Бантик

Жое Ци Жуну не нравилась. Не в смысле сама по себе, а потому, что проклятый братец как связал его ей неделю назад, так до сих пор и не развязывал, только иногда просил орать потише и поцензурнее, мол, "цижунсдесьжедети". "Сдесьжедети", а точнее, большеглазый мальчишка, который шёл бонусом к новому (временному) телу лазурного демона, благоразумно пропускал отцовские ругательства мимо ушей, а молчаливого демонёнка, которого Се Лянь зачем-то приволок в монастырь, Ци Жун за ребёнка не считал. Правда, иногда ему всё-таки приходилось вести себя прилично- когда этот самый "бонусный" ребёнок, начинал задавать ему вопросы, заинтересовавшись особенно интересным ругательством, отчего Ци Жун замолкал и впадал в ступор, в попытках если не объяснить, то, хотя бы перевести тему с матерной на относительно безопасную. Жое от Ци Жуна тоже была не в восторге. В частности, она не понимала, как братом её дорогого хозяина могло быть ЭТО. И ещё ей жутко надоело его стеречь. Их отношения ещё больше испортились после того, как шумный демон попытался подбить ребёнка, которого Се Лянь тоже взял с собой, разрезать её, и сбежать, отчего и артефакт и пленник были взаимно обижены друг на друга. Шёлковая лента хотела только одного: чтобы её постирали (желательно, не с цветным бельём, а то было один раз, она потом месяц была нежно-розовой, вспоминать жутко) и оставили в покое. Так бы они и злились друг на друга, если бы не вмешательство Хуа Чэна, которому вздумалось явиться в монастырь Водных каштанов в отсутствие Его Высочества, шугануть Лан Ина, до слёз напугать Гуцзы, и швырнуть Ци Жуна (вместе с Жое, угу) в текущий рядом ручей. Проведя около четырёх часов в холодной воде, оба хотели только одного- высохнуть. И если лазурный демон ещё собирался порвать напыщенную одноглазую тварь на тряпки, то Жое хотелось красноречиво но ненавязчиво намекнуть Се Ляню, что с друзьями так не поступают и вообще ей полагается молоко за вредность и выходной. Как сказал сам Ци Жун, когда они снова оказались в обществе друг друга (и когда его перестало тошнить после похлёбки мира и согласия): с этим надо шо-то делать. В этом Жое была с ним абсолютно согласна. Действительно, сколько это может продолжаться, в конце концов?! Решение пришло внезапно. Гуцзы (тот самый ребёнок, который каким-то образом оказался у Ци Жуна) потерял свою ленточку для волос. Несмотря на взаимную неприязнь, благодаря этому малютке между Бедствием и артефактом возникало некое подобие перемирия. Например, Жое считала своим долгом приглядывать за мальчиком, чтобы он нигде не застрял и никуда не влез, а по утрам, когда Се Лянь выходил на улицу, давала Ци Жуну возможность причесать себя и своего подобранного ребёнка. Сам Его Высочество это никак не комментировал, вероятно, уверенный, что Гуцзы справляется сам. Пока Ци Жун соображал, как угомонить растрёпанную мелкую писклю, которая уже настроилась на кратковременную истерику из-за ерунды, Жое размоталась и скользнула на голову всхлипывающего мальчика. Сообразив, что она задумала, лазурный демон негромко хмыкнул, потянулся за лежащей на столе расчёской, и уже через пару минут на макушке повеселевшего ребёнка красовался аккуратный пучок с пышным белым бантом. То, что в облике его бедового брата что-то изменилось, Се Лянь сообразил далеко не сразу. В монастырь снова явился Хуа Чэн, и в это время можно было хоть в гонг бить, хоть умирать страшной смертью- это Жое поняла, когда Гуцзы чуть не утонул по глупости, когда Ци Жун был в отключке после убойной стряпни Его Высочества, и ей пришлось вытаскивать его из камышей самостоятельно. Наследный принц так сосредотачивал всё своё внимание на Сань Лане, что на внешние раздражители реагировал с большим трудом. Занятый своими делами, он только отметил, что Ци Жун сегодня какой-то слишком довольный, и время от времени любовно поправляет ленточку в причёске Гуцзы. Осознание, что на нём тоже, вообще-то, должна быть ленточка, пришло только после того, как лазурный демон прошёл мимо него, достал со шкафа миску с яблоками, и вернулся к сидящему в уголке малышу. -А где Жое?- спросил Се Лянь, оглядываясь по сторонам. -Ты меня спрашиваешь?- хмыкнул Ци Жун, ухмыляясь во весь рот.- Сам за своей чёртовой лентой смотри. Он откровенно угарал, наблюдая, как царственный братец бегает по комнате, заглядывая во все углы, перед этим, разумеется, насовав ему в рожу, а то вдруг обидел его любимое оружие. -Ну чё, нашёл?- участливо поинтересовался он, когда Се Лянь наконец выдохся, и без сил плюхнулся на скамейку, обмахиваясь своей шляпой. -Если...- если ты что-то с ней сделал...- выкрикнул тот с угрозой.- Ци Жун, клянусь, я... Гуцзы вдруг расхныкался, и громко заревел, вытирая слёзы кулачками. -Мусорный гэгэ, не обижай отца, я отдам бантииик! Ууууу... -Ты что, храброй воды втащил?- мигом вскинулся лазурный демон, злобно сверкнув глазами.- Опять мне ребёнка пугаешь?! Я тебе щас тоже рожу подправлю, если не заткнёшься! Ничего с твоей лентой не случилось, мы тебя проучить хотели немного, вот и всё! Твою мать!!! Только тут до Его Высочества дошло, что красивый белый бантик, на макушке Гуцзы ехидно колышется.