Лекарство от грусти

«Все мои мысли о ней… Что же со мной происходит? Неужели влюбился?! Так быстро? Когда Дана появилась в моей жизни, я перестал грустить. В моих мыслях только свет и желание делать Дане приятно. Думаю подарить ей что-нибудь. Любит ли она украшения, цветы? Поверите ли, я хочу быть с ней, хотя совершенно её не знаю. Я очень смущён и взволнован, ведь такое со мной впервые. Первый раз в своей жизни хочу завоевать сердце девушки. Мне никогда никто так не нравился, как Дана. Хочу узнать о ней побольше, хочу видеть её улыбку!.. Много чего хочу… Хочу ей понравиться всей душой». Запись, сделанная поздно вечером в тот же день: «Она удивила меня! Она стонала моё имя! Сегодня точно не засну. Не знаю, что со мной. Счастлив я или возбуждён?» Дана заболела. Простудилась, когда они гуляли под дождём. — Неважно выглядишь, — Чан присел на корточки возле кровати, положил ладонь на лоб Даны. Он был горячим. — Тридцать восемь и семь, — сказала Дана, вынимая градусник. — Лекарства? — У меня есть. Спасибо, — сказала Дана. По её губам скользнула слабая улыбка. Чан сел на пол. — Не нужно было гулять под дождём. — А мне понравилось. Было романтично. Ничего. Скоро поправлюсь. Полежу несколько денёчков… Чан смочил в холодной воде полотенце. Пришёл к Дане и накрыл её лоб холодным полотенцем. Дана вновь улыбнулась, с благодарностью. Она задремала. Чан сидел рядом некоторое время, потом решил приготовить обед. Достал из холодильника курицу, нарезал овощи для супа. «Романтично…» — подумал о её недавних словах. Ей понравилось спонтанное свидание с ним. Чан был счастлив. На телефон пришло сообщение от Джисона. Чан нахмурился: снова он со своим «хочу познакомить тебя с девушкой». «Может, у меня уже есть девушка, которая мне нравится», — подумал Чан, смахнув сообщение. За первую половину дня он заглянул к Дане раз десять. Все это время она мирно спала. Пройдёт недели две, и он наверняка сляжет с простудой. Чана это мало заботило. Гораздо важнее было помочь Дане выздороветь. Джисон был настойчивее обычного, присылал сообщения без конца. Бан Чан выключил уведомления, попробовал суп. Вкуснотища. Куриный бульон получился наваристым. Дана поест и быстро пойдёт на поправку. Дана бредила во сне. Чан услышал за дверью стоны и какие-то нечленораздельные возгласы. Приоткрыл дверь. Одеяло валялось на полу, Дана лежала, раскинув руки в стороны, лицо у неё было густого красного цвета. Чан подошёл ближе, опасаясь за её состояние. Стоит ли вызвать скорую помощь? Губы у неё были блестящими, щёки алыми. Чан забрал полотенце, окунул в холодную воду и осторожными промакивающими движениями протёр лицо Даны. Она хмурила брови и поджимала губы. Чан поднял с пола одеяло, накрыл им Дану. Он приходил к ней довольно часто, беспокоился за её состояние. Сидел возле кровати. Дана спала. Бан Чан менял полотенце на её лбу. Он не становился хотя бы чуточку холоднее. В какой-то момент Бан Чан не выдержал и прикоснулся губами к её лбу. Это был порыв, который он никак от себя не ожидал. Чан успокоил себя тем, что измеряет таким образом температуру. Он прижимался к её лбу долго, секунд пятнадцать точно. Отпрянул, тронул свои губы пальцами. — Что я сделал? — промолвил он обескураженно. Поспешил накрыть её лоб полотенцем и сесть подальше от кровати. Он обдумал свой поступок. Всё сводилось к тому, что она ему нравилась. Сто процентов. Иначе, почему он так сильно хотел прикоснуться к ней? Губами или ладонью — без разницы. Губами касаться приятнее, но и погладить её по горячим щекам безумно хотелось. Он поставил стул возле кровати. Сел. Подумал, что в его поступке нет ничего противозаконного, и осторожно протянул руку к лицу Даны. Отдёрнул, стоило Дане подвигать головой, и вернул обратно. Согнул пальцы, провёл по её щекам. Улыбнулся. Щёки были горячими и мягкими. Чан засмущался того, что делает, но руку не убрал. Ласково гладил её по щекам. Ладони у него были холодными от воды. Может, так её щёки станут холоднее. Он улыбнулся, нажал на кончик её носа. Дана никак не отреагировала. Чан провёл ладонью по её шее, ключицам и остановился. Остановиться надо было. Далеко заходить не стоило. Пока что не время. Чан решил разогреть еду себе и своей гостье. Подошёл к двери. Его остановил голос Даны. — Чан, ты знаешь чувствительные места у девушки? Ммм, знаешь? Бан Чан остановился возле двери, держась за ручку. Что Дана сказала? Чувствительные места у девушек? В каком смысле? Он решил проигнорировать её слова. Она просто-напросто бредила. Ничего серьёзного. Это ничего не значит. Её слова всего лишь бред. И только он собрался выйти, как она произнесла: — Подожди. Потрогай меня там, — её голос звучал хрипло и возбуждающе. Чан повернулся. Дана откинула одеяло. Он пригляделся к ней. Вдруг она тихонько застонала. Бан Чана бросило в краску. Стонет ли она от боли? Или… Она совершенно точно стонала. Он слышал это собственными ушами. — Да, Чан… Это то самое место… Быстрее… Быстрее… Заставь меня свести ноги и… Дана облизала губы. Дёрнулась всем телом и затихла. Чан сначала густо покраснел, потом стал бледный, как мертвец. Что он только что слышал? Что она только что делала? Боги! Что это было? Чан пошёл в ванную, вымыл лицо холодной водой. Щёки всё ещё пылали. Она мастурбировала во сне, представляя его рядом? — Дана… — протянул Чан. — Как мне с тобой говорить теперь. Он пришёл к ней в комнату, когда услышал громкий надрывный кашель. Дана искала взглядом лекарство. Чан подал ей воду и упаковку таблеток. Дана выпила и легла на кровать. Повернулась к Чану. Он потирал плечо, избегая её взгляда. — Я бредила во сне? — прохрипела Дана. Сглотнула. Боль в горле была сильная и неприятная. Чан подал Дане леденцы от боли в горле со вкусом эвкалипта. Дана взяла в рот один леденец и принялась неторопливо рассасывать. Боль становилась слабее, но не уходила. Дана повернулась на бок, взглянула на Чана. У него лицо было красным, и он странно улыбался, будто в голову пришла неприличная мысль. Дана встрепенулась. Что же она говорила во сне? Ей стало не по себе. Жар прилил к щекам. Взгляды Даны и Чана столкнулись. Бан Чан ещё сильнее покраснел и отвёл взгляд. Потёр кончик носа и невинно улыбнулся. Дана повторила свой вопрос. Чан ответил, продолжая улыбаться и едва нервически не хихикая: — Ты говорила кое-что. Не могу это озвучить. Неловко. — Что же я говорила, Бан Чан? — в третий раз спросила она, осторожно передвигая леденец от одной щеки к другой. Бан Чан кашлянул. — Не могу сказать, — повторил он, смутившись. — Потом как-нибудь скажу, когда готов буду. О таких вещах редко говорят вслух. — О каких, таких? — Отдохни лучше. Поспи. — Нет, расскажи, что я говорила, — потребовала Дана. У неё даже голос прорезался. Чан испугался её тона, встал и отошёл к двери. Улыбнулся и скрылся за ней. Дана надула щёки, между бровей взбухла морщинка. Что же она наговорила, отчего Чан сам не свой? Дана думала, думала, но так и не догадалась и провалилась сон. Чан заглянул в комнату спустя час. Дана мирно спала. Он с облегчением выдохнул. Хотя бы теперь не бредит. И решил больше не заглядывать, чтобы потом не краснеть. Он приготовил ей куриный бульон. Дана проснулась ближе к девяти вечера. Щёки у неё были красными, но не такими, как с утра. Краска постепенно уходила. Температура чуть-чуть снизились. Чан налил бульона в миску и протянул Дане. Она улыбнулась. Какой же Бан Чан заботливый. Неужели правда влюбился в неё? Такие мысли заставили её вновь улыбнуться. Она ела бульон не торопясь и хвалила Чана за насыщенный вкус курицы. Вот бы поесть жареной курочки. От этого желания Дана мечтательно промычала. Бан Чан поставил миску на тумбочку. Дана выпила лекарства и забралась под одеяло. Чан поправил одеяло и подушки. Дана не переставала улыбаться. Чан поймал её сверкающий взгляд, и сердце забилось чаще в груди. Он вспомнил, как днём поцеловал её в лоб, и смутился своего поступка. Дана увидела в выражении лица Чана перемены. Он нахмурился чему-то и поспешил отстраниться. Забрал миску и ушёл из комнаты. Дана осталась одна. Закуталась в одеяло и вздохнула. Получится ли у неё растопить сердце этого парня? Он безусловно ей нравился. Она не просто испытывала к нему симпатию, она была почти влюблена в него. Знакомы неделю. Ну и ладно. Дана чувствовала, что этот парень — человек, который поможет ей справиться с грустью на сердце. Когда она видела его улыбку, ей сразу становилось легче. Хотелось тотчас же улыбнуться в ответ. Чан больше не приходил. Скоро Дана задремала. Бан Чан долго не мог заснуть. Ворочался на диване в своём кабинете. Это был всего лишь бред, или она правда хотела сделать с ним те вещи? Думать об этом было волнительно, но безумно приятно — осознавать, что девушка тебя хочет. Чан опустил руку на живот, погладил себя. В животе запорхали бабочки. Он подумал о Дане, румяной, с приоткрытыми влажными губами, и зарылся лицом в подушку. До чего же Дана соблазнительно выглядела! Она была не милашкой, она была сексуальной девушкой, очень-преочень. Бан Чан улыбнулся своим мыслям. Не нужны ему встречи с девушками, которые организовывал Джисон. У Чана появилась девушка, которая нравилась ему. Осталось только разузнать, что нравится ей, и завоевать её сердце. И он это непременно сделает. Добьётся любви Даны. Он чувствовал, в этом и есть то, что он так давно искал. Любовь и счастье, которые навсегда изгонят грусть из его души.