел его ночью в сновидениях. То робкий, то полный отваги и решительности, то страстный, то печальный. Усмехнулся, когда заметил смущение, стоило мне больше заёрзать на ней. Наконец, найдя нормальную точку опоры, немного привстал. Стоило мне это сделать, как её коленка полетела в район моего паха. — Даже не думай, — я вовремя успел перехватить ногу и насильно прижать к сену. — Не лишай меня того, чем сама не воспользуешься, — заметил, как её лицо залила краска. — А вот это, пожалуй, возьму, — отобрал у неё листок с адресом, который дала мне мама, и уселся рядом на сено. — Я ничего не крала, — девица поднялась и стала вытаскивать из волос сухие стебли травы. — Когда отключился, бумажка выпала у тебя из кармана, — она старательно прятала от меня лицо. Это забавляло. — Так что находится по этому адресу? Я нахмурился. Не обязан был ей отвечать. «Но вдруг она мне подскажет, в каком направлении идти?» — Там ранее жили мои родители. Ну и я, когда был маленьким. — Так ты, получается, уже был в Калькутте? — Вроде того. Но я мало что помню с того времени. — Кстати, скоро мы будем на месте, — она по сену забралась повыше и высунула голову наружу. — Слава богам всем взятым, — пробормотал я. — Надоело трястись в этой телеге.***
Распрощавшись с владельцем развалюхи, девица предложила побыть моим гидом. Пришлось нехотя согласиться. Она сказала, что не возьмёт с меня денег за услугу, но я всё равно оставался настороже — мало ли, что может выкинуть. Например, завести меня в какой-нибудь тупик, где дожидаются её дружки-воры. — Кстати, как тебя зовут? — спросил я, когда мы свернули на улочку, заполненную всевозможными прилавками, на которых лежали вещи, связанные с Дурга-Пуджей. — Дэви, — после её слов я замер на месте. Люди, шедшие позади меня, налетели на мою спину и недовольно заворчали, но я не обратил на них внимания. «Это имя! Оно было у той девушки из сна. Нет, нет, это всего лишь совпадение! Такого просто не может быть». Девица обернулась и, прикрыв рот ладонью, засмеялась. — Что, не нравится моё имя? «Наглая врушка». — Видал я Богинь и получше тебя. — А как тебя зовут? — Рама, — брякнул я первое пришедшее на ум имя. Или же мне сознание услужливо помогло, напоминая о моих снах? Но было уже поздно его менять. А своё настоящее имя я не хотел называть — принял правила её игры. — Это… — Назвали в честь седьмого аватара Бога Вишну, — я пожал плечами и улыбнулся ей в ответ. По глазам понял, что не поверила. — Что же, приятно познакомиться с тобой, Рама, — девица протянула мне ладонь. — А мне нет, Дэви, — но я всё же пожал её руку.***
Мы медленно прогуливались по самой шумной из улиц, которая, казалось, состояла только из одних прилавков. Особо зажиточные владельцы ставили украшенные пандалы: маленькие и большие, не чета тем, что располагались вблизи храмов или в специально отведённых местах. И я понимал, что таким образом ушлые торговцы привлекают к своим точкам покупателей. Ну кто откажется поклониться образу Тёмной Матери и оставить скромный бхог, купленный в той же лавке. Во всех уголках кипела жизнь. Лица людей были наполнены радостью, ведь именно сегодня они прославляли саму Махакали. Отчётливо слышались звуки барабанов и песнопения, которые разносились по всей округе. Меня привлекала эта атмосфера всеобщего счастья и ликования, ярких красок и насыщенных запахов. В этом было что-то особенное и… родное. «Бред, этого не может быть». Я подошёл к небольшой лавке, где продавались разные украшения, и решил купить подарок маме. Мой взгляд остановился на браслетах, которые она так любила. — Какая красота! — рядом со мной показалась голова с двумя косами. Дэви стала перебирать товары, внимательно рассматривая каждое украшение: тонкие и толстые браслеты, серьги-джумка, заколки, свадебные тикки, разные виды ожерелий. По итогу она всё же, как и я, остановилась на комплекте браслетов. — Купишь мне их? — то ли она пошутила, то ли правда думала, что я это сделаю. Посмотрел на наглую девицу с удивлением. — Я тебе кто, отец или жених, чтобы дарить подарки? Ещё чего, — отвернулся и стал дальше разглядывать украшения. Определившись с браслетами, хотел было оплатить покупку, но вдруг боковым зрением уловил, как Дэви неожиданно начала продвигаться в сторону другой лавки. Я повернулся и заметил на её запястьях браслеты. «Всё-таки решила украсть, чтобы я расплачивался за её мелкое преступление. Не на того напала!» Я сделал шаг, попытался остановить воровку, но вместо руки схватил её за толстую косу и потянул на себя. — Ай! Ай! — запричитала она, размахивая руками, громко звеня браслетами на запястьях. Прохожие с осуждением посмотрели на нас. Такое поведение для двух молодых людей считалось неприличным. — Опять решила что-то украсть? — снова потянул девицу за косу, игнорируя косые взгляды окружающих. — Да не крала я. Клянусь! — она снова взмахнула рукой. — Так все воры говорят. — Если не веришь, то посмотри, — Дэви кивнула, указывая на прилавок. — Я оставила там деньги, — и, действительно, на коробках с кольцами лежали рупии и несколько пайсов сверху. Я смущённо кашлянул и оставил в покое её волосы. Она, подняв брови, смотрела на меня, явно дожидаясь хоть каких-то извинений. Повисла неловкая пауза. По идее, надо было просить у неё прощения за эту сцену, но с другой стороны: откуда я знал? Поэтому решил отмолчаться и спокойно расплатиться за свои украшения. — В который раз убеждаюсь, что людям помогать не стоит. Особенно тебе, Рама. Она напоследок сверкнула серыми глазищами и влилась в толпу. — Постой! — я тут же осознал, что совершил глупость. Во-первых, девушек злить — себе дороже, а особенно тех, с кем почти не знаком. Во-вторых, она была моим гидом в этом городе, а я пока плохо представлял, как выбраться отсюда. — Дэви! Я быстро её нагнал. Даже показалась, что она намеренно шла медленно. Значит, была не так уж и обижена. Хотя кто знает, возможно, и отомстит позднее. — Ладно, прости меня. Виноват, — услышал, как она хмыкнула в ответ. И вот как понять: всё-таки простила меня или нет? — Куда идёшь? — Торговый ряд прямиком ведёт к Калигхату. Хотела бы туда попасть. Там намечается грандиозное представление. И вся дюжина соберётся, — глаза Дэви заблестели от счастья. — Дюжина? — Это двенадцать влиятельных семей, которые объединились, чтобы обеспечить безопасность и процветание в Бенгалии. — Надо же… Так мечтаешь на них посмотреть? Она кивнула и ускорила шаг. Я же поспешил за ней. — Поторопимся, а иначе пропустим всё самое интересное. Вскоре мы оказались у подножия храма, где продавались подношения, которые предстояло отправить к статуе Кали. Дэви настояла на том, чтобы я купил тушку животного, фрукты и овощи. Пришлось довериться, так как в традициях шактистов мало что понимал. После омовения поднялись по лестнице и оказались на площади перед храмом, где стояла, по словам моей спутницы, одна из самых высоких статуй Богини. Издалека я заметил, что у ног каменного изваяния лежал бхог: еда и напитки, а также масла и яркие венки. Как и ожидалось, тут было людно. Пришлось изрядно попотеть, чтобы растолкать локтями народ, впихнуть Дэви в проход и втиснуться туда самому. Первый ряд всё же не удалось раздвинуть, поэтому я оставил свои попытки и стал следить за представлением, которое только-только началось. Мне повезло больше. Я был на голову выше многих из толпы, поэтому отлично видел храмовых танцовщиц. Дэви, по сравнению со мной, была небольшого роста, поэтому ей приходилось искать удобное место для обзора. Я проследил за её взглядом и понял, что она внимательно смотрит на лица людей, стоящих небольшими группами слева и справа от статуи. Они сильно отличались от местных жителей. Весь их облик говорил, что они богаты и влиятельны. — Та самая дюжина? — Да, — она расслышала мой вопрос сквозь гром барабанов, пение и звон колокольчиков на браслетах у девадаси. — Почему ты так странно на них смотришь? — я указал на трёх людей, которые держались поодаль от других. — Не на них, а конкретно на девушку. Она очень красивая. — Ну и ты вроде бы ничего. — Правда? — она посмотрела снизу вверх на меня. На её щеках проступил румянец. — Отмыть тебя хорошенько да одеть в приличное сари. Тогда не хуже неё будешь. Дэви почему-то снова смутилась от моих слов и перевела взгляд на ту незнакомку. — Её зовут Лалит Шарма. Несмотря на жару, по спине пробежал холодок. «Нет, нет, такого не может быть. Обычное совпадение. Столько людей с фамилией Шарма живёт в Индии. Чему тут удивляться?» — А кто эти двое мужчин? — голос неприятно дрогнул. Я понадеялся, что из-за музыки она не обратит на это внимания. — Тот, что старше, — муж Лалит, Авур Шарма. А моложе — брат, Риши Дубей. Я невольно зажмурился от услышанного. «Шарма. Дубей. Вот они и снова встретились». Открыв глаза, встретился взглядом с человеком, который присоединился к этой троице. Высокий мужчина со светлой кожей и тонкими чертами лица. Он пристально смотрел на меня и улыбался так, словно встретил друга, которого не видел много лет. — Кто с ними стоит рядом? — со всей силы сжал лямку рюкзака, боясь услышать ответ. — Кто? — она выглянула из-за плеча впереди стоящего человека. — О, это Рита-Шива. Аватар самого Бога Шивы! Он наш защитник. Мы часто обращаемся к нему, как господин Рэйтан Вайш. «Мужчина, которого я несколько раз видел в своих снах… Бог. Он реален. И его зовут точно так же, как я и запомнил. Неужели правда аватар и девчонка не соврала? Но что это значит для меня?» — Знаешь, когда мне было где-то пять лет, я познакомилась с господином Вайшем. Он тогда произвёл на меня сильное впечатление, — она продолжала с воодушевлением рассказывать, не замечая моего смятения. — Позже я заявила семье, что хочу стать женой Рита-Шивы, потому что он красивый и всё может, ведь он Бог. Ты бы слышал, как хохотал мой отец… — Дэви, кажется, ушла с головой в собственные воспоминания, позабыв обо всём на свете. Я же не знал, что мне делать. «Кому рассказать, чтобы меня не сочли сумасшедшим? Ведь никто не поверит!» Чтобы как-то успокоиться, я переключился на представление, которое разыграли девадаси. Вдруг одна из девушек отбежала в сторону и начала вращаться вокруг собственной оси. Это было так неистово и быстро, отчего тут же закружилась голова. Казалось бы, ей уже пора остановиться, но она этого не делала, будто намереваясь своими вращениями создать смерч. Круг за кругом. Снова и снова, снова и снова… — Все прочь! Я сказал: убирайтесь! — зло прокричал мужчина, мучительно хватаясь за голову. Пальцы впились в кожу. К резям в глазу и головокружению добавилась ещё одна боль, которую он намеренно причинял себе. Испуганные девадаси тут же разбежались кто куда, боясь гнева брахмана. Ему необходимо провести всего один последний ритуал, прежде чем Радж заявится сюда вместе со своим старшим отпрыском. «Всего один ритуал, и я освобожусь». Главное помещение храма, где стояла статуя Тёмной Матери, было освещено сотнями огней. При этом свет не доходил до потолка, давая возможность теням свободно наблюдать за действиями ведающего. Мужчина тяжело опустился на расстеленную на полу белую ткань. На ней уже стоял подготовленный заранее поднос, на котором расположились медные катори. Обычно они изготавливаются из серебра и латуни. В посуде лежали подношения, некоторые чашки были наполнены водой и красной жидкостью, похожей на очень густое вино. Также на подносе стояло квадратное зеркало. Брахман без удовольствия посмотрел на своё отражение. Измождённое лицо, без прежнего блеска глаза и тёмные круги под ними, острые скулы, проступающие под тонкой кожей, губы сухие, растрескавшиеся, с выступающей на них кровью. Волосы с проседью, хоть и чистые, но при этом неухоженные, длинные, доходящие до самого пояса. «Пора приступать. Время не ждёт», — руки Рама Дубея дрожали от предвкушения. Он стянул с себя ритуальное одеяние. Нагое, уже не молодое тело вызвало у него отвращение. И дело было не в старении, нет, а в том, что он намеренно довел себя до такого состояния. Мужчина придвинулся ближе к зеркалу, а после обмакнул два пальца в красной жидкости. Это была кровь ритуального животного, которую пустили специально по его просьбе. Холодные пальцы коснулись груди и уверенно стали чертить на ней янтру, состоящую из точки, кругов и треугольников, вписывая в них буквы на санскрите. Далее он стал покрывать другие части тела всё новыми и новыми узорами. Вскоре очередь дошла и до лица: сначала одна щека, потом другая, затем подбородок, под конец он начертил на лбу имя Богини. Усевшись в падмасану и прикрыв веки, он сложил пальцы в мудру и, не мешкая, начал читать мантру. Поначалу его слова были тихими, размеренными, но с каждой минутой голос брахмана становился всё громче, постепенно наполняя всё помещение. Он взывал к Богине, чтобы та явилась к нему. Его голос часто срывался на крик, но он поправлял себя и продолжал ритуал. Слова текли друг за другом, складываясь в жуткую песню. Казалось, что сам воздух вибрирует от страха. Его тело раскачивалось из стороны в сторону, но Рам продолжал упорно сидеть на одном месте. — Ом Шри Маха Каликайай Намах. Я склоняю голову перед Божественной Матерью Кали. Кали, взываю. Тёмная Мать, услышь меня… Прошу… Прошу… Не было такого, чтобы Богиня не замечала зов своего сына. Брахман был в отчаянии, он сделал всё, как надо, но Махакали не являлась, не говорила с ним. Он запрокинул голову. «Что я делаю нет так?» Мужчина боялся, что она его покинула. — Глупое дитя. Как Кали может тебя покинуть, если вы связаны? — он услышал шепот возле уха, а после множество рук обхватили его со всех сторон. Поначалу он почувствовал нечеловеческий холод, который острыми иглами вошёл под кожу, а после нестерпимый жар. — Махакали… — впервые ведающий был так рад её появлению. — Я знаю, зачем ты позвал меня. Но не стану исполнять твое желание. — Нет, нет, нет… — Хочешь умертвить себя моими же руками? Полагаешь, если я забираю чужие жизни, то и твою заберу?! Думаешь, что любящая Мать без раздумий кинется исполнять твою просьбу? — Я не… — что-то с огромной силой сдавило череп брахмана, и он закричал: — А!!! Чудовищный крик заполнил Калигхат. Тени, прятавшиеся до сего момента на потолке, обрадованно поползли вниз, цепляясь за неровную поверхность стен чёрными щупальцами. — Готовил себя к смерти, а сам не можешь стерпеть, — боль резко отступила, будто её и не было. — Я слышал, как вы призывали меня к себе, Махакали, — тяжело дыша, заговорил он. — Ваш голос с каждым днём становился всё настойчивее… Я всё слышал. Я знаю… — Одного ты не узрел, Рам Дубей. Не я причина твоего безумия, а ты сам! — голос Богини раздался в его голове. — Ты увяз в своей скорби. Она заволокла тебя в свой кокон. Опутала разум. Всё, что ты слышал, ложно! — Этого не может быть… Не может быть… — забормотал мужчина и начал бить себя по лбу. — Я был уверен… — Не веришь мне, Богине?! — снова боль, ещё сильнее прежней. Тени, радуясь пуще прежнего, перемещались по полу, задувая своим движением свечи и наслаждаясь мучениями мужчины. Столько лет он держал их под своим контролем, теперь же они стали свободны и захотели с аппетитом полакомиться им. — Сгиньте! — громкий властный голос наполнил пространство храма. Тени замерли на краю ткани, на которой сидел ведающий. Подождав ещё секунду, они разочарованно поползли на верх, в своё логово. — Почему? Почему вы не сказали, что это неправда?! — по щекам мужчины тонкими струйками потекли слёзы. — Потому что это твоя судьба, брахман, — голос Кали смягчился. Длинные пальцы легли на лицо ведающего. — Но в одном ты был прав, Рам Дубей. Сегодня ты уйдёшь. И, несмотря на то, что ты разгневал меня, я принесла тебе прощальный подарок… — Что за под… — он не успел договорить. — Рам, — уже забытый голос коснулся ушей мужчины. Родной, ласковый, нежный, лёгкий, как пёрышко. Богиня Мать ушла на второй план, уступив место другой Богине. Его Деви. — Моя маленькая госпожа… Ты пришла. Он не мог поверить тому, что слышит. «Махакали наслала морок». Но в тоже время ему было всё равно, что это: душа его возлюбленной или какая-то иллюзия. Сам факт того, что он её слышал, осчастливил его. — Что ты сделал с собой, Рам? — голос полон печали. — Прости, Деви. Прости, прости, прости. Я не смог тебя спасти. Мне не хватило сил. Я был слишком слаб и самонадеян! Прости… — Ты не виноват, мой ракшас. Я по-прежнему люблю тебя и не виню. А теперь посмотри на меня. Брахман послушно открыл глаза. Перед ним сидела его Деви. Она выглядела так же, как при их первой встрече в храме. Молодая, красивая, ещё не познавшая вкуса любви. — Ты всегда так поступаешь? Бессовестно смотришь на спящих людей, — почему-то сейчас именно эти слова всплыли в его памяти. Деви улыбнулась, давая понять, что помнит. — Я готова смотреть на тебя вечность, Рам, — она наклонилась и приникла к его губам, которые уже успели забыть сладость поцелуя родной женщины. Мужчина хотел было обнять её и притянуть к себе, но руки рассекли только воздух. — Тебе пора, — оторвавшись от него, произнесла Деви. — Умоляю, дай мне ещё одну минуту. Она с сожалением покачала головой — «Нельзя». Затем коснулась ладонью его груди. Он почувствовал, будто чья-то рука сжала его сердце. — Однажды тебе станет легче… И его, наконец, поглотила долгожданная тьма. — Легче, — произнес я и тут же резко вынырнул из сновидения. На меня сверху вниз смотрели десятки удивлённых глаз. Мужчины, женщины, даже маленькие дети… и Деви. Она сидела так близко. Я ухватился за паллу сари, приподнялся на локте и, притянув девушку к себе, поцеловал её со всей страстью, на которую был способен. Мягкие девичьи губы ответили мне взаимностью. При этом она делала это неуверенно, чувствовалась её неопытность. Не знаю, как долго наслаждался этим, но вскоре кто-то со всей силы шлёпнул меня по голове, и я нехотя отпрянул. — Как ты смеешь прилюдно прикасаться к ней! Я изумлённо воззрился на девушку перед собой. Деви… нет, Дэви — девица, с которой я несколько часов назад познакомился. «Все дело в сне. Я вдруг почувствовал себя тем брахманом. А Дэви из-за её схожести принял за его возлюбленную». — Бесчестие! — донеслось со всех сторон. Я оглянулся. Мужчины сотрясали в воздухе кулаками, женщины возмущённо прятали рты под тканью, будто я лично каждую поцеловал в губы. Разве что дети смеялись, найдя в этой сценке нечто забавное. — Лучше беги, Рама. Иначе они тебя используют в качестве подношения Тёмной Матери, — она схватила меня за руку и, приложив некоторые усилия, подняла с земли моё непослушное тело. — Побежали… Мы прорвались сквозь толпу, которая не намеревалась нас отпускать. На прощание я получил от нескольких негодующих мужчин и женщин по шее, спине и бокам. Хорошо, что у меня была сумка и я отбился ею от особо сильных ударов. Дэви отлично знала свой город и чуть ли не тащила меня за собой по узким улочкам Калькутты. Я спотыкался, сбивал с ног прохожих, врезался во всё, что попадалось мне на пути. Следуя за новой знакомой, поражался тому, насколько быстро она бежит, учитывая, что на ней не было никакой обуви. — Скоро? — задыхаясь, спросил я. Бег с препятствиями успел меня утомить. — Скоро! — смеясь, прокричала она и ещё крепче сжала мою ладонь. Было в этом жесте что-то приятное, отчего мои губы расплылись в улыбке. И я порадовался тому, что она не видела этого. Как и обещала Дэви, мы пробежали ещё немного, спустя несколько минут завернули за угол и оказались на дороге, вдоль которой располагались дома. Бег сменился на неспешный шаг. Мы двигались по довольно ухоженной, чистой и, на удивление, пустой улице. Я с интересом разглядывал двухэтажные особняки, которые прятались за каменными заборами с металлическими решётками. Дойдя до середины улицы, Дэви остановилась и, развернувшись лицом, влепила мне звонкую пощёчину. — Эй! — я схватился за щёку. — Это за то, что прилюдно поцеловал меня. — Ещё скажи, что не понравилось, — я отметил, как её щеки зарделись. — И ты сказала, что прилюдно. То есть наедине это можно делать? — ухмыльнулся, когда понял, что смутил её ещё больше. — Конечно же, нет! — В следующий раз попрошу разрешения, если не забуду, — она захотела ударить меня, но я вовремя увернулся. — Если забудешь, то я тебе напомню, — она махнула ладонью в воздухе, изображая невидимую пощечину. — Для начала дотянись до меня, — намекнул я на её рост. — Сейчас же дотянулась. — Просто ты застала меня врасплох. Мы ещё некоторое время разглядывали друг друга. — Кстати… — Что? — Оба твоих глаза карие. «Как странно». Объяснений у меня не находилось, поэтому я промолчал. Но один факт несомненно порадовал — она, как и все, наверняка обратила внимание на мою особенность. Но всё то время, что мы были с ней знакомы, ни разу не задала вопрос по этому поводу, не удивлялась, не показывала пальцем, как обычно поступали другие люди. Лишь только сейчас это произнесла, да и то после того, как цвет глаз неожиданно изменился. — Где мы сейчас находимся? — я оглядел дом, возле которого мы находились. — Ты ведь сам искал его. Я привела тебя к дому, который был указан на бумажке. — О, — сказал я и медленно приблизился к воротам. На стене висела табличка, где был указан адрес. Ниже неё ещё одна, на которой было выгравировано — «Дом младшего сына семьи Прасад». — Так вот, кто теперь тут живёт. — Хочешь, познакомлю тебя с хозяином дома? — Ты познакомишь? — я окинул взглядом её пыльное сари, растрёпанные волосы и грязные ноги. — Сомневаюсь, что тебя вообще пустят на частную территорию. — Кто бы говорил, — она оценивающе посмотрела на меня в ответ. Я и забыл, что недавно валялся на земле, поэтому моя одежда была испачкана. — Разве могут не пустить дочку хозяина? — она широко улыбнулась. — Так ты не воровка? — почему-то я сразу поверил, что она говорит правду. Да ещё тот золотой браслет на ее ноге. — Я же говорила. Кстати, меня зовут Сита Прасад. А тебя? — Сита. Так зовут жену аватара Рамы, — начал было я, но вдруг опомнился. — Меня зовут Ом. Ом Мехра, — не было больше смысла скрывать своё настоящее имя. — Так и представлю тебя своему отцу. А сейчас надо переодеться, а то Сунита, моя служанка, обыскалась меня. А ты подожди пока тут, — девица уверенно открыла ворота и побежала прямиком к особняку.***
Сидя в тени, я наслаждался долгожданной прохладой. Бутылка с водой, которую я достал из дорожного рюкзака, не спасала. Лишь на время удалось утолить жажду, так как вода за то время, что я находился на жаре, стала тёплой и невкусной. — Рад приветствовать, — от неожиданности я чуть не свалился со скамейки. Рядом со мной стоял высокий худощавый мужчина в тёмном традиционном костюме. — Как тебе Калькутта? Я ещё раз оглядел незнакомца снизу вверх, а после остановился на его лице. — Вы ведь Рита-Шива? — Люди предпочитают называть меня Рэйтаном Вайшем. — Да, Сита мне рассказала о том, кто вы. И я вас видел в своих снах, — он даже не удивился, когда я сказал это. — До сих пор не верится в это. Сам аватар Шивы говорит со мной, — я не испытывал того же трепета, с которым говорила о нём моя новая знакомая, но в этом мужчине определённо было что-то такое… потустороннее, и это заставляло относиться к нему не как к простому человеку. Рэйтан мягко улыбнулся. — Рам, ты ведь… — Меня зовут Ом, господин Вайш. Вы ведь не просто так произнесли это имя? — кивком показал ему на свободное место на скамейке. К сожалению, я не знал, как общаться с аватарами, но понадеялся, что этот жест не покажется ему неуважительным. Он сел рядом со мной, при этом стал следить за тем, что происходит за забором соседнего дома. — Могу ли я вам задать один вопрос? — Только один? Полагал, что их будет несколько больше. В любом случае я отвечу. — Ещё до приезда сюда мне стали сниться странные сны о мужчине по имени Рам и его возлюбленной Деви, — начал говорить я. Рэйтан кивнул, показывая, что слушает меня внимательно. — Мы ведь с ним похожи. Как Сита с Деви. Почему? — Вы их реинкарнации. — Я подозревал это. Но, судя по всему, только я один вижу эти сны. Ведь так? — Всё так. Ситу подобные сны не беспокоят. Дело в том, что Рам был сильнейшим из брахманов. Связь с Махакали оставила свою отметину на его душе. И вместе с душой к тебе частично вернулись его воспоминания. — Я и дальше буду их видеть? — Нет. Его душа достигла своей цели. Всё это время она направляла тебя к Сите. И вы наконец встретились, — господин Вайш сложил руки на груди. — К тому же твой глаз стал карим. Думаю, Рам тебя покинул. Я кивнул, соглашаясь с аватаром. — Скажите, в этих снах-воспоминаниях говорилось о Лакшмане. Почему Рам не воспитывал его? Почему избегал собственного ребёнка? — Он хотел уберечь его от собственного сумасшествия, — Рита-Шива с грустью вздохнул. — Со смертью Деви его рассудок помутился, — аватар посмотрел на меня. — Но перед этим Рам увидел, что ждёт его в будущем и не захотел, чтобы это коснулось сына. — А что Лакшман. Он знал, кто его отец? Был ли он счастлив? — В полной мере — нет, он не был счастлив. Но с ним были те, кто заботился о нём. Сарасвати Басу и Эрит Тхакур. Камал Рай взял ответственность за его обучение, как когда-то за Деви, — эти имена мне ни о чём не говорили, потому что ни разу не видел этих людей в своих снах-воспоминаниях. Но почему-то слова аватара мне принесли огромное облегчение. — Что до правды. Лакшман узнал о том, кто его отец, лишь в шестнадцать лет. И воспринял это довольно стойко. — Он всё же возглавил свой род, как и просила Деви? — Да, всё правильно, он возглавил род. Позже его место занял Авур, его сын. — Авур взял себе в жёны девушку из семьи Дубей. Получается, обе фамилии породнились? — Да. Приятное совпадение, не так ли? — аватар снова улыбнулся. — Скажите, господин, если бы мои родители не уехали из Калькутты, то я бы познакомился с Ситой раньше? — Да, ещё в детстве. Но произошло то, что произошло, и город снова позвал тебя обратно. — И что же дальше? — Всё зависит от тебя. Хочешь ли ты остаться тут или нет. Я развернулся и выглянул за решётку ворот. По ступеням особняка бодро спускалась моя новая знакомая. За то время, что её не было, она успела преобразиться: Сита сменила свой старый наряд на богато украшенный новый, лицо и руки успела отмыть, а волосы распустить. Сейчас она больше походила на девушку благородных кровей. Такой она мне нравилась куда больше. — Знаете, господин Вайш, пожалуй, я познакомлюсь с этим городом. А в особенности с его местными жителями получше. Ведь у меня вся неделя впереди, а может и больше…