Сказка

Тряска в электричке в несколько часов, потом еще автобус этот… Чуть не сломался по дороге, благо, дотарахтел до нужно Максу остановки. А потом — тропинка через перелесок. Макс помнил, что раньше, кто он еще малой совсем был, а за руку его вела бабушка, он представлял себе, что в этом перелеске чудища разные живут. Но он их не боялся — он же с бабушкой был, а та от всего защитить сможет. Бабушки уже три года, как не стало, а дед один остался совсем. Макс честно пытался выбраться к нему хотя бы на пару денечков, да как-то все не складывалось. Проще было, когда дед сам к нему заезжал, а так, чтобы самому выходные взять, или больше того — отпуск, так это как-то не получалось. То свои дела, то на работе делами завалят. Макс терпел-терпел, но в какой-то момент устал совсем. Уволился, деду сообщил, что на лето к нему приедет. Здесь, на чистом воздухе, среди природы, может и отдохнуть нормально получится. В рюкзаке за спиной были кучей напиханы вещи, блок сигарет и мелочи всякие. Наличка еще, а то что-то подсказывало Максу, что в местном сельпо карточку могут и не принять. Дорожка извивалась между деревьями, то раздваивалась, то снова сходилась. В детстве казалось, что перелесок превращается в самый настоящий лес, особенно по вечерам — деревья еле-еле пропускали солнечные лучи, от земли веяло прохладой, а где-то вглубине перелеска то птицы кричали, то листья шумели. Атмосфера была сказочная, интригующая. Но то было в детстве — тогда и дорога от остановки до стариковского дома долгой казалась, целым приключением. А сейчас и шаг больше, и мыслей, чтобы отвлечься, побольше. Макс не заметил, как вышел к светлой поляне, а там немного в горку — и деревня уже. Раньше деревня большая была, тут и скот держали, и хозяйства у людей большие были. Что-то выращивали, что-то продавали, а сейчас дай бог, если домиков десять жилых осталось. И живет-то кто — старики одни. Макс даже и не надеялся, что из ровесников кого-то встретит. Сам по себе Макс парнем общительным был, но уж если совсем невмоготу станет — так позвонит кому-то, не беда. А вообще, уединиться полезно бывает, остановиться немного, успокоиться. Дед жил на самом краю деревни, в одиноком домике с ветхим сараем, там, где перелесок в лес превращался. Сарай был уже старенький, ветхий, а домишко вполне себе справный: и двери с окнами новые, и стены выкрашены не так давно, и внутри светло, уютно так. Раньше бабушка за порядком следила, все переживала, если соринка где упадет лишняя. Дед, видать, от нее хозяйство вести и научился. — Приехал-таки! — дед сидел на лавке у дома, курил, когда Макс, скрипя калиткой, во двор вошел. — Ну я же обещал! — улыбнулся Макс, обнимая старика. — Да ты обещаешь, обещаешь, который год уже обещаешь, я уже и надеяться — не надеюсь. Ох, ну наконец-то! Максу даже совестно как-то стало за все свои обещания. Ну он же не виноват, так жизнь просто складывалась. — В дом-то пустишь? — А чего не пустить? Идем, идем, — дед кинул сигарету у лавки и повел в дом внука, — ты надолго-то? — Да надолго, дед. — А чего так? Случилось что-то? — Отдохнуть приехал, от суеты всей отвлечься. А ты что, не рад? — Да живи, сколько хочешь, хоть насовсем оставайся! Только сдается мне, сам же и заскучаешь, недели не пройдет. — Да тебе только кажется так, я для себя все решил. Лето у тебя перекантуюсь, по хозяйству помогу хоть. Я ж с работы уволился, все. Свободен! — Ну ты даешь! То не дождешься тебя, то сразу — и на все лето. Ну и хорошо, у нас воздух свежий, чистый, людей немного — а все хорошие. И рюмку вечером выпить есть, с кем, и про жизнь поговорить. Максу выделили комнату, в которой он в детстве жил. Сейчас она уже не казалась такой большой, а все же была уютной и светлой. На окне, спрятанной тюлью, цветочек какой-то рос, все чистенько, прибрано. Теплом от каждого угла веет. — Сам так за домом следишь, или помогает кто? — полюбопытствовал Макс. — Да сам, сам. Ну когда Катерина зайдет, поможет чем. А так сам все. Да на огороде сейчас работы меньше, мне одному много не нужно. Время есть с хозяйством управляться. — А что за Катерина? Хорошая? — А помнишь, коров Савельевы держали? Вот у них Катерина невесткой была. А сейчас кто умер, дети разъехались, она одна тоже тут живет. Женщина хорошая. Одинокая, а сильная. До сих пор коров держит, парочку только. Савельевых Макс не помнил, но говорить об этом не стал. Зачем это все, он вообще мало, что помнил с тех времен, урывки только да впечатления. К вечеру, как водится, дед водку достал. Он, как и Макс, выпить не дурак был, бабка постоянно ругалась на него, что окочурится от водки своей. А оно вон как вышло, еще и пережил всех, и до сих пор крепкий, держится. На здоровье не жалуется, разве что на стариковские болячки свои, но то возраст, куда от него денешься. — Хорошо у нас тут, Макс, хорошо, — уже изрядно выпив, снова заговорил о деревне дед, — только я говорить тебе не хотел, а все же скажу. — Что такое? — Беда у нас случилась года полтора назад. Мародеры набежали какие-то, видать клад искали какой или еще чего. Помнишь там, за лесом, кладбище была? — Помню, как же не помнить. Бабушку там хоронили