Латы и чешуя

Фигура в латных доспехах подняла для удара внушительный меч, блеснувший холодной сталью, словно смертельно опасная змея с серебристой чешуей. Шлем не позволял увидеть лицо и оттого производил жутковатое впечатление. Измотанная битвой дракониха из последних сил рванулась в сторону, пытаясь избежать гибели, не рассчитала направление и врезалась в стену пещеры всем своим немалым весом. Послышался гул, треск, шум падающих каменных глыб, и проход завалило, прежде чем хоть кто-то из сражающихся успел отреагировать. Такого исхода боя не ожидал никто. Даже фигура в доспехах растерянно опустила оружие, освещаемое лишь небольшим костром, видимо, исполнявшим в этой пещере роль домашнего очага. — Что, съел? — дракониха устало усмехнулась и привалилась к холодной каменной стене, тяжело дыша. — Мы оба тут подохнем, поздравляю. Что стоишь столбом, ведро ты перевернутое, расхотелось меня убивать? Правильно, побереги силы и не трать зря воздух. Фигура сделала несколько шагов назад на дрожащих ногах. Очевидно, эта битва вымотала их обоих. Точнее, обеих, как поняла дракониха, когда закованная в броню фигура дрожащими руками сняла с себя шлем. — Так ты женщина? — удивилась дракониха, разглядывая усталое изможденное лицо воительницы. — Тебя как звать-то, душегубка? — Светлана, — ответила та, с трудом вложив обратно в ножны свой меч уставшей рукой. — Не думала я, что разделю могилу с чудовищем. — На себя посмотри, — обиженно огрызнулась дракониха. Светлана машинально посмотрела на себя в отражении на начищенном до блеска шлеме. Выгнутый металл искажал пропорции, но в целом был способен почти правильно показать ее круглое лицо, широко раскрытые от мысли о возможной скорой смерти глаза и настолько коротко остриженные черные волосы, что они напоминали взъерошенные вороньи перышки. — Ни дать ни взять сердитая хищная птица нахохлилась на ветке в суровую зиму, — дракониха словно прочитала ее мысли. — Это кто же тебя так обкорнал, бедолага? — Так стригут всех, кто состоит в моем ордене, — Светлана пожала плечами. — Мы защищаем людей от всяких опасных тварей. Ночевки то в лесу, то в поле. Красоваться некогда да и не перед кем, шлем все равно все скрывает. Да и монстры уж точно ждать не будут, пока я себе косы заплету. Какое тебе дело до моих волос, чудище? У тебя самой никаких нет, одна чешуя ведь, да и та тусклая и ободранная. — Линька у меня, — смущенно буркнула дракониха. — Не вовремя ты зашла, в иное время я гораздо ярче и красивее. И вообще сама ты чудище. — Да мне, вообще-то, нет совершенно никакого дела до твоей красоты или уродства, — Светлана фыркнула, пожала плечами и отвернулась. — А так? Светлана с раздраженным видом повернулась обратно и чуть не подскочила от изумления. Перед ней стояла женщина. Потрепанная в бою, да и в целом не красавица, но уж точно не рептилия. Хотя ее толстая, словно корабельный канат, очень светлая коса до бедер, напоминающая лунную дорожку на реке, все-таки была весьма красива, Светлана не могла не признать это хотя бы мысленно. Не могла она и не подумать о том, что с такими волосами драконихе гораздо больше подошло бы имя «Светлана», чем ей. — Это что за магия такая? — Это, Света, обычное свойство всех моих сородичей. И чему вас только в ордене учат? — дракониха уперла руки в бока. — Как нас убивать, небось, да?! — Ну, в общем-то, да, — Светлана замялась. — Именно этому нас и учат. Не строй из себя невинную жертву, кто из ближайшей деревни скот таскал? — А кто всю дичь в лесах повылавливал, что мне жрать стало нечего? — недовольно ответила дракониха вопросом на вопрос. — А кто амбар с зерном поджег? Хорошо хоть вовремя потушили, вся деревня могла помереть от голода этой зимой! — А кто мне перед этим отравленную свиную тушу возле пещеры подложил? Я-то было сдуру решила, что селяне мне мир предлагают, — дракониха скрестила на груди руки. — Чуть не сдохла, меня потом несколько дней наизнанку выворачивало, но я живучая. — Да уж, подложили они тебе свинью, — невольно согласилась Светлана. — Но они просто хотели жить, а дракониха — опасная соседка. — Тоже самое я могу сказать и про людей, — возразила дракониха. — У тебя хоть имя-то есть? — спросила Светлана после небольшой паузы, так и не найдя слов для ответа или возражения. — Мирава. Можно просто Мира, — дракониха вдруг протянула ей руку для рукопожатия. — Можно просто Света, — этом отозвалась Светлана, пожав ей руку после секундного колебания. — Знаешь что? Рано нам с тобой сдаваться. Попробуем разобрать завал. Превратись обратно в дракониху. — Это не влияет на мою силу, — Мира мотнула головой и ухватилась за один из камней. — Только на способность летать, ну, и на внешний вид. — Кстати, насчет него, — Света смутилась. — Ты меня извини. Вовсе ты никакое не чудище. — Да и тебя твои короткие волосы совсем не портят, — ответила Мира. — Это я сгоряча ляпнула. Тебе даже идет. — Врешь, — отмахнулась Света и тоже взялась за камень. — Не надо, я знаю, что не красавица. — Глупости, — возразила Мира. — Кто тебе такое сказал? — Ты и сказала, — Света пожала плечами. — Совсем недавно. Но это ничего. Я бы все равно не стала принимать молочные ванны и обтираться цветочными настойками, или что там нынче модно у первых красавиц в столице, чтобы сиять, как звезда, и благоухать, словно роза. Чистая река или хотя бы ручей — вот все, что мне нужно после тяжелого дня. — Ну, и не надо тебе никаких молочных ванн, — Мира хлопнула Свету по плечу с такой силой, что та даже слегка присела. — Я беру свои слова назад. Мне просто хотелось тебя задеть, потому что я злилась на тебя после нашей недавней битвы. На самом деле есть в тебе что-то такое… — Что? — Не знаю, — Мира пожала плечами. — Что-то твое, что есть только у тебя. Не меняйся. — Я и не собираюсь, — Света пожала плечами. — Хотя те столичные красавицы, вообще-то, тоже славные… когда не переводят зря молоко. Надо же кому-то блистать и благоухать в этом мире, правда? Смотрю на них, и взор мой радуется. — Небось не только взор, — Мира ткнула ее в бок локтем, отчего не ожидавшая такой фамильярности Света не удержалась и пошатнулась от неожиданности, но тут же выпрямилась и нахмурилась. — Осторожнее, я тебе не каменный столб. Ты что, хочешь, чтобы я снова приняла боевую стойку? И вообще, что за намеки? — А это не намеки, я прямо говорю, — невозмутимо ответила Мира. — Посмотри на себя. За версту видно, что ты девок любишь, не отрицай. — Во-первых, женщин, — поправила ее Света. — А во-вторых, мало ли, как я выгляжу… — Так любишь или нет? — Люблю, а что? — буркнула Света. — Осуждаешь? — Да змей упаси, я сама такая, — Мира вернулась к толканию камня. — Мне просто стало любопытно. — От любопытства кикимора сдохла, — пробурчала Света, тоже занявшись камнем. — Скорее уж от твоего меча, — поправила ее Мира. — Кстати, это ты Бабу Ягу укокошила? — Ну, я, было дело. Она местных детей похитила, я едва успела их спасти. — Ага, молодец, а избушку на курьих ножках ты после этого зачем дотла спалила? — Она была полна мерзких ингредиентов, темных амулетов и прочей гадости. Тебе-то что? Родственницей она твоей была, что ли? — Змей упаси, нет! — Миру аж передернуло от одной лишь мысли об этом. — Она была злющей, никакого сладу с ней не было. Но вот те огромные куриные ножки выглядели так аппетитно, я уже давно на них облизывалась, а ты их до черноты поджарила. Так я их даже и не попробовала. Что за расточительство? — Не уверена, что они были съедобными, — с сомнением заметила Света. — И вообще, почему бы тебе не остаться в человеческом облике, чтобы не быть такой обжорой? — От обжоры слышу! — огрызнулась Мира. — Ты тоже совсем не березка. А мой аппетит не зависит от обличья, если хочешь знать. Мне всегда нужно много мяса. Уж такая вот я. — И как же ты тогда добываешь достаточно пищи? — полюбопытствовала Света. — Регулярно действуя на нервы местному населению, — Мира вздохнула. — Когда-то в лесах было достаточно дичи, но теперь там ни оленей с лосями, ни кабанов. Только белки еще скачут по ветвям, но они мне на один укус, сама понимаешь. Приходится воровать скот. Жрать-то хочется. Кто тут из нас всех вреднее и опаснее, — большой вопрос. Я столько живности отродясь не сжирала, сколько люди. Очень уж вас стало много в последнее время. — Потому что мы хорошо приспосабливаемся к почти любым условиям, чего и тебе советую. — Легко сказать. Это вы жрете все, что не приколочено, а я только мясо перевариваю. И что же мне делать, ежели в лесах нынче совсем пусто стало? — Хм, — Света задумалась. — Я тут скоро собираюсь охотиться на индриков, стадо которых повадилось вытаптывать окрестные поля. Хочешь со мной на охоту? Рога у них острые, а копыта мощные, но вместе мы справимся. А потом мы еще что-нибудь придумаем. — Мы? — переспросила Мира, подняв брови. — Мы сначала должны выжить и выбраться из этой пещеры, а там посмотрим. Камни были ужасно тяжелыми и поддавались лишь с огромным трудом, хоть Светлана и Мирава были сильны, как медведицы. Но долго ли, коротко ли, а со временем посреди завала пробился лучик света, как одуванчик между камней мостовой. Через некоторое время удалось разобрать и оттащить в сторону достаточно каменных обломков, чтобы можно было протиснуться наружу. Был уже вечер, и свежий прохладный воздух, казалось, можно было пить, словно воду из родника. — Уф, — Мира вылезла и устало плюхнулась на одну из лежащих рядом каменных глыб. — В следующий раз я поселюсь в шалаше. Даже если он упадет мне прямо на башку, то это будет совсем не страшно и не больно. — У меня есть палатка, — заметила Света. — Даже две. Я могу подарить тебе одну из них. — С чего вдруг такая щедрость? — удивилась Мира. — Хочу извиниться за нападение. Ты не чудовище. — Да и ты ничего, Светлячок, — добродушно ответила Мира и на радостях сгребла Свету в объятия. — Донести тебя до дома? Я же могу летать, ежели нахожусь в драконьем обличье. — Я тяжелая, — возразила Света. — Еще в латах и с оружием. Все это весит немало. Лучше уж я заночую тут, а с утра вернусь обратно. — Домой? — Ну, если крепость нашего ордена можно назвать домом, то домой, — Света без особого энтузиазма пожала плечами. — По крайней мере, там есть где спать и чем набить брюхо. Но за это мне приходится отдавать часть заработанных денег на нужды ордена. А сейчас мне и отдать-то нечего, я ведь тебя не убила. — Скажи всем, что убила, — Мира подмигнула. — Я твои слова опровергать не собираюсь, как и жить дальше в той пещере. А коли меня заметят где-то еще, то ведь все равно вовек не смогут различить, та самая дракониха прилетела или какая-то другая наведалась. Местные меня больше не увидят, а значит, будут довольны. — Но это же в… — Выгодно? — подсказала Мира. — Вранье. Но выгодное, не спорю. — Ты ордену что пообещала? Никогда не врать? — Нет, истреблять опасных тварей и защищать мирное население. Насчет лжи в клятве не было ни слова. — Ну, вот и не морочь мне голову, а возьми деньги у деревни. Они хотели от меня избавиться, и они от меня избавились. Я лучше поселюсь поближе к вон тем высоким горам, — Мира махнула рукой в сторону горных вершин на горизонте. — Может быть, там еще остались горные козлы, люди туда особо не лазят, стало быть, еще не все вокруг успели испортить. — А как же я тебя найду? — обеспокоенно спросила Света. — А ты хочешь меня найти? — ответила Мира вопросом на вопрос. — Не переживай, Светлячок, мы можем договориться о времени и месте нашей следующей встречи. Но зачем я тебе? — Ну, как же… на индриков охотиться, — растерянно ответила Света. — Но если ты не хочешь… — Да нет, хочу, не торопись ты так, я просто уточнила, — Мира махнула рукой. — А что же это ты только вернулась с одной охоты и уже на другую собираешься? Небось, заждался тебя кто-то в ордене? Или никто тебе не мил? — Никто меня не ждет, — Света покачала головой. — В последний раз меня приласкала одна развеселая девица на постоялом дворе почти год назад, и с тех пор я ее больше не видела. А в ордене… все знают, что могут не вернуться с очередной охоты, и стараются зря не привязываться. — Ох, и несладко же вам живется, как я погляжу. — Получше, чем многим, — возразила Света. — Мы не голодаем даже в самые суровые и долгие зимы. Всегда есть охота и плата за нее. — А кроме охоты у вас что-то есть? Что ты любишь? — Рыбалку. Там двигаться не надо, сидишь себе, отдыхаешь, а потом можно сварить вкусную уху. — Уф… я спрошу иначе, — что ты любишь, кроме истребления живности вокруг себя? Пожрать и я люблю, но это скорее необходимость, чем развлечение. — Люблю почитать интересные истории, ежели достану новую книгу, но это редко случается. Приходится в который раз перечитывать бестиарий и рассматривать в нем картинки. У нас в крепости лежит, толстый и тяжелый. Но это только днем, сама понимаешь. При лучине читать — только глаза портить. — А вот это уже неожиданно, — заметила Мира. — Мне сложно представить тебя с книгой в руках. — Это не так уж часто происходит. Книги сложно достать. — Тебе очень повезло, — Мира подмигнула и достала из кармана потрепанную маленькую книжку. — У меня есть старый сборник сказок. Мама читала мне их в детстве. Могу дать почитать на время. — Спасибо, — Света взяла книгу. — Неужели ты доверишь мне такое сокровище? — Я не так-то часто встречаю тех, кто умеет читать. Мне приятно разделить с кем-то удовольствие от хорошей истории, а уж тем более от нескольких. Ты ведь тоже мне доверяешь, за рукоять меча больше не хватаешься. Не боишься, что я превращусь обратно и откушу тебе голову? — А должна? — ответила Света вопросом на вопрос. — Нет, — Мира покачала головой. — А мне нужно опасаться твоего меча? — Нет, — Света тоже покачала головой. — Ну, вот и славно, — обрадовалась Мира. — А то ты мне понравилась, а вот твой меч — не особо. — Да и я предпочитаю быть с головой, — пробормотала Света и легла прямо на землю. — Ты чего это? — удивилась Мира. — Спать ложусь, что же еще? — На голую землю? — А у тебя где-то завалялся соломенный матрас или, может быть, мягкая перина? — Света усмехнулась. — Хотя бы доспехи сними. Тяжелые ведь. Света замялась. — Мне… довольно сложно сделать это самой. — Давай помогу, — предложила Мира и, дождавшись кивка Светы, начала освобождать ту от брони. — Я словно из панциря тебя достаю. Кто тебя туда засунул? — Мне помогли облачиться в доспехи в ордене этим утром, — ответила Света. — это непростой процесс. — А если тебе никто не поможет, то ты так и останешься в этой жестянке навсегда? — Да нет, освобожусь рано или поздно, — Света улыбнулась. — Но это займет у меня довольно много времени. — Верю, — Мира кивнула, наконец-то закончила снимать со Светы детали доспеха, после чего потянулась к ее поддоспешнику, чтобы снять и его тоже. — Эй, а это еще зачем? — Света тут же отодвинулась от нее. — Хочешь потеть, дело твое, — немного обиженно сказала Мира. — Но сейчас лето, я вообще не понимаю, как ты до сих пор не превратилась в жаркое. — Да я, кажется, уже… — Света вздохнула. — А купаться тут негде. Тебе мигом расхочется ночевать рядом со мной, как только ты учуешь меня без поддоспешника. — Да ничего, — Мира махнула рукой. — Ерунда. Давай, раздевайся, незачем тебе мучиться. Под поддоспешником у Светы обнаружилась довольно длинная и просторная льняная рубаха, но Мира смогла разглядеть смутные очертания крепкого тела. Она не могла отвести взор, очень уж ей было интересно, что под рубахой. — Ну, что смотришь? — Света скрестила руки на груди. — Да так… я тут вспомнила, что поблизости есть родник. Ты можешь если не искупаться, то хотя бы умыться. Показать? — Покажи, — Света кивнула, и Мира повела ее куда-то сквозь заросли. Вскоре Света уже сидела на камне, задрав рубаху, и болтала ногами в маленькой лужице, которую образовал бьющий из скалы родник. — Хорошо-то как, — Света счастливо вздохнула, а Мира все смотрела на ее ноги. — Без своей раковины ты совсем другая, — заметила Мира. — Я такая же, — возразила Света. — Просто расслабилась. — Хочешь, сходим как-нибудь вместе на рыбалку? Это, говорят, тоже расслабляет. — Хочу, — Света кивнула. — Но сейчас я гораздо больше хочу помыться более тщательно, а для этого мне нужно снять рубаху, подождешь меня возле доспехов? — Конечно, — Мира кивнула, хоть ей и хотелось остаться. — Подожди, я только сначала тоже умоюсь. Мира подошла к тихо журчащему роднику и плеснула горсть прохладной воды на свое покрасневшее лицо. После этого она подняла голову и посмотрела на Свету, которая все еще сидела на камне совсем рядом. Длинный подол рубахи намок и облепил бедра, так еще и был задран Светой на достаточную высоту, чтобы раздразнить воображение Миры. Она нехотя ушла от родника обратно на то место, где они сидели до этого, чувствуя, что прохладная вода ей совсем не помогла. Через некоторое время вернулась и Света, взъерошенная и влажная после мытья. Она достала откуда-то из кучи своей одежды уже порядком подсохший кусок хлеба и принялась с аппетитом его жевать, словно это был пухлый и сочный пирожок только что из печки. — И это все твои припасы? — удивилась Мира. — На жаре все очень быстро портится, — пояснила Света. — Это все, что я могу носить с собой в такие жаркие дни. Хочешь? — Спасибо, обойдусь, я такое не ем, — Мира покачала головой. — Ты что же, даже яблоко с собой не взяла? — У меня почти нет места для того, чтобы сложить съестные припасы, — ответила Света. — Кусок хлеба и маленькая фляжка с водой — вот весь мой паек, который мне кое-как удалось распихать по карманам. Сумка лишь стесняла бы мои движения. — А где твоя лошадь? Ты могла бы прикрепить сумку к ее седлу. Неужели ты шла пешком до самой пещеры? — Разумеется, нет, у меня была славная лошадка, но мне пришлось оставить бедную старушку в деревне, она была уже совсем плоха, а новую лошадь мне никто в деревне давать не хотел, мол, и себя погублю, и несчастную скотину от твоих зубов не уберегу. Так что от деревни до пещеры я действительно шла пешком. — Хм, оказывается, не у меня одной туго с провизией, — Мира печально улыбнулась. — Решено, завтра же идем на охоту. А пока что поспим и наберемся сил. — Ага, — Света улеглась на свой поддоспешник. — Можно мне тоже прилечь рядом? — попросила Мира. — Земля жесткая. — Давай, — Света слегка продвинулась. Места на поддоспешнике было совсем мало, тем более для двоих. Он с трудом тянул разве что на детское одеяло, но Миру привлек вовсе не он, а близость Светы. Мира мысленно отмечала по-детски пухлые щеки, нежно-розовые губы, очертания округлой груди под рубахой. Света повернулась к ней и улыбнулась. — Ты меня сейчас сожрешь своим взглядом. — Это плохо? — уточнила Мира. — Да нет, — Света тихонько покачала головой. — Ты можешь… попробовать меня на вкус, если хочешь, — она приблизила к Мире свое лицо. Мира с готовностью припала к ее губам, упиваясь их мягкостью и сладостью. Одной рукой она осторожно обняла Свету за талию, но Света и не думала отодвигаться, наоборот, она закинула на Миру свою ногу, так что та смогла погладить оголившееся бедро. Больше Мира себя не сдерживала, она сняла со Светы лишь мешавшую их занятию рубаху, чему Света охотно посодействовала, так что взору Миры наконец-то предстала пышная мягкая грудь, ничем не прикрытая, манящая, ее так хотелось обхватить ладонями, в которые она не помещалась полностью, так хотелось припасть губами к нежным розовым соскам, лизнуть их, сначала один, а потом другой… Мира сделала это с таким восторгом, словно перед ней были редкие лакомства, и она хотела попробовать каждое. Ее руки тоже не лежали без дела, они гладили живот и бедра Светы, а потом одна из рук Миры оказалась у Светы между ног. Тело Светы уже высохло после мытья, но между ног у нее было влажно. Как же Мира была рада попробовать ее на вкус и там, она наслаждалась тем, как крепко Света обхватила ее ногами в порыве страсти, как жадно сжала пальцы Миры внутри себя, стоило им юрко проскользнуть внутрь. Этой ночью они пусть и ненадолго, но стали единым целым. Вскоре довольно улыбающаяся Света мило и трогательно уснула у Миры на плече. Правда, вскоре выяснилось, что она храпит, да еще и с таким звуком, словно кто-то бревно пилит, но Миру это нисколько не расстроило. Она обнимала Свету одной рукой и смотрела на звездное небо. Звезды этой ночью не падали, но Мира все равно мысленно пожелала остаться рядом со Светой подольше. А там видно будет.