Встреча в беседке.

Бал — это, конечно, очень красивое и завораживающее зрелище, но не для всех. Германия не любит балы. Это место, где собирается вся грязь высшего общества, которая прячет свою гордость и ощущиение превосходство над другими, а также отвращение за улыбкой и обсуждением очередных сплетен. И к удивлению, зная немца, какой он показатель дисциплины, пунктуальности и манер, но вопреки этому, Германия всегда, когда мероприятие подходило к концу, сбегал в отдалённую часть дворца, либо в сад, в его излюбленное место — беседку в самом конце сада, там, где его никто не найдёт. Этот случай не стал исключением, тем более он договорился встретиться с Беларусью. Тихо пробравшись сквозь толпу и завернув в более тёмные коридоры замка, быстренько и незаметно выбежал на улицу, сразу же прямиком в королевский сад. По прибытию туда, Герман обнаружил, что в беседке кто-то сидел. Он, конечно, знал, что с большей вероятностью Беларусь придёт, но всё же не надеялся на это так сильно. Подойдя ближе и присмотревшись, ариец увидел его, сидящего на скамейке и смотревшего на сад. Уже был вечер, потихоньку темнело, но ещё что-то разглядеть можно было. Да и этот лунный свет был здесь только плюсом, подчёркивая фигуру парня, на которого сейчас смотрел Герман. В отличии от Германии и его парадного наряда Беларусь был одет в белую блузу, и брюки, что немного обтягивали аккуратные и сильные ноги белоруса, что сейчас были закинуты друг на друга. Будь бы немец не знаком так близко с ним, даже слишком близко, то был бы не рад видеть его здесь, да после всего этого торжества Германия никого бы не хотел видеть. Но не Беларусь. Зайдя в беседку, он постучал по деревянному перилу, привлекая к себе внимание вечернего гостя. — Ого, ты всё же решил прийти, — устало сказал ариец, подходя к лавочке, когда его "знакомый" повернулся к нему лицом, присаживаясь рядом. — Не мог же я отказаться от возможности встретиться с тобой, да и оставить тебя после этого сложно вечера, — ответил Беларусь, встав и обойдя Германию, остановился сзади него. Положив руки на плечи немца, парень стал массировать их, периодически опускаясь до лопаток, или же наоборот гладя шею. Герман на мгновение перестал дышать, а после, расслабляясь, проговорил: «Знаю, но я всё же не сильно рассчитывал, что ты придёшь.» Хмыкнув, Беларусь прижался к немцу, обняв руками за шею и шепча на ухо: «В любом случае, мы здесь, так почему бы нам не провести остаток этого вечера вместе?» Германия судорожно выдохнул от такой резкой близости. Ему, конечно, хотелось провести время в компании человека, который ему симпатичен, даже больше. С человеком, который ему нравится. Но вдруг их заметят? — Не волнуйся, вряд ли кто-то решит резко покинуть торжество, тем более в самом конце. Это больше в твоих приоритетах, убегать к окончанию бала. Да и если всё же кто решится, то сюда вряд ли зайдёт, — словно прочитав его мысли, парировал белорус. Не успел Германия опомнится, как Беларусь уже находился перед ним на коленях и стягивал с ног арийца сапоги. Лицо немца вытянулось в удивлении, а на щеках выступил румянец. Было приятно видеть своего любовника в такой позе. Может, он и прав? Вероятность того, что кто-то покинет мероприятие очень мала, да и тем более зайдёт сюда. Хоть это и не в стиле Германа, но пускай сейчас это не сильно важно. Можно один раз забыть о правилах и отдаться чувствам, ведь так? Беларусь же уже успел стянуть с арийца штаны и оглаживал его ноги, проводя руками от щиколотки до икр, целовал колени, поднимаясь выше к бёдрам. Германия закусив губу, вздохнул и закрыл глаза, когда рука любовника опустилась на пах, сжав уже вставший член. Подняв взгляд, Беларусь посмотрел на лицо своего "знакомого", сильнее возбудившись от его вида. Не став медлить, и стянув с немца белье, взял в руку разгорячённую плоть партнёра, водя по ней, выбивая из Германа тихие стоны. Тот же в свою очередь закинул голову назад, прикрывая рот рукой и жмурясь от прикосновений. Продолжилось это бы ещё долго, если бы не голос Германии, что уже не мог сдерживаться. — Беларусь, пожалуйста, не мучай меня, — шептал он между вздохами, тяжело дыша. Услышав мольбу партнёра, страна никак не отреагировал, лишь провёл рукой по внутренней стороне бёдра, наслаждаясь ощущениями. Его пальцы прошлись по чувствительной коже головки, немного оттягивая крайнюю плоть. Когда из уертры выступила капелька смазки, белорус слизал её, подняв взгляд на Германию. Глаза немца были до сих пор закрыты, а сам он кусал указательный палец, дабы хоть как-то заглушить свои стоны. Беларусь громко выдохнул и приблизившись к паху, провёл языком по стволу, ощущая специфический привкус, а после взял в рот, стараясь не задевать зубами. Ариец вздрогнул, прошептав что-то на немецком и положил руку на голову любовника, зарываясь пальцами в его волосы. Любитель картошки решил попробовать взять в рот глубже, но делал это осторожно, подавляя рвотный рефлекс, а после уверенно протолкнул орган, так глубоко, как смог, обводя языком выступающие венки и лаская пульсирующую плоть. Герман протяжно застонал, сжав рукой волосы любовника сильнее. Поддавшись вперёд, белорус стал двигаться быстрее, вцепившись руками в бёдра арийца. По подбородку текла слюна, но Беларусь и не думал останавливаться, продолжая сосать и слушать тихие вздохи и стоны Германа. Голова начала кружиться от беспрерывное напора, а свои же брюки стянули пах, напоминая, что было бы неплохо уделить и внимание себе. С пошлым звуком выпустив член изо рта, белорус стал водить по нему рукой, стараясь отдышаться, чтобы вновь повторить действия, совершенные ранее. Обхватив головку губами и посасывая её, парень опустил свободную руку к собственным брюкам, вытащив член и двигая рукой по нему. В этот раз Германия не смог сдержать громкого стона, и зажмурив глаза аж до звёздочек, притянул Беларусь ближе, сильнее насаживая. Он не возражал, позволив немцу делать так, как ему хочется, продолжая удовлетворять себя. Ариец двигался быстро и резко, пока не замер, глубже проникая в рот любовника. Беларусь не сразу понял в чём дело, пока Герман не излился ему рот. У белоруса всё поплыло перед глазами и он отстранился, чтобы откашляться. Почувствовав, как хватка на голове ослабла, а после и вовсе изрезала, Беларусь поднялся, слегка шатаясь и наклонившись притянул Германию к себе, прижался своими губами к чужим. И ведь он был прав. Их никто не заметил, кроме Италии, что хотел найти вход во дворец, но забрёл в сад, потерявшись и наблюдая за ними всё это время.