X in the Versace boutique

-Джинни, мне... мне кажется, - Сынмин неуклюже отталкивает мужчину, уворачиваясь от чужих губ, сложенных в трубочку, - это не самая хорошая идея. Ну, всё-всё, что ты вообще хочешь? -Тебя, - Хёнджин хищно облизывается и делает шаг вперёд. Сынмин уже почти что вжат в угол, ещё немного и ему уж точно не удастся сбежать. -Так вот же я! - Сынмин взмахивает руками и топчется на месте, - прилетел только ради твоей наглой морды. Что тебя не устраивает? -Ты прекрасно понимаешь, что я хочу. -Нет! Мы не можем здесь, - Сынмин отрицательно качает головой, - там стоит куча твоих фанатов, - кивок в сторону окна, - за дверью нас ждёт персонал, да и само это место. Моя совесть не позволит осквернять этот, - взгляд цепляется за кожаный диванчик, - диван! Он наверняка стоит дороже моей почки! Хёнджин усмехается, устало закатывает глаза и скрещивает руки на груди. Чёрная рубашка плотно прилегает к накаченному телу. Сынмин сглатывает вязкую слюну. У них не было секса четыре недели, сначала из-за загруженности младшего записью новой песни, а теперь из-за всех этих "модных дел" старшего. Конечно, ему хотелось, да ещё как, именно поэтому, первым делом из аэропорта он поехал прямиком в этот бутик, чтобы, пройдя через чёрный вход для персонала, бросится в дружеские объятия Хвана. Дружеские они только для работников бутика. Дружеские они были для всего мира, но только не для них. И, наверное, Сынмин бы поддался своим чувствам, но остатки здравомыслия не позволяли ему зайти настолько далеко здесь. -Помнится, год назад после Недели моды кто-то шептал мне, что хочет, чтобы все мои фанаты знали, кого единственного я трахаю в номере отеля, м? Не знаешь, кто это такой дерзкий был? - шея Сынмина покрывается неровными красными пятнами, он тушуется под испытывающим взглядом тёмных глаз, - мне кажется, что ситуация очень под это подходит, не правда ли? Только представь, Хван Хёнджин заходил в одиночестве, а выходит в красивом костюме от Версаче с милым, растраханным айдолом, мечта! Хёнджин опускается на диванчик, рассматривая вешалку с предложенной одеждой. Сынмин нервно теребит края своей серой толстовки и кидает недовольные взгляды на возлюбленного и тяжело вздыхает. Они не могут. -Этой ночью я весь твой, - словно больше убеждая себя, произносит он и подходит ближе. -Половину ночи у меня отнимет показ, - бросает Хёнджин, - после него ты отправишь меня в душ, а по возвращении из него ты уже будешь спать, - Сынмин хочет возразить, но ему не дают, - а завтра у нас поход по музеям, и послезавтра мы вылетаем в Корею. -У нас есть ночь между "завтра" и "послезавтра", - настаивает. -Конечно, но разве ты не хочешь сейчас? Дай-ка подумать, это вроде было в гримёрке в Шанхае, помнишь? Ты так и наровился залезть мне в ширинку брюк своими непослушными пальчиками, - с этими словами Хёнджин берёт чужую руку в свою и нежно поглаживает её круговыми движениями, - да, так ещё и приговаривал, что секс при такой обстановке только ярче и интереснее, - он трётся щекой о широкую ладонь, заинтересованно вглядываясь в лицо возлюбленного, стараясь не упустить ни единой эмоции. Сынмин смущёно тупит взгляд, с наигранным интересом разглядывая махровый коврик под ногами. Тяжело отдуваться за свои же слова, сказанные во время того, когда твой мозг затуманен от возбуждения. -Разве ситуация не благоволит для исполнения двух твоих скромных мечт? - с этой чёрной рубашкой, обтягивающими джинсами и туфлями с длинным носком Хёнджин напоминает демона-соблазнителя, который предлагает вкусить запретный плод. -Работники... Они явно догадаются, что ты со мной минут двадцать не только одежду примерял, мы ведь все растрёпанные и красные будем, - пытается напоследок сопротивляться Сынмин. -Насчёт этого можешь не волноваться, уверен, работники этого бутика и не такие грязные секретики хранят, - хитрая улыбочка появляется на губах Хёнджина, - поверь, чей-то брак или чья-то репутация не были разрушены частично из-за их молчания. И вообще, думаешь они себе ничего такого не надумали, когда увидели нас вместе? Сынмин вновь вспыхивает. Он в шаге от того, чтобы куснуть запретный плод. -Только выходить я буду через чёрный вход, - с этими словами Сынмин резко садится на колени Хвана и впивается со всей накопившейся страстью в его губы, жадно кусая и посасывая. Он решил не кусать, он решил сожрать плод. Хёнджин довольно улыбается, устраивая руки на талии мужчины. Через секунду мир Сынмина переворачивается и кружится, и вот он уже придавлен к дивану, а сверху нависает Хёнджин. Отдышаться ему не дают, вновь затыкая поцелуем. Ким цепляется руками за широкие плечи Хвана, сминая дорогую рубашку. Хёнджин тем временем переходит на шею и ниже. -Сними толстовку, - просит он и сам же начинает её стягивать. Спустя мгновение толстовка валяется на полу, пока её владелец расстёгивает с лязгом ремень брюк своего парня. -Так быстро хочешь со всем закончить? - с наигранной грустью в голосе произносит Хёнджин. Сынмин на это ничего не отвечает, лишь прикрывает глаза. Стыд, появившийся от осознания того, что и где они творят, сковывает его полностью, стирая привычную развязность. Хёнджин ухмыляется, но тут же его лицо искажает тревога и волнение. -Мы без смазки? Презерватив у меня с собой есть, - он шарит по карманам, выуживая шуршащий, голубой квадратик. -Я подготовился, - едва слышно отвечает Сынмин, покрываясь ещё больше румянцем, и прикрывает глаза рукой. Хёнджин замирает и удивлёно хлопает своими тёмными глазами, а после начинает тихо хихикать, с умилением смотря на возлюбленного. Однако в следующих его словах нет ничего милого, особенно для Кима. -Ох, неужели ты растягивал себя прямо там в самолёте? - в ответ слышится что-то наподобие писка, - правда? В кабинке туалета? И не было же тебе стыдно? Ты наверное держался одной рукой за раковину, а другой растягивал себя. Представляю, как дрожали твои ноги. Возможно, моё имя ненароком влетело из твоего прелестного ротика, но ты же старался быть тихим, м? Сынмин активно трясёт головой, а губы его крепко сжаты, иначе бы все, может даже армия фанатов под окном, услышали его громкие стоны. Хёнджин ловко разводит ноги парня и закидывает себе на плечи. Голубые джинсы Сынмина приспущены и теперь смешно болтаются в коленях. Хотя смешно здесь только Хёнджину. -Просто вставь в меня свой грёбанный член, - чертыхается Ким. Он пытается выглядеть угрожающе, но выходит так себе, ведь Хван лишь похабно улыбается и уж слишком медленно начинает натягивать презерватив. Сынмину кажется, что он не протянет дольше минуты, если не почувствует заполненность в своей заднице. Хёнджин, будто на зло, начинает вести дорожку поцелуев от колена до задней части бедра. Тело под ним дрожит, извивается от возбуждения. Сынмин что-то неразборчиво лепечет, умоляюще блестит своими щенячьими глазами и до красноты закусывает губу, из-за этого в глазах его появляются слёзы. Хёнджин нежно смахивает капельки, которые уже были готовы потечь по щекам. И наконец, Сынмин готов благодарить всех Богов, плавно входит в него. Внутри всё сжимается, Ким пытается двигаться навстречу пульсирующему члену, желая получить больше. -Почему ты остановился? - Сынмин недовольно смотрит на Хёнджина, - пожалуйста, - хныча, умоляет он, нервно ёрзая. Мужчина прикрывает глаза, не выдерживая вида такого умоляющего Кима. Происходит первый толчок, он не резкий, однако Сынмина словно пронзает иголками, пальцы сжимают кожаный диван, оставляя следы. Изо рта вылетает тихий стон. Хёнджин хмыкает, когда слышит, как хорошо его партнёру. Ему страшно открывать глаза, потому что, если он увидит такого Минни, он наплюёт на все правила приличия и сожрёт любимого. -Джинни, посмотри на меня, - Сынмин зовёт и слабо щёлкает пальцами, в надежде привлечь внимание, - Джинни, я скучал по тебе. Хёнджин покрепче сжимает губы. Он должен быть сильным, иначе факт их близости станет слишком очевидным. Нет, его не волнует, что подумают и увидят сотрудники бутика, о чём могут догадаться фанаты, которые подметят их растрёпанный и взбалмошный вид, что скажет бренд, если узнает об этом случае - всё это ни капельки не волнует, но вот Сынмин... Сынмин всегда переживал и будет переживать за их отношения. Он вечно волнуется, в первую очередь, за репутацию Хёнджина. Всегда печётся об их конфиденциальности, лишь иногда, как например сейчас, позволяет засветиться им двоим на публике вместе. А ещё он жутко стеснительный, когда дело касается медийности. Тушуется под вспышками камер, отшучивается, когда на интервью задают каверзные вопросы, и стыдливо опускает глаза, когда все подряд нахваливают его пение и голос. Голос у Сынмина и правда божественный. Особенно когда выстанывает имя Хёнджина. -Хён...джин... - Ким певуче растягивает его имя во весь голос. Хван распахивает глаза. Роскошная комната наполнена чужими стонами и всхлипами вперемешку с хлюпаньем. Сынмин весь заплаканный, с распухшими розовыми губами, весь размякший и разгорячённый, такой жаждущий и в полном беспамятстве от получаемого удовольствия. -Ты такой громкий, - замечает Хёнджин, но его никто не слышит, - Минни растерял всю свою стеснительность? Хёнджин наращивает темп, вбивается в тело под ним, чувствуя жар, обволакивающий всего его существо. Сынмин так преданно на него смотрит, словно это их последний раз, сердце старшего не выдерживает такого взгляда, начиная биться сильнее. -Минни, я сейчас, - Хёнджин задыхается от нахлынувших на него чувств, - я больше не могу сдерживаться. Сынмин кивает и поддаётся вперёд, чтобы получить ещё один влажный поцелуй. Кислорода не хватает, всё вокруг кажется размытым, испаряется во всей какофонии звуков и чувств. Влажно, громко и горячо. Вот, что они ощущают в данный момент. Их уже не волнует ни диван, который уже испачкан, ни распахнутое окно, ни не запертая дверь, ни-че-го. Только они и никто больше. -Я тоже, я тоже, - словно в бреду бормочет Сынмин и закатывает глаза. Первый кончает Хёнджин, он вовремя успевает вынуть всё ещё твёрдый член, прежде чем обильно излиться в презерватив, через мгновение - Сынмин. Неожиданное осознание произошедшего бьёт по вискам, оглушая, и заставляет кровь прилить к голове. Хёнджин неловко падет рядом, прижимая парня к спинке дивана, и тяжело дышит. -Как мы всё это уберём? - в пустоту спрашивает Сынмин, переводя дыхания, и шмыгает носом. -Я видел где-то салфетки, кажется, на вон том столике, - Хёнджин неопределённо машет рукой и поправляет чужие мокрые волосы, - тебя-то уж точно надо обтереть, вон какой склизкий, как слизняк. Ким пихает мужчину в живот, тихо смеясь. Он медленно приподнимается на локтях и осматривается вокруг, взгляд цепляется за разбросанные на полу вещи, и стыд накатывает с новой силой. -Вставай! - неожиданно бодро начинает Сынмин, - мы должны тебе быстро подобрать образ. Нам ещё в отель надо успеть поужинать в отеле, до того, как за тобой приедут. Младший вскакивает, шипит, кидает злобный взгляд на Хёнджина, который блаженно лежит на диване, и натягивает толстовку, затем, прихрамывая, подходит к салфеткам и начинает обтирать себя, минутой позже к нему и присоединяется неловко-улыбающийся Хёнджин.

***

-Я готов, - на английском оповещает Хван, выходя первым из комнаты, за ним тенью скользит, боящийся взглянуть на работников бутика, Сынмин, - как вам? Со всех сторон слышится одобрение на трёх языках, довольные возгласы и кто-то даже начинает хлопать. Кажется, что никому нет дела до растрёпанного Кима, который, пока его парень выслушивает комплименты, пытается вызвать такси до отеля. -Минни? - Сынмин вздрагивает от такого интимного обращения, - ты без меня? - в голосе Хёнджина слышится грусть, причины которой ясны и понятны. Сынмин кивает и виновато улыбается. -Мы увидимся буквально через минут двадцать, что ты так расстраиваешься? - один из менеджеров подозрительно морщится, кидая возмущённые взгляды то на одного, то на другого. -Хорошо, - мурлычет Хёнджин, подходя ближе, в тёмных глазах вспыхивают знакомые игривые огоньки, - только не задерживается. Он быстро чмокает Сынмина в щёчку и с довольной улыбкой на лице скрывается в дверях бутика.