***
Сглотнув, Армян обвёл взглядом ограждение, натыкаясь на охранников, стоящих по обе стороны от выхода. Его пригласили на сходку с подписчиками, и на первый день всё прошло плюс-минус гладко. Но на второй... его начало мутить. Его голова раскалывалась от галдёжа за преградой, а цветы, саднящие горло только прибавили мерзкого предчувствия. — Армеша, всё хорошо? Яркое солнце, которое уже заходило, образовывая закат, нежно легло пастельным оранжевым светом на лицо девушки. Наташа подошла к нему, теребя подол своей куртки. — Слушай, ты как-то неважно выглядишь... ты точно в порядке? Сморгнув, Армен не сразу ответил — слова застряли в глотке, нежелая никак выходить. — Да, да... всё нормально, не волнуйся, — он слабо выдавил кривую улыбку. Девушка недоверчиво взглянула ему в глаза, и уже было открыла рот чтобы сказать что-то, но тут же запнулась. Её взгляд стал более тревожным, более просветлённым, будто бы она заглянула ему в душу и узнала о всём. Но опасения Армеши погасли — Наташа лишь протяжно вздохнула, отводя взгляд в сторону. — Я выйду за ограждение. Если плохо себя чувствуешь, можешь зайти в свой номер. Приободряюще хлопнув по плечу, Наташа вышла за преграждение, где за ней прибежала толпа весёлых фанатов, выкрикивающие её имя. В глазах помутнело, а звон в ушах стремительно нарастал. Согнувшись пополам, Армеша выкашлял несколько бутонов нарцисса, которые были обляпаны темно-красной кровью. «Когда, это блять, закончится уже?» Эта мысль застряла в его голове, провожая Армяна вплоть до самой двери его номера в отеле. Закат ярко освещал зашедшего в комнату парня, который, задрав рукава худи, начал отрезать цветочки у основания, чувствуя как его рука кровоточит от вновь вырвавшегося наружу растения. Расправившись более-менее с большей частью цветков, парень на ватных ногах зашёл в ванную. Брови Армеши нахмурились, а зубы заскрежетали, наровя стереться в пыль. Он уже смирился. Он знал, что ему не вылечиться. Нарциссы сами говорили об этом. Неразделённая любовь действительно может убить. Буквально. Вдруг стало совсем плохо. Он не понимал, что с ним происходило. Как же горло першит... Глаза обожгло, и окружающий мир начал расплываться все больше, и больше… Ему казалось, что разум разлагался, Армеша с трудом мог заставить себя стоять прямо. Телефон зазвонил, но уши заложило. Все сознание сфокусировалось на том, чтобы не рухнуть сейчас на колени. В номере было невыносимо душно. Армяна терзала эта мысль практически в течение всего времени в отеле, но сейчас не замечать это было просто невозможно. Он раскрыл рот в жалкой попытке глотнуть побольше воздуха, но именно это и стало отправной точкой. Колени подогнулись, и он упал на пол, который болезненно саданул по ладоням. Армеша почувствовал, как глотка буквально сжимается, не позволяя сделать вдох. Слезы уже катились по его щекам градом, а он ничего не мог сделать. Его накрывали самые отвратительные, самые кошмарные эмоции. Настолько сильные, что он чувствовал, что не в состоянии справиться с этим. Тревога, боль, паника и страх... Что с ним? Что произошло? Он не мог думать. Не сейчас. Нужен воздух. Он не хочет задыхаться, он не хочет такой смерти, он не хочет умирать. Хотя бы глоточек воздуха... Но вместо вдоха он согнулся ещё больше, полностью лежа на холодном полу. Ледяной пот обильно стекал со лба, в то время как Армен задыхался, полностью скрючившись на плитке. — П-помогите... И вдруг стало так отвратительно. Омерзение к себе нарастало с каждой секундой, длившейся для него как целый час. Сделав глубокий вздох, Армеша резко закашлялся — громко и с хлюпаньем. Град красных нарциссов вывалилось из его рта, облипанные ничем иным как кровью. Тёмная, почти что чёрная жидкость стекала со рта на подбородок, глухо падая о пол каплями, образуя лужицу. От цветков вперемешку с кровью у парня закружилась голова. Боль в области груди была неприятной. Он чувствовал, как его руки дрожат, а одежда уже мокрая от пота и слёз, вперемешку с кровью. В висках отдавало пульсацией, а в животе он чувствовал боль, и спазм, спазм, спазм... Рвотный позыв наглухо впился в голову, из-за чего хотелось выблевать всё в унитаз. Но всё что в нём было — это ебанные цветы, а еды он не ел несколько дней. Медленно поднимаясь, Армеша сел, опираясь о стену. Табун мурашек пробежался по спине, а голова была полностью пуста. Дрожащее тело сжалось. В ванной были слышны тихие всхлипы.***
После сходки ребята решили зайти в караоке, перед тем как поехать обратно. Ну, точнее девушки решили, а парней заставили. — Что за звуки захлебнувшегося лося, Данил?! Ты меня позоришь! — Клайп оторвавшись от телефона, присоединился к Даниэлю, закатывая рукава, — Дайка сюда. — Чегооо?! Это я то тебя позорю? — Данил пихнув Мишу локтем, чересчур наигранно вздёрнул губу, бубня обиженно, — Ну-ка давай дуэтом, возомнил тут себя королём пения! На эту картину Армеша смотрел с улыбкой. Слабой, но искренней. Может быть, это его последняя встреча с ребятами, может, он умрёт раньше, чем предполагалось? В таком случае, надо провести время с НП на полную! Вот только тело как будто набилось свинцом, приклеивая парня к дивану. Тело его не слушалось, а постоянный позыв харкнуть бутоном уже приевшегося по самое горло цветка усиливалось. Да и было бы лучше выйти на свежий воздух, посмотреть на звёзды, ночной город... или быстрее прокашлятся, ведь лёгкие уже не выдерживают. Хотя, наверное самой большой причиной выйти из здания был он. Эдисон. Парень сидел у бортика дивана, держа в руках телефон, иногда поглядывая на орущих на всю глотку Клайпа и Данила, за которых так болели девчонки, прыгая и выкрикивая их имена. Неоновый свет от диско-шара особенно хорошо ложился на лицо Эдисона, переливаясь на волосах и в глазах ярко синим и зелёным, иногда светясь розовым или бирюзовым. Такой вид одновременно и завораживал, и бил больно в грудь, вызывая позывы выплюнуть свои лёгкие вместе с нарциссами в них. Казалось, рядом с ним боль становилась сильнее. Наверное от понимания, что вы никогда не будете вместе. Армеша зажал рот, приглушённо кашляя в ладони, испуганно озираясь. Он надеялся, что никто ничего не заметил. Так и было. Никто не обратил внимание, слушая крики, нежели пение от парней. Чуть запнувшись, Армян медленно отдалил руку, видя на ладони целый бутон красного нарцисса. И капли липкой крови. Аккуратно, Армен вышел из комнаты, чтобы никто этого не заметил. Сначала он зашёл в уборную, моя руки, и, чуть задумавшись, он всё же положил бутон себе в карман куртки. — Когда это закончится уже? Когда я уже... «Умру» — застрявшее в воздухе слово, которое он так и не произнёс. Умывшись, Армеша спустился по лестнице, и вышел на улицу. Кругом сверкали огни освещённых улиц. Проезжали машины, светили светофоры, люди ходили туда сюда толпами. «Красиво» Подумал Армеша, пока глаза не обожгло, а взгляд начал размываться. Солёная слеза скользнула по бледной щеке, оставляя за собой мокрую дорожку. Армед поджал губы, слабо вздрагивая. — Я хочу жить... — прозвучал сиплый, надломленный голос. В связи с его здоровьем и... заболеванием, он часто врал ближайшие три месяца. Но сейчас... сейчас этот жалкий паренёк, влюблённый в кумира, блевающий нарциссами, лгавший друзьям о здоровье, — сказал правду. Он искренне не хотел умирать. Он был ещё не готов, он слишком мало повидал в жизни. Он слишком любил друзей и родных, чтобы оставлять их. Он слишком любил Эдисона. Он слишком хочет жить. Завернув за здание в котором находились НП, Армеша опёрся о стену, прерывисто вздыхая. Узкий и тёмный переулок идеально подошёл бы для него сейчас — это было то, что ему было нужно. Нагнувшись, Армед начал кашлять, выхаркивая лепестки и бутоны нарциссов, оставляя на снегу разводы крови и цветы. Руки чесались вырвать проклятые бутоны с кожи, содрать их чтобы не мешали жить, но как только он увидел силуэт приближающийся к нему, тут же вытянулся, вглядываясь в фигуру. Какого было его удивление, когда он понял что неизвестный силуэт — Эдисон. Сердце бешенно застучало, а в груди неприятно защемило. Эдуард встал рядом с ним, всунув руки в карманы куртки, выдыхая тёплый пар. — Что делаем? — спросил он тихо, так легко и непринуждённо, — Покурить вышел? — Я не курю. — Армеша выдавил улыбку, нервно отводя взгляд, лишь бы не встречаться глазами с Эдом, — А ты чего вышел? — Воздухом подышать, там душно. — Эд облакотившись о стену, прикрыл глаза и вздохнул. Армен почувствовал как всё внутри сжимается. Быть рядом с предметом воздыхания, было огромной тяжестью — лёгкие саднило, хотелось как следует прокашлятся. Но нельзя. Взглянув на разводы крови и лепестков, Армеша пнул сугроб ботинком, тем самым снегом закрывая эту картину. Так было лучше. Засунув руки в карманы, Армеша наслаждался спокойной тишиной, одновременно умирая от желания выблевать все цветы, что так мешали ему, царапая стенки лёгких и горла. Молчание продолжалось недолго. Не сумев совладать с резким порывом, Армян склонившись, начал кашлять, отвернувшись от Эдисона, прикрывая рот. Кровь стекала с рук парня, падая на белый снег. — Заболел? — послышалось сзади. Не зная что сказать, Армен начал мешкаться, встав в прежнее положение. Он стёр рукавом каплю крови. — Да горло что-то болит... — хрипло выдавил он, убирая кровавую руку в карман куртки. Вдруг он нащупал что-то мякгое, лёгкое. Вынув этот предмет, Армеша слабо улыбнулся. Бутон. Нарцисс. Повертев нежный цветочек, Армен взглянул на Эдисона, который с большим интересом глядел на действия парня. Армянин почувствовал как кровь прилила к щекам, из-за чего его бледная кожа покраснела. Явно не от холода. Недолго думая Армеша протянул бутон Эду, вниметельно следя за реакцией парня. Тот увидев бутон удивился. — Нарцисс? Откуда? Сейчас же зима. Как ты его достал? — ухмыльнувшись, Эдисон взял цветок, крутя его, рассматривая каждую деталь. Армян крупно вздрогнул, когда руки соприкоснулись. Мурашки пробежали по шее, а рука всё ещё чувствовала фантомное прикосновение. Он быстро дёрнул рукой, спрятав её в кармане. — Да так... — он почистил горло, — Нашёл. — Мои любимые цветы... — Эд хмыкнул, — Ещё и красные. Грудь Армеши тяжело вздымалась, а быстрое сердцебиение громко отпечатывалось в ушах, немного звеня мерзким писком в голове. Ему хотелось плакать. В глазах на секунду помутнело, а глотка неприятно сжалась, он чувствовал как лепестки застряли в горле, не давая дышать. — Ты мне нравишься. — послышалось от Эда. Что? Серьёзно? Как гром среди ясного неба прозвучали это слова, заставляя голову Армеши тут же метнуться в сторону Эда, смотря на него с удивлением и надеждой. Надеждой, что он понял всё так. О, дьявол, может всё не так безнадёжно, как думает Армен? Эдисон любит его. Правда? Дышать действительно стало намного легче, а лицо приобрело блаженный вид. И словно по иронии судьбы в самый счастливый миг прямо на груди расцвёл нарцисс, сотрясая тело волной боли и безразличия. — И подписчикам ты тоже нравишься. Думаю, теперь ты полноценно один из НП. Считай, что ты уже в команде. — Эдисон тепло улыбнулся Армену, разрывая сердце того на несколько тысяч осколков. Оу... так вот что он имел ввиду? Стало стыдно и печально от того, что Армеша допустил такую абсурдную мысль. Забавно. То, что он надеялся на то что Эд имел ввиду совсем другое было ужасно. «Я действительно думал что он..?» Треснутая улыбка украсила лицо парня. — Спасибо. — единственное, что смогло вырваться из него. Больше он не мог говорить. Глаза стали влажными. Будут ли ребята переживать за него? Будут ли жалеть, что не провели с ним достаточно времени вместе? Станут ли тосковать по нему, или они махнут рукой и заменят его, забыв про него окончательно? А впрочем... уже было всё равно. Ничего больше не имело смысла. Для него уже всё решено. Парень лежит на полу в собственном доме. Кровь, стекающая со рта, носа, рук — грела его холодное тело. Ему пора умирать, и он уже готов к концу этого кошмара, но начинается очередной приступ. Плоть разрывается с тресканьем ткани, заставляя тело содрогатся в болезненных муках. Дрожа, из последних сил, Армеша потянулся к карману, доставая телефон. Он не знает как вообще смог пошевелить рукой, и как вообще он набрал номер того, из-за кого началась эта пытка. Просто хотелось услышать. Просто хотелось разделить последние секунды с ним. С Эдом. Гудки пошли. С каждым гудком на теле образовывались новые бутоны, разрывая одежду и тело в клочья. — Эд, я... слушай, я наверное не смогу участвовать на видео сегодня... что-то плохо себя чувствую, — он услышал недоумевавший голос на той стороне провода. Слеза скользнула по щеке, — Передай всем что я люблю их. И... спасибо. — Что? Армеш, о чём ты говоришь? Эй, я же уже говорил что нам нужен именно ты! Армен? Армеша? Ладно, стоп! Не делай вид что ты не слышишь меня. За что спасибо хоть? ...Алло? Армеша ты слышишь? Арме- Телефон завибрировал, оповещая что зарядка кончилась. Звук гаджета отозвался эхом теперь уже в пустых и одиноких стенах дома. Рядом с телефоном лежал большой куст. Куст нарциссов, который одиноко стоял посреди гостинной, а вокруг него была лужа крови. Через две недели на теле Эдисона начали появляться белые орхидеи...