***
Томас просыпается под крики чаек и переплетение волн. Он зевает, вдыхая соленый аромат в воздухе, который никогда не исчезает. Чувство безопасности и умиротворения охватывает его, когда он растягивается, насколько это возможно в тонком гамаке, испытывая искушение просто снова заснуть. Темнота затягивает его, реальность ускользает.… —Привет, новичок! Томас вздыхает, ему никогда не везет в этом плане. Кто-то распахивает подол его палатки и заливает пространство смехотворно ярким солнечным светом. Он стонет, когда темнота под его веками сменяется жгучим красным, теряя всякий шанс уснуть. —Что? —он что-то невнятно бормочет и делает полшага при этом наполовину падает с кровати, устало потирая глаза и отвратительно зевая, чтобы действительно донести свою мысль. Галли смотрит на него сверху вниз из разреза палатки с самодовольной ухмылкой на лице, держа подол над головой. Томас изо всех сил старается сверкать глазами, но часть с прищуром от света, вероятно, сводит это на нет, поскольку мужчина просто смеется и тянется внутрь, снимая рубашку с самодельной вешалки и набрасывая ее на его обнаженный торс. Томас ворчливо благодарит, встает и осторожно натягивает через голову длинный рукав. Он собирается выйти, но Галли преграждает ему путь, озорно поблескивая глазами. —Позже мы всей компанией собираемся в яме, —объясняет Галли, решительно указывая себе на грудь.—ты присоединишься к нам. Томас немедленно скулит, а Галли следует за ним, протестуя. —Нет! Ни за что, новичок! Это не подлежит обсуждению, все согласились, —Галли скрещивает руки на груди и отступает назад, когда Томас, спотыкаясь, выходит мимо него из палатки. —ты идешь. —Я же говорил вам, ребята, я не могу…—он внезапно замолкает, широко раскрыв глаза и глядя на шумное поселение вокруг них, на людей, которые двигаются, как муравьи, делая бог знает что. Он поворачивается к Галли, с каждой секундой все больше ненавидя свой ошеломленный вид. —что происходит? Галли фыркает и на самом деле имеет наглость закатить глаза, прежде чем ответить, раздраженно разводя руками: —Я говорил тебе, мы празднуем сегодня вечером! Все готовятся к дерьму! Томас скептически приподнимает бровь: —Все? —Да, ну все кроме тебя. Погода теплая, светит солнце. В любой другой день берег был бы усеян людьми, которые либо отдыхают на пляже, либо пытаются попытать счастья с одной из чудовищных волн в лагуне. С первых нескольких недель, когда он оправлялся от огнестрельного ранения, поселение распространилось по всему острову. Странно видеть, что в этом месте так многолюдно. Томас открывает рот, чтобы сказать, что ему следует пойти посмотреть, не нужна ли им какая-нибудь помощь в любом из других основных лагерей на острове, потому что, как он заметил, это лучший способ избежать любого социального взаимодействия. Однако, прежде чем он успевает вставить слово, Галли опережает его. —Послушай, новичок, мне нужно бежать, но я должен отдать тебе это, —он роется в кармане, прежде чем вытащить сложенный листок бумаги, который вкладывает в ладонь Томаса. Он направляется в сторону столовой и останавливается на полпути, чтобы крикнуть в ответ: —О! Не забудь свой подарок! —Что? — Томас ни у кого конкретно не спрашивает, стоя в одиночестве, как идиот, каким он и является. Подарок? Он пропустил чей-то день рождения или что-то в этом роде? Он не знал, что кто-то вообще отслеживает эти вещи. Может быть, кто-то из младших детей? Кто-то из города? Застонав, Томас трет лицо. В его голове появляется искушение просто взять один из джипов и отправиться в другой лагерь, никому ничего не сказав. Он мог бы, но в этом и проблема. Никто не остановит его от ухода. Он не обязан делать…что бы это ни было. Подарить какому-нибудь незнакомцу подарок или уйти? Томас со стыдом засовывает непрочитанную записку в задний карман, где собирается решительно игнорировать ее, пока любопытство не возьмет верх над ним. Однако пока Томас направляется в гараж. Он не позволяет себе слишком много думать об этом, просто переставляет ноги и благодарен, что все слишком заняты, чтобы заметить его очень подозрительную походку. Он просчитывает кое что в уме, если Винс вчера повез группу на юг, там все еще должен был остаться один джип. В частности тот над которым работала Бренда. Он надеется, что она не будет слишком расстроена из-за того, что он согласился на это, но в глубине души знает, что она устроит ему ад, если когда-нибудь узнает. Поэтому он молчит, позволяя задней двери транспортного ангара захлопнуться за ним. Он крадется между ящиками и металлоломом, устремив взгляд на свою будущую цель, последний проект Бренды и единственную здесь машину, которая хотя бы частично функционирует. Томас чувствует себя виноватым, когда открывает дверцу машины и садится на водительское сиденье. Он чувствует себя виноватым, когда находит ключи в бардачке и заносит их над замком зажигания. Он чувствует себя виноватым, поскольку колеблется. —Черт возьми.—Томас вздыхает, кладет голову на руль, а его руки безвольно лежат на коленях. Те же мысли, которые всегда раздражают его ухватываются за шанс, который дает его ослабленное душевное состояние. Те, которые не дают ему спать по ночам. Те, которые были с ним с тех пор, как они покинули город. Сомнения, вот что это такое. С тех пор как они попали сюда, в свое безопасное убежище и новый дом—это чувство преследует его. С тех пор как они потеряли так много друзей. И снова его разум спрашивает— оставаться или уходить? Томас вздыхает, он не знает и никогда не узнает. С одной стороны он жаждет побыть один и постоянное присутствие людей вокруг него вызывает зуд по коже. Но с другой стороны он не хочет терять кого-либо еще и знает, что потеряет если уйдет прямо сейчас. Оставаться или уходить? Прежде чем он успевает принять решение раздается стук в окно, от которого он чуть не выпрыгивает из кожи вон. Сердце колотится и он таращится на нападавшего. —Куда-то собираешься? —спрашивает Бренда и неодобрительный взгляд искажает черты ее лица. —Господи! —он задыхается хватаясь за грудь, чтобы снова контролировать сердцебиение. Его лицо горит от стыда из-за того, что он оказался с головой в банке из-под печенья. Он знает, что придумывать какие-либо оправдания гиблое дело, но попробовать никогда не помешает. Верно? —Хм, да….Винс сказал мне встретиться с ним в Южном лагере, так что я просто… —Выходи из машины, Томас. Неправильно. —Да, хорошо—с характером скулящего щенка он выскакивает из машины меньше чем за секунду. Теперь Томас сталкивается с ее равнодушным взглядом лицом к лицу и очень внезапно хочет, чтобы земля поглотила его. Бренда скрещивает руки на груди и смотрит на него. Это серьезный взгляд. Взгляд, который прямо говорит: —снова, серьезно? Он встречает это трогательно-умоляющим взглядом, который говорит: —давай забудем, что это вообще произошло и продолжим жить своей жизнью пожалуйста. Она ничего не говорит.Ей и не нужно; он знает, что делает. Это параноидально, деструктивно и немного странно, но именно так он научился справляться со всем, что происходило в Последнем городе. Она вероятно тоже это знает. Просто справляется лучше, чем он. Но можно ли его винить на самом деле? Во всех аспектах своей жизни, которые он хотя бы помнит он убегал. Для него вполне естественно продолжать. —Галли рассказал тебе? —он спрашивает побежденный и прислоняется к машине, потому что хочет знать, может быть это все было розыгрышем. Кроме того, если парень сдал его, ему нужно спланировать возмездие. Бренда хмурится и медленно качает головой, внезапно до ее глаз доходит какое-то открытие: —Это все из-за Рождества? Господи, это же просто вечеринка, Томас.— настаивает она раздраженным тоном и явно устала от его бреда. Он хмурит брови: —Рождество? А что… —О боже мой, —она бледнеет, уставившись на него с новой силой. —он что ничего не объяснил? Томас медленно качает головой, она проходит мимо него и берет что-то со своего верстака. Старый увядший плакат, на котором изображен олень с… красным светящимся носом внезапно предстает перед его лицом. —Вот, —говорит она и он берет это с ошеломленным молчанием. —это то, что люди праздновали до того, как мир превратился в дерьмо. Хорхе сказал, что тогда это было как-то связано с религией, но мы никогда не были большими верующими, поэтому всегда занимались другими вещами. —Другие вещи? —Томас не может не чувствовать себя немного смущенным. Его пальцы касаются тонкой поверхности бумаги как будто он читает какой-то священный текст совершенно ему незнакомый. Он чувствует себя не в своей тарелке. —Знаешь типа, —она неопределенно жестикулирует—подарки, алкоголь, Санта? —Э-э…—очевидно это только еще больше сбивает Томаса с толку, что Бренда конечно же не может не заметить. Он нервно тянется к карману игнорируя Бренду, которая с самодовольной ухмылкой толкает его в плечо. —Тебе действительно просто нужно найти подарок тому кто у тебя на листочке Томас, ничего сверх твоих возможностей. Просто купи ему книгу или что-нибудь еще и все будет хорошо. Она кивает на листок бумаги от Галли, который он даже не заметил что вертит в руках. Ее взгляд смягчается вероятно она замечает насколько смущающим это его делает. Томас чувствует себя жалким глядя на свои руки, но Бренда подходит ближе и искренне смотрит на него блестящими глазами.—Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы ты пришел. Что-то есть в этих глазах. Что-то что заставляет его смягчиться, забыть о своем предыдущем настроении уйти. Что-то что заставляет его наклонить голову и пообещать, что он будет там. Кое-что…***
Час спустя позавтракав по минимуму и так и не сумев осознать зачем он на самом деле это делает, Томас отваживается спуститься по маркет-стрит. Он проходит мимо продавца за продавцом всегда останавливаясь, чтобы по-настоящему рассмотреть их предложение и всегда игнорирует его в надежде, что в следующем он найдет что-то получше. Это может показаться немного нелогичным учитывая, что он абсолютно понятия не имеет, что ищет. Маленькая записка горит у него в кармане постоянно призывая его проверить ее еще раз, как будто она чудесным образом изменилась за последние пять минут. Томас тяжело вздыхает. Слово Бренда все еще неаккуратно нацарапано на бумаге. Это обязательно должна была быть она? Он хотел бы чтобы у него была миссия выбирать подарок для Минхо или Фрая или может быть даже Галли, а также для любого из других парней, которых он знает. Он мог бы просто купить хороший охотничий нож и покончить с этим. Может быть он нашел бы для Галли один из тех розыгрышных подарков, в которых нет ничего кроме песка. Не то чтобы он имел что-то против Бренды, на самом деле даже совсем наоборот. Дело в том, что теперь он действительно хочет попробовать. Хочет действительно подарить ей подарок, который сделает ее счастливой и хочет поблагодарить ее за все. Эгоистично, но он хочет, чтобы она смотрела на все, что он ей дарит и иногда думала о нем. Это странно? Томас обдумывает это снимая с подставки еще одно красивое золотое колечко, которое в конце концов находит слишком красивым и поспешно кладет обратно с пылающими щеками. Он не может подарить ей кольцо! Это странно, даже он об этом знает. Может быть оружие? Новый пистолет? Томас бросает взгляд на самый большой арсенал в поселении, а затем проходит мимо него особо не задумываясь. Она всю жизнь имела дело с оружием, Бренде не нужно новое. Особенно сейчас в безопасном убежище, где в ближайшее время оно не понадобится. Кроме того, какой смысл одному из псевдо-лидеров лагеря раздавать пистолеты на вечеринках? Уж точно не из соображений безопасности. Это могло бы вызвать много вопросов, так что этот вариант точно отпадает. Томас вздыхает и мысленно зачеркивает оружие в списке вещей, которые уже точно не подарит своей подруге. К списку также присоединились одежда, которую она вероятно не будет носить, украшения, которые заставляют его краснеть как ребенка, механические инструменты, которыми итак полон гараж и книги, которые она скорее всего уже прочитала. Это кажется безнадежным. Не мог бы он обменяться с кем-нибудь записками? Может быть, Минхо мог бы помочь ему что-нибудь найти?Он все еще мог просто уйти. Бренда конечно спрятала ключи, но прогулка никогда не была не вариантом. Он смотрит на лес в нем бурлит эскапизм. Прежде чем желание развивается полностью странная мелодия привлекает его внимание. Он резко оборачивается и напрягает свой слух, чтобы определить откуда доносится музыка. На рынке полно людей, кто-то может найти это раньше него и… Там. Томас застывает посреди улицы не сводя взгляда с замысловатого блестящего предмета на прилавке всего в нескольких футах от него. Это заманивает его и он посылает короткую, хотя и безумно выглядящую улыбку пожилой женщине за столом. Она отвечает ему тем же понимающе. Это идеально. —Сколько стоит вон то? —он указывает на предмет, глядя на продавца. Она улыбается ему: —Сколько бы у тебя ни было, дорогой.***
Уже почти полночь, когда Томас осмеливается выглянуть из палатки. Вечеринка все еще продолжается и продолжается уже последние 30 минут. Его пока никто не искал, но он знает, что испытывает свою удачу в этом плане. Если он и дальше будет здесь прятаться его обязательно придут искать, а этого взаимодействия он предпочел бы избежать. Ему не десять лет и спасибо конечно, но ему не нужен эскорт. Особенно не от пьяного в стельку Галли. Надев одну из своих менее потрепанных и запачканных рубашек, Томас выходит на холодный океанский бриз и снова пытается пригладить волосы. Другими словами выглядеть не так как его парикмахер живущий в приливе, а больше как человек, который хоть раз в жизни действительно приложил усилия. Огонь уже трещит, когда он приближается. Томас слышит смех и радостные вопли из ямы и позволяет себе коротко улыбнуться. Он скучал по этому. Шум. Вот чего ему не хватало все эти годы. Некоторые пожилые не склонные к вечеринкам люди, которые устроились за ужином дальше от основного костра чем обычно, посылают ему удивленные взгляды и жестикулируют. Он смеется и кивает, его друзья действительно склонны преодолевать звуковой барьер, когда дело доходит до какого-либо празднования. Рождество похоже не исключение. Шум счастья может достичь стратосферы, когда он действительно присоединяется к ним. Попадание в поле их зрения вызывает серию радостных воплей у всей группы. Минхо хлопает его по спине с широкой ухмылкой на лице, в то время как Фрай спешит дать ему в руки подозрительно мутный напиток. Галли просто улюлюкает с другой стороны костра. Их довольно много, но это хорошо. Томас смеется и пытается не отставать от остальных, когда садится рядом с Минхо. Люди, которых он даже не уверен, что знает, суют ему в лицо случайные предметы бормоча о том, от кого они это получили и что это дает. Он ерзает нащупывая предмет в своих штанах-карго, в основном для того чтобы убедиться, что он все еще там и его не обчистили сразу же как только он вошел в толпу. Подарок на месте и он вздыхает с облегчением. Минхо подталкивает его локтем в бок, когда большинство пьяных подростков вместо этого стекаются на матч Галли и Фрайпана по армрестлингу, кивая на его трясущиеся руки. —Итак….кому ты подарил? —спрашивает он с понимающей улыбкой, свидетельствующей о том, что он прекрасно понимает, кто еще не получил подарка. Томас игриво подталкивает локтем в ответ. —Я понятия не имею, о чем ты говоришь. —он ухмыляется. —Ооо.—поддразнивания Минхо быстро пресекает тычок в бок. —Заткнись, я не должен тебе говорить, не так ли? Минхо драматично шипит уклоняясь от локтя Томаса: —Не знал, что ты такой фанат правил, Салага. —Я соблюдаю их только тогда когда это защищает меня от слежки моих друзей.—дразнит он чокаясь своей бутылкой с бутылкой Минхо и делая уверенный глоток. Его друг только смеется. —Плохой ход, чувак. Томас запинается и неуклюже наклоняется, чтобы откашляться и сплюнуть на песок, свирепо глядя на вызывающее раздражение вещество. Он начинает жаловаться срывающимся голосом: —Какого черта Фрай положил в эту штуку?! Бог... —Никогда не считала тебя легковесом, Томас. Томас поворачивает голову, чтобы посмотреть на обладательницу этого медово-знакомого голоса. Бренда злобно ухмыляется ему держа в руках свой напиток, который как он теперь подозревает на 100% состоит из бензина. Он хочет сказать ей это, хочет поныть и подразнить ее в ответ. Но его предательское внимание приковано к ее глазам и к тому как огонь делает их похожими на горшки с расплавленным золотом. Он дышит и наблюдает как она делает то же самое с ошеломленным выражением лица, отражающим его собственное. —Хорошо…—Минхо кашляет, разрушая внезапно возникшую неловкость.—я должен пойти убедиться, что эти двое не поубивают друг друга, повеселитесь вы двое! —Э-э-э…— Томас наблюдает как Минхо проскальзывает в толпу и фактически исчезает, прежде чем замечает отдаленный крик Галли и понимает, что это вероятно к лучшему. Бренда опускается рядом с ним, но ее внимание приковано к впереди стоящей толпе. Странно, но Томас обнаруживает, что не возражает, хотя от ее тепла у него по спине пробегают мурашки. —Итак, когда я получу свой подарок? —спрашивает она, а на ее лице играет дразнящая улыбка. Томас хмурит брови разинув рот. —Ты …—он замолкает неопределенно жестикулируя.—Откуда ты знаешь? —Я подозревала, а ты только что подтвердил.—смеется она легким и счастливым голосом. Снова Томас чувствует как у него перехватывает дыхание наблюдая за ней, как религиозный человек смотрел бы на богиню. Очевидно она это замечает и он поспешно отворачивается, прочищая горло и не очень-то незаметно отстраняясь от ее ставшего невыносимым жара. Краем глаза он видит, что она собирается снова расхохотаться над ним. Инстинктивно двигаясь, он останавливает ее, вставая и предлагая ей руку. —Хорошо, —он изображает уверенность и улыбается почти самодовольно глядя на ее ошеломленное выражение лица под ним.—тогда давай выбираться отсюда. Бренда ухмыляется, берет его за руку и посмеивается: —Лучше бы это был чертовски хороший подарок, красавчик.***
Кажется, что они идут вдоль береговой линии часами, в конце концов находя песчаное местечко с видом на все побережье. Ни один из них не разговаривает, просто позволяет времени пройти, когда рев людей позади них становится далеким и редким. Томас не смог бы описать двустороннее ожидание, витающее в воздухе, даже если бы у него был словарь на всех языках мира, он никогда раньше не испытывал ничего подобного. Их руки касаются друг друга, когда они сидят откинувшись назад, наблюдая как океан расходится волна за волной. Наверное, это красиво, хотя он и не замечает этого. Томас наблюдает за Брендой, ему наплевать на чертово море. Он наблюдает, как она закрывает глаза от легкого ветра и нежная улыбка тронула ее губы. Он тоже улыбается, сцена согревает на фоне свежего воздуха. Она прекрасна. В конце концов Бренда поворачивается, чтобы встретиться с ним взглядом. На этот раз он не двигается, храбро выдерживая зрительный контакт. Прочищая горло, Бренда плавно приближается на дюйм: —Я все еще жду, Томас. Томас хмурит брови: —Ждешь? —Да мой подарок. Ты ведь подаришь мне один, верно? Или ты просто очень рад меня видеть? —она очевидно смотрит на выпуклость в его кармане. Честно говоря Томас может умереть прямо здесь и прямо сейчас. —О! Черт, извини…—он неуклюже расстегивает карман, щеки пылают и осторожно вытаскивает ее подарок в упаковке. Он вкладывает подарок в ее ожидающие руки и нервно откидывается назад.—это… у меня было мало времени так что если тебе это не нравится… хм, я просто… Он замолкает отвлеченный единственным пальцем приложенным к его губам. Бренда серьезно смотрит на него: —Прекрати болтать я уверена, что мне это понравится. Томас молча кивает, наблюдая, как она медленно разворачивает старую рубашку, в которую он завернул ее подарок, в то время как его сердце бьется так словно он сейчас бежит марафон. Сглатывая он отчаянно пытается прочесть ее реакцию. Когда он видит замешательство, он игнорирует ее предыдущую команду спешит объяснить. —Это музыкальная шкатулка! Я… я не знал, что тебе подарить, но мелодия вроде как заставила меня подумать о тебе, поэтому я просто…—он напряженно наблюдает за ней, физически сдерживаясь, чтобы не вырвать вещицу у нее из рук, чтобы продемонстрировать. Чтобы заставить ее понять.—я подумал, что это тебе подойдет… —Томас…—Бренда вертит коробку в руках проводя пальцами по резьбе на внешней стороне корпуса. Она подносит ее ближе к лицу, рассматривая статичную балерину внутри в лунном свете. Томас наблюдает, как ее лицо становится сосредоточенным, поскольку она вероятно пытается разгадать скрытую механику. Она выглядит… В конце концов она находит маленький рычажок и поколебавшись секунду смотрит на него, прежде чем повернуть. Ни разу их взгляды не прерываются, пока на заднем плане играет мелодия, балерина танцует без зрителей, поскольку ни один из них не обращает внимания ни на что, кроме того, как другой становится невозможно ближе. По пути их губы почти соприкасаются. Томас смотрит на Бренду. Бренда смотрит на Томаса. В глазах у обоих страх и волнение, но также и какое-то новое чувство. Томас искренне доверяет этому чувству и закрывает глаза. Он позволяет ей сократить последнее расстояние между ними, наслаждаясь мягким прикосновением своих потрескавшихся губ к ее. Это кажется волшебным. И Томас внезапно понимает, что это лучший подарок, который он когда-либо получит.