За секунду до

Разбросанные по периметру, сгоревшие обломки здания и поблекшие силуэты, лежащие в обугленной пыли. Соленый ветер раздувал мерзкий хаос на крыше здания, треснувшего от концентрации зяблых эмоций, которые шептали, что это была битва, выворачивающая изнутри на предел, за которым оставался конец. Кислый давящий воздух с отдушкой неотвратимости, которая вскипала, выходя за края все эти годы. Выброс грязи, копившейся внутри, столкновение неизбежного. От треска и грохота опадающего грубыми ломтями здания болела голова и глохли перепонки. Металлический скрежет звенел в ушах, заглушая все остальные звуки вокруг, голова медленно приходила к осознанию. Что все закончилось. – Эй, Томура. – Силуэт Даби, нетвердо возвышающегося на куске раскрошенного бетона, был комками раскрашен в чермный цвет крови. – Я не думаю, что теперь смогу отвести тебя в бар. Шигараки, оглушенный криком бетонных лохмотьев и железных балок разломанного, умирающего под его ногами небоскреба, обернулся на сиплый человеческий голос. – И то обещание, что мы вместе их уничтожим до последней прогнившей кости в теле, я тоже не смогу сдержать. – Сказал Тойя, и его глаза выхватили размазаные тени подступающих героев за спиной Томуры. – Даби.. – Расплывчатое сознание, затуманенное забившейся в нос цементной пылью, пыталось найти свой фокус на стоявшем где-то впереди Тойе. – Но я не умру от руки такого дерьмового героя, как мой ублюдок-отец. – Его конечности подкашивались от ветра и отсутствия сил, которые растекались под подошвой его старых потрепанных кед вместе с кровью. – Прости. – Даби. – Шигараки, тело которого реагировало слишком медленно, будто под седативами, протянул онемевшую руку вперед, в желание зацепиться за черную рванную материю его плаща, но он был слишком далеко. За его спиной шуршали предостерегающие выкрики героев и шаги, где-то на фоне мелодией играла полицейская сирена, но он не оборачивался. Не хотел смотреть. Вокруг все было затянуто ароматом крови, дыма и понимания. Очередной отвратительный, раздирающий до звона в глотке металлический скрежет раздался под ногами, а серый осколок под обожженным человеком надрывно двинулся, задерживаясь на время перед тем, как уйти из под ног. Даби улыбнулся, не сводя прозрачных циановых глаз с Шигараки, который стоял и пытался найти себя в этой пучине бесполезности. Почти что довольно. Будто бы легко. Невесомо. Надрывной рывок вверх, из последних сил. Даби заставил себя подпрыгнуть, ударяясь резиновой подошвой о медлящий бетон, помогая ему сорваться, и тот под импульсом от прыжка соскользнул с последнего желания держаться на руинах их жизни и рванул вниз. – Да катись оно все нахуй. – Томуре надоело думать. Заебало искать оправдания своим действиям, пытаться допрыгнуть до никому не нужных ожиданий, возложенных на него как на преемника Ван-фор-ола. Настолько сильно настоебало это вечное чувство того, что ни одно из его решений ему не принадлежало, а если и принадлежало, то не имело никакого ебаного смысла. Если он позволит себе произнести то, что единственное, имеющее смысл в его раздробленном и опустелом сознании это обещание Даби сходить в тот самый бар, о котором он рассказывал, он вероятно прозвучит жалко. Но ему было, если честно, абсолютно насрать на судьбу этого чертового бесполезного мира с его героями и злодеями, на Лигу и на всех ее жалких членов, собравшихся вместе по собственной слабости, за исключением одного штопаного, в котором он находил мертвенную гниль и все же девственный запах цветов его души, не тронувшейся еще коррозией. Такой же запах, который был у него. Ему было плевать. Ему отныне хотелось сделать то, что по настоящему удалось почувствовать. Что получилось ощутить сквозь непоколебимую пелену апатичного бесчувствия его действительности. Он рванул вперед, перестав искать ответы на свои вопросы, не пытаясь оправдать свои действия или подумать об их последствиях. Он чувствовал. Чувствовал себя удивительно свободно, когда ноги сминали под собой раскрошившуюся на элементы невозвратности пыль, а черные зрачки были прикованный к уходящему вниз, в пучину бездны обломков здания, прямо перед ним силуэту в черном. – Какого хуя?! – Даби ощутил неожиданный вес на своем летящим вниз теле, а руки в кожаных перчатках обхватили его, обнимая в невесомости, на грани между моментным существованием в воздухе и увековеченным бессознательным мраком. – Я же говорил тебе, не так ли? Ты ангел кровопролития. Что я такое без покровительства своего ангела? – Сказал Томура, впиваясь жадными кончиками пальцев в расслабленное тело под собой, прижимаясь к нему настолько сильно, насколько это было возможно, пропитывая свою одежду кровью. Сливаясь в один большой ком чувственной пустоты, ощущая как ветер бил по телу, глуша слова, рассекаясь о бездумно летящих вниз двух людей в обломки каменного кладбища. – Ты спятил, Томура Шигараки. – Через силу выдавил из себя Даби хриплым голосом от того, что его сдавило сопротивлением воздуха и телом сверху. – Как, сука, ты можешь быть таким? ..блядский шедевр… – Заткнись и поцелуй меня, пока мы не сдохли, придурок. – Сказал Томура и впился сухими, рваными губами в наполовину обугленные губы Даби, опуская уставшие веки, выключая этот мир. Он больше не хотел видеть его под собой. Не хотел пытаться найти себя в нем тоже. Он лишь желал выгравировать на своем надгробии чувство того, как кто-то разделяет каждый сантиметр его существа, как кто-то сливается своими запахом пепла с его мерзким запахом сырости, создавая уникальный аромат, который встречался лишь раз в жизни. Отчаянная могильная красота их уродства, разъедающая ноздри кислота с привкусом нарциссов. То, какую связь они имели с Томурой.. Было искусством, написанным голыми пятками на лужах крови, было сжигающим кожу до гнойных ожогов холодом и черной бездной всепоглощающего безумия. Найти не того, кто вселит надежду и подарит тепло, которое рано или поздно выжжет ледяной мороз глубоко посаженный внутри, а того, кто разделит твою гадкую окровавленную внутренность, создавая что-то искажено прекрасное. Одно целое. Каждый из них как обломок, бездарно ищущий свой скол, наконец смог ощутить полноту существа. То, как это бывает - быть целым. За секунду до конца.