Прекрасен

Иногда Юлару кажется, что он один в однокомнатной квартире. Кажется, словно существа, находящиеся там, кишат как паразиты. И, лаконично, что все это кажется ему одновременно. Странно, и ужасно неуютно от этих мыслей. На странные рассуждения, Айк всегда язвительно отвечал: — Когда кажется креститься нужно, упырь. - на что Юлар озадаченно фыркал. — А, прости, не знал. - и быстро скрещивал пальцы в подобие креста, забавно размахивая ими вокруг шеи. Айк же пару секунд хлопал длинными ресницами, а после на лице проскакивает чуть заметная ухмылка, быстро вменяемаяся язвительным презрением. Юлар слишком хорошо подмечает каждое движение и изменение, поэтому наклоняет голову в бок и прджимает губы в немом вопросе. —Это выражение такое, дурень. - безнадежно выдыхая через рот, мямлил Айк, поражаясь некой доверчивости хьёрианеца. Юлар все так же с не пониманием пялиться на собеседника, что явно вызвало у зачинщика перепалки недовольство. Айк всегда был таким. Язвительным, с презрительным взглядом, полным недоверия и даже некой высокомерности. Но Юлар никогда не видел в этих глазах то, что так старательно пытался проектировать юноша. Наверное поэтому, что Айк всегда прятал их, с раздражением поджимая губы, когда видел, что Юлар вновь высматривал на нем что-то. Один не умел выражать свои чувства в целом, ибо никто и никогда не показывал, как ему нужно было это делать. А другой глупо повторял модель поведения других людей. И делал он это весьма искусно. Но, Юлар не делал это со зла. Ему не нужно было повторять за человеком, чтобы позлить его или для того, чтобы кому-то понравиться. Он просто хотел "впитать" как можно больше опыта для дальнейшего использования. Но сколько бы Юлар на находился рядом с Айком, он никогда не мог понять его полностью, как бы не пытался. Сковьзь сетчатые занавески в комнату прорывался свет уличного фонаря. Где-то в далике за панелью многоэтажных зданий слышались еле различимые голоса, дополняющие шум маленького города. Все это очень успокаивало, не приводя в чуства. На ещё не проснувшуюся голову это благоприятно влияло. Мысли тихо шли своим чередом, не вгоняя владельца в постоянную панику. Именно поэтому Юлар и любил ночь. Темнота не была для него чем-то пугающим. Она укрывала все ужасы, на которые день пускал свои лучи, представляя их на все обозрение. Но вот только Юлар неодобрительно продолжал вертеть головой, вопреки всему спокойствию. Постель рядом с ним была совсем холодная. Переворошенное одеяло казалось и вовсе нетронутым. Даже ещё почти не работающий мозг сразу делал все выводы за его носителя. По телу Юлара пробежалась мурашки. Не понятно, от прохладного ветра, что носился по квартире, или же от всей этой ситуации. Юноша подскакивает с кровати. В глазах отвратительно темнеет и мутнеет. Давление вновь подскакивает и Юлар присаживается на место, жмурясь, словно под врачебной лампой. Мысли начинают приходить в порядок, а разум проясняется. А вместе с ним приходит осознание происходящего. Босые ноги проносятся по холодной плитке на кухне. Кажется, что Юлар стоит на середине замёрзшего озера. Собственное тело плохо различает температуру, от того и мягкий, но все ещё прохладные майский ветер колит по коже миллионном снежинок. Свет карих уставших глаз поднимается на темный силуэт. Юлар готов умереть на месте. Темные волосы по плечи трепыхает сквозняк. Аккуратные черты лица почти невозможно разглядеть, но разум сам достраивает полную картину. Ворот темно-зелёной футболки чуть съехал на плечо. Бинты на руках и голени растрепались. Все те же отвратительные лиловые пятна покрывают фарфоровую кожу, подходя к тонкой шее. Пушистые ресница обрамляют глаза, придавая лицом некую меланхоличность. Кажется, что Айк и вовсе не желец сейчас. Бледная кожа словно бархатная. Прекрасен. На столе лежит острый нож. Секунда, и Юлар начинает видеть на нем следы чёрной вязкой крови. Но стоит присмотреться, и взбудораженный разум проясняется. Лезвие чистое и сухое, что означает, что то не было тронуто ещё с вечера. Юлар судорожно выдыхает, чуть поддаваясь вперёд. Для него все ясно, как водная гладь озера. Тишина стоит кромешная. Для него сейчас нет абсолютно никаких звуков. Словно все в этом мире пропали без следа. Юлар заторможенно продолжает смотреть на силуэт. Как бы ему не было противно от самого себя, он не может не поражаться этой красоте. В любой другой бы ситуации, Айк повернулся к нему и, дав нехилую оплеуху, презрительно зыркнул на него своими серыми, невероятно живыми глазами. Но сейчас эти прекрасные глаза застекленели. Занавеся тумана словно перекрыла разум хьёрианеца. —Пожалуйста, все хорошо.-Юлар предполагает, что его мнимый собеседник его не слышит, но для того, чтобы самому сохранить рассудок, юноша всегда будет это повторять. Сейчас Айку не нужно слова. Слова нужны Юлару. Боль в грудной клетке разъедает внутренности. Состояние юноши весьма стабильно, но бывают и отвратительные всплески его собственного разума. Организм не справляется, а нервная система пытается хоть как-то справится с навалившейся проблемой. Легче забыть, если не можешь решить. Юлар подходит почти бесшумно и в секунду утыкается в чужую спину. Прекрасное тело кажется ледяной глыбой. Руки безвольно виснут в воздухе. Юноша не смеет притянуть худое к тело к себе, не смеет коснутся. Эти ладони для него слишком грязны, чтобы проявлять тактильность тогда, когда этого можно избежать. Но все же. От Айка пахнет медикаментами и дешёвым стиральным порошком. А ещё кровью, даже металлом в ней. Юлар чувствует это, и словно узнает своего возлюбленного вновь. Невероятное спокойствие растекается по телу, расцветая весной среди прогнивших органов. Юлар невесомо проходится носом по шее, старшего, все ещё боясь сделать больше. Он и не посмеет. Айк не терпит проявления тактильности. Для него это мерзко и противно. Лишь в исключительных случаях он может перейти через свой собственный панический страх и..лишь намеком дать понять Юлару, что тот может сделать хоть что-то. Сначала тот глупо мигал, пытаюсь понять чего так хочет Айк, на что юноша брезгливо воротил нос. Но, время многое дало понять его партнеру и теперь он может заметить любой знак. Для Юлара же тактильный контакт был чем-то особенным в связи отношения к этому Айка. Не чувствуя сексуального влечения ещё с раннего возраста, Юлар относился к этому с полным непонимание. Ему это было не нужно. Но, буквально обоготворяя образ и существо Айка, тот не мог не восхищаться сей специфичной красотой. —Юлар..- хриплый голос разрушил его новопостроенный купол мыслей. Его милый Айк вновь с ним. Вновь тот чувствует еле различимую теплоту. Вновь. —Ох, да, душа моя, я понял.- Юлар отстраняется от чужой спины, аккуратно наклоняясь. Подкладывает руки под тыльную сторону коленей, покрытых лиловыми пятнама, приподнимает холодное тело. Айк кажется совсем лёгким. Нет, сам Юлар не обладал идеальным телом, нет. Так же худые руки, покрытие чередой мелких шрамов. Но поднять столь лёгкую фигуру он мог. Айк повис в его руках, словно кукла. В этом жесте юноша видел невозможное для Айка доверие. —От тебя пахнет табаком.- было бы не плохо, если Айк не вспомнил бы это на утро. Отвратительную привычку юноша перенял от человека, которого он когда-то так сильно любил, но теперь ненавидел всем сердцем. —Прости меня, я не знал как справиться, извини.- тихо выдыхает Юлар, направляясь в сторону комнаты. Понимает, что плохой аргумент, но сейчас единственное, что играет для него значение - это аккуратное тело в его руках. Лишь теплое дыхание и свежий прохладный ветер, что треплет волосы.