***
— Как твоё здоровье, Иво? Кончик трости гулко стукнул о пол, и девушка внутренне вздрогнула из-за этого звука. Сразу же постаралась взять себя в руки — она телохранитель, она должна быть собранной, профессионалом, начеку. Особенно сейчас. Нельзя давать слабину. — Справляюсь, — коротко отозвался Мартен. Ага. Справляется. Как три дня назад? Он поднялся из-за стола, собираясь что-то сделать или сказать, а секундой спустя потерял сознание. Вот просто — как будто кто-то щёлкнул пальцами, и Иво моментально отключился. Псионичка даже не успела ничего понять. Помнила только, как оказалась уже на полу, рядом с ним, перекладывая его голову себе на колени и громко зовя Даниэль. Лу силой переключилась с прошлого на настоящее. Дальнейший диалог она не слышала. Не могла вникнуть в суть, как ни старалась. Была слишком сосредоточена на состоянии Приора. Замечала, как время от времени его пальцы крепче стискивали набалдашник, как сжимались челюсти, как слегка щурился — всегда так делал, когда голова болела, — как даже подёргивалась щека, но едва-едва заметно. Мужчина держался стойко, стоял прямо, вёл разговор спокойно и невозмутимо, успешно скрывая отвратительное самочувствие, однако усталость и измученность во взгляде не удавалось утаить при всём старании. Псионичка знала наверняка, что, была б возможность, он упал бы на кровать и не вставал. Она бесшумно, судорожно вздохнула. Стало больно. Лу старательно загнала все чувства подальше, поглубже. Решила — не сейчас, всё потом. Эмоции позже, а пока надо работать. Вникнуть в разговор так и не удалось. Она, усердно следя за переменами в состоянии Мартена, едва ли даже уловила, как они вернулись в кабинет. Рид упала на диван одновременно с тем, как Иво опустился за стол. Стоун остался в приёмной. — Лу, тебе нужен выходной, — с трудом проник в сознание голос Приора. Девушка вперила в него острый взгляд. Резко закинула ногу на ногу, почувствовав, как откуда-то изнутри поднимается волна раздражения. Заставила себя успокоиться, иначе велик был риск, что с языка сорвётся что-то неосторожное и нецензурное. Она промолчала, лишь коротко качнула головой. Потом стянула со столика планшет, вытащила наушники, закинула ноги на диван, повернувшись боком к Мартену, и принялась листать список фильмов. Иво говорил недавно про какое-то кино… О, вот. «Гордость и предубеждение». Ну и морда у этого Дарси… А потом Лу проснулась. Глаза открывались медленно и с трудом, мозг соображать категорически отказывался. Шевельнув головой, Рид почувствовала под ней подушку. И только спустя бесконечные минуты поняла, что не сидит, а лежит. Затем наконец-то сфокусировался взгляд, и она смогла увидеть Иво. После — осознала, что её ноги, на которых не обнаружились кеды, покоились на его коленях. Сам Мартен был занят, листая что-то на планшете. Свет экрана придавал его лицу синеватый цвет. В кабинете царил приятный полумрак. — Какого хера… — И тебе добрый вечер. Девушка приподнялась, упёршись локтями в кожаную обивку. Заметила внезапно, что была укрыта туникой Иво. Нахмурилась, пытаясь заставить мозг вернуться в рабочий режим и соображать лучше. Никак не могла понять, что творится, почему она лежала, а главное… чем фильм закончился? И ещё лучше вопрос — чем начался?! Грёбаный нахер. Села смотреть кино и… отключилась. Прекрасно. — Вечер? — переспросила псионичка, как только извилины наконец-то зашевелились. — Когда мы вернулись от Викария, был полдень… Мужчина отключил планшет, убрал его на стол. Опустив ладони на ноги Лу, повернулся к ней и спокойно встретил недоумённый взгляд. — Я решил, что тебе нужно поспать, — ровным голосом проговорил он. — Прежде чем ты начнёшь ругаться, что я тебя не разбудил, — со мной всё хорошо, ничего не случилось за те несколько часов, что ты спала. Я позвал Кея, он сидел здесь. Недавно ушёл. — Наклонившись к планшету, включил, глянул на экран, тут же выключил. — Все ушли. Скоро полночь. Глаза Рид стали больше мотоциклетных колёс. Проспала с полудня почти до полуночи! Хотела даже открыть рот, чтобы повозмущаться, но сомкнула губы и просто выдохнула. Не смогла вымолвить ни слова, глядя на обеспокоенное лицо Мартена. Где-то в сердце мучительно потянуло. За много месяцев только сейчас задумалась, что он за неё волновался не меньше, чем она за него. Лу ведь совсем перестала отдыхать, постоянно была начеку, на контроле — вдруг Иво плохо станет, вдруг приступ, вдруг срочно лекарство понадобится, вдруг ещё что-то. Порой сутками не спала, когда его безостановочно одолевали приступы боли. Ей невыносимо было за ним наблюдать, а он что чувствовал, видя, как она с ума сходила? Недавно прямо на его глазах седую прядку выдернула, когда он не очень вовремя зашёл в ванную. Синяками под глазами обзавелась почти такими же красочными, как у него. Дежурства иногда у Кея перехватывала. Иво-то каково было, блин? Так что девушка решила не возникать. В конце концов, Мартен просто желал, чтобы она отдохнула. Заботился. Не хотелось, чтобы он думал, что она не ценит. Ценит. Очень. — Ещё я попросил Кея связаться с твоими друзьями, справиться о здоровье Тины, — произнёс Приор, потянувшись к шнурку на волосах и развязав его. Чёрные пряди неописуемо красиво рассыпались по худым плечам. — Она чувствует себя хорошо. Попросила передать, чтобы ты не волновалась. В груди защемило так больно и хорошо одновременно, что Лу задохнулась. Её глаза стали ещё больше, хотя, казалось бы, куда уже. В голову очень медленно залезала информация, что Иво поинтересовался о самочувствии её подруги. Для неё. Рид неторопливо села, подтянув к себе одну ногу, вторую оставив на его коленях. Аккуратно сложила тунику и опустила на спинку дивана. — Спасибо, — прохрипела она. Мартен слабо кивнул, приподнял уголок губ. Наверняка почувствовал, насколько глубинное было это «спасибо». Не только за то, что он позаботился, чтобы она не волновалась за Малую, а просто — за него. За то, что он у неё есть. Вот такой. Вдруг Иво резко сдвинул брови, отвернулся, слегка поморщился. Лежащие на лодыжке Рид пальцы, по-прежнему обтянутые кожаными перчатками, крепко сжались. Она потянулась рукой к его лицу, желая коснуться виска, но остановилась на полпути — мужчина находился на той стадии, когда кожа уже дико чувствительная и любое прикосновение могло стать неприятным и даже болезненным. Так что опустила ладонь на своё колено и вздохнула. Хотела спросить, как сильно болит, но он вдруг сказал: — Коснись. Не бойся. — Иво… — Мне хочется. Псионичка нервно сглотнула. Потом всё же подняла руку вновь, потянулась к лицу Иво, дотронулась сначала подушечками пальцев. Спустя время осторожно опустила всю ладонь на щёку, внимательно следя, чтобы ему не было плохо. Невесомо поглаживала скулу большим пальцем. Они вновь встретились взглядами, и Мартен вернул едва заметную улыбку. Закрыл глаза, качнул головой в сторону, ткнувшись носом в её ладонь. Лу едва сдержала дрожь, прекрасно помня, какие страдания порой причиняли прикосновения. Только сейчас, кажется, всё было в порядке. По крайней мере, относительно. Мужчина открыл глаза, посмотрел на Рид. Не двигался несколько секунд, потом принялся медленно стягивать перчатки, положил их рядом. Подняв руку к запястью девушки, неторопливо обвил его пальцами, слабо сжал. Она не могла дышать. Воздух просто не хотел проталкиваться в лёгкие. Лу с Иво уже давно друг друга не касались. Кожей к коже. Болезнь отрезала эту возможность. Ему ведь часто даже одежда причиняла лютый дискомфорт, пока Мартен к нему просто не привык. Однако то была необходимость — не ходить же голым. А вот о том, чтобы дотронуться, обнять, банально в щёку поцеловать, Рид и думать забыла. Обычные проявления любви и заботы стали причинять боль. — Всё в порядке, Лу. Правда, — тихо сказал мужчина. Только бы не разреветься. — Тебе точно не больно? — просипела она. — Я же обещал говорить правду. — Его большой палец скользнул по тыльной стороне её ладони. Он снова ткнулся носом во внутреннюю. Предложил: — Пойдём домой? Не в силах что-либо произнести, девушка кивнула.***
— Это самая сопливая хрень, которую я когда-либо смотрела. Иво, лежащий на маленькой подушке, которая покоилась на бёдрах Лу, приподнял голову и посмотрел на неё. Вытянул ноги вдоль дивана. — Понравилось? Рид с силой провела ладонями по щекам, потом по глазам, стирая слёзы. Обмахнулась рукой, шмыгнула носом. — Да. — Следом добавила: — Послештормовые фильмы не такие уж и херовые. Я ждала худшего. Да уж, киношный вечер удался на славу. Схомячив попкорн за первые полчаса, девушка закинула ноги на журнальный столик перед диваном и ленивыми, осторожными движениями перебирала пряди Мартена. Сначала за сюжетом она не особо следила, а потом сама не заметила, как прониклась — и заплакала. Эмоциональная разрядка определённо получилась. Лу выключила звук телевизора, запрокинула голову на спинку дивана, перевела взгляд на Иво. Не смогла сдержать улыбку из-за того, как он на неё смотрел — с прищуром, однобоко усмехаясь, как будто поймал на чём-то. Одновременно с этим кончиками пальцев поглаживал её по ладони, которая лежала на его груди. — Ты такая очаровательная, — произнёс вдруг Мартен. — Растрёпанная, заплаканная и в твоей помятой рубашке, ага, — рассмеялась Рид. — Вот именно. Она цокнула, подкатила глаза. Снова посмотрела на мужчину, когда он вдруг засуетился. Напряглась, собираясь вскочить тут же, если что-то не так. Потом заставила себя расслабиться — Иво просто полез в карман штанов. Пройдясь языком по пересохшим губам, девушка бесшумно выдохнула. Всё уже, крыша совсем отъехала. В следующий момент псионичка не особо поняла, что случилось. Кажется, Мартен просто взял и… э-э… надел ей кольцо на палец? Безымянный. Кольцо надел. На палец. Кольцо. На безымянный палец. Тонкое золотое колечко с фиолетовыми камнями. На безымянном пальце. У Лу в горле ком встал. В носу мгновенно засвербело, но она очень старалась держаться, чтобы слёзы к глазам не подступали. Сделала глубокий вдох, когда одной рукой он обхватил её запястье, а второй — пальцы, но так, чтоб кольцо было видно. Хотелось что-то сказать, спросить, но никак. — Я знаю, что, вероятно, причиняю тебе этим боль… — заговорил вместо неё Иво, — учитывая, что меня очень скоро может… не стать, но я… уже давно об этом думаю. Дыхательные функции невозможно сбоили. Стало ещё хуже, когда он приподнял голову и снова посмотрел на неё, поймав ошарашенный взгляд. Потом чуть крепче сжал её руку. — Если бы сейчас всё было хорошо, ты бы вышла за меня замуж, Лу Рид? — Сначала бы я тебя стукнула, — сипло выдавила из себя девушка. — А потом бы вышла. Куда я, блин, денусь от тебя, придурочный? Мартен улыбнулся шире. Следом явно собрался приподняться, но Рид опередила его, наклонилась к лицу и оставила бережный поцелуй на губах. Через час, когда мужчину сморил глубокий сон и Лу укрыла его одеялом, она вышла на балкон. Закрыв дверь, закурила, сползла по стене на пол. Поджала под себя ноги, согнула колени, ткнулась локтем в левое, вытянула руку, наблюдая, как на безымянном пальце золото переливается в свете луны. Хотелось заплакать, но слёзы не шли. Выпуская дым и разглядывая украшение, Рид думала только об одном. Она это кольцо никогда не снимет.***
Иво держался ещё целых два месяца. На третьем его подкосило, и он слёг. Вирус взял своё и приковал Приора к кровати. Как ни старался, встать не получалось, по крайней мере самостоятельно. Просто не хватало сил, организм был истощён до предела. И выглядел Мартен так, словно кожа на кости уже с трудом натягивалась — скулы сильно выделялись, рёбра выпирали. Лекарства принимались чисто для продержаться. Храбриться мужчина тоже больше не мог. Не скрывал, когда что-то болело, когда было плохо. Просил о помощи, если нуждался в ней. Хоть и всё равно иногда вредничал. А управление Инквизицией постепенно забирал Марк. Из-за этого охрана понадобилась теперь ему. Правда, Лу он от должности на время освободил, нанял другого телекинетика из Корпуса в дополнение к Кею. Сказал, что пора готовиться к серьёзным переменам, и в тот момент Рид, Стоун и Вейсс вместо ответа мрачно переглянулись. Сегодня Лу, с утра пораньше навестив Малую и получив дозу тревожности — в глаза уже бросалось, что та выглядела неважно, — быстро вернулась в апартаменты Иво. Заглянула в спальню, держа в одной руке маленькую корзинку с мандаринами, а в другой — планшет. Улыбнулась, когда встретила тёплый взгляд. Торопливо приблизилась к кровати, как только заметила, что он прищурился — зрение давало сбой. — Я добыла витамины, — довольным голосом произнесла Рид и осторожно положила корзинку на середину кровати, рядом опустила планшет. Сама приземлилась на край, окинув быстрым взглядом бледное лицо. — И анекдот. Уголки потрескавшихся губ едва заметно приподнялись. — Опять жёлтую прессу читаешь? Девушка цокнула. — Всё-то ты знаешь. Потом провела обычный утренний ритуал — помогла Иво принять лекарства. Когда он заглотил особенно дрянную смесь, псионичка прикусила губу и сжала сцепленные ладони коленями. Свела брови, наблюдая за ним. Спустя некоторое время, проведённое в молчании, Лу сказала: — Вечером Пьетро придёт с капельницей. Хилер Мартена неустанно бился с ним, пытаясь доказать, что ему нужны лекарства помощнее и капельница, что надо помочь организму, облегчить состояние. Особенно когда Приора прибило к постели. Потому что он испытывал постоянные боли и не мог спать. Проходило в одном месте — сразу же долбило в другом. Согласился ли Иво? Конечно… Конечно нет. Храбриться он перестал, помощь принимал, а от лекарств отказывался. Дело ещё могло быть и в том, что он с этим успокоительным заколебался, которое принимал перед визитами к Викарию, и любые препараты в принципе вызывали раздражение. Только обезбол помощнее ему всё же не помешал бы. Однако Мартен и слышать ничего не хотел. Он соглашался на один лишь стандартный набор, который с помощью Лу принимал утром и вечером, а какие-то дополнения — категорически нет, хоть убейся. Так что Рид взяла всё в свои руки и договорилась с Пьетро. Да, она очень рисковала разозлить Мартена, но и смотреть на его мучения, особенно ночью, стало уже совсем невыносимо. Он последние несколько суток вообще не спал. — Я же сказал… — тут же начал мужчина, но псионичка перебила его: — Я знаю. Знаю. — Она сильнее сжала коленями руки. — Но я сочла приказ… — попыталась подобрать какое-то заумное слово, но ничего не придумала, — дурацким. Слушай, ты последнее время постоянно мучаешься. Не спишь. Пьетро мне объяснил как-то заумно, но, короче, этот препарат, который он привезёт, полегче сделает. Всё полегче сделает. Боли и остальное. И ты хоть поспишь. Мартен поднял глаза к потолку, глубоко вздохнул. Неторопливо проговорил: — Болит — значит, живой. Бить тревогу можно будет, когда… — Я знаю, когда можно будет бить тревогу, Иво, — резко, на грани грубости бросила Лу. Судорожно выпустив воздух носом, зажмурилась и отвернулась. Когда перестанет быть больно. Так говорят. Если у заболевшего прекратилась любая боль без помощи лекарств — всё, можно прощаться. Вряд ли он протянет даже ещё несколько часов. Рид сжала зубы, заставила себя повернуться обратно к Иво. Встретилась с ним взглядами. Почувствовав укол вины, тихо сказала: — Прости. — Потом добавила: — Я знаю, ты против. Но если бы я спросила, ты бы отказался. А я уже не могу… Девушка опять отвернулась. Пыталась сдержаться, не заплакать, но получалось хреново. Она никогда при нём не ревела, чтобы не нервировать лишний раз и не заставлять беспокоиться, но сейчас уже ни сил, ни выдержки не хватало. — Хорошо, Лу. Ладно. Будь по-твоему, — раздался тихий мягкий голос Мартена, из-за которого сильнее потянуло разрыдаться. — Иди сюда. — Нет, сам иди. Лу стёрла слёзы ладонями, поднялась, сняла кожанку, кинула куда-то в сторону. Не делая резких движений, заползла на соседнюю половину кровати, убрала корзинку и планшет на тумбочку со своей стороны. Удобно положив подушки, села. Мужчина снова улыбнулся, потом придвинулся к ней, лёг на бок, опустил голову на обтянутые чёрными джинсами бёдра. Псионичка тут же засуетилась — подтянула одеяло повыше, до плеч, поправила, чтобы всё было надёжно укрыто. Знала, что он мёрз последнее время. Хотела спросить, где болит, но не стала — и без того прекрасно было понятно, что болит везде. Иво вытянул одну руку вдоль ног Лу, другой обнял её колени, устроился удобнее. — Попробуй поспать, — негромко предложила она, осторожными движениями проводя ладонью по его голове, пропуская длинные пряди сквозь пальцы. — Не могу, — честно ответил Мартен. — Насколько херово по десятибалльной шкале? Мужчина промолчал. Только вздохнул. На соточку? — Что там в жёлтой прессе пишут? — поинтересовался вдруг он. — Ага, заинтриговала всё-таки? — стараясь звучать весело, спросила Рид. Свободной ладонью провела сначала по одной своей щеке, потом по другой. Радовалась, что Мартен лежал спиной к ней. Запрокинула голову, упёршись макушкой в стену и полуприкрыв глаза. Девушка прочистила горло, словно собиралась рассказать самые важные новости. — Мы с Марком тайно встречаемся, — замогильным голосом проговорила она. Почувствовав и увидев, как его плечи слегка затряслись от беззвучного смеха, псионичка слабо улыбнулась. Сама от таких вестей чуть в обморок не шлёпнулась прямо посреди холла Инквизиции, а потом истерично смеялась в лифте, пока перекидывала статью Жонсьеру. От собственного хохота едва не задохнулась, когда в ответ получила: «Н-да, Рид, дружба с тобой довела-таки меня до беды». Сама написала: «Тебе нравится, не ври». Когда была уже почти у двери приёмной, в чате появился эмодзи, закатывающий глаза. Лу усмехнулась — научила инквизитора плохому. Раньше для него эмодзи и стикеры были чем-то запредельным. А потом веселье вызвало уже другое: отрицать-то он не стал! — Встречается Марк только с работой, — отозвался Иво. — И с бутылкой вискаря, который я ему подарила на день рождения. — Невообразимо, мадемуазель Рид. Спаиваете инквизитора. — Не заметила, что инквизитор против. — Что ж, ничья. Улыбка девушки стала шире, пальцы не прекращали перебирать тёмные пряди. Она слегка давила на кожу головы, проводила сверху вниз, потом вела к шее, спине. Аккуратно, стараясь не двигаться резко, не нажимать слишком сильно. Она собралась рассказать о статье и комментариях Марка дальше, но вдруг заметила, что тело Мартена расслабленнее обычного. Нахмурившись, прислушалась — его дыхание было почти ровным. В следующую секунду удивилась: неужели всё-таки заснул? Рид не рискнула тихо его позвать, боясь разбудить. Решила лишь сидеть абсолютно неподвижно, шевеля только руками, чтобы не прекращать импровизированный массаж. Пусть Иво уже отдохнёт, в конце концов. А Лу, как всегда, будет рядом.***
— Лу? — Я тут, тут. Она мгновенно отложила планшет, придвинулась ближе к мужчине, осторожно обхватила его ладонь. Ждала, что он скажет что-нибудь ещё, но его пальцы просто вцепились в её руку, а губы остались неподвижными. Прошло ещё полтора месяца. О том, что состояние ухудшилось, можно уже и не упоминать. Иво с боку на бок переворачивался с трудом, спал урывками, даже на дыхание требовалось неимоверное количество сил. Зрение село абсолютно, и иногда мужчине жизненно необходимо было держать Лу за руку или сжимать её коленку, чтобы чувствовать, что она рядом. Каждый такой раз дробил её душу. Только Рид уже не плакала — слёз не осталось. На Марка смотреть тоже было страшно. Как бы он ни держался, приближающаяся смерть друга и его с ног сбивала, драла на куски. Так Иво ничего и не сказал. Очевидно, он просто снова её потерял. Не то чтобы с его сознанием и адекватностью что-то произошло из-за вируса. Просто, как однажды подумала Лу, в голове поселилась тревожка, плюс он почти не видел ничего. Поэтому лишь убеждался, что она тут, около него, и с ней всё хорошо. — Мандаринку? — предложила псионичка. Мартен на них сильно подсел. Они, кроме девушки, были тем, что поднимало ему настроение. — Нет, не хочу, спасибо, — с лёгкой хрипотцой в голосе ответил он. Рид нервно сглотнула. Его лицо вдруг стало слишком спокойным, чуть ли не расслабленным. В отличие от многих месяцев до этого, в отличие от дней до этого. Обычно брови слегка нахмурены, или он морщился, или поджимал губы. А теперь просто держал её за руку и выглядел… безмятежным. Пульс гулко и противно забился в горле. — Обезбол?.. — сипло спросила девушка. — Не нужно, — отозвался мужчина. — Всё хорошо. Так болела голова… И не только. Сейчас нет. Не беспокойся. — Спустя короткую паузу, опустив веки, сказал: — Мандарин не хочу, но от яблока бы не отказался. — Щас, пять секунд. — Ты не настолько быстрая. — Душнила. Иво усмехнулся, отпустил руку Лу. Она тут же соскользнула с кровати, незаметно захватив с собой телефон. Мигом оказалась за пределами спальни, потом на первом этаже. Открывая холодильник, параллельно написала Марку: «Боли закончились». Они где-то недели три назад условились, что Рид тут же скажет Жонсьеру, как только Иво перестанет быть больно. Долго тогда друг на друга смотрели, пока она наконец не кивнула. Видела, что и его этот момент пугал до ужаса. От инквизитора пришло: «Спасибо, Лу». Девушка убрала телефон в карман спортивных штанов, быстро разобралась с яблоком — помыла, нарезала. Помчалась наверх, вернулась в спальню. Остановилась рядом с кроватью, поставила тарелку на тумбочку, окинула взглядом мужчину, который лежал в том же положении, в каком она его оставила, — на боку, рука вытянута, глаза закрыты. — Иво, я… — начала Лу, но затормозила, слишком явно ощутив, что что-то не так, — принесла… Иво? Задремал? Грудная клетка словно коркой льда покрылась изнутри. Псионичка встала коленкой на край кровати, наклонилась к Мартену, нашарила запястье и нужную венку на шее одновременно, зачем-то вцепилась взглядом в его солнечное сплетение. К горлу подкатывала истерика. Девушку с головы до ног уже не по-детски колошматило. Рид ничего не могла нащупать. А ещё он не двигался. Вообще просто выглядел так, будто застыл. Так должно быть, а? Должно? Хилер сказал сразу его набрать, если вдруг что… Тут же она вытащила телефон из кармана, ткнула в его контакт на быстром наборе. Молилась и материлась, чтобы Пьетро взял трубку прямо, сука, сейчас. Лу не могла ровно дышать. Не могла, не могла, не могла. Сжимая руку Иво, описала ситуацию хилеру, когда он принял вызов. Интересно, а был уже смысл барахтаться?.. Пульс не прощупывался, и это не ложная тревога, как случилось на прошлой неделе. Сердце не стучало, дыхание не прослеживалось, мужчина не двигался, не реагировал ни на что. А он уже должен был из-за чего-нибудь проснуться. Должен был. — Лу, только не паникуй. Я уже вызвал… К вам скоро… Я сам приеду через… Рид отключила телефон, кинула его куда-то на кровать, наверное. Прослушала почти всё, что говорил Пьетро. Забралась на постель с ногами, села вплотную к Иво, обняла его как получилось, прижалась губами ко лбу. Зажмурилась так сильно, что белые точки заплясали перед глазами. Она не сразу осознала, что из груди вырвался громкий, надрывный всхлип. Потом ещё один. И снова, и снова. Слёзы текли по щекам. Девушка уже захлёбывалась, но не могла остановиться и перестать плакать. Да и не пыталась. Лу весь год думала, что готова к этому дню… Она ещё никогда так сильно не ошибалась.***
Приора провожали всем городом. Викарий даже слезу пустил на публику. Лу в тот момент захотелось перочинный ножик, спрятанный в ботинке, воткнуть ему в глаз — и несколько раз прокрутить. Потом похоронили, все постояли, попричитали, как жестока жизнь — охерительно искренне, разумеется, — и наконец-то разошлись. Остались только Рид, Стоун и Вейсс. В молчании глядели на высокую надгробную плиту с выдолбленным именем Иво и какой-то фразой на латыни, наверняка наполненной глубоким смыслом. Псионичка была больше чем уверена, что идея написать это принадлежала Марку. Даниэль долго не продержалась. Расплакалась, зажав рот рукой. Кей тоже тяжело переносил давящую атмосферу, поэтому, попрощавшись с Лу за себя и девушку, приобнял ту за плечи и повёл прочь с кладбища. Пообещал написать попозже, на что получил короткий кивок. Рид втянула носом холодный осенний воздух и протяжно выдохнула. Спрятав замёрзшие ладони в карманы длинного пальто, прикрыла глаза. Она чувствовала себя выпотрошенной и максимально истощённой. Не хватало сил и на то, чтобы заплакать, хотя внутри давило невыносимо. Одновременно ощущалось странное облегчение — наверное, оно возникло, потому что Иво наконец-то отмучился и ему больше не придётся жить и каждый день терпеть боль, выламывающую все клетки в теле. У самой, конечно, образовалась дыра где-то в районе сердца из-за его смерти, но мысль о том, что он теперь не страдает и никогда уже не будет, несколько утешала. Девушка медленно подняла веки, когда услышала приближающие шаги. Боковым зрением поймала знакомую высокую фигуру, а затем — протянутый в её сторону открытый портсигар. При настолько ужасном состоянии она всё равно не смогла не улыбнуться. Слабо, бледно, но тем не менее. — А у меня теперь такие же, если чё, — хриплым после долгого молчания голосом проговорила Лу, но сигарету вытянула. — Не благодари, — отозвался Марк, последовав её примеру, следом закрыл портсигар и убрал во внутренний карман. Она окинула его взглядом — утеплённая инквизиторская форма выглядела… занимательно. Как будто утолщённая форменная туника, напоминающая в целом обычное пальто. — Зажигалкой только придётся поделиться, — продолжил Жонсьер. — Моя сдохла. Рид мысленно усмехнулась — да уж, совсем деда испортила, научился разговаривать по-человечески. Ужас, ужас, ни стыда ни совести. Она подожгла сигарету сначала ему, получив кивок в ответ, затем себе. Убрав зажигалку в карман, затянулась. Направила взгляд туда, куда теперь смотрел инквизитор, куда до его прихода смотрела она, — на последнее пристанище Иво Мартена. Хотела спросить, как переводится латинская фраза, но решила оставить это за завесой тайны. Наверняка там что-то заумное, проникновенное и вывернет ей душу. — Ты останешься? — спросил вдруг Марк. Лу слегка свела брови, повернулась обратно к нему. Понаблюдав за тем, как он затягивается и следом выпускает дым, встретила внимательный взгляд. Повторила его движения. — А чё, у меня варианты есть? — Если бы ты решила уйти, я бы отпустил. Рид фыркнула, закатила глаза. Несколько секунд молча курила, не сводя с Жонсьера пристального взгляда. Потом оставила сигарету во рту и убрала обе руки в карманы пальто. — Ты теперь Приор, — заговорила вновь девушка. — Так что без охраны никуда. Кей один не вывезет, поэтому второй телохранитель тебе жизненно необходим. А лучше меня ты никого не найдёшь. Инквизитор усмехнулся, покачал головой. Думал, наверное, как всегда, что ни грамма скромности в ней нет. Но и аргумента против у него наверняка не имелось. Иначе что-нибудь бы уже высказал. — Необходим мне не только телохранитель, — без привычного ворчания произнёс он. С присущей ему прямотой добавил: — Друг тоже не помешает. Лу медленно выдохнула дым сквозь зубы. — Обожаю, когда ты признаёшь, что мы друзья. Вместо ответа Марк неожиданно ткнул её локтем в рёбра, из-за чего она сдавленно засмеялась и перехватила его руку, стиснула предплечье. Прижалась своим плечом к его, когда он потянул её на себя. Затихла. Вот сейчас в носу защипало. Девушка выкинула сигарету, увидела, как Жонсьер сделал то же самое. — Теперь нам чё делать? — сипло спросила Рид. Его ответ был таким же, как и тогда, на балконе: — Жить, Лу. Работать. — Помолчав, негромко промолвил: — У нас много дел. Она не знала, что сказать, и просто кивнула. Наклонив голову, ткнулась виском в его плечо. Бесшумно вздохнула. Лу без понятия, сколько они так простояли. Время текло медленно. Не отпускали друг друга, глядя на могильный камень. Марк иногда даже крепче сжимал её руку, явно размышляя о чём-то. Когда мелко закапал дождь, он произнёс: — Пошли. Ливень скоро начнётся. Она остановилась у мотоцикла, он — у машины. Обхватив ладонями шлем, негромко проговорила: — Ты можешь на меня рассчитывать. — Столкнулась с пронзительным взглядом. — Так же, как он рассчитывал. На мгновение Жонсьер замер, затем кивнул. — Я знаю, Лу. — И добавил: — Ты тоже. Псионичка повторила его кивок. На том и разъехались. Говорят, время лечит. Лу надеялась, что так и есть.