Зимние сумерки

Был декабрь. Одним мрачным вечером, темноволосый юноша играл на виолончели в своей мрачной комнатушке. Сейчас, Фëдор с целью маскировки снимает небольшую комнату. Далеко не случайно, его сосед по комнате- Николай. Забавно, но тем не менее, это была часть плана. Не углубляясь в причины смею сказать, что в целом их сожительство было неплохим. Николай не был гиперактивным шутом, коим некоторые его описывают, а Фëдор не пассивная лужица. По крайней мере пока, а дальше посмотрим по мере моего шального воображения. Николай имеет откровение с Фëдором, так как мужчине дано понять его, видеть мир его взглядом, созерцать его побуждения. Возвращаясь к этой небольшой зарисовке, надо сказать что несмотря на полное доверие и открытость Николая к Фëдору, Фëдор не видит в Николае человека, который смог бы понять его побуждения и взгляды. В себе Фëдор видит спасителя, ибо эсперов хоть и принято называть «одарёнными» Их дар скорее проклятье. Сам же Фëдор уничтожив одарённых наконец даст их душам покой, свободу от оков их вечного проклятия, вызволение из плена собственного тела. Сейчас же, мысли молодого человека пусты. В игре на виолончели он нашел способ забыться, отбросить тяготы раздумий прочь. Атмосфера в комнате несколько тревожная, но при этом есть в этом что-то родное. Очень тусклый, но теплый свет лампы в отдалённом углу, но при этом из окна на худощавую фигуру Феди падает бледный и холодный свет уличного фонаря. Эту минуту спокойствия и сладкого забвения нарушил Николай. Микола всегда хотел избежать оков, пленом он считал и людские эмоции. В Фëдоре он и видел спасения. Человек, который может его понять, человек, цель которого искупление греха людского и помощь обрести свободу от оков своих тягот, по средствам смерти. Конечно, Николая бы никто не стал убивать, не сейчас. На в беседах со своим товарищем он обретает некое спокойствие, понимая что не один видит правду. Хотя, у этих людей-своя правда. Федор не сразу окончил игру, лишь поднял холодный и усталый взгляд на Николая. Его длинные пальцы отложили смычок и виолончель, он смотрит глубоко в глаза своего друга, казалось, что смотрит в душу, словно видит подноготную все переживания, которые томились в душе, отравляя разум. Но он молчал. Он никогда не смел говорить об этом первым. Николай спокойно стоит глядя на друга. Между ними молчание. -Что-же тебя тревожит в такой час? Произнес своим тихим и глубоким голосом Фëдор. Что-то в нем так манило. Его бледные и худощавые пальцы переплелись, а взгляд устремлён прямо на фигуру перед ним — А сам что думаешь? Николай горько усмехнулся и сел напротив Фëдора. Оба некоторое время молчат. Молодые люди уже и забыли, когда они начали находить удовольствие в немом присутствии друг друга. Молчание прерывает тихий вздох беловолосого парня. Его взгляд скользнул от точки на которую он бесчувственно смотрел несколько секунд, на лицо его брюнета. — И чего же ты не спишь? Произнес с ухмылкой Николай, глядя на Фëдора. Он не навязчив, не черезмерно любопытен. Похоже, это лишь повод завязать хоть какую-то беседу, чтобы им двоим не пришлось озвучивать уже очевидные друг для друга вещи. -Ночь молода. Но детишкам пора-бы спать, не так ли? Холодно отшутился Фëдор. Хотя и Николай старше, от короткой шутки хуже не станет. С уст Коли срывается тихий смешок, а на губах тонкая ухмылка — Если бы я, подвергся забвению сладкого сна, кто же будет тебя развлекать, мой голубчик? Говорит с тонкой, не навязчивой ухмылкой своему спутнику, манящему своей грацией и мрачным очарованием. В ответ на его комментарий, Фёдор не смог сдержать своего негромкого, хихиканья. -Действительно. Кто-же ещё так отлично подойдет на роль причины моей головной боли? Произнеся эти слова тихо вздохнул и посмотрел в окно. Сумерки были очень приятным дополнением к их совместному вечеру. Действительно опьяняющая атмосфера. Сейчас юношу с пурпурными глазами его мысли немного отвлекли от реальности, а в себя он пришёл тогда, когда почувствовал чьё-то горячее дыхание сзади. Обернулся, увидел что Николай стоит прямо за ним. Оба смотрели друг другу в глаза, ничего не говоря. Они имели понимания того что чувствуют, понимали и то, что слова излишни и глупы. Их лица в паре дюймов друг от друга. В глазах их немое согласие, которое прекрасно уловив они без словно приближают лица друг друга ближе и их губы сливаются в нежном, несколько робком поцелуе. Руки Николая скользят под рубашку Фëдора, лаская талию. Фëдор же расстегивает пуговицы на рубашке Миколы. Фëдор тихо усмехнулся. За счёт небольшого движения он повалил Колю на кровать, от чего пружины издали скрип. Федя навис над Николаем, прижав того своим весом к кровати. Думаю не столь важно то, как они избавились от уже не нужной одежды, а затем преступили к делу. Федор оставлял грубые укусы на шее Николая, а от каждого толчка внутрь кровать издавала скрип. Сам процесс был негромкий, но оба явно получали удовольствие. Николай испытывает дискомфорт, так как его не разработали, но благодаря обильному количеству смазки это немного смягчило ситуацию, но тем не менее, от боли из-за небрежности Фëдора, на глазах Николая выступили слезы. Он то и дело издавал слегка хныкающие и сдавленные звуки, которые походили на тихие стоны. Николай лежал животом вниз, поэтому его тихие всхлипы и стоны приглушены подушкой. Фёдор же, набирает темп не заботясь об ощущениях парнишки под ним. Николаю же, боль начинает нравиться, но тем не менее тихое хныканье и стоны не прекращаются, но дабы сделать их тише он закусил губу. Федор же уделял отдельное внимание плечам и шее своего партнёра, оставляя укусы и красные засосы на них. Его дыхание тяжелое и из-за низких стонов, а также более ускоренного темпа можно понять, что он скоро дойдёт до кульминации. Так и произошло. С тихим рычанием он обнял Николая со спины, прижавшись к нему всем телом. Кровать издала громкий скрип, пока семя Фëдора обильно наполнило изнутри Николая. Затем, оба тела расслабились, и Фёдор слегка чмокнул несколько мест на шее и плече Коли. — Извиняюсь что был несколько груб сейчас. Прошептал на ухо Николая с ухмылкой. Заметно что ему совершенно плевать. Оба в скором времени засыпают, обнимая друг друга.