Огне(у)порно

      Слухи по Зауну растекаются так же быстро, как протухшие воды по канализации — в самый низ.       — Налей ещё. — Она с грохотом ставит бокал на барную стойку и повелительно вскидывает брови, глядя на бармена. — И на этот раз не забудь взбитые сливки. Иначе Силко придётся забыть, что ты здесь работаешь.       Музыка гремит вовсю. Очередная никому не известная кучка певунов надрывается на сцене, развлекая пьяную толпу. Сегодня «Капля» забита под завязку: всем в городе уж больно хочется обсудить последние новости — грандиозный провал Силко. Наивные и глупые, они думают, что за громкими басами их не слышно, но Джинкс слышит всё. Каждый шепоток, каждую подлую усмешку.       Бармен трясущейся рукой подаёт ей бокал, пролив несколько капель за края, и Джинкс морщится. Взбитые сливки, из которых торчит ярко-розовая соломка, украшают верхушку.       — Рассла-а-абься, дурачок! — Почти ласково хлопнув беднягу по плечу, она забирает коктейль и звучно клацает зубами. — Я же тебя не съем.       Хищный блеск в её глазах говорит об обратном, и бармен, сглотнув, спешит метнуться к другому посетителю, лишь бы не оставаться с ней один на один. Джинкс даже не оборачивается, чтобы взглянуть, кто ещё осмелился подойти к барной стойке. Стоило ей только ввалиться в бар, как все беспечные раскрасневшиеся идиоты, сидящие на высоких стульях, тут же затихли и разбежались, стараясь не попадаться Джинкс на глаза. Она не расстроилась: уже привыкла, что без присутствия Силко или Севики поблизости эти пугливые крысы прячутся по норам, избегая её.       Зверушка Силко совсем слетела с катушек!        Старик что, не видит, что она чокнутая?       Ох, грохнуть бы её по-тихому, да бед потом не оберёшься, Силко же загрызёт за свою принцессу…       Они говорили, говорили и говорили, жаловались, тряслись от ужаса, украдкой оглядываясь по сторонам… Но Джинкс слышит всё.       — Попробуй тут не чокнуться. — Возмущённо фыркнув себе под нос, она обхватывает губами соломку и с наслаждением потягивает молочный напиток. Алкоголь ей не наливают никогда — Силко запретил. Впрочем, Джинкс и не просит. Однажды она тайком хлебнула виски из полупустой бутылки в его кабинете и почти сразу выплюнула. Какая же это была гадость! Горько, обжигающе невкусно. Что вообще все вокруг нашли в этой мерзкой жиже?       Наблюдать за пьяными людьми, конечно, иногда весело. Каждый ведёт себя по-разному: Вандер, опустошив бутылочку пива, становился добрым, общительным и румяным, Севика, наоборот, быстрее раздражается и посылает всех в Бездну, Силко, и без того не особо разговорчивый, так и вовсе будто лишается языка — прикуривает вонючую сигару и меланхолично смотрит в одну точку.       Силко…       Обида, свернувшаяся в груди спящим змеем, шевелится, поднимает голову и вновь больно жалит. Лжец! Как он мог не рассказать ей о Вай?!       Да, Силко пытался оправдаться, что всё это ради её же блага, что Вай нужен лишь хекс-кристалл, что она опять обманет и бросит, но…       Джинкс хочет, правда хочет верить ему. И всё-таки постоянно сомневается. Маленькая Паудер внутри скучала по сестре, умоляла отыскать её, перебить чёртовых Поджигателей и уговорить остаться. Может, они с Силко даже нашли бы общий язык… Он ведь борется за общее дело — за то же, за что боролся Вандер, и Вай обязана его понять.       ха!       нет, ну это просто смешно       размечталась, дурочка       Жужжащий рой мыслей злит, мешает сосредоточиться на главном — надо найти и вернуть хекстек любой ценой. Он же верит в неё…       Ты нужна мне сейчас больше, чем когда-либо.       — Проучить его мы ещё успеем, — хрипло обещает она в никуда, игнорируя чужие настороженные взгляды. Но один взгляд, самый пристальный, игнорировать не удаётся. Кто-то стоит за спиной, изучает слишком внимательно — ждёт, пока она его заметит.       — Кого ты там собралась проучить?       Джинкс оборачивается в ту самую секунду, когда пальцы в кожаной митенке почти касаются её плеча.       Финн.       Перед глазами взрываются фейерверки, превращаясь в пёстрый указатель над его головой, а вездесущий рой жужжит громче.       ещщщё один предатель       — Не твоё дело. Чего вылупился, чучело? Хочешь попрощаться не только со своей хлеборезкой, но и с глазами? — Джинкс скалится, крутанувшись на стуле так, чтобы развернуться к Финну всем телом. Внутри щёлкает переключатель: вот на нём можно оторваться.       Талант Джинкс — оказываться в нужных местах в нужное время и ловко прятаться — всегда играл на руку, так что слухов о Финне за сегодня тоже накопилось немало.       — Ах, как невежливо. Папочка не научил тебя манерам? — Его верхняя губа приподнимается в подобии усмешки, пока она представляет, как сделает из этих золотых клыков самое красивое ожерелье и подарит Силко.       — Папочка научил меня взрывать бошки таким уродам, как ты. Хочешь, покажу?       Финн подходит ближе и наклоняется, не прерывая зрительного контакта. Напряжение между ними вспыхивает искрой, разрастается и грозит сжечь нахрен всякого, кто по неосторожности окажется рядом.       — Тш-ш-ш… Я наслышан о твоих навыках, детка. Здорово ты повзрывала бошки вашим же ребятам. — Финн нагло подмигивает.       И хотя его поднятые в примирительном жесте ладони и вальяжная поза — знак дружелюбия, ядовитые слова попадают прямо в цель.       Джинкс рычит, угрожающе дёрнувшись вперёд, а Финн удовлетворённо облизывается.       — Это была ошибка! Случайность! Жертвы в нашем деле неизбежны, — сквозь зубы произносит она слова Силко, сказанные тогда в её защиту, но после, опомнившись, выпрямляется и решает, что Финн — последний, перед кем ей стоило бы оправдываться. — Не нарывайся. Ты даже смотреть на меня не достоин, не то что осуждать.       Словно не был только что в шаге от смерти, Финн опирается на стойку локтем и одним глотком опустошает свой бокал с каким-то пёстрым химозным пойлом. Его змеиные глаза сверкают в полумраке бара, но в них читается не то дешёвое спокойствие, которое он изображает, а ненависть, презрение и злоба. И ещё немножечко… любопытства?       — Так и быть, чучело, покажу тебе другой фокус…       Голос Джинкс приобретает лукавые нотки, мёдом льётся в уши. Отзеркалив позу Финна, она кончиком среднего пальца собирает с края бокала остатки сливок, подносит к губам и показательно слизывает. Получается настолько красноречиво, что Финн, на мгновение растеряв свою браваду, кривится и до треска перчаточной кожи сжимает кулак.       — Что-то я не разглядел. Покажи-ка ещё разок, только на мне, для наглядности.       Вспотевший насквозь бармен наблюдает за ними издалека с интересом, но усиленно делает вид, что занят протиранием уже и так скрипящих от чистоты бокалов.       Она непонимающе хмурится и пытается сообразить, на что Финн намекнул, а он, не дожидаясь реакции, тянется к её бокалу, медленно скользит двумя пальцами по кругу и повторяет жест, но не до конца. Наклоняется к ней ещё ближе, вынужденный с его-то ростом постараться, чтобы быть с девчонкой на одном уровне, и подносит измазанные в сливках пальцы к её губам. Недостаточно близко, чтобы коснуться, но достаточно близко, чтобы пересечь рамки дозволенного.       Джинкс по-птичьи наклоняет голову набок, наконец понимая, и едко ухмыляется. Её обдаёт смесью запахов из табака, химии и чего-то ещё, смутно знакомого — дыхание у Финна ровное, но горячее.       — А, вот ты о чём… Ну коне-е-ечно!       Не ожидавший такой покладистости Финн едва заметно вскидывает бровь. Кажется, теперь уже совершенно все в «Капле» захвачены этим зрелищем, и Джинкс намерена развлечь голодную публику.       Пальцами одной руки пробежавшись по крепкому предплечью Финна, другой она скользит ниже по собственному телу, невинно опустив веки. Её губы всего в миллиметре от сливочной верхушки на его пальцах, и в момент, когда Финн предвкушающе втягивает ртом воздух, его глаза вдруг округляются от боли.       Бум!       Изящно выхваченный из-за пояса пистолет. Сочный хруст. Звон битого стекла. Кровь.       Крики — и толпы, и Финна.       — Больная сучка! Ты, блядь, пожалеешь…       Финн с рыком выдёргивает руку из-под тяжёлого металлического ствола, рукоятью которого Джинкс вдавила его пальцы в столешницу и наверняка переломала парочку.       большебольше крови       Юрко отскочив назад, она радостно смеётся и стреляет в бутылку возле его лица, будто разбитого бокала было мало, но Финн успевает увернуться от летящих в него осколков.       — Твою мать…       Бармен хватается за волосы, грустно подсчитывая убытки, и вертит головой в поисках охраны.       Пока Джинкс и Финн кружатся в смертоносном танце, чередуя выпады и удары, вокруг ломается мебель, льются реки неприлично дорогого виски, свистят пули, а люди выбегают из бара. Она намеренно промахивается, играя с Финном, задевая его пулями лишь чуть-чуть — царапины на лице и дыры в куртке; так ворон дразняще клюет змею — и снова уносится ввысь с ехидным карканьем, зная, что ей до него не добраться.       сссслабак       Финн подбирает горлышко разбитой бутылки и выставляет перед собой, надвигаясь на хохочущую девчонку. Острые края сверкают в свете тусклых ламп — подмигивают ей.       — Хватайте зубастого! Не убивать, Силко сам разберётся, — раздаётся откуда-то сзади. Джинкс оборачивается на грозный топот ног: двое громил, подручных Силко, несутся в их сторону, а третий осторожно обходит Джинкс по кругу и пытается заболтать её нарочито спокойным тоном, как дикого зверька.       Азарт загорается в крови и течёт по венам. Несколько выстрелов — в потолок, и громилы тормозят, не решаясь приблизиться.       — Ай-яй-яй, как же паршиво вы выполняете свою работу, — сладко тянет Джинкс, но выражение её лица вмиг меняется с насмешливого на серьёзное. — Раз, два, три, мозги с пола подбери…       Под певучую считалочку дуло пистолета целится в каждого из охранников по очереди. Финн, пользуясь моментом, приближается со спины, но она уверена, что этот слизняк не сможет ей — ха-ха-ха! — навредить, а потому веселится, распугивая охрану.       — Не мешайте мне, мальчики. Найдите Силко и расскажите ему, что я занята уборкой. Здесь что-то скопилось слишком много му-у-усора. — На последнем слове Джинкс переводит дуло обратно на Финна.       Как раз вовремя.       Импровизированное оружие проносится у её лица, оцарапав щёку, и она вскрикивает, отшатнувшись, но поскальзывается на луже алкоголя. Отскочить ещё дальше почему-то не получается. Сосредоточившись на розочке в руке Финна, она не заметила, как он наступил на правую косу, а левую поймал и жёстко сжал в кулаке. Стекляшка отлетает куда-то в угол с предсмертным звоном, и лишь теперь Джинкс осознаёт: в «Капле» совсем никого не осталось, кроме них двоих. А тишину нарушает только тяжёлое дыхание — что, в общем-то, гораздо приятнее, чем вопли бездарных рокеров.       — Попалась, сучка, — злорадно шипит Финн, дёрнув за косу так, чтобы точно было больно.       Её щека кровоточит, из старой, наспех заштопанной раны на бедре тоже вытекает кровь. По лицу Финна видно, что ему больно не меньше — и всё же никто из них не готов сдаваться.       большшшше крови       — Ой, мне так стра-а-ашно! Пожалуйста, отпусти меня, я ничего не расскажу взрослым! — Полусогнувшись от боли, Джинкс пищит детским голоском, как когда-то пищала, загоняя в ловушку пилтошек. Щёки раскраснелись, глаза влажные. Но Финн не ведётся на эту гнусную уловку, кривится и поводит плечом, прежде чем полезть в карман своей кожаной куртки.       — Сейчас тебе станет по-настоящему страшно, — обещает он. И Джинкс действительно становится страшно, стоит ему достать из кармана зажигалку.       чирк-чирк       С самодовольным оскалом он тянет её за косу и подносит танцующий огонёк к влажным от алкоголя волосам — наблюдает за тем, как распахиваются её глаза и трясутся пальцы, крепче сжавшие пистолет.       — Давай, детка, стреляй. И я сразу подправлю тебе причёску, Силко понравится, — продолжает Финн, наслаждаясь её заминкой.       Плечи Джинкс расслабляются. Всего-то! Пф-ф, Силко давненько позаботился о том, чтобы его принцесса в процессе работы над какой-нибудь новой взрывоопасной игрушкой случайно не подожгла себя. Чудотворная огнезащитная смесь от Синджеда, которой Силко сам — ну пожа-а-алуйста, я же не достану! — исправно обмазывал Джинкс с головы до ног, оберегала и волосы, и кожу.       — Да валяй, чучело! — Смешок. — Ну же, посмотрим, что из этого выйдет. Я бессмертная! Не веришь?       Финн понимает, что что-то тут нечисто. Либо эта конченая вконец отчаялась и блефует, либо абсолютно уверена, что огонь ей не навредит. Что ж…       — И как я сразу не догадался… Силко не оставит свою собачонку без защиты, да?       Взмахнув рукой, он угрожающе заносит зажигалку над барной стойкой.       — А как насчёт вашего драгоценного гнёздышка? Его Силко тоже защитил? Дерево так быстро горит, Джинкс.       о нет       нет-нет-нет!!!       Ядрёное заунское пойло пылает хлеще керосина.       Паудер внутри ревёт от страха и просится наружу. Это их дом. Всё, что осталось от Вандера, последний кусочек прошлой жизни.       Она не позволит.       — Брось, Силко выпотрошит тебя живьём! Даже ты не настолько туп!       — Проверим? — Финн определённо не шутит.       Джинкс делает глубокий вдох. Второй, третий. Выпрямляется и беспомощно поднимает руки, криво ухмыляясь.       — Всё-всё! Ты победил. Доволен?       Ворон заигрался, угодив в западню. Скользкий змеиный хвост обвивается вокруг хрупкого тельца тугим кольцом…       Но змея. Слишком. Медленная.       Финн упивается своим триумфом — и упускает из виду очевидное: Джинкс никогда не сдаётся так легко.       — Так что, будем мириться? — кокетливо спрашивает она, крутанув пистолет в пальцах и тут же спрятав его за спину. Финн ослабляет хватку.       Этого достаточно, чтобы выбить зажигалку из его рук одним ударом ботинка. Металлические заклёпки на носках обуви выводят это крошечное, но такое опасное сейчас оружие из строя.       хвасссстливый идиот       С губ Финна срывается проклятие, а Джинкс хватается за обе косы и дёргает уже на себя, отчего Финн, потеряв равновесие, чуть не падает на мокрый пол. Вместо руки помощи она протягивает ему отломанную ножку стула и, вывернувшись, яростно бьёт по коленям, не позволяя удержаться на ногах.       каррррр       Змея, как выяснилось, просто мелкий червяк.       Не теряя времени даром, Джинкс запрыгивает на Финна верхом, седлает, как непокорного жеребца — быстро, резко, без церемоний, и прижимает его руки — хруст! — коленками к полу. Он весит почти вдвое больше Джинкс, но горячее дуло у его виска — чересчур убедительный аргумент, чтобы не дёргаться.       сссстреляй       Такой большой и блестящий, злой, напряжённый… Несколько секунд они словно дают друг другу отдышаться, ничего не говоря. Только взгляды. Взгляды, полные ненависти, с обеих сторон.       Иронично: хоть в чём-то они похожи.       От Финна пахнет терпким мужским по́том, но совсем не так, как от Силко — этот запах, насквозь химозный, выдаёт в нём постоянного потребителя шиммера в чистом виде. Чёрная косая чёлка липнет к вискам, его глаза гневно сощурены, а рот перекошен.       — Ну и кто из нас теперь сучка? — Вдавив дуло поглубже, Джинкс подаётся вперёд и нависает над ним. Синие пряди, выбившиеся из косичек, касаются его лица, щекочут и вынуждают отвернуть голову.       — Нет, нет, нет, глупыш, смотри на меня! Смотри-и-и, — приказывает она, ощутимо стукнув его по щеке, чуть выше протеза. — Чего же мы замолчали, а? Нечего сказать? Я тебе помогу.       — Сходи-ка на хуй, Джинкс, вот что я тебе скажу, — наконец выплёвывает Финн, протестующие вздрогнув всем телом. — Ты и твой папаша уже порядком мне надоели.       предательпредательпредатель       Тишина, повисшая в баре, пробуждает дремлющие голоса, и упоминание Силко на этот раз подстёгивает Джинкс действовать решительно.       Она заставит Финна признаться в том, что он замышляет. Джинкс слышала болтовню в переулке у «Капли»: голос, подозрительно похожий на голос Финна — с таким же акцентом, — убеждал кого-то, что «со стариком пора покончить».       сссстреляй       Сначала ожерелье из его зубов. А потом его глупая голова в большой цветастой коробке на столе Силко. Она всё исправит: перебьёт каждую подлую крысу, вернёт хекстек, создаст для Силко такое оружие, которое будет держать в узде весь Пилтовер…       дааа       о дааааа!!!       или       — Что такое, детка, задумалась, на какой хуй сходить первым делом? — Финн выдёргивает её из пленительных фантазий, похабно хохотнув. — Так вот я тут, весь в твоём распоряжении, даже позу менять не придётся.       или всё-таки       — Заткнись!       Удар рукоятью пушки приходится точно на переносицу. Снова хруст и проклятия. Ах, как банально…       — Блядь! Ты же не хотела, чтобы я молчал!       Поёрзав, Джинкс завороженно следит за струйкой крови, вытекающей из ноздри Финна.       крассссиво       он красивый, да?       — Используй свой язык по назначению… — Поймав смеющийся взгляд, она закатывает глаза. — И хоть раз скажи что-нибудь полезное. Какие у тебя планы на Силко?       Ей показалось, или Финн шевельнул бёдрами?       Джинкс опускает глаза, изучая его многочисленные татуировки; дуло нежно скользит по виску, щеке, золотистому подбородку, упирается в разрисованную шею.       — Планы? А какие у меня могут быть планы? Восхвалять его величие до конца жизни, естественно. — Финн скучающе — насколько ему позволяет положение —пожимает плечами.       — До конца чьей жизни?!       — Зачем ты так за него волнуешься, Джинкс? Думаешь, папочка сам о себе не позаботится? Веришь, что он нуждается в твоей помощи? У него есть Севика. — В голосе Финна сквозит непонятная ей зависть, но он надевает маску и снова превращается в засранца. — А от тебя какая польза? Если только так, потрахивать иногда…       Ещё один удар, теперь выше — плюс разбитая бровь. Продолжай, Финни, кровь тебе к лицу.       дай нам большшше       Сидеть на нём вдруг становится неудобно. Джинкс чувствует, что там, где она устроилась с самого начала, теперь как-то неожиданно твёрдо. Вновь поёрзав, она ощущает странное и приятное одновременно тепло внизу, похожее на разряд тока. Прямо между бёдер.       Дыхание Финна сбивается, хотя они давно прекратили драться.       или       Чего ты хочешь сильнее: обрадовать папочку или отомстить ему за ложь?       — Признавайся сейчас же, что ты задумал! — Джинкс теряет терпение и бьёт кулаком по полу в считанных миллиметрах от его головы.       — Силко унизил меня, — внезапно признаётся Финн без тени веселья на лице. — Подорвал мой авторитет при других. Я такого не прощаю.       или       –…или прощаю только за что-нибудь ценное взамен. Например, за дырку его дочери. Силко расплатится за свои ошибки в любом случае. Хочешь вымолить у меня прощение вместо папочки?       Джинкс замирает в неверии — и начинает громко хохотать, запрокинув голову. Финн недовольно сводит брови к переносице.       — Ты-ы-ы… — Задыхаясь от смеха, Джинкс с трудом выговаривает слова. — Ты решил отомстить за то, что твоё хрупкое эго ранили? Бедный, бедный Финни, какое же ты ничтожество!       жжжалкий червь       Лампочки над ними мигают, и Джинкс, зажмурившись, размышляет, сколько ещё времени осталось до того, как Силко или Севика ворвутся сюда и увидят весь этот кромешный бардак.       …и тебя верхом на Финне?       Эта мысль доставляет ей колючее удовольствие.       Подумать только: его принцесса цацкается тут с отморозком, которого он терпеть не может.       ему будет очень       очень больно       так же, как тебе, когда он соврал       дадададададада       Джинкс тычет дулом в оголённую грудь Финна.       — И при этом такой хорошенький... — Звучит лестно, но безумный блеск в её глазах выбивает Финна из колеи.       — А ты абсолютно поехавшая, — саркастично отвечает он. Джинкс чувствует его под собой, и тело, в отличие от языка, соврать не может.       Дуло мягко движется по груди, ныряет под жилетку, задевает соски — он вздрогнул? — очерчивает рёбра, перебирая мышцы стального пресса, и останавливается на ремне его блядски узких штанов. Кровожадная улыбка мелькает на губах Джинкс.       — Тебе нравится, когда больно, да, Финни?       Финн стойко молчит, поджав губу, и смотрит на Джинкс исподлобья. Она усерднее давит коленом на его повреждённую руку в ожидании отклика — и не разочаровывается. По его виску стекает капля пота.       — Слезь с меня.       Бёдра Финна судорожно приподнимаются ей навстречу, кажется, без его участия — а может, он делает это намеренно, точно так же изучая её реакции.       Она хихикает.       Ещё ни разу в жизни Джинкс не доводилось так близко контактировать с мужским телом — нет, она сидела на коленях у Силко, пока он не стал сопротивляться, робко отнекиваясь, мол, ты уже слишком взрослая… И в бою порой случалось всякое. Но так…       красивый блестящий       забратьзабратьразобрать       — Ты похож на мои любимые игрушки, — тянет Джинкс, дотрагиваясь до кожи Финна уже не дулом, а кончиками пальцев. — Ку-са-ка.       разобрать на чассссти       и собрать нового       Она касается золотистых винтов на его лице, с каким-то благоговением поглаживает края протеза, обводит искусственные клыки. Кровь пачкает перчатку.       — Кусаки не сразу начали подчиняться мне, — продолжает Джинкс и ёрзает, ёрзает, ёрзает. — Но когда начали, мы быстро подружились.       Финн пялится на неё снизу вверх как — как? — на сумасшедшую. Его ноздри забавно подрагивают, и она наклоняется ближе, льнёт к нему грудью, отчего Финн ошарашенно и шумно выдыхает. Под кожаным топом набухают соски. В одежде теперь как-то тесно.       — Чего ты добиваешься, детка? Хочешь, чтобы я признал поражение? Окей, я…       — Умолкни. — Требовательно ткнув пушкой в губу Финна, она вынуждает его замолчать и чувствует, как тепло между бёдер нарастает. Внизу живота щекотно и тяжело. — Если я прямо сейчас вышибу тебе мозги, никто не расстроится. А твой очаровательный протез станет трофеем на стене у Силко. Но если…       Джинкс запинается, всего на миг усомнившись в правильности затеи, и смущённо закусывает губу.       — Если что?!       — Если ты меня поцелуешь, — Финн с недоверием щурится, гадая, не ловушка ли это, — я не расскажу Силко, что ты пытался поджечь его любимый бар. А ещё — что ты трогал меня вот здесь…       Она убирает колено с раненой руки Финна, беззастенчиво хватает его за ладонь, наслаждаясь рваным вдохом, и кладёт себе на грудь. Затем опускает вниз, на своё кровоточащее бедро. Мечтает, чтобы Силко влетел в «Каплю» сейчас же и поседел от шока.       –…и вот здесь.       Финн замирает. Не пытается высвободиться и удрать, переваривает услышанное.       Длинные пальцы на её бедре наконец сжимаются, и они оба синхронно вздрагивают — боль такая сладкая, тягучая, окрыляющая.       Освободившейся рукой Финн мягко отодвигает пушку от лица и выжидающе буравит её взглядом, как бы приглашая: «Ну? Испугалась?»       Колеблется Джинкс недолго — расстояние между их лицами сокращается в один миг. Её язычок изучающе скользит по золотистому металлу, ощупывая каждый выступ, каждую выемку, и Финн высовывает свой язык в ответ. Солоно. На контрасте с прохладой протеза живая горячая кожа вызывает мурашки. Зажмурив глаза, Джинкс неумело облизывает Финна, размазывая кровь по золоту, посасывает и покусывает его верхнюю губу и трётся бёдрами об уже очевидный стояк.       Изо рта Финна вырывается стон.       Жар заполняет тело целиком, и оно хочет большего, но Джинкс не понимает, чего именно. Что она должна делать? Что ей можно делать?       Грань между местью Силко и собственным любопытством стирается.       — Детка... если бы ты освободила и вторую руку, поверь, я мог бы сделать тебе намного, намного приятнее... — шепчет Финн, бесстыдно ухмыльнувшись.       Джинкс жадно любуется винтами и прочими сверкающими штуковинами, торчащими из его башки, и думает, что было бы намного приятнее, окажись в её арсенале не пистолет, а отвёртка.       разобрать       внутри всегда интереснее       — У принца есть корона, но у него нет тро-о-она, — заводит она выдуманную на ходу песенку, поглаживая Финна по золотому «венцу»; разноцветные ноготки поддевают слегка выступающие края винтов, и Финн щерится. — А он так жаждет стать королём… Ты никогда не станешь королём, Финни.       Запятнанный кровавой меткой — клеймёный — Финн выглядит ещё ничтожнее, чем обычно. И Джинкс это нравится.       Ему тоже.       — Зато я могу стать тем, кто выебал принцессу. — Свободной рукой Финн хватает её за обе косы сразу и дёргает назад, заставляя выгнуться.       ха-ха-ха-ха!!!       ссстроит из сссебя сссмельчака       покажи ему       кто тут главный       От неожиданности ослабив хватку и выронив пистолет, Джинкс беспощадно впивается ноготками в шею Финна. Другую её руку он успевает перехватить.       Жарко. Слишком жарко.       — А знаешь, как в Зауне принято ебать принцесс? — Голос Финна вкрадчивый, хриплый. Он рывком выпрямляется, оказавшись в сидячем положении, лицом к лицу с разгорячённой Джинкс, и шипит ей в губы. — Совсем не по-королевски.       Она взвизгивает, потеряв контроль над ситуацией — и уже сама лежит на грязном мокром полу, придавленная весом тяжёлого тела.       — Друзья рассказали? Сомневаюсь, что ты вообще умеешь трахаться. До сих пор было слегка-а-а неубедительно, Финни. — Ехидный взгляд, приторная улыбочка — Финн слетает с катушек. Такой предсказуемый!       Джинкс вызывающе хохочет, а он перехватывает тонкие запястья над головой и туго стягивает её же тяжёлыми косами. Красный мазок на бледной щеке тянется к краешку рта — точно нестираемая победная ухмылка.       Мелкие осколки впились в оголённую кожу плеч, исцарапали ноги. Финн с наслаждением наблюдает за тем, как Джинкс морщится и елозит.       Пригладив ладонью собственные волосы, он небрежно сбрасывает куртку на пол, обнажая вязь татуировок и безупречные крепкие мышцы. Неискушённая в таких вопросах Джинкс вспыхивает от мысли: какие они на ощупь?       Попытка приподняться терпит крах — Финн жёстким толчком укладывает её обратно, сжав пальцами беззащитное горло, и коленом разводит ей ноги. Шнурок на девичьей шее впервые выглядит соблазнительно. Тощая и плоская — не в пример шлюхам Бабетты, но такая гибкая       несносная       мерзкая…       что, блядь, сводит зубы.       У Финна в штанах настоящий пожар. Ткань на ширинке натянута максимально, и он просто до трясучки хочет смять в кулаке эти ебучие синие косы, прижать чокнутую дрянь лицом к своему члену и заставить сосать — чтобы заткнулась наконец, чтобы перестала над ним смеяться.       Джинкс начинает хрипеть.       — Такой ты мне нравишься больше. — Ослабив хватку на её шее, он нагибается и цепляется металлическими зубами за низ кожаного топа, срывает ремешок, задирает резко. Аккуратная и упругая, маленькая грудь — вовсе не то, чем возможно удивить Финна, но от осознания, что перед ним лежит ручная обезьянка Силко, Его гордость, Его неприкосновенная малышка, Финну сносит крышу.       Кончиком языка он обводит соски, ощутимо задевая их золочёными клыками, двигается ниже, слизывает капельку пота с голубого облачка и жадно втягивает аромат кожи: Джинкс насквозь пропитана порохом и химическими маслами. Горькая на вкус.       Подтянутый плоский живот плавно переходит в узкие, ещё не до конца сформировавшиеся бёдра. Финн смеётся: дикая девка — столько всякого дерьма на ней навешано, будто прямо сейчас побежит громить армию миротворцев.       Он без церемоний срывает шипастый ремень с бренчащими побрякушками, грубо давит костяшками пальцев между худых ляжек и следом за ремнём лишь чуть-чуть, до середины бедра, приспускает полосатые штанишки.       Любопытно, а там она такого же цвета?..       Вздрогнув, Джинкс жалобно пищит.       Финн хмыкает самодовольно, на долю секунды поднимает взгляд — закусила губу, зажмурилась — и избавляется от последней преграды — ничтожно тонкого белья.       О да, с цветом он угадал.       Джинкс глухо мычит и извивается от первого же прикосновения к клитору. Тёмно-синие волоски, влажные от пота, вьются, образуют собой что-то, по форме напоминающее букву Х. Выдумщица.       Здоровой ладонью Финн давит на лобок и вкушает запретный плод: щекочет языком крохотный комочек нервов. Привыкший к наигранным визгам от шлюх, он внимательно вслушивается в каждый звук, что издаёт Джинкс, но даже сейчас она будто намеренно дразнит его — только по неровному дыханию и подрагивающим бёдрам можно понять, что ей хорошо.       Не хочет показывать слабость, сука. Ну ничего, и не таких ломали…       — Хва… хватит! — Звонкий девичий стон с приказными нотками. Подняв глаза, Финн видит её пересохшие губы и затуманенный взгляд, но Джинкс не очень-то довольна. Он игнорирует это — не останавливается. Ненасытно вылизывает её всю, ведомый соблазном зайти дальше. Глубже. Острая коленка, вдруг пихнувшая его в грудь, всё-таки отвлекает внимание от нежной плоти. Финн раздражённо хмурится. Ещё немного — и она бы…       — Я сказала: хватит!       — Что, детка, настолько горячо, что боишься сгореть заживо? — Лениво утерев рот тыльной стороной ладони, он окончательно отрывается от своего увлекательного занятия.       Опасные искорки в глазах Джинкс вспыхивают ярче.       — Нет, я огнеупорная. — Напряжённые мышцы её живота расслабляются, когда она выдавливает нарочито беззаботный смешок. — Просто я хочу…       Двумя пальцами Финн соскальзывает с набухшего бугорка к влажным складкам, и двигается медленно, невыносимо медленно. Вверх-вниз, по кругу. Не проникает внутрь — пускай попросит сама.       — Я… я хоч-чу… — Задыхаясь на полуслове, Джинкс выгибается, подаётся бёдрами вперёд, и на губах Финна появляется глумливая усмешка.       — Все слова позабыла?       — Н-нет… Убери! — Неугомонная девчонка снова пинается, хотя явно желает большего, и теперь он в самом деле недоумевает. Какого хрена?       — Хочу потрогать тебя. — С трудом вымолвив это, Джинкс дрожит и пытается свести колени — внутри у неё всё пульсирует. Финн уже и сам готов застонать: ноющая боль в паху не даёт покоя.       — О, как мы заговорили… — С плотоядным оскалом он нависает над ней, сдавив пальцами хрупкую челюсть — до синяков, — и вертит её лицо, пристально всматриваясь во что-то. — Сильно головой приложилась?       Джинкс выплёвывает ругательства — в его же голове ни одной мысли, кроме какая же она, наверняка, узкая внутри. Горячая. Мокрая.       Сам-то неслабо приложился, придурок.       — Руки. — Она капризно мяучит, вытягивает вперёд запястья, скованные косами, и прожигает его взглядом. — Я и без тебя могу справиться, но лучше со мной не спорить, Финни.       В кои-то веки Финн выполняет просьбу — нет, приказ, — развязывает шелковистый синий узел на её запястьях и отодвигается, чтобы Джинкс сдвинула ножки. Гулкий стук сердца эхом отдаётся в ушах. С этой девчонкой не предугадаешь, что она выкинет в следующую секунду.       послушшшный       вкусссный?..       оближи       Мотнув головой, Джинкс торопливо одёргивает топ и натягивает штаны. Сглатывает, не глядя на Финна.       Глупая!!!       Она почти позволила ему сделать это, почти переступила черту… Почти…       папочка точно не проссстит       Так нельзя.       Кончать в его кабинете, за Его столом — на Его столе — и купаться в уже родном запахе чернил и виски, когда Силко нет рядом — можно. Но так — нельзя.       И всё же…       О Финне ведь речи не идёт, правда?       — Раздевайся, — безапелляционно командует Джинкс, подползая на четвереньках к ничего не соображающему Финну. Тот напрягается пуще прежнего, словно шуганый кот у мусорки, который не верит, что его сейчас будут кормить. — Дай потрогать.       Её залитые румянцем щёки краснеют ещё сильнее, когда Джинкс замечает на протезе у Финна влажный блеск.       Руки сами тянутся к брюкам, нетерпеливо дёргают за ширинку, ныряют внутрь. Джинкс чувствует ЕГО. Пробегаясь пальчиками сверху вниз, она пересчитывает металлические колечки и шарики, торчащие из плоти по всей длине; длинный, бугристый, твёрдый.       Новая волна жара опаляет низ живота.       покажжжи покажи!       Оперевшийся на локти Финн не выдерживает: сгребает её в охапку, встаёт — Джинкс весом с пёрышко — и усаживает на барную стойку. Везде разбросаны осколки и гильзы, но это последнее, что его волнует.       Джинкс вынимает руку из его штанов, вызвав у Финна злобный рык, и уже собирается снять свою митенку, но Финн останавливает её.       — Не снимай, — шепчет он непривычно мягко. Носом проводит по перепачканной щеке и утыкается в синюю макушку, сжав зубы. Ткань её штанов с обеих сторон смята грубыми пальцами, ещё немного — и затрещит по швам.       — О, если ты так просишь… — Обжигая дыханием его шею, Джинкс игриво кусается, кладёт одну ладонь на выбритый шершавый затылок и за волосы дёргает его голову назад, а второй ладонью оглаживает пресс под безнадёжно испорченным жилетом и возвращается к члену.       Многочисленные колечки глухо бренчат в её пальцах — стоны Финна, такого слабого и беззащитного теперь, тонут в этом перезвоне, — и Джинкс щиплет, давит, задевает ноготками. Чувствует, как он вздрагивает всем телом, вжимаясь в её ладонь почти умоляюще. Кожа трётся об кожу, что наверняка очень, очень больно, но Финну это не мешает.       Нащупав самое крупное колечко, прямо на головке члена, она хихикает, шаловливо просунув туда указательный палец, как под чеку гранаты, и аккуратно тянет вверх. Кадык Финна дёргается, высокий надломленный голос срывается на мычание, жар смуглой кожи ощутим даже на расстоянии.       — Во-о-от где твоя корона! — издевательски смеётся Джинкс, испытывая его терпение, и продолжает играть, даря ему всё больше этой желанной, постыдной боли.       Финн уже на пределе. Не знает, куда деть руки, и скребёт по столу, цепляется за её плечи, волосы, шею, бормочет что-то неразборчивое, но страстное до одури, до сладкой судороги внутри. Протез, с силой вжавшийся ей в висок, царапает кожу. Не прекращая двигать пальчиками так, будто играет сложнейшую из мелодий на очень хрупком инструменте, Джинкс слегка отстраняется, чтобы разглядеть выражение лица Финна и поймать финальные аккорды его удовольствия.       Рот приоткрыт, между бровями пролегла морщинка, густые ресницы дрожат. Пульсирующая плоть в руке — лучшее доказательство её победы. Но Джинкс не спешит, смакует…       — Давай же, маленькая сучка... — хрипит Финн, задыхаясь, и наваливается на неё, толкается бёдрами вперёд нетерпеливо. — Я больше не могу…       — А больше и не надо.       Грохот захлопнувшейся двери. Пропущенный удар сердца. Голос Силко разрезает тишину, пронзает насквозь — Финн резко оборачивается, распахнув глаза, а Джинкс испуганно отталкивает его и спрыгивает с барной стойки.       — Что здесь происходит? — холодный до мурашек, мертвенно невозмутимый тон. Он не кричит, но всякий, кто знаком с Силко, в курсе, что как раз это не сулит ничего хорошего. — Джинкс…       — Это не я, честно!.. Он просто обещал… обещал показать мне кое-что крутое, сказал, что мне понравится, ведь я люблю всякие блестящие штучки… Я так испугалась!       — Подойди.       Потупив глазки в пол, она обнимает себя руками и нерешительно приближается к Силко. Переступает с ноги на ногу, кусает губы. Шок, беспокойство и едва сдерживаемая ярость вихрем эмоций отражаются на его лице. Ласково приобняв её за плечи — всё в порядке, ты под защитой, птенчик, — Силко кривит рот и убийственным взглядом впивается в Финна.       Пока тот шипит и в спешке застёгивает ширинку, не оборачиваясь, Джинкс украдкой вытирает влажную, скользкую ладонь о штаны. Не успел. Финн не успел.       И именно поэтому он запомнит сегодняшний вечер надолго.       до конца жизни       — Финн, объяснись, — громче требует Силко, и его голос звенит от гнева. — Или мне следует допросить тебя в более интимной обстановке?       — Ой, да расслабься, старик. — С дерзкой ухмылкой Финн сдувает упавшие на лоб волосы, поправляет жилетку, нахально утирает краешек губ. Всем видом заявляет Силко: я попробовал на вкус твою девочку.       Силко красноречиво кивает — «Ладно, сосунок, поговорим по-другому». Щёлкает пальцами, и к ним из тени с пушками наперевес выходят двое головорезов.       — Эй-эй! Да брось, Силко, ты чего? — Смешок Финна уже более нервный, он прячет руки в карманы, метнув в Джинкс испепеляющий взгляд, и боязливо пятится к своей брошенной на полу куртке. Тонкая ткань брюк до сих пор подчёркивает заметную выпуклость в области бёдер. Даже заметнее, чем прежде.       — Я спрошу ещё раз. Что. Ты. Делал. С моей дочерью?       — Ничего такого, о чём она сама не попросила бы, — отмахивается Финн легкомысленно. Джинкс прячет улыбку в кулачке, а потом с жалостливым видом виснет на локте у Силко, нашёптывая: «Он всё врёт!»       — Неправильный ответ, — коротко заключает Силко. Всё так же спокойно он вытягивает руку, взглянув на одного из охранников, который сразу, без слов передаёт боссу пистолет.       Выстрел оглушает всех вокруг.       Джинкс подскакивает, зажав рот ладошками.       — Если такое повторится снова, — многообещающе цедит Силко, — следующая пуля окажется у тебя в другом месте. И поверь мне, она будет не последней. Я крайне щедр, когда дело касается партнёров по общему делу.       Застывший Финн потрясённо опускает голову — туда, где дымится отверстие от пули. Крохотная чёрная дырочка украсила деревянную доску аккурат между его ног, всего в паре сантиметров от паха.       — Мы друг друга поняли? — подчёркнуто вежливо уточняет Силко, сложив руки за спиной. Финн скрипит зубами, но всё-таки согласно кивает в ответ. Подобрав зажигалку под неотрывным надзором охраны, он быстрым шагом направляется к двери.       — А с тобой поговорим позже. — Силко утешающе гладит Джинкс по волосам, достаёт из кармана полупустой портсигар и задумчиво подходит к барной стойке. Решив, что угроза миновала, первый охранник отворачивается и услужливо поджигает сигару для Силко.       фух!       пронесло       или нет?..       Уже у самого выхода, затормозив всего на мгновение, Финн наклоняется к Джинкс и шипит ей на ухо:       — Мы ещё не закончили, детка.