Тише

***

— Тише — шепчет Тянь на ухо, как только он стонет. — Ты ведь не хочешь, чтобы твоя мама нас услышала, верно? — Мо кивает и следующий стон звучит уже рядом с ухом, совсем близко, прижимаясь вплотную к Тяню, он стонет. Стонет, вы не ослышались. И он, к сожалению, тоже до сих пор не ведает, что творит, но тело само будто подсказывает, как нужно действовать. Тянь глаза прикрывает, наслаждаясь и будто чувствуя как стон проникает прямо в ушную раковину, а затем в мозг, отключая что то в голове. — Тянь… Прости. Я не… — Тянь снова касается губами шеи, прижимаясь к нежной коже и наблюдает, как мурашки проходятся по чувствительному телу, а голос становится все тише с каждым прикосновением. Кажется, слышны только томные вдохи и выдохи, но Мо снова прижимается губами к ушной раковине и слегка прижавшись, стонет, почти переходя на крик, но при этом помня, что шуметь нельзя: — Тянь… Я хочу тебя… Хочу, чтобы ты… Мы… — слов не находится. Он в шоке от того, что предлагает, но ничего не может поделать. — Ты же понимаешь, что твоя мама за стенкой? — ухмыляется Тянь, одновременно впервые заметно краснея. — Ты повторяешь это второй раз, но, знаешь, я хочу… Хочу… И мне все равно… — щеки Шаня покрываются заметным румянцем. Он ещё никогда так не краснел. — Так уверен, но так краснеешь. Малыш Мо, ты такой милашка. Как и обещал, я дам тебе все. Начну с… себя? — он медленно проводит забинтованной ладонью по груди, забираясь под футболку. — Ты так сильно хочешь меня? Я хочу услышать от тебя это в очередной раз, чтобы убедиться. — Тянь действительно не был уверен в том, что сейчас происходит. Ему хотелось ущипнуть себя, ударить, укусить. Он думал, что все это лишь прекрасный сон, в котором его возлюбленный только что предложил ему заняться сексом. — Да, Тянь. — Шань приближается к уху вплотную, шепча это так горячо, как обычно делает Тянь. Они, кажется, перенимают привычки друг друга. — Я хочу тебя. Очень хочу. Хочу, чтобы ты касался меня. Как ты умеешь. А ты умеешь, я знаю. — он рвано выдыхает ему в ухо. — Ты всегда делаешь так, как мне нравится. — на этом моменте Тянь словно уплывает, прикрывает глаза и слушает, слушает, слушает. — Я так дрожу от каждого твоего прикосновения, что ты просто не представляешь, что творится с моим телом и головой. — он накрывает его губы своими. Смело, уже не стесняясь, несмотря на почти полное отсутствие опыта, чертов румянец на щеках и бьющееся до бешенства быстро сердце. А затем отстраняется, ведя виском по виску. Эту привычку он тоже перенял от Тяня. Казалось, их сейчас невозможно различить. Шань жмется к уху, продолжая шептать: — Твои губы… Мягкие и нежные… Сколько раз ты страдал из-за меня… сколько ран тебе нанесли. Это нечестно. Эти раны должен был получить я. — Тянь почувствовал щекой теплую слезу, что скатилась по его коже. Он было хотел отстранить его от себя, чтобы вытереть подступающие слезы, но Мо сильно прижался к нему, не давая этого сделать. Колено, что упиралось прямо между ног Шаня, почувствовало стояк. Но Мо теперь, несмотря на все заявления, просто игнорировал его, прижимая лишь сильнее к себе и, что непривычно для него самого — гладил того по голове. — Ты всегда заступался за меня, несмотря на то, что наши отношения начались не с лучшего момента. — Мо сильнее прижался к Тяню, продолжая шептать: — Я всегда ломал голову: зачем ты это делаешь? А потом… Потом я стал испытывать к тебе… — он привычно сжал ткань, что находилась на Тяне, будто ища таким образом поддержки и помощи. Тянь замер, продолжая слушать и гладить его спину. — Неважно, что я стал испытывать. — добавляет чуть тихо, словно надеясь, что Тянь не услышит, но одновременно жмется к уху и все-таки, выдохнул, прошептав: — Я не просто хочу тебя. Я, наверное… — пауза заставила напрячься обоих. Это ощущали оба тела. Ведь напряг мыщц не спрячешь, к сожалению, ну, или счастью. — Люблю. — выпалил Шань на одном дыхании, тут же вжимаясь в Тяня с такой силой, что казалось, что они могут слиться воедино и их сердца забьются в унисон. — Прости за эти чувства. Я правда не знаю, откуда они взялись. Но… Я не могу выкинуть тебя из головы… А сегодня… Ты по факту меня спас… Ведь я… Стоял, замерев… А ты подставился под удар… И ранил руку. — Шань касается ее губами, будто пытаясь забрать боль. — Но перед этим, малыш Мо, ты спас меня, взяв бутылку и разбив ее об бошку этого ублюдка. Если бы не ты, высока вероятность, что я просто умер бы. И я не мог оставить тебя в беде. — Вот уж точно «два сапога — пара», как говорят. Побежали рисковать жизнью ради друг друга. — неловко улыбается Мо, гладя Тяня. — Разве не романтично? — улыбается Тянь. — Дурак. Если бы ты сдох, я бы не пережил. — Сегодня день признаний Мо Гуаньшаня? Если да, я предпочел бы, чтобы он никогда не заканчивался. — Тянь ухмыляется, а Шань, будто позабыв о том, что происходило минуту назад, замахивается на Тяня. Тот ловит его руку в воздухе, прижимая к столу лишь ближе, почти усаживая на него. — Что ты делаешь? — возмущённо почти кричит Гуаньшань. — Тише. — прикладывая палец к губам и повторяя это, он опускается на колени. — Напоминаю, за стенкой мама. А я делаю то, что ты хочешь. Ты ведь хочешь, чтобы мы переспали? Тогда позволь мне отсосать. Я мечтал об этом еще тогда, когда не понял, что влип. — Шань краснеет, прикрывая лицо ладонью, пытаясь через прикрытые пальцы смотреть на Тяня, как бы показывая, что он слушает, а тот только ухмыляется, продолжая: — Сегодня день признаний, поэтому я тоже признаться решил. Ты позволишь мне попробовать?.. Опыта я не имею, так же, как и ты. — он как-то грустно вздыхает. Будто стесняется самого себя за это. — Я стесняюсь не меньше твоего. — будто пытаясь успокоить Мо, сидящего на столе. — Честно. Видишь? Я даже покраснел. — в доказательства он тычет пальцем в ярко горящие алым щеки. — Вижу. — кивает Мо и, кажется, смягчается легко улыбаясь. Тянь смотрит на него снизу вверх и замечает улыбку. Ту самую, увидя которую хочется поцеловать. Поэтому он произносит: — Шань. Давай поцелуемся. Ещё раз. Хочу еще. И ещё. — он повторяет это, пока не поднимается, и не соприкасается губами с чужими. — Тянь… — снова это чёртово приближение максимально близко. — Я… Прошу тебя лишь об одном. — О чем же, малыш? — Не будь таким безрассудным. Надо быть осторожнее. — Я становлюсь таким, только когда рядом ты. И знаешь, это единственное, что я в себе не хочу менять. Потому что я… Люблю. Так же, как и ты. Я люблю тебя, малыш Мо. — Тянь будто впивается в шею поцелуем. Мо вздрагивает, сжимая крепкие плечи и не дышит, потому что если он начнёт дышать, он будет стонать. И не факт, что это выйдет достаточно тихо. Когда Тянь отсраняется, Шань все же позволяет себе выдохнуть и слегка простонать тому на ухо. Именно на ухо, потому что ему казалось, что так будет тише, а еще Тянь полностью прочувствует его. — Тянь… Прости… Мне… Слишком… Слишком… — Нравится. — дополняет за него Тянь, чувствуя, как собственные щеки горят от смущения — Тянь… — Я знаю, малыш Мо. Я тоже стесняюсь и боюсь. Но… Единственное, о чем я попрошу. Пожалуйста, постарайся давать мне знаки, в каком направлении мне двигаться, где тебе больше нравится, и главное, как. Ты можешь сжимать мои волосы, откидывать голову, гладить меня, по голове и все в этом духе. И, пожалуйста, не стесняйся. Я действительно хочу понять, как помочь тебе. Я, к сожалению, мысли читать не умею. Но… Умею прислушиваться к мелочам. — Тянь, кажется, краснеет только больше, а Шань удивленно брови изгибает. Тянь слышит тихое хмыканье, Шань улыбается с прикрытыми глазами. Его рука медленно проходится по волосам. — Тянь. Ты такой… Такой… Я не могу… — он утыкается в плечо, едва не смеясь во весь голос. Тянь краснеет пуще прежнего, отворачивает голову, пытаясь игнорировать свое чертово сердце. — Ради таких моментов, когда ты улыбаешься, я готов побыть таким. — Шань поднимает голову, а затем взгляд на Тяня, слегка задумавшись, он на пробу касается губами шеи. — Что такое, малыш Мо? — Просто, хотелось узнать, как ты относишься к поцелуями в шею. А то чувствую себя слишком чувствительным… У меня прикосновения к шее вызывают такие ощущения, что я улетаю… Что насчет тебя? — У меня не так сильно, но поцелуи в шею мне тоже нравятся. И вообще, быть чувствительным — не плохо, малыш Мо. Просто это твоя эрогенная зона, вот и все. — В таком случае, можешь… Целовать меня почаще… — он неловко потер шею, краснея. — Хорошо, понял тебя. Есть еще что то, что ты бы хотел мне сказать или может спросить? — Если ты сегодня готов дать мне все, я прошу лишь о том, чтобы ты дал мне себя. — в моменте у Шаня краснеет все, что только может краснеть, он утыкается в плечо. — Хуйню сморозил. Я хотел сказать… Что все, что мне нужно в жизни это ты. Поэтому… Позволь мне сегодня… в полной мере ощутить, что это… Когда ты так близко, прямо как в моих снах… — Сны у тебя конечно провославные. И как я там это делал? — Нежно. Много целовал. Часто в глаза смотрел… — он неловко сжимает ткань, краснея пуще прежнего. — Я знаю, что со мной ты будешь нежным. По крайней мере, хотя бы в первый раз, будь таким, пожалуйста. — он зажмуривает глаза. Ему кажется, что это страшный сон. — Я буду нежен всегда, когда мой малыш этого захочет. — Тянь припадает к губам. Целует аккуратно, смакуя, касаясь небольших ранок на губах и заботливо слизывая подступившую кровь, поднимает взгляд на Шаня. Он смущённо глаза зажмуривает, совсем крепко крепко. Интересно, он надеется, что это сон? Тянь хмыкает, проникая языком вглубь рта и исследует его. Не так, как в первый раз. Сейчас все нежнее. Медленнее. Аккуратнее. Шань комкает в кистях одежду и выдаёт некий полустон в губы. Тут же отстраняется, отводя взгляд и краснея. — Тебе не нравится? Мне стоит действовать по другому? — Нет, все хорошо… Просто… Кажется, что если я буду целоваться с тобой дольше, я сойду с ума. — Поэтому я и здесь. Ты можешь расслабиться. Если тебе надоест ласка определенной части тела, можешь направить меня к другой. Просто поверь, со мной ты можешь сойти с ума. — Шань обнял его щеки, впиваясь в губы на несколько мгновений, а затем, снова мазнув виском по виску шепчет, словно умалишенный, кладя ладонь на ладонь: — Я хочу… сказать тебе, как сильно схожу с ума от тебя. Ты весь просто… Просто… аргх… Я не могу подобрать нужных слов. — Слова лишние, малыш Мо, ты уже все сказал. — Нет… Не все! — практически переходя на крик, но вовремя остановившись, шепчет Шань. — далеко не все… — выдыхает он прямо в ухо. — я, сука, прямо сейчас еле сдерживаюсь, чтобы самому на колени не встать… как же бесит, блять. К черту это все. — Шань спрыгивает с стола, прижимая Тяня к нему и шепчет еле слышно: — Закрой глаза. Я не хочу, чтобы ты видел, как я опускаюсь на колени. — Хорошо, малыш Мо. Я закрыл. — все еще не отходя от шока, он действительно глаза прикрыл. Шань медленно опускается на колени. Прижимается щекой к бедру, выдыхая куда то в сторону. Он резко стянул с него все сразу, чтобы дополнительно не смущаться. Взял в руку плоть. Она горячая. Кажется, пышит жаром. Он на пробу движется рукой пару раз, наблюдая снизу, как Тянь нервно сглатывает. — Да, вот так. — едва едва шепчет Тянь, прикусывая губу. — Прошу, продолжай, мне так нравится. — он коснулся другой кисти, что сжато лежала на столе, слегка сжимая ее. — Мне приятно, что ты хочешь сделать мне приятно. Сама мысль об этом… Она… Так смущает и одновременно сводит с ума… Мне так хочется посмотреть на тебя. Позволь хоть одним глазком… — Позволяю. Только не удивляйся, что сейчас я хуже помидора. — Поверь мне, когда очередь дойдёт до тебя и я встану на колени, я буду таким же. — он улыбается и опускает взгляд вниз. Там, стоя на коленях, Шань впервые касается губами головки. Смущённо поднимает взгляд вверх, ловя взгляд Тяня, тут же прикрывает глаза, покрывая поцелуями ствол. Медленно проходится по каждому участку, наблюдая за реакцией. — Малыш Мо… Ты настолько красивый, что я просто… Боже, я… Когда я стал таким… — он краснеет, прикрывая ладонями лицо, когда чувствует губы, что охватывают головку. Язык неуверенно но тем не менее нежно и осторожно ласкает головку. Шань сжимает обе его руки, которыми он упирается в стол в районе запястья, притягивая одну к себе и кладя ее себе на голову. — Я тоже хочу понять, как тебе нравится. — коротко объясняет он, проводя языком по стволу. Язык горячий, влажный. Чувственно обводит каждую венку, пытаясь двигаться как-то наугад, что прибавляло смущения. Но ладонь, что гладила по голове, слегка успокаивала. — Тянь… Тянь… Отзовись. Прикрытые глаза опустились на Шаня, стоящего на коленях. — Да, малыш Мо? — его голос звучал тише прежнего, едва различимым полушепотом, будто боясь спугнуть. — Тебе нравится? — на это Тянь закрывает глаза. Его дыхание сейчас тяжелое, горячее. В голове крутятся различимые картины. Он откидывает голову, когда Мо в очередной раз сжимает ствол и движется, пытаясь найти нужный темп. Еще несколько секунд и Тянь гортанно стонет. Почти не сдерживаясь, прикусывая и без того пострадавшую нижнюю губу. До того громко, что на секунду им послышались шаги из другой комнаты. Тянь мигом подняв Шаня кинул его на кровать, а сам упал сверху, пока Мо, соображая, накинул на него одеяло. — Шань? Ты там с Тянем не дерешься? Что то он сильно кричит. — Нет, мам. — небольшая хрипотца в голосе, кажется выдает его. Мама на секунду заглядывает в спальню и видит Тяня, лежащего сверху на Мо. Удивлённо изгибает бровь в немом вопросе. — Тётушка, просто мне приснился кошмарный сон, а малыш Мо меня обнимает, чтобы успокоить. Простите, если помешал своим криком. — Да, мам. — Шань состроил грустную гримассу, так натурально, что Тянь едва сдерживал смех, учитывая, чем они занимались буквально пару минут назад. — Тяню действительно переодически снятся кошмары. Ему бы в актеры, — пронеслось в мыслях Тяня, когда он в очередной раз прикусывал губу, но на этот раз для того, чтобы скрыть ухмылку. — Ну, хорошо. Я на работу, вы тут развлекайтесь. Еда, если что, в холодильнике. — Хорошо, мам. — едва не сдавая себя и Тяня, краснеет Шань. Как только дверь издает характерный звук, они выдыхают. Первым сдаётся Тянь. Он начинает смеяться в голос, аккуратно перекатываясь на спину и довольно прикрывает глаза. — Ты чего ржешь? Тянь складывается в три погибели, продолжая громко смеяться. Тут не выдерживает уже и Шань. Как только до Тяня доходит звук ухмылки, а затем и полноценного взрыва, означающего смех, сердце Тяня замирает. Он приближается к нему медленно, неспеша, так, чтобы он успел заметить это заранее. Взгляд Шаня сразу же падает на губы, он целует их и, вспоминая то, чем он занимались до этого, движется рукой. Тянь теряет связь с реальностью. Он лишь ощущает грубую руку в мозолях и небольших ранах, чувствует ее тепло и губы, что обжигают. Дыхание, что касается его губ каждый раз, стоит ему отстраниться от чужих губ. Руки, к сожалению, повреждены, поэтому Тянь не может приласкать его так же, но он обязательно отплатит ему. Тянь кончает. Ему кажется, что весь мир замер. Он дрожит, пока чужая рука продолжает движение, доводя его до точки кипения. Сперма попадает на горячую ладонь, он томно стонет в губы, попутно прося прощения за то, что испачкал руку. Мо лишь кивает, прикрывая глаза и снова погружаясь в эту пучину поцелуев. Они уже не помнят, сколько сегодня целовались. Их губы слегка припухли, но они все равно счастливы. — Малыш Мо… Ты сделал приятное мне, но не позволил прикоснуться к себе. Почему? Ты боишься? — С чего ты взял, что я не позволил? — Ну… Ты перехватил инициативу, когда я хотел отсосать. — Боюсь, что если я увижу тебя на коленях, мое сердце и не только сердце… Не выдержит такой нагрузки… — Тебя настолько заводит мысль, что я могу и хочу тебе сосать? — Блять. Не произноси это. Получишь. — почему то включилась привычная манера Мо. — То есть когда я краснею как сучка, не сдерживаю стоны и пачкаю руки спермой — это нормально, а когда я на коленях, все? Кончаешь с первых секунд? — Оба варианта могут закончится вторым вариантом… Но я держался… — Какой ты храбрый и смелый, малыш Мо… — смеется Тянь. — Увы, но я обязан тебе отсосать, хотя бы по той причине, что если уж кончать, то вместе. Поэтому прошу не стесняться. — Да как тут не стесняться, когда ты на коленях выглядишь как ебанная порнозвезда, а твое кайфующее лицо… Ты вообще его видел? А я вот видел! Я готов был спустить прямо в штаны, блять. Мне покоя не даёт мысль, что я тебя настолько развратил, что ты краснел, стонал, тянулся каждый раз за поцелуем, как… Не знаю, какое слово подобрать! Но бля… Я тебя никогда таким не видел! Я всегда думал, что ты — мега альфач, который трахается только на уровне хард, а тут такое… Ебаный блядь… Я ж чуть не кончил с первых сука секунд… Сама мысль, что ты… Стал таким… Потому что рядом я… Это. Я не знаю, что это. — Мой малыш решил топить себя и признаваться окончательно? Что ж. Ты просто не представляешь, как меня завёл. И дело было не в том, что я увидел тебя на коленях. Не только в этом. Я наконец почувствовал тебя, черт возьми! Почувствовал, что ты настоящий. Что ты открылся мне. Твои поцелуи в щеку… Они меня поразили. — Тянь приблизился вплотную к уху: — А еще меня поразило твое «мммм» — он спародировал Мо, на что тот сжался. — Я хочу, чтобы ты знал, что я очень люблю тебя. Люблю до такой степени, что готов зацеловать каждый сантиметр. — Тянь положил руку на пах Шаню, аккуратно гладя. — Я неистово хочу подрочить тебе. Но мои руки… Сам понимаешь. Поэтому позволь мне отсосать. Не стесняйся. Я хочу приласкать тебя. Искренне и нежно. Так, как ты хотел. А я уверен, что минет от меня ты хочешь. Я слышу это по тому, как сбилось твое дыхание, пока я глажу тебя. И я заметил, что ты вздрогнул в момент, когда я заговорил про минет. Шань вновь дрогнул, прикрывая глаза и сглатывая подступившую слюну. — Вот, видишь, малыш Мо. Ты же хочешь, правильно? Я всего лишь помогу тебе, никто не узнает. Никто, кроме нас с тобой не узнает, что самый популярный парень в школе, великий мажор и отличник любит отсасывать у Рыжего хулигана. Никто, кроме нас с тобой не узнает, что ты, местный хулиган и гроза школы, любишь, когда тебе отсасывает парень, от которого тебя же самого тошнит. Никто… Шань утыкает Тяня в плечо, затыкая тем самым. — Прошу тебя, заткнись. — Но почему? — высвобождаясь из плена, Тянь продолжает шептать на ухо: — Ты только представь. Мои губы аккуратно коснутся твоей головки. Дыхание горячее, жаркое. Тебе уже хочется спустить на меня? Но ты терпишь. Терпишь, и… — Тянь аккуратно расстегивает ширинку. — Терпишь, и я беру головку в рот. Там горячо, влажно. Вспомни свои ощущения, когда ты делал мне приятно ртом. Ты ведь чувствовал мой жар? А я чувствовал твой. Твой шаловливый язычок прекрасно справлялся с ласками, ты сегодня умничка. Поэтому я не могу не отплатить тебе. — Он ухмыльнулся, целуя куда то в мочку уха, когда понял, что Мо уже максимально красный. Словно помидор. — Ты опустишь взгляд на меня. А буду вбирать глубже. Когда вберу, одного движения головой будет достаточно, чтобы я покраснел. Ведь ощущение твоей плоти во рту… Ощущение того, что ты сейчас передо мной, держишь стол ладонями, пытаясь не уплыть куда то далеко, откуда уже не вернешься. Ощущение, которое ты недавно описывал. Того, что ты такой из-за меня. Я хочу, чтобы ты кончил мне на лицо. Ты ведь так же этого хочешь, верно? Мо кивает, в очередной раз сглатывая слюну и Тянь, аккуратно поднимая Шаня с постели, подводит его к столу. — А теперь продолжим то, с чего хотели начать. — Тянь заметно покрылся румянцем, когда резким движением стянул с Мо боксеры. — Вау… Малыш Мо оказался не таким малышом… — Я тебе сейчас ебну. — Хорошо, хорошо. — он принялся ласкать венки языком, вспоминая движения Мо, тот откинул голову и томно выдохнул. — Не дразни, прошу. Возьми… — краснея только пуще, просит Шань, и когда ощущает погружение почти в глотку, охает и едва не падает. Тянь отсраняется, закашлявшись, ведь рефлекс никто не отменял, но в моменте он об этом не думал. Ему просто хотелось сделать приятное малышу Мо. — Ты в норме? — Шань аккуратно опускается на короточки, гладя по щеке. — Да. Все хорошо. — Тянь аккуратно поднимает его, заставляя принять привычное положение и снова погружает член в рот. Язык активно проходится по всему периметру, ни на секунду не останавливаясь. — Тянь… Тянь… Боже… — он едва не взвывает, руку на голову кладя, сжимает волосы и отстраняет от себя в момент, когда кажется, что вот вот. Рука движется так, как нравится. Тянь глаза прикрыл, ожидая, он уже все понимает. Сквозь полуприкрытые веки уловить пытается, как же его малышу нравится. Сперма попадает на губы и язык. Шань мелко дрожит, ноги сводя и опускаясь на колени, утыкается Тяню в плечо, выдыхая, словно с него только что свалился груз весом в двести тон. — Молодец. Тебе было хорошо? — Было ли мне… Хорошо?.. — Шань хватается за бутылку воды, стоящую рядом, на столе, осушает ее парой глотков, а затем выдаёт, уже посвежевшим голосом: — Да мне было охуенно. И по большей части потому, что это был ты. Мой первый раз был с тобой. И… Блять. Еще больше душу греет мысль, что я все-таки признался тебе. — Шань аккуратно касается подушечками пальцев щек, приближаясь и в очередной раз касаясь губ. — Теперь ты меня будешь зацеловывать? — Буду, только не на людях. — слегка неловко улыбается Шань, потирая шею. — Договорились. — Тянь скрещивает их мизинцы и касается губ.