Потерянные миражи

Бескрайние и темные пустынные просторы тянулись к горизонту и дальше, скрываясь с глаз, блуждающей в песчаных дюнах, девушки. Ветер поднимал раскаленные дневным солнцем, и еще не остывшие, песчинки в воздух, больно раня нежную, ничем не покрытую, кожу. Она шла целый день под палящим солнцем, сгорая под его неумолимым пламенем, все больше сжигая кожу на ногах с каждым новым шагом, роняя слезы из красных, воспаленных глаз, но не останавливаясь - она знала что ждет дальше, если охотники настигнут ее. А ночью, которая приближалась столь стремительно, они могли сделать это еще быстрее - ведь им больше не мешало палящее солнце, а лошади не начинали изнывать от жажды так скоро. Эвтида хотела остановиться, хотела лечь на еще теплый, после жаркого дня, песок, но каждый раз ей мерещились голоса знакомых охотников, ржание лошадей, лязг оружия, и она продолжала бессильно переставлять ноги, медленно продвигаясь вглубь пустыни. Была ли у нее цель? Куда она надеялась добраться? Она не знала - но все, что уготовано для нее богами всяко лучше истязаний, которые принесут ей охотники, если настигнут ее. День без воды, еды и отдыха под палящим солнцем пустыни помутил рассудок молодой шезму, она не понимала ходит ли кругами, идет обратно или держит путь дальше, в самую пучину песчаных дюн. Перед глазами то и дело возникали блики, песчаный горизонт сменялся картиной далекого города, но через мгновение мираж растворялся, унося с собой надежду на спасение. Хотя могла ли она спастись? Незнакомые голоса окружали ее, звали за собой, подгоняли идти вперед или обернуться и бежать назад - туда, где она оставила всю себя, когда вверила свои чувства и сердце в окровавленные руки Эпистата. Начинало холодать, песок уже отдал всё накопленное за день тепло и по телу Эвы постоянно пробегала неприятная дрожь. Она чувствовала, что сознание постепенно ускользает от нее, как если бы она выпила несколько доз ибоговой настойки за раз - мир вокруг нее терял четкие очертания, перед газами плясали причудливой формы вспышки. Голова была тяжелой и каждый ее поворот на вновь померещившийся шум неизменно сопровождался приступом головокружения. Иногда Эвтида падала, поскальзываясь и оступаясь на склонах песчаных дюн, но неизменно вставала и продолжала идти - врожденное упрямство не позволяло прекратить борьбу за собственное существование. Когда силы, казалось, совсем покинули изможденное тело она упала и, опираясь на дрожащие руки, окинула взглядом горизонт. К ней приближалась темная фигура. Одна или их было несколько? В глазах двоилось - было не разобрать. Девушка попыталась встать, сбежать, продолжить путь, но истощенное тело было уже неподвластно своей хозяйке и раз за разом она встречалась с землей. «Амен? Я слышу его голос… И кажется Тизиана» - подумала было Эва, но тут же пришло осознание: «Нет, они давно уже не преследуют меня - знают, что в красных землях меня ждет смерть. Небось уже празднуют «казнь» еще одной шезму». Мысли об охотниках неизменно напомнили об Амене, его руках, губах, кристально чистых глазах… Могло ли быть что-то между ними? Он охотник - она жертва, как ни крути, а их история обречена на провал. Будучи уже не в силах подняться, молодая девушка с трудом перевернулась на спину, ёжась от прикосновения холодного песка к нежной коже. Луна была необычайно красива в эту, последнюю для Эвтиды, ночь. Небо было безоблачным и звезды, оттеняя сияние молодого месяца и подсвечивая его, позволяли шезму увидеть очертания полной луны, сокрытые в тени. Каждой клеточкой своего тела она стремилась впитать всю красоту этого мгновения. Замерзая с каждой секундой все больше, она лениво обдумывала последние недели своей жизни, кажется, нисколько не жалея о принятых ею решениях. Вновь послышались крики охотников, вероятно, заметивших ее красное одеяние издали, и топот копыт - Эва с трудом повернула голову в сторону шума. Перед ее взором предстал небольшой отряд, состоящий из четырех охотников, во главе которого ехал он - верховный эпистат Амен. Легкая улыбка тронула губы девушки - пусть и не по-настоящему, но она смогла увидеть его в последний раз. - Тизиан, держи поводья. Она еще дышит - Верховный эпистат спрыгнул с лошади, сделал шаг вперед и присел около девушки, которая лишь легкой улыбкой подала последние признаки жизни. - Мой разум играет со мной… - голос ее был хриплым, говорить было больно, но разве можно обратить на это внимание в последние секунды такой короткой жизни - Так жестоко. - она говорила с паузами, но все охотники внимательно прислушивались к ее тихой речи - Я бы хотела прикоснуться к тебе в последний раз, но могу только смотреть… Чудное видение подало ей руку, а Эва лишь глупо смотрела на нее не решаясь тронуть, развеять болезненный мираж. Амен потянулся дальше, сам взял Эвитиду за запястье и потянул на себя. Удивленная ощущением прикосновения она подняла глаза и встретилась взглядом с эпистатом. Не контролируя собственные движения она протянула руку и погладила его по щеке, кажется, Эва совсем забыла, что всё вокруг лишь плод ее воображения. - Ты что же, сочувствуешь ужасной шезму, господин? - попыталась пошутить девушка, увидев пелену слез, застилавшую, так сильно ею любимые, голубые глаза - Этот мир оказался жесток к нам, но я дождусь тебя на полях Иалу В пылу чувств она прижалась к нему в отчаянном, больном поцелуе и, отстранившись от его губ, крепко, изо всех оставшихся сил, обняла его в последний раз. Это было ее молчаливое прощание, обещание и клятва «Я буду всегда ждать твоего прощения» Она с улыбкой на устах закрыла глаза, одинокая слеза скатилась по лицу и упав впиталась в песок. Последнее видение пропало и Эвтида провалилась в бесконечную, вечную тьму...