***
Женя нервно закусил губу. Рано, но так хочется показать себя всем, а особенно ей. Хотя ему уже в народе дали свое имя. Это льстило. Очень. И какое говорящее. Он же в погоне за своей целью буквально очищает этот мир от таких мерзких женщин. Мужчина даже улыбнулся, смотря на пьяное и обездвиженное тело, а потом положил смартфон на стол. Спасибо, Лисова Алиса, за столь щедрый подарок. Теперь о нем знают все. Правда, охота усилится, вот только стог сена куда больше, чем они думают. Евгений подошёл к спящей девушке и сел на корточки возле нее. Самое ироничное, что они всегда шли сами к нему в руки. Он никого не заставлял, не тащил силой. Просто улыбался и был собой. Собой ли? Или тем, кем его сделали? А может он всегда был таким? Голова кругом. Виски снова запульсировали, и мужчина достал из кармана обезболивающие. На ладонь из маленькой баночки высыпалось почти пять таблеток. Меньшее количество не помогает совсем, и это уже начинало пугать. Доживет ли он до конца этого безумия и увидит сам, как план, который он вынашивал несколько лет, исполняется или же сдохнет на полпути? Еще раз взглянув на жертву, он сел поудобнее, облокачивая спину о стену и чуть задирая голову к верху. Скоро все закончится. Он почти справился. Начало положено и это главное. Теперь нужно быть аккуратным и не попадаться, на самом деле это даже легче, чем второй пункт его плана. Не сорваться и не бросить все. Вот только виновники должны понести наказание. Должны пройти все то, что прошёл и он. На лице появилась довольная ухмылка, а боль постепенно начала отступать — это значит нужно приниматься за работу. Ещё несколько минут потупив в деревянную крышу сарая, он поднялся, застывая на пару секунд из-за темноты в глазах. Глубокий вдох и он берет со стола нож. — Им нужны зрелища, — шепчет он, проводя остриём по бледной коже. Девушка ещё не реагирует. Ну конечно, в ней столько алкоголя и наркоты, что она сама бы сдохла, если бы он ей не помог. Вернее поможет. Кстати, ещё одним из его подчерков было то, что он не мог издеваться над человеком. Лишь его телом. Именно поэтому все его жертвы были либо пьяны, либо в отключке ядом. Руки и ноги её связаны, во рту кляп, даже если проснется и захочет выбраться, то не сможет. — Только так можно выманить ее из гнезда, — он медленно втыкает в кожу девушки острие. Кровь течет по белоснежной коже, а он делает глубокий вдох. Это всего лишь тело… Нет, не тело! Человек! Он швыряет нож в сторону и запускает пальцы в черные кудри. И так каждый раз. Нужно успокоиться. Он подбирает нож с пола и идёт снова к ней. Руки предательски дрожат. Он должен. Мужчина снова втыкает нож в тело и вырисовывает знаки. Послание. — Знаешь, ты показалась настоящей. Тебя убивать тяжелее, — прошептал он и выдохнул, осторожно делая надрез в области груди и беря ретрактор для того, чтобы раздвинуть плоть в сторону. Теперь он слышит сердце, видит, как жадно наполняются лёгкие воздухом. На лице появилась улыбка. Женя осторожно взял этот же нож и начал пилить ими ребра. Он уже придумает как их использует. Закончив с костями, он наконец-то добирается до сердца. Он делает все осторожно. Как раньше и учили в меде. Жаль, что он учился всего два курса, но его болезнь не позволила ему бы работать. Внутри что-то неприятно кольнуло, а с лица пропала улыбка. Он выдохнул и осторожно достал сердце, втыкая в него нож. — Пора удивить зрителей. Мужчина отошёл от тела и взял венок из свежих одуванчиков, а потом надел его на голову девушки. Осталось дождаться ночи….***
Саша очнулся с головной болью. Снова. В больницу что ли сходить? Хотя… Ну, сходит он, назначат ему дорогущие анализы, лекарства. И? Денег не хватает даже на еду. Дешевле умереть. На лице появилась усмешка. В какую же яму он себя закопал. И ведь сам виноват же… Тяжело. Нужно встать и не только из-за того, что надо на работу, но и ещё потому, что еще в начале лета он купил материалы, что бы сделать ремонт, ибо его весной затопили соседи и весь потолок теперь в разводах, а руки не доходят. Совесть колит, а что-то внутри оправдывает. Он же правда много работает, дел куча, совсем не до эстетики сейчас. Да и не затянул он совсем с тем, что бы заново натянуть потолки. Всего четыре месяца. Подумаешь… Мужчина подошёл к хлебнице и взял оттуда кусок батона, где-то в холодильнике лежало масло. Можно ещё чай сделать. Точно. Вот и завтрак. Осталось немного и зарплата. Дожить бы. Живот предательски заурчал, а последней его надежды на что-то вкусное не оказалось на полке. Лишь пустая упаковка. Саша громко сматюкнулся, резко и со злостью хлопая дверью, и просто сел на пол. По щекам пошли слёзы. До чего он себя довел… Стоили его мечты этого? Он уже просыпаться не хочет, не то что работать. Вытерев слезы, он поднялся и шмыгнул носом. Где телефон? Уйдя в спальню и сняв его с перемотанной изолентой зарядки, он набрал знакомый номер матери. Если он сейчас позвонит, то докажет им всем, насколько ничтожен… Снова хочется плакать, но он сдерживает себя и тянется к клавише вызова, как вдруг из телефона начинает играть мелодия, а потом и высвечивается имя начальника. — Петр Степанович? — говорит он спокойным голосом. Будто бы ничего не произошло и словно он не был секунду назад в шаге от истерики. Благо, его он научился подделывать слишком хорошо «нормальное состояние». — Быстрей к участку! — крикнул он, отключаясь. Воронов, кажется, и сам понял, в чем проблема. Вернее, в ком. Снова их головная боль оставила сюрприз под порогом полицейского участка. Мужчина выдохнул и пошел одеваться. На полу валялась груда грязных вещей. Так. Сегодня вечером он закинет в стирку. Это Воронов обещает сделать каждый божий день. А ещё нужно прибраться и помыться. Последнее желательно сейчас. Когда он последний раз был в душе? Саша прикрыл глаза и пошёл в сторону ванны. Приняв водные процедуры и укутавшись в полотенце, он стал искать хоть что-то чистое или хотя бы не воняющее. Выбор упал на черные джинсы и свитер. Осень всё-таки. Добрался до участка он быстро. И даже мокрая голова ему была не помеха. Искать то, ради чего его позвали, было ни к чему, ибо прямо на порожках сидела девушка с завязанными глазами, держа на коленях сердце с воткнутым в него ножом, а украшало все это клетка из ее же ребер. Кошмар. Он не просто псих. Выродок. Ублюдок, который видимо что-то хочет сказать. Пока Саша думал, смотря на тело жертвы, он услышал знакомый женский голос. — У меня есть пропуск! — кричала журналистка, не унимаясь. Он повернулся. И как мужчина сразу не понял… Воронов выдохнул и подошёл к огороженной линии и, нагнувшись, перешёл ее, а потом, улыбаясь, схватил ее за руку, кивая коллегам и показывая, что разберётся сам. — Все слила? — шепчет он, а девушка делает вид, словно не понимает, что происходит. Воронов грубее сжимает ее запястье. — Ты понимаешь, что эта жертва может быть на твоей совести? — он не кричал. Говорил спокойно, вот только в его тоне чувствовалось такое отвращение к Алисе, что ей было даже неловко. — Да, — она все же вырывает руку. — Слушай, майор, давай я тебе заплачу, а ты будешь делиться тем, как идёт расследование? — мило хлопая глазками, произнесла девушка. — Вить, — крикнул он мужчине, который был на входе, — Её не пускать на пушечный выстрел и всем нашими передай! — молодой парень кивнул, а Лисова с злостью смотрела на этого… Мужика. — А ты, — он ткнул ей палацем чуть выше груди, — Вали, если в тюрьму не хочешь. Увижу ещё раз. По статье пойдёшь. Девушка лишь зло хмыкнула и отвернулась. Козлина. Он не первый кто мешал ей. Ну ничего. Даже на такого грозного полицейского она найдет рычаги. Для начала нужно полностью изучить его, а потом думать, как пробраться в дело. Одно, она знает точно. Она не сдастся! Алиса стремительно начала идти в сторону машины, задевая мужчину в черной толстовки, голова которого была накрыта капюшоном, не обращая на это внимания. Женя же улыбнулся, поворачиваясь на секунду к ней, а потом прикрыл глаза и выдохнул. Скоро. Совсем скоро. Он развернулся к полицейскому участку и пошел в сторону зевак лицезреть свое творение.