Лесана
Солнце слепило глаза. Девушка поднесла ладонь ко лбу козырьком, вглядываясь в тянущуюся вдаль серую ленту тракта. Ну и где Встрешник носит этого малахольного? В конце обоза наметилась какая-то суета, Лесана с досадой обернулась посмотреть, что там происходит. Голоса становились всё громче, злее. Ещё затеют свару, кровь прольют, глупые. Люди слишком расслабились после той памятной битвы в месяце зеленнике у старой гати, всё больше ропщут, что и не нужны теперь ратоборцы. А диких кто отгонять будет? Мужик оглоблей? Нахмурившись, обережница подозвала к себе главного обоза, толстощёкого купца Свирьку. Тот подошёл и вопросительно глянул на неё. - Дознайся, что там. Передай, если хоть кто-то додумается кровь пустить, высеку! Купец недовольно поджал губы, зыркнул исподлобья и пошёл выполнять поручение, ворча что-то себе под нос. Лесана хорошо представляла себе, что он может бубнить. Мол, довоевалась Цитадель, Ходящие под солнцем шастают и обережную черту пересекают, не замечая, а эти делают вид, что всё в порядке. Что по прежнему защищают людей от ночной нечисти, всё делают, лишь бы и дальше собирать с людей десятину. Совсем совесть потеряли. Ничего, вот надоест людям лишнее ярмо, сбросят с шеи. Подобные разговоры постоянно ведутся на торжищах, но сразу затихают, едва рядом окажется обережник. В глаза пока не хватает смелости говорить. В том, что Цитадель вправе и дальше собирать с людей десятину от заработанного для того, чтобы самим прокормиться, Лесана ни капли не сомневалась. Это восторженные девки, ещё не повязавшие покрывало мужней женщины, видят во всём произошедшем лишь хорошую сторону. Родные многих из них снова вернулись в жизнь весей, семей. Да, изменившиеся, с пугающими способностями, ещё недавно пившие человеческую кровь, но всё же родня. А дальше что? Они не думают. А в Цитадели лучшие умы уже головы сломали в попытке просчитать возможные проблемы, которые обязательно возникнут. А пока лучшие умы скрипят от мысленного усилия, ратоборцы продолжают сопровождать обозы и гонять диких Ходящих от городов и весей. Вдалеке показался тёмный, стелющийся по дороге силуэт. Огромный волк мчался по тракту в направлении обоза, зверюга на ходу завыла. Лесана с облегчением узнала голос Люта. Вернулся. И тут же проснулось дикое желание накрутить оборотню хвост. Кто ему разрешал отлучаться от обоза? Тут вообще-то она, Лесана, главная. Да разве такому что-то прикажешь? Всегда себе на уме, как и предупреждал Клесх. Рядом с обозом волк обратился, и, как ни в чём не бывало, подошёл к обережнице, улыбаясь на все тридцать два. Зюля на такие выходки Люта уже никак не реагировала. Оглушённая жарой, кобылка смирно стояла, опустив голову. - Привет, - Лют дотронулся до ноги Лесаны, - Ты своим мрачным видом призываешь тучи? Весьма кстати, дождь нужен. - Ты где был? - обережница раздражённо дёрнула ногой, Зюля заволновалась. - Где положено. Задание Главы, - Лесана ещё сильнее надулась, испытывая привычную ревность из-за того, что особо тайные и деликатные задания Клесх поручает Люту, а не ей, - Вот бывают же обидчивые девки, - хмыкнул оборотень, - Чего там у тебя за свара? - Не знаю. Послала главного разузнать. - Ща вернусь. - Лют. - Что? - Не вздумай перекидываться. - Конечно.Клёна
Зимой постоянно хочется выбраться из сырых коридоров Цитадели во двор, впитать в себя яркое зимнее солнышко, наслушаться хруста снега под ногами тех, кто ходит по своим делам. Летом же только в прохладе крепости и можно спастись от удушающей жары. Даже кухня в ней была построена так, что жар от печей нивелируется подвальным холодом. Сегодня Клёна помогала на кухне чистить лук и репу. Это уже не было её повинностью, дочка главы Цитадели потихоньку перебирала на себя обязанности Нурлисы. Пусть старуха всё ещё семенила коридорами и безраздельно царствовала в мыльнях, в остальном уже сдавала. Старческие очи едва видели, добро Нурлиса считала наощупь, всё чаще оскальзывалась на мокрых полах. Как-то само так вышло, что Клёна подметила старческую немощность женщины и начала помогать. От чистого сердца. В Цитадель прибыли вожаки Ходящих. Если быть точнее, то только тех стай, которые не одичали. Клесх просил состряпать хороший обед, чтобы они подобрели перед тяжёлым разговором. - Клёна, тебя Нурлиса кличет, - в кухню вбежал молодший служка, которому пока что доверяли лишь растопку печей и таскание продуктов из кладовых на кухню, - Срочно. - Садись дочищать лук, - скомандовала она, поднялась, поправляя головное покрывало замужней женщины, - Нельзя заставлять старушку ждать. Служка состроил недовольное лицо, ещё бы, заставляют делать бабскую работу. Но и спорить с Клёной не мог, а то Глава с дурного настроения за такую работу на целый год усадит. С него станется. Девушка развернулась и пошла вниз, в каморку Нурлисы, что находилась недалеко от мылен. Клёна постучалась, ожидая услышать привычное шарканье и старческое дребезжание, но за дверью было тихо. Она нахмурилась, постучала ещё раз. Тишина. В груди проснулась тревога. Никогда такого не было, чтобы Нурлиса пропустила случай облаять того, кто за дверью, даже не зная, кто пришёл. Немного помаявшись, девушка толкнула дверь и вошла, вглядываясь вглубь полутёмной каморки. - Бабушка, ты здесь? Нурлиса? Никто ей не ответил. В принципе, и не мог, потому что душа Цитадели, ворчливая старуха, которую все безмерно любили, тихо отошла в мир иной. Увидев это, Клёна зажала рот концом головного покрывала, чтобы не закричать. Мама с детства учила, что покойных нельзя беспокоить громкими звуками, могут подняться. Круто развернувшись, девушка торопливо пошла в мертвецкую, чтобы найти колдуна. Старушку нужно упокоить по всем правилам, чтобы нечистая магия не коснулась столь дорогого всем создания. Как назло, из взрослых магов в мертвецкой оказался только Донатос, которого Клёна до сих пор побаивалась. Но делать нечего, пришлось обратиться к нему. - Нурлиса умерла, - бухнула она вместо приветствия. Крефф устремил на девушку задумчивый взгляд. - Почему мне о том говоришь, а не Главе? - Дак вы ж наузник, а не он, - Клёна нахмурилась, чувствуя, что сделала что-то не то, - Бабушку нужно упокоить, чтобы не поднялась. - Дамен, займёшься этим, - Донатос кивнул старшему выучу, - Вы двое, принесите сюда тело. А ты иди, нечего непраздной бабе по мертвецкий шляться. В следующий раз, ежели что понадобится, служку пришли. Клёна кивнула и поспешила прочь. Только выполнив долг перед покойницей и позаботившись, чтобы её посмертие было светлым, девушка поняла, что хочет плакать. Навзрыд. И лучше это сделать в своём покойчике, чтобы никто не видел. В одном из окон коридора она мельком увидела своего мужа. После того, как окреп, Фебр не стал сидеть без дела, взялся за ратное обучение дружинников из людей. Их натаскать у него умения хватит, и отсутствие ноги не помеха. Правду ли сказал колдун, что она непраздна?Лесана
Едва солнце коснулось верхушек деревьев, обережница остановила обоз и приказала располагаться на ночлег. - Солнце ещё высоко, как минимум оборот можно ехать, - возразил главный в обозе, - Зачем останавливаться так рано? - Потому что я отвечаю за вашу безопасность, - бесстрастно отрезала Лесана. - Я рассчитывал ехать на оборот дольше, - стоял на своём Свирька, - Нам нужно поспеть на торжище пораньше, чтобы успеть распродаться, пока другие будут в пути. Как-будто это должно её хоть как-то волновать. У каждого свои заботы. Лесана одарила купца таким взглядом, что тот проглотил очередную тираду и молча выполнил приказ. Стали устанавливать обозы так, чтобы образовался полукруг, стряпухи взялись кашеварить. Обережница обвела место стоянки кругом, заперла его даром, и легла покемарить перед тем, как позовут вечерять. Под боком тут же пристроился Лют. - Что ж ты смурная такая, радость моя? - он стал щекотать её щеку травинкой, - Купцов вон зашугала так, что ужас. Были бы в лесу куты, по ним бы и расставила их. - Я им что, девица красная, чтобы любезности говорить? Уж больно свободно стали речи вести, даже командовать пытаются. - Технически ты и есть красна девица, - усмехнулся оборотень. - Я ратоборец, - отмахнулась обережница, - И то, что половина Ходящих теперь якобы не опасны, моей работы не отменило. - Якобы? Лесана привстала на локте. - Пойми ты, горе луковое, люди не примут так легко тот факт, что теперь промеж ними будут жить кровососы и волколаки. - Мы и раньше жили среди людей. - Тайно. Это не одно и то же. Их принимали за людей, не держали за душой опасение, что по соседству живёт опасная тварь. Погоди, ещё будет нам работа, или я ничего не понимаю. Лют не стал насмехаться, откинулся на спину, давешнюю травинку сунул в рот, а руки заложил за голову. Пока он молчал, Лесана успела задремать. Вскоре всех стали созывать вечерять. Девушка села, смачно потянулась. - Ты права, обережница, - наконец молвил оборотень, - Только не ломай голову, для того есть Главный и креффы. Я ж сегодня не зря целый день ношусь, лап уже под собой не чую, пообщался с парочкой знакомых. Цитадель созвала вожаков стай, совещаться будут. Авось до чего и додумаются. - В следующий раз, когда соберёшься слухи собирать, предупреждай меня. Иначе за хвост оттаскаю. - Любишь пожёстче? - усмехнулся волколак, - Хочешь попробовать прелюдию, когда я в облике зверя? Лесана замахнулась на него, оборотень ловко увернулся, хохоча. Иногда ей кажется, будто он специально изводит её своими срамными фантазиями, будит огонь в ней. Ничего, будет ему пламя, замается гасить.