Без исключений

Драко Малфой, безусловно, был уверен в том, что он являлся самым обаятельным и сексуальным парнем в Хогвартсе. Кто, если не он? Этот слабоумный, слащавый, даже приторный до тошноты, предательски подбирающейся к горлу, хаффлпаффец Диггори? Нет, он уж точно не сравнится. Ни одна макушка с каштановыми завитками не сравнится с белоснежными волосами Малфоя. С каждым своим шагом по коридорам школы, он уверенно кивал головой прохожим, которые одаривали его взглядами, полными восхищения. В его серебристых глазах всегда блистала нотка самодовольства, а его улыбка оставляла девушек и парней в полном восторге. Блондин понимал, насколько он желанен. Он был наследником знатного магического рода Малфоев, и эта привилегия ставила его на пьедестал в Хогвартсе. Проходя мимо зеркал, он останавливался, не в силах оторвать взгляд от собственного в них отражения. Мерцающие каскады света, проникающие сквозь окна замка, отражались в безупречных, платиновых волосах Драко, когда он гордо поднимал подбородок, аккуратно приглаживая их своими аристократичными пальцами. Ни одна прядь, ни одна причудливая завитушка волос не смела нарушить идеальность его облика. Сердца учеников Хогвартса пылали при виде непревзойденного слизеринца. У всех, кроме одного ненавистного им гриффиндорца. Так что Драко решил, что и он не станет исключением. И он завоюет и его сердце. *** В мрачной комнате слизеринских подземелий, Драко Малфой и его верный слуга Винсент Крэбб замышляли коварный план. С искрящимися глазами и коварной улыбкой на лице, Драко выложил на столик набор своих самых сокровенных зелий. — Крэбб, я снова нуждаюсь в твоей помощи, — отчеканил Малфой, наклоняясь к своему доверенному товарищу, у которого, казалось, глаза на лоб полезли ещё перед озвучиванием просьбы, — Я хочу, чтобы гриффиндурок Поттер был безнадежно влюблен в меня. От тебя требуется лишь одно. Ты подольешь это в тыквенный сок очкарика прямо перед праздничным ужином. Крэбб уставился на Драко с некоторым сомнением. — Драко, я думал... — Не обманывайся, думать ты не умеешь, — оборвал его блондин, снисходительно ухмыляясь. — И не смей перечить. Ты делаешь то, что скажу я и не задаёшь вопросов. Это будет самый унизительный и постыдный период в жизни Поттера. И я все сделаю для того, чтобы он не никогда его не забыл. — мечтательно протянул он, хихикнув. К ужину все факультеты собрались в столовой. Теплый свет нескольких сотен свечей так и сиял в помещении, плавно разливаясь по толстым столам из пахучего тёмного дуба. В воздухе витал пряный аромат воска и йоркширского пудинга над головами учеников. Поттер будучи абсолютно расслабленным, размеренно попивал сок, смакуя терпкие небольшие кусочки тыквы на кончике языка. Тем временем взгляд Гермионы, что задумчиво подперела одной рукой подбородок, устремился вникуда. Она медленно ковыряла ложкой несчастный пудинг, задумавшись о бесконечных страницах толстых книг с кожаным переплетом. Не зря в стенах Хогвартса перекидывались фразами о том, что Грейнджер заучка. В голове девушки действительно лавиной обрушивались бесконечные формулы, правила и заклинания с цепким произношением. — Гарри, Рон, вы ведь прочитали нужную главу из учебника по травологии, который я вам одолжила? — с некой настойчивостью поинтересовалась Грейнджер, глядя в упор на парней. И, казалось, будто бы сам Мерлин ей подсказывал верный ответ. Конечно же нет. Рон опешил, подавившись пудингом и вцепившись глазами в тканевую ярко-золотую салфетку в своих руках, что вручила ему мама, Молли Уизли, ещё перед началом учебного года на первом курсе с возгласом: "На удачу, сынок. Пусть она напоминает тебе обо мне и о моей безграничной любви к тебе". Признать честно, Рону тогда было ужасно неловко. Зачем вообще волшебникам салфетки? Пару заклинаний и делов-то. — Конечно, Герми, я читал. Это про... э-э-э... Ну там... — задумчиво промолвил рыжий, сжимая в ладонях мягкую ткань, — Смиссинскую... Абиковницу. Точно! Конечно, я все прочёл! — отчеканил Уизли и в ту же секунду ощутил удар учебника по своей голове. Однако в этот раз это была не травология. Зельеварение. — Рон, не "смиссинская абиковница", а абиссинская смоковница. Как тебе не стыдно?! — обозленная Гермиона уже начала выходить из себя, а рыжий только и хлопал глазами. — Я так стараюсь, столько сил вкладываю в тебя, в твои знания. А тебе хоть бы что... Ты даже название растения не смог запомнить! Однако у Гарри ситуация сложилась несколько иначе. Он ощутил, что его собственное тело меняется, что что-то не так: его кожа стала бледной и гладкой, а конечности изящнее и тоньше. Весь Хогвартс замер в удивлении. Всеми любимый Гарри Поттер, герой всего магического мира, да и просто хороший парень, на их глазах становился... хорьком?! Его глаза, раньше полные доброты и жизнерадостности, превратились в холодные и пронзительные, напоминая два изумруда. Волосы гриффиндорца посветлели, стали слишком гладкими ухоженными, переливаясь словно шёлк. Невилл глядит на светлую макушку, видневшуюся за слизеринским столом, а после на вторую, абсолютно такую же. И более того, он глядит на двое абсолютно одинаковых... Малфоев. — Малфой... — ошарашенно проговаривает он, бегая глазами по двум фигурам, — и Малфой... — делает вывод Лонгботтом и, почувствовав недомогание и тяжесть в голове, падает в обморок. Даже сам Дамблдор, находившись в абсолютном оцепении, предстал перед Гарри, широко открыв рот. — Подделка! — обиженно крикнул Малфой с другого конца зала, тыкнув пальцем на новоиспеченного брата-близнеца. — Красный уже не в моде, Поттер, я бы такое не надел. — усмехнувшись, попытался пошутить слизеринец. Все уставились на Драко. Не лучшая попытка спасти ситуацию, однако, следует поверить на слово, что Малфой пребывал почти в таком же шоке, в каком и сам Поттер. Не тот эффект должно было дать зелье, не тот. Гарри пытался объяснить, прокричать всему залу, что все это не по его воле, но не мог. В горле встал плотный ком. — Очевидно, профессор, ваш преподавательский состав оставляет желать лучшего, раз всякий идиот может превратить любого, ничем не примечательного кретина в меня, благородного Малфоя! — насмешливо процедил Драко, переведя взгляд на Дамблдора. И лишь на лице Снейпа читалась загадочная улыбка. Не зря он тогда подменил приворотное зелье на более интересный в своём роде эликсир. Пока остальные думали, что все происходящее — результат обыкновенного оборотного зелья, на деле это было снадобье, превращающее выпившего в объект своей симпатии. И, может, даже хорошо, что никто об этом не знает. И о том, что только поцелуй между "двойниками" снимет эффект. Да, даже хорошо. Дальше будет только интереснее.