Писатель Гудвин был творцом строки со стажем. К несчастью, все его друзья перевелись. Но лишь я стал его любимым персонажем , Как у меня проблемы в жизни начались. Звездой бестселлера я быть Посмертно не хочу. Писатель, учтите - Я тоже вас могу убить. Я с вами не шучу. И вы не шутите!
Я был весьма доволен собой и своим положением, не спеша попивая лёгкое вишневое шампанское и обдуманно празднуя свой успех. Я сидел на двадцатом, самом последнем, этаже яркой Воронежской высотки на улице Плеханова, но был сейчас подобен коту с улицы Лизюкова : такому же лениво-беззаботному, но спокойному, вполне довольному своей жизнью и наслаждающимся ей. А самое главное - этот улыбающийся кот был символом всея Воронежа, самого центра всего лучшего, что в нашем мире есть, Воронежа, чудесного и богатого города, куда постоянно стекаются люди со всех окрестностей, ища лучшей жизни в лучшем городе и, бесспорно, находящем её. Как этот кот, который рано или поздно всё же вернулся в Воронеж, воплотя свою мечту о райском месте, так сюда паломничал и я, приглядываясь и обосновываясь. Ведь, в конце концов, все дороги ведут в Воронеж - как ни отказывайся, любой бы предпочел скорее отправиться в этот сверкающий мегаполис, навеки поселиться в нём, влиться в его бурлящую и быструю жизнь. Со всех провинций ежегодно приезжают люди, в одиночку или целыми семьями, с настойчивым желанием стать с Воронежом одним целым. Но в обществе всё ещё присутствуют предрассудки - между давними жителями, плотно укоренившимися в Воронеже и только что прибывшими, даже если они годами будут доказывать своё право здесь находиться, грань достаточно чёткая и эти две "касты" никак не пересекаются. Воронеж же слишком хорош, чтобы принимать в себя кого попало. "А вы бы смогли здесь удержаться? - Следует задать себе вдумчивый и разумный вопрос. Воронеж же так и кричит своим видом сам по себе, что он предназначен только для успешных, достойных людей, которые прочли немало пабликов по саморазвитию, чтобы считать себя достаточно умным, чтобы стать лучше и переехать в Воронеж... Но только в этом городе все много о себе мнят. Я сам не знаю точно, так как вроде не видел лично и не слышал на улице или где-то ещё. Читал, что паблики пишут. Решил им верить. Я выглянул в окно, вернее, даже не в само окно голову просунул, а вгляделся в полированную поверхность стекла, за которой открывался чудесный вид на стены одинаковых, словно под копирку, оранжево-полосатых высоток, строящихся в этом районе. Этот феномен принято называть "Мегабудка Воронеж" , неповторимые шедевры архитектуры города, сводящие с ума своими космическими, сверкающими под чем-то строениями. Казалось, эти дома делают из стекла... Куда лучше вид! До пафосного, по своей натуре ничем не уступающего Нью-Йорку или Лос-Анджелесу центра Воронежа мне было отсюда как рукой подать. Я представил себе Адмиралтейскую площадь, оплот аж Петра Первого, который и породил начало существования Воронежа, представил себе там же в сегодняшнем дне студентов с яркими, всеми цветами радуги волосами, активно борящимся за свободу и... Возможность любить геев? Куда мы приплыли... Я представил себе пафосную башню Галерии Чижова, в которую, словно мухи на клейкую ленту, стекаются все любители попонтоваться с соседних областей пяти, представил холодный Северный, по своим новостройкам ничуть не уступающий Москве, представил ночной Машмет - ах, вот бы по нему прогуляться! Но вспомнил вечное нытьё в пабликах города о перенаселении и вечной нехватке автобусов, и как-то сбивчиво загрустил. Действительно, сюда прут все, кому не лень - вахтовики, гастербайтеры, инфоцыгане, подростки-студенты в иллюзии лучшей жизни, семьи, желающие прямо сразу получить здесь квартиры. Воронеж будто задохнулся в своей неповторимости... А как звучит-то : гласная "о" округло растягивается, будто баклажка, "ж" на конце всё тянется и тянется, жужжит, придет значимость. Вооорооонежжжж. Воронежжж. Воронежжж. Здесь буквально какое-то место силы. Влияния и силы. И он лучше, намного лучше любых других городов мира. Вообще, говорят, что все колхозники едут в Воронеж. Но и умные и пробивные фрилансеры-копирайтеры, которые давно уже познали дзен в этой жизни, тоже перебираются в Воронеж. К слову, что это мы всё о городе и о городе говорим только. Пора и обо мне поговорить. Это будет достойно пары слов... Пары тысяч слов. Вот почему же я сейчас только и могу сказать про город и местные паблики "Подслушано"? Просто потому, что только их и читаю, только из них и могу извлечь информацию об окружающем меня мире, больше общения с настоящими, нормальными людьми у меня не имеется, да и неоткуда было бы его мне получить. Но я стараюсь не расстраиваться по таким пустякам, ведь всё равно могу заниматься саморазвитием, сам развлекать себя да и зарабатываю также любимым делом. Я успешен. Писал лендинг и Т3, причём правильно с первой попытки, за две тысячи за килознак. Спросите, о чем я таком непонятном базарю? Всё просто - продавать свой интеллектуальный труд тоже в каком-то роде лицемерство, но зато это приносит деньги, веру в себя и некоторую наглость. В общем, я пишу пописульки в интернете и получаю за это приличный доход. Статьишки, какие-то рекламные посты, почти как блогер. Гениальность в каком-то роде хорошо окупается. Да и в удачное ремесло можно превратить, чтобы ни от кого не зависеть. И время отдыха и работы себе ставить такое, какое хочешь. Но одна традиция в любом случае обязательно должна остаться неизменной - пиво по пятницам, спокойный и полностью свободный вечер, который можно потратить либо на деградацию, либо на полную загрузку башки до полуобрачного состояния, чтобы потом тяжело было отходить после выходных. Но я всё равно успешен, благо смог себе позволить купить даже Воронежскую квартиру с этими заоблачными ценами, накопить и купить всего за парочку лет нахождения здесь. И теперь могу по полному праву наслаждаться жизнью в этом городе, наблюдая за ним с вершины собственных взглядов. Что же здесь творится? Недовольные обыватели сети в группах города жалуются на нехватку автобусов, заоблачные цены невежественных обнаглевших таксистов и на Мощный Воронежский Стояк по утрам на всех улицах, состоящий из тысяч машин, которые не могут разъехаться быстро по местам работы. К счастью, мне никуда добираться не надо, и я могу просто кайфовать дома, смеяться над этими неудачниками, которым приходится до работы именно добираться, куда-то ехать, в то время как я спокойно из квартиры пишу, с пивом в руках... Стоп. В смысле с пивом? Было же малиновое шампанское. Или же я сказал - вишневое? Вот здесь моя привычная, уже до ста процентов идеальности вылизанная картина рушится, как будто я допустил ошибку в рассказе, объяснив неверно, повторив один и тот же факт по-разному, как будто это вовсе не было правдой. Ложь... Но как же так, если я был полностью готов в это поверить? Если оно так и было. Если существовало это шампанское, то я мог его ощутить, чтобы потом так в него верить, так о нём говорить. Но тогда могло бы существовать и пиво, если я напрямую чувствовал, ощущал все его достоинства. Так что же я сейчас неспешно, наслаждаясь и вкушая все плоды избранного гуманизма, пил в пятницу вечером? Я запутался... Понятия не имею, что именно. Но, если я забыл, то это ещё не значит, что этого не происходило? Задумчивый, держа в руке кружку с какой-то недопитой бурдой неизвестного происхождения, я прошёл в кухню, всё ещё размышляя о своём феномене памяти. Нет, забыть о любимом напитке, хотя я и предпочитал пиво и вино в одиноковом объеме, я не мог. Тогда что? Что нарушило моё спокойствие и уединение, нахождение с заветным напитком только вдвоём - я и жидкость, вечер пятницы, признание своего успеха и больше ничего? Снова жить, кушать, свободно творить и работать тоже спокойно... Что может быть лучше? Вроде бы, ничего не достаёт. Я уже давно убедил себя не желать ничего больше, только этим довольствоваться, типа ничего больше не нужно. Я поправил достаточно неоригинальную, не слишком красивую почему-то скатерть, подумал над тем, как эстетично разложить здесь свой вечерний обед... Снова кинул взгляд на сверкающие за окном, на улице, огни разворачивающегося шумного шоссе. Мгновение достаточно яркое, чтобы его опять запомнить. Да и я - довольный, наверное, жизнью писатель, прошедший времена своей молодости, но не дошедший до тридцати пяти лет, в красном теплом домашнем халате, выглядевшим вполне уютно и тепло, тоже вроде бы выглядел в этот моменте вполне реалистично. То есть я ощущал то, что видел. Там, на улице, движение более быстрое, жизнь более стремительная, более... Настоящая? Но идти куда-то и не хочется, мне достаточно просто знать о том, что там происходит, на славных улицах города в пятничный, тусовочный вечер, не обязательно куда-то идти. Можно остаться дома и наслаждаться пассивным отдыхом. Я взял с полки баночку, приоткрыл крышку, услышал лёгкое шипение газов. Это открывалось пиво марки " Воронежское охуенное", такое сочное, бодрящее, жирное... Беру такое уже несколько лет, если даже не десятков лет, так как точно не помню. Кажется, оно давно уже стало привычкой. Потерев гладкую холодную поверхность банки, я был готов сделать первый глоток, одним залпом осушив всю банку, а потом что-нибудь сытное съесть, уже морально приготовился к такому простому счастливому наслаждению. Закрыл глаза, радостно потянулся... Как вдруг заметил, что в кухне я не один. Я не стал паниковать. Больше всего меня обеспокоило, что я пролил немного пива на халат. Жаль, что немного напитка оказалось потеряно. А вот внезапному гостю я обрадовался, хоть и подумал сначала, вполне резонно, что это галлюцинации. Всё-таки совсем никто не смог бы оказаться вдруг в моей кухне, я же никого сюда не звал, хотя не был бы против это сделать. Удивительно! И тут загадочный гость развернулся и прямо посмотрел на меня. Он стоял прямо, будто картонка, как будто его просто сюда поставили, а он не хотел находиться здесь. Но на самом деле гость ещё не до конца пришёл в себя, двигаясь медленно... Я с интересом пригляделся и узнал тело моего героя... Как бы так попроще высказаться - тело моего персонажа, главного героя, которому не даю покоя уже много лет, слишком занятый его историей, событиями его жизни и биографии. Да, мысли о нём не давали мне покоя, я всё думал, примахивался к нему, пытаясь собрать как можно больше информации о нём, раскрыть все его тайны и секреты, любое бельё, чтобы ничего не ушло от моего внимания. Да, думал я, если бы он существовал бы где-то там, в своём трёхмерном выдуманном мире, его бы постоянно одолевала икота. Наверное, так оно и было. Иначе зачем он сюда заявился, аж ко мне, своему творцу, который вдруг посчитал его таким особенным? Он реально смотрел, прямо видел меня, не отображался где-то в воображении! Когда до меня это дошло, я даже испугался. Ведь я никогда не желал этого чудика в жизни увидеть, так как постоянно перетирал факты из его биографии в памяти, ничего не забывал и понимал, что не смогу его нормально воспринимать. Всё равно буду думать о том, что внутри него находится, какие страдания я ему аж возьму и придумаю, что я с ним буду делать. А он такой... Надо же, смотрит на меня! Каков подлец! Я осознал это и даже упал со стула. Но воспринял это спокойно. Не буду же из-за мелочей париться. Продолжил пить кофе, как будто ничего не было... Стоп... Чай? Было же пиво, я же сам сейчас читал его название и размышлял о всех преимуществах "Воронежского охуенного. " Ну ладно, ну и черт с ним, с этим пивом. Я хотел подождать немного, вдруг мне просто кажется, что мой персонаж сейчас здесь появился. Стоит на кухне... Сейчас исчезнет, мне он просто так видится. Наверное. Я выждал время, чтобы потом точно убедиться, что мне кажется. Но ничего не происходило, он не двигался. Но наконец персонаж заговорил. А я в это время наслаждался тем, что он вот прямо на меня сейчас смотрит, пусть это и будет казаться почти как галюны, что сперва даже не расслышал внятно, что он мне вообще сказал. Я и не собирался слушать и верить, ведь когда это я мог прислушиваться к своему персонажу? Правильно - мне почти всегда было глубоко начхать на его мнение, я им никогда не интересовался, руля и направляя его историю в те стороны, куда сам захочу, не думая о личности персонажа совершенно. А теперь вот он ко мне пришёл и что-то там о мнении своём толкует... Это как понимать? И тем не менее как-то он пока без агрессии говорил, хотя я замечал, что та смогла бы у него проявиться в любой момент, если б я не нашёл себе оправдание. Я решил промолчать, находясь в излюбленном своём образе спокойного отступления. —Вот мы и встретились, — Как-то резонно, с вызовом, начал он. Он оглядел кухню медленным взором, поморщился и, кажется, остался недоволен, —Тесновато у тебя, однако. —Да ты что! —Я аж подскочил. —Это элитная воронежская квартира! Ты посмотри какой ремонт! А стены, а внешний лоск. Если не умеешь что-то правильно видеть и объяснять, не берись! Я гостей таких не звал, которые будут мне тут всё критиковать. — Ты, как я посмотрю, очень любишь выдавать желаемое за действительное, —Мой герой вдруг меня первый раз спалил, вызвав лёгкий мой испуг, но дальше, видимо, сам не смог быть для меня убедительным. —Ты, наверное, и не знаешь меня настоящего, и не смог бы узнать, потому что не хочешь ко мне так относиться, каким я являюсь. Ведь я это не то, что ты хочешь от меня, а совсем другое. —Что за предъявы? —Поднял я бровь вверх. —Прямо сразу так, с разворота, без предысловий. Во всём должна же быть предыстория, вступление, начало. Люди на самом деле не такие, кем они себя сами видят, сам на себя что угодно придумаешь. Люди такие, какими их другие видят. А что уж насчёт выдуманных персонажей, то это вообще протекция сгущенных переживаний без физической оболочки. Именно так. Поэтому я вижу тебя таким, каким мне удобно тебя видеть. И ты таким и будешь являться, мой ж персонаж. Признаться просто ты себе не можешь, что я в твоём мире почти всесилен. — Что значит "почти"? —Твоя личность, козлина, тоже мне изрядно подпортила нервы. Когда я думал и говорил о тебе, то как будто хранил в себе свой самый страшный секрет... Хаха, смешно. Ты мне уже настолько вьелся в печенку, так надоел мне до оскомины, что я уже начинаю желать, чтобы с тобой что-то случилось. Нет, не спорю, ты мне нравишься, конечно, но нравишься как что-то губительное, именно так я тебя и вижу по жизни. Ты, мой персонаж, уже давно стал моим, родным, и ты должен был впитать своей кровью всё, что придумал я тебе. —Начал я объяснять, даже не задумываясь о том, насколько зловеще это сейчас выглядело, — А придумал я в тебе именно то, чего желаю для тебя в твоей жизни, и это самый лучший, наиболее полный набор для тебя. Возможно, ты уже давно мне надоел, просто я в нужный момент не смог от тебя избавиться. И ты вызывал во мне чувства горячие, страстные, ты затрагивал во мне что-то моё, хотя не был похож на меня, ведь с такими отличными людьми и собеседниками как я, я отлично бы ужился. Ты же, наоборот, был моей полной противоположностью, и это возмущало меня, вызывало негодование, хотя и подпитывало интерес, пожалуй. Ты был для меня затейливым ребусом, который так хотелось раскрыть, в этом-то и был азарт. Как бы я тебя ни крутил, ни вертел, в этом я видел всё новые твои грани, и это подогревало мой интерес, мне хотелось бы совершить ещё больше экспериментов, оттого и больше появлялось резких, необычных сюжетных поворотов. Здесь даже не я виноват был, что они тебе навредили, а обстоятельства. Так что забей. — Забей? Ты серьёзно мне это говоришь? Я же к тебе с жалобой пришел, чтобы ты хоть что-то с моей жизнью сделал! —Воскликнул он, и отчасти немного я понимал всю серьёзность ситуации. Видимо, человек намучался и пришёл к тому, кто вроде бы может всё разрулить. Но к чему он перекладывает обязанности? И для меня он не просто человек, но и часть моего плана, персонаж, который должен идти по написанному и заранее придуманного мной сценарию. Без него он просто нарушил бы обязательства, сделал бы плохо именно для меня, разрушив мою идеальную картину, мое творение, разрушив даже себя. Нет, он вовсе не может так поступить и так меня подставить! Ведь нарушив то, ради чего я его придумал и создал, он полностью откажется от того, зачем я вообще думаю о нет. О смысле своего создания. —Ничего сделать я не могу. Извини. — Холодным тоном ответил я. Моя отговорка была весомой. Хотя вообще-то незачем было извиняться перед ним, он первый начал грубо обращаться со своим создателем, что-то требуя, общаясь неуважительно, неприятно. Хотя вообще-то раньше я думал, что был бы рад его видеть. Да конечно, был бы рад, если бы он начал бы рассказывать реальные факты о своей жизни, а не пытаться заставлять меня угодить ему. Зачем я вообще перед ним извинился? Это наверное, моя встроенная вежливость, всего лишь культурная привычка прошлой жизни. — Говоришь, что ты всевластен, а на деле –твоё слово ничего совсем не значит. —Дерзко отрезал он. Что было вполне опрометчиво с его стороны. Он снова обвинил меня, дерзкий и уверенный в себе. Снова начал задевать меня. Эх, мы бы с ним и не подружились в жизни, я уверен в этом. Ведь даже придя ко мне, в мою скромную и одинокую обитель, он не постарался объединиться со мной, а начал видеть во мне только плохое. Ну, и какую помощь я могу ему предоставить, если я ему не нравлюсь и он хочет, чтобы он мне не нравился тоже? —Сила моего слова предельно ясна. И ты уже смог испытать её на себе за свою, пожалуй, ещё короткую жизнь- а я могу сделать её ещё намного длиннее. —Рассмеялся я, но затем, набрав воздуха, решил все-таки продемонстрировать ему то, что он просит. И продолжил более загадочно, впрочем, так же, как он обо мне писал. —Я могу стать для тебя твоим единственным Богом, который вдруг отказался от тебя и решил навлечь на тебя испытаний, и ты будешь в перевёрнутом дворце храма молить обо мне, в то время как я разделяю с тобой всё твои мысли. Ты будешь моим оплотом и я в тебя впитаю кровью твоей всю твою страсть, все твои мысли, и ты очнешься однажды на побоище, живой, еле дышащий, но прекрасный. Ты будешь кем-то избранным, но только благодаря мне и опять же мне. Без меня твоих стараний и вообще ничего твоего не было бы. Но и обычным человеком ты не станешь. Ты - часть моя, ты - плоть моя. И на тебе я всё отыгрываю. А части не пристало возражать против целого. У меня, может быть, и есть только ты. Ты мой плод, моё воображение. Поэтому и будешь таким, каким мне нужно. Если это значит, что ты не получишь того, чего просишь, то и понимай это так. Хотя это я переусердствовал в длинных и вычурных описаниях. Думаю, если бы мог сказать ему, что испытываю к нему страсть и не погнушаюсь ничем в любом способе для того, чтобы до него домахаться, буду рад даже изнасиловать его, это станет более точным объяснением. —У тебя есть только я... — Задумчиво проговорил он. Блин, но он всё равно выглядел прекрасным в этот момент. Волосы растрепаны, в глазах вдруг сверкнул игривый огонёк, как будто он что-то задумал, и так выглядел дерзко и соблазнительно, — Ты не смог скрыть только одной детали. Она и будет твоей слабой стороной. У тебя и есть только я, оттого-то ты так открыто цепляешься за меня, готов причинять мне страдания и постоянно что-то выдумывать, лишь бы меня удержать. На самом деле у тебя страсть ко мне и только за ней ты скрываешь своё одиночество. Да-да, признайся, —Он почему-то оглядел мою кухню, —Что ты хотел бы любить меня, но не можешь этого делать, от этого и стараешься поиздеваться. Но если я уйду, то ты сделаешь что угодно, чтобы меня удержать. Ты так живёшь, что самым главным для тебя стал я, хоть ты и говоришь, что можешь извлечь от этого наибольшее количество пользы. А это значит, что я имею над тобой если не такую же власть, как у тебя надо мной, то и власть гораздо больше. Я стал для тебя не только любимчиком и поводом выразить всё, из-за чего ты переживаешь, но и притягательным слабым местом. А это значит, что я и то, что я делаю, влияет на тебя. Если ты вдруг увидишь, что я тебя ненавижу, это же и на тебе рикошетом скажется. Я могу повлиять на твои эмоции, обрадовать или разозлить. И, если я освобожусь... Даже не так произносится. Короче, ты ещё не видел, насколько я опасен сам! И ты тогда берегись, любезный мой писатель! Ты привык прятаться, отсиживаться, ты не пробовал моей, бурной и насыщенной, полной опасности жизни. Тебе на деле это всё нужно, но ты не справишься с моими испытаниями. И, если я буду способен повлиять на тебя, то я реально смогу тобой манипулировать. Я буду являться к тебе везде и всегда, я стану твоим миражом и кошмаром, постоянно появляющимся к тебе резко, неожиданно, и никуда не денусь, буду тебя преследовать. Буду напоминать тебе, что я плод твоих фантазий, ты сотворил меня таким, в этом твоя вина и твои травмы, а значит, что ты должен будешь вспоминать об этом постоянно, и это морально тебя разрушит. —Разве? — Усмехнулся я. —Может быть, мне нравится о тебе думать и над тобой издеваться. Ты - не самое плохое, что в жизни есть. Ты - мой. И ты мил в том своем убеждении, что думаешь, что будешь мне в тягость. Да, ты въелся в меня. В этом-то и проблема. Я согласен, что не могу от тебя избавиться, хотя надо это. Мне это мешает вообще-то. Но... Ты сам не хочешь остановиться. Ты снова и снова приходишь ко мне, обуреваемый жаждой мести просто за своё существование. Дерзкий мятежник.., хех, ты молодец. Но когда покажешь, на что ты вообще способен? Больше экспрессии, драмы, крови. Я хочу тебя увидеть, мой дорогой. —Ты так говоришь, будто влюблён, —Недоверчиво проговорил он. —Но ведь при этом ты бы не стал меня удерживать. —Милый, ты ж не знаешь ничего о страсти, — Уже более уклончиво, свободно ответил я. — Ничего, узнаешь. Цикле в следующем. Хотя я об этом вообще-то собирался учить. И мне нравится, что ты ко мне приходишь. Пытаешься отстоять права, свободу, как будто не понимаешь, что это невозможно, так как первый это условие нарушил ты, так дерзко вмешавшись в размеренный ход моих мыслей. — Я всё равно на тебе отыграюсь! —Воскликнул он, и на секунду мое сердце действительно ёкнуло. Хотя что он может мне предложить? Если пронзает меня своим испытывающим взглядом, как будто знает обо мне каждый секрет, что может быть даже вполне логично, ведь он мог бы догадаться и предположить по тому, что я в него вложил, чем вообще руководствовался когда придумывал его судьбу, что возможно, он и знает обо мне всё. И мне стало неприятно. Как будто он меня ренгтенит своим дерзким каштановым взглядом, как будто пронзает насквозь. Может ли влиять? Может ли быть опасен? Чего мне от него ожидать, если я знаю, как расчётливо и хитро он иногда может поступать? Вот такими и были наши отношения. Другие писатели своих любимчиков могут обнять, умилиться с них, но и судьбу им дают совсем другую - стараются, чтобы они обходили во всём проблемы, дарят им розовые очки и панцирь от всех проблем. Я же кинул своего любимца в пекло и сначала долго радовался этому, а потом подумал над тем, что же со мной не так. Наши с ним отношения были полны страсти, какого-то неровного, даже нервного надрыва, и от этого сложно было их объяснить словами. Мы только обвиняли друг друга. Я - за его существование, он - за то, что я от него не могу и не хочу отстать. Но ведь и правда не могу это сделать! Я прекрасно понимал его просьбу и стремление к свободе, но не в моих возможностях было ему это дать. Без него моя жизнь могла бы оскудеть, я не научился бы без него справляться и перекидывать проблемы на что-то другое. Плюс к тому же он меня слишком манил, не давал покоя никогда. Хотя вообще-то надо было его сейчас послушать. То, что он говорит, красиво. Но надо читать между строк. —А ведь я и по-другому могу, —Улыбнулся он и продолжил. Вполне бодро, сильно... Это было интересно. Я мог бы представить какие-либо сцены, которые возникают между нами, когда я смог бы приблизиться к своему горе-герое ( как вовремя это слово мелькнуло на моей клавиатуре), почувствовать живое, а не картонное, биение сердца, докопаться до самой глубины и, наверное, с ним всё же помириться. Я представил, что было бы, если бы он вдруг захотел бы со мной остаться, как бы я тогда с ним себя ощущал... Ну а что, это вполне себе реально. Да, той страсти между нами, которую он мечтал получить с другими, возможно, не будет. Но что-то ведь и сможет из этого получиться? Я задумался над тем, что произойдёт, если он вдруг в меня влюбится. Нет, это конечно же, теоритически невозможно, но а вдруг...? Домогаться до собственных персонажей слишком опрометчиво, но интересно. Да и, по крайней мере, он сам пришёл ко мне и сам начал разговор, а значит, частично хотел... Найти компромисс. - Ну так что ты скажешь? Можешь меня отпустить или сам продолжишь этот роман, сделав его ещё длиннее?Проклятый Гудвин снова что-то затевает. Его фантазии преследуют меня. За мной охотятся, следят и угрожают. Народ вокруг не видит то, что вижу я.
Звёздой бестселлера я быть посмертно не хочу! Писатель, учтите! Я тоже вас могу убить, я с вами не шучу. И вы не шутите.
Я становиться вашей жертвой не желаю Со мною, Гудвин, ваши штучки не пройдут. И цель свою я очень чётко понимаю. Вас самого, писатель Гудвин, скоро не найдут.
Убийца след учуял мой, финал грядёт другой. Писатель, спешите! Стою у вас я за спиной, помятый, но живой. Со мной игра была ошибкой роковой.
На секунду я подумал о тех качествах, которыми я его наделял когда-то, однажды забывшись и решив перехвалить, пытаясь объяснить все те качества, благодаря которым он теоретически смог пережить то, что я ему наготовил. Да, реально, он мог бы быть опасен, мог бы меня убить и даже мучить, но вот если прежде я всегда мог написанные строки стереть, то теперь встретился с ним лицом к лицу и могу все свои созданные плоды видеть наяву. Да, он был красиво-опасен, зловеще-опасен. Если все это выльется в реальную конфронтацию, то я могу вживую увидеть, что значит быть его врагом... Но вот только творение никогда не сможет оказаться хитрее своего творца. —Угрожаешь мне? —А с чего бы мне вам угрожать? —Резонно возразил он, и голос его дрогнул, — Я просто пришел сюда, я ждал тебя. Я тебе отомщу! —Вдруг неожиданно кровожадно для себя воскликнул он. И мне показалось это странным, неестественным. Как будто он не мог совладать со своими эмоциями, не мог знать, что же ему выбрать первой, идти на компромисс, ждать выполнения просьбы или атаковать первым. И в этом он мне показался деланым, каким-то похожим на меня, ведь, насколько я знаю, мой персонаж всегда напролом идёт до конца, и если решает что-то делать, то просто прет вперёд, не сходя с пути и уверенным в чём-то одном. Он если упрется в одно дело и в то, за что нужно бороться, так и всё... Это раньше я мечтал о том, чтобы наконец-то с ним встретиться, потому что я думал, что он всё же раскроет мне полную историю о своей жизни, а теперь же... Что-то в нём было искусственным, что-то в нём было не так. Как будто это моё сознание представляло, каким он будет, когда придёт, но вот до конца объяснить не смогло. Оставался только один выход, способ всё проверить. —Милый мой, —сладенько улыбнулся я, —Иди-ка ты нахуй. —И это всё, после всего того, что мне пришлось пройти? —Возмутился тот, воззвав к моей совести. Хотя мне кажется, что мой настоящий персонаж скорее всего обозлился бы и послал бы меня тоже куда подальше. Я уже не стал задумываться. После начавшихся сомнений его облик стал всё быстрее таять, медленно рассыпаться на отблески света с моей лоджии. Неужели я реально его послал? Хотя ведь раньше планировал ему обрадоваться. Да, конечно, наши отношения были стихийными, но не до такой же степени. Или... Что же это было? Редко всё же бывает, когда твой персонаж который и без того постоянно наполняет твой разум, вдруг заявляется к тебе в дом и начинает права качать, требовать свободы, а потом исчезает, так ничего и не добившись, хотя это не в его духе, ведь настоящий мой персонаж добивался бы до последнего. За эти короткие пять...? Пятнадцать? Минут, я успел передумать уже многое, хотя в этом диалоге я, пожалуй, надеялся на большее. Неужели всё в реальности получилось так скомканно, в то время как в воображении о решающем дне я представлял себе чуть ли не суточный вдумчивый разговор по душам , а получилось так, что его я сам прогнать захотел, решив избежать неудобных вопросов. Эх... Скомканно получилось. Хотя я не жалею, что я его послал. Разбираться с ним было бы долго и очень сложно. Если я даже в страсти своей не могу себя понять, то что говорить и о том, что я чувствую к нему? А о том, как мне это ему объяснить? Сентиментальность, эх... Такого у меня никогда прежде не было. Я придумал персонажа для того, чтобы всё изливать на него. Для того, чтобы была яркость и чувства переполняли меня, когда я буду думать, что о нём писать, чтобы в пустой квартире, когда я хожу туда-сюда, мне не было так одиноко, чтобы всё было со смыслом. Если сказать точнее, то для того, чтобы наполнить свою жизнь каким-то всплеском эмоций, иметь при себе мысленного карманного персонажа, на которого можно всё вылить. Хотя... — Говорил же я себе, что нужно пить таблетки от шизофрении вовремя, —Проговорил я вслух в пустой кухне эту фразу скорее для себя, чтобы убедиться в чёткости собственного голоса. Надо же, привидится такое, что герой моей вымышленной саги, непонятно даже кто, вдруг появится прямо у меня дома начнёт со мной говорить. Чушь же! Галлюцинация! По мере того, как рассасывалась таблетка, медленно опускалась по кишечнику вниз, я начинал вспоминать то, как было правда в реальности - и писателем известным я не был, и тексты не писал качественные, и с работы меня выгнали, и продукты не могу купить, какие хочу, опять нужно будет куда-то ехать и добывать себе средства пропитания, и на люди я не выходил уже давно, не общаясь ни с кем, живя в удалении ограничиваясь этой маленькой съёмной квартирки на первом этаже, временного и ненадежного жилья в далёком, забитом районе. Явно не в Воронеже, очень далеко от него. Какова же реальность? Я сидел на кухне своей маленькой однушки старой хрущёвки где-то в городе N и пил чёрный чай из вторичного пакета без сахара. На большего денег не хватило. Эх, тяжела жизнь неопределённого мужчины средних лет, который даже работу себе найти не может. Говорят, что жизнь писателя легка. Но это только на словах ты поднимаешь возвышенные идеи и затрагиваешь актуальные проблемы общества, трогаешь сердца людей. На деле ты - серый бородатый мужик с пузом и в махровом халате , который просто ищет себе развлечение под пиво. И повод хоть с кем-то о чём-то поговорить, излить душу или помучить пусть даже и выдуманного персонажа. У какого какой выход. Признаком неуспешности моей было и то, что даже с этим персонажем я поругался, так и не получив то, чего хотел. Ну, таковы жестокие реалии, разграничивающиеся с теми иллюзиями, когда мы чего-то хотим и не получаем. Чему же учит это сегодняшнее происшествие? Оно рассказывает, как всегда, наверное, обо мне, обычном одиноком мужчине, идущем, куда бы приткнуть свою фантазию. Учит, наверное, всё-таки надеяться кого-то встретить. Или уметь вовремя посылать, хехе. Я ведь долго теперь опомниться не могу, после того, как мою реальность встряхнули и напомнили, кто я. Что , спросите вы, правда происходила эта история? А сами как думаете? Конечно, вымысел. Ведь геев в Воронеже нет.